Евгений Сатановский. Алжир в предчувствии переворота

Массовые перестановки в руководстве алжирской армии и спецслужб с учетом того, какую роль силовики играют в этой стране, а также ситуация в Сахеле привлекают внимание к этому району Магриба и его южной периферии много реже, чем соседняя Ливия. В том числе потому, что вмешаться в ситуацию в Алжире мировое сообщество в отличие от Ливии не имеет никакой возможности.

Перетряска в руководстве алжирского силового блока проведена по инициативе начальника Генерального штаба алжирской армии Ахмеда Гайда Салаха. Эксперты полагают, что она инициирована ближайшим окружением президента Абдельазиза Бутефлики.

В основе изменений в армии и спецслужбах (с 2016 года, когда в отставку отправлен сильнейший оппонент клана Бутефлики, главный куратор алжирских спецслужб генерал Мухаммед Ламин Медьен, таких чисток было несколько) лежит стремление свести к минимуму риск вмешательства силовиков в предстоящие выборы главы государства в следующем году. При этом последняя кадровая чистка является беспрецедентной за все время президентства Бутефлики в течение 19 лет.

Перетряска «неприкасаемых»

Внутренняя политическая ситуация в Алжире остается непрозрачной, но ряд признаков указывает на то, что мы имеем дело с совместными усилиями высшего армейского командования и президента по сохранению контроля над страной. При этом ее экономика, зависящая от нефтегазовых доходов, испытывает трудности, а недееспособный физически президент рассчитывает на пятый срок полномочий в 2019 году.

Насколько можно понять, готовясь к этому очень спорному с точки зрения целесообразности сценарию, военные и Бутефлика пытаются сохранить прежнюю систему баланса сил и влияния на ключевые сектора национальной экономики. Хотя скорее всего налицо комбинация факторов.

Изменения у силовиков начались в июне, когда главу национальной полиции Абдельгани Хамеля уволили после того, как совместная военная и полицейская операция привела к захвату крупной партии наркотиков у побережья Алжира.

В ее ходе были получены данные о том, что коррумпированные правоохранители причастны к контрабанде наркотиков. С тех пор более десятка влиятельных должностных лиц в структурах безопасности и ВС АНДР были отстранены от должностей. Эти шаги мотивировали необходимостью более широких усилий в борьбе с коррупцией.

В августе четверо из шести командующих военными округами уволены вместе с пятью из шести региональных командующих силами жандармерии. В сентябре еще несколько должностных лиц жандармерии и армии отстранены от должностей, а их дела направлены в военные суды для расследования обвинений в коррупции.

Сейчас только трое из двух десятков генералов эпохи до прихода Бутефлики к власти остаются действующими командирами, включая начальника Генштаба генерала Ахмеда Гайда Салаха. Подтвердилось, что военные и сотрудники спецслужб самым широким образом вовлечены в криминальную контрабандную деятельность в зоне Сахеля, а история с «Аль-Каидой Исламского Магриба» (АКИМ) во многом обусловлена разделением труда в этой сфере между силовиками с одной стороны и «аль-каидовцами» — с другой.

При этом армия всегда занимала одно из главных мест в политической иерархии страны. «Государство, военные, партия» (прежде всего правящая партия Фронта национального освобождения) — традиционный треугольник власти. Влияние военных в Алжире оценивается специалистами выше, чем, например, в Египте: армия является основой государства.

В сознании простых алжирцев армия остается уважаемой силой, которая должна брать на себя роль третейского судьи в сложные для страны моменты истории. Этому, несмотря на коррупционные скандалы, способствует их роль в борьбе за независимость от Франции, а также имидж главного гаранта стабильности, что было продемонстрировано победой над исламистами в гражданской войне 90-х.

Обязательный призыв для всех мужчин способствовал повышению популярности ВС в Алжире, где армейская служба — важнейший признак патриотизма и обеспечивает единение общества вне зависимости от имущественного и образовательного уровня.

При этом у общества есть вопросы к вовлеченности высшего командования армии и спецслужб в экономические дела и криминал. Тем более в Алжире крупные военные чины фактически имеют иммунитет от судебных проверок. Эксперты говорят, что последние изменения в командовании силовых ведомств стали попыткой сгладить общественную обеспокоенность накануне голосования и продемонстрировать, что перед законом все равны, в том числе «неприкасаемые» военные.

Салах глядит в Наполеоны

Такая версия полностью укладывается в то, что инициатором этой кампании и ее публичным арбитром стал начальник Генштаба Ахмед Гайд Салах, которого в народе зовут алжирским ас-Сиси. В последнее время он пытается культивировать имидж нейтрального арбитра на политической сцене Алжира в дополнение к образу главного защитника страны. Армия в его трактовке занимает положение вдали от партийной политики и должна внушать уважение (и страх) гражданскому правительству.

Эта политика начинает приносить плоды. Недавно руководство главной исламистской партии Алжира — «Движение «Общество за мир» предложило Салаху стать третейским судьей в разрешении внутриполитических проблем. Отказав, он подтвердил независимость и мощь алжирских ВС. «Армия знает свои пределы и свои конституционные задачи, — сказал генерал. — Поэтому она никогда не может ввязываться в борьбу партий и политиков».

Эта история иллюстрирует, что Салах начинает готовить приход к власти в качестве спасителя отечества. Он делает это аккуратно, успокаивая клан Бутефлики заверениями в нейтральности, «правильно» реагируя на призывы оппозиции вмешаться во внутриполитическую ситуацию. Упомянутая партия была создана военными и спецслужбами для размывания радикального крыла оппозиции через иллюзию политической инкорпорации умеренных исламистов во власть.

Начальник Генштаба демонстрирует борьбу с высокопоставленными военными коррупционерами и заодно убирает тех, с кем начинал армейскую карьеру и кого считает конкурентами. Публичные заявления генералов о нейтральности и аполитичности всегда вызывают подозрения в неискренности.

Салах упорядочивает командование, готовя приход к власти и устраняя генералов, бросивших ему вызов или связанных с Саидом Бутефликой, младшим братом президента и серым кардиналом в его администрации. Начальник Генштаба готовит к этому и США, наращивая уровень контактов с Пентагоном и Госдепартаментом. Штаты не будут протестовать против прихода алжирских военных к власти.

Эта версия расходится с прогнозами американских аналитиков, которые считают, что одним из вероятных оснований для недавних перестановок является стремление ближнего круга Бутефлики обеспечить максимальную лояльность со стороны армии до выборов 2019 года. Большинство политических партий заявило о поддержке 81-летнего президента, но такие оппозиционные группы, как Mouwatana, подняли вопрос об экономических проблемах Алжира как причину необходимости выбора нового руководства страны.

Окружение Бутефлики обеспокоено возможностью военного переворота. Основание для этого вывода то, что некоторые ближайшие союзники Салаха в армии были уволены якобы под нажимом ближнего круга главы государства.

На это указывает и недавнее принятие правительством закона, запрещающего отставным военным заниматься государственными делами, внесенного после того, как один из генералов раскритиковал идею Бутефлики баллотироваться на пятый срок. Гражданское правительство в какой-то степени контролирует армию, когда та угрожает его власти.

Бизнесмены в лампасах

Правительство для сохранения лояльности военных предоставляет им льготы, включая данную армии возможность контролировать ряд экономических областей. Речь о приоритетном праве приобретать крупные земельные участки и бизнес в частном секторе, а также оружейных контрактах на модернизацию армии. Высшее военное командование из закупок оружия извлекло для себя большую пользу.

Алжир на втором месте после Египта среди наиболее оснащенных армий в Африке. В последние годы военным ведомством страны закуплен значительный объем передовых вооружений у РФ и стран ЕС. За этим стоит политика гражданского руководства Алжира по покупке лояльности высших чинов армии и спецслужб.

Последняя серия увольнений стоила поста и командующему ВВС Абделькадеру Лунесу. Он был уволен 17 сентября. Это подвесило контракты, которые алжирские военные планировали заключить на закупку новой техники для ВВС. Не исключено, что крупные программы закупок оружия могут быть отложены до президентских выборов 2019 года.

Неясна судьба проекта совместного с итальянцами предприятия по производству военных вертолетов, его планировалось построить с дочерней компанией Leonardo Agusta Westland. Вертолеты должны были выпускать на сборочном заводе Setif, который Leonardo Agusta Westland должна была возвести с филиалом ННА Etablissement de Developpement des Industries Aeronatiques (ADIE).

Пока дело ограничилось расчисткой и разметкой участка под строительство. Комиссия, созданная для контроля над его ходом, куда вошли представители Генерального директората гражданской авиации (DGAC) Алжира и представители Leonardo Agusta Westland, была в июне распущена. Не исключено, что кадровая ротация в армии — отголосок внутренней борьбы за влияние на заключение этого контракта, и не только его.

В последнее время обозначилось стремление алжирских военных занять монопольную позицию в обеспечении безопасности инфраструктуры национальной нефтяной компании Алжира Sonatrach. Армейское командование все лето 2018 года вело переговоры с американской «Локхид Мартин» о приобретении оборудования для мониторинга за границами страны и нефтяной инфраструктурой Sonatrach. Программа закупок, осуществляемая армией, полностью финансируется Sonatrach.

«Локхид Мартин» должна в ближайшее время завершить переговоры с правительством о заказе пяти аэростатов наблюдения. Этот проект дает Алжиру такие же системы защиты, которые используются американцами для контроля над периметрами американских баз в Афганистане и границей между США и Мексикой. Привязанный на большой высоте с радиолокационными детекторами и камерами сверхвысокого разрешения, каждый аэростат может держать под наблюдением тысячи квадратных километров территории и сотни километров границы.

Выход военных на финансирование со стороны нефтяников означает сращивание этих сил. Это главный вызов сегодня для клана Бутефлики с точки зрения сохранения им власти. Именно поэтому президент и его окружение блокировали в течение пяти лет после нападения исламистов на завод в Ин-Аменасе участие военных в системе охраны нефтяной инфраструктуры страны.

Помимо личного интереса, существует и политическая мотивация в отношении закупок оружия. Алжир уклоняется от контртеррористических инициатив Парижа и Вашингтона в Сахеле, в конституции государства есть запрет на использование армии вне его границ, однако руководство страны считает приоритетом сохранение военного преимущества над Марокко.

События же «арабской весны», особенно в Ливии, породили у алжирских военных озабоченность перспективой иностранного вмешательства. Армия — единственная гарантия от реализации такого сценария.

«Бархан», увязший в Сахеле

Штаб военного контингента «Группы пяти» (G5) зоны африканского Сахеля, в которую входят Буркина-Фасо, Мавритания, Мали, Нигер и Чад, переехал из малийского Севаре в столицу — Бамако. G5 создана в 2014-м для координации и регионального сотрудничества в сфере обеспечения безопасности и развития.

В минувшем году было объявлено о формировании ВС из пяти тысяч военных. Их задача — борьба с терроризмом и транснациональной преступностью. Но после этого ситуация лишь осложнилась. Парижу пришлось активизировать деятельность в Сахеле.

Франция начала операцию «Бархан» летом 2014-го совместно с правительствами Буркина-Фасо, Мавритании, Мали, Нигера и Чада для борьбы с исламистскими группировками, действующими от Ливии до Гвинеи-Бисау. С 11 января 2013 года, напомним, с целью освобождения севера Мали от сепаратистских и исламистских группировок велась операция «Серваль».

При этом сил африканских государств для решения возникающих задач не хватает, хотя основой стратегии Парижа было снижение французского военного участия и использование местных контингентов. Французы полагали ограничиться координацией, разведкой, технической и авиационной поддержкой, сократив численность своих военных в регионе. Пока им приходится наращивать силы, что осложняет их участие в поддержке в Ливии Халифы Хафтара.

Обстановка обостряется не только в Мали, но и в Буркина-Фасо. С 2015 года север страны подвергается нападениям джихадистов. В последнее время они стали атаковать и на востоке, близ границы с Бенином и Того. В ответ армия Буркина-Фасо с участием ВВС занялась ликвидацией баз исламистов. Насилие в Буркина-Фасо в большой степени обусловлено внутренними причинами, как и атаки джихадистов на туристические объекты в Кот-д’Ивуаре и Буркина-Фасо два года назад.

Нежелание президента Буркина-Фасо включать местных военных в ближний круг создает напряженность. Ухудшение ситуации там — итог недоверия президента к военным, которые, как он считает, близки к сторонникам его предшественников — Блеза Компаоре и Якуба Исаака Зиды.

В дополнение к кадровому ослаблению аппарата безопасности и обороны после падения Компаоре в конце 2014 года многие старшие офицеры спецслужб были сосланы президентом на малозначительные должности за рубежом, перестав бороться с джихадистами. Пример — бывший начальник штаба жандармерии Марсель Туандаб Кулибали.

Ряд высших командиров отправлен в миротворческие миссии ООН. Советники президента призывают его вернуть бывшего начальника разведки полковника Огюста Дениз Барри. Проблема в том, что он, имея тесные связи с экс-президентом Зидой, с января находится под следствием за «сговор и подстрекательство к действиям, враждебным дисциплине и долгу».

Борьба за власть между военными и президентом — основная причина активности джихадистов. Спецслужбисты через агентуру в исламистских и джихадистских группах провоцируют напряженность, чтобы скомпрометировать в глазах Парижа гражданского президента как гаранта безопасности. Один из главных моментов, который препятствует антитеррористическим усилиям французов в зоне Сахеля, — необходимость купирования межплеменных столкновений в политической элите стран G5.

Проблема для Франции и отсутствие средств. Об этом заявил президент Мали Ибрагим Бубакар Кейта, выступая на заседании 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Доноры на его призывы откликаться не спешат. Речь о КСА и ОАЭ, с которыми Париж связывал надежды на финансирование. Эр-Рияд обещал вложить в обеспечение контингентов группы G5 150 миллионов евро, оплатив контракты на поставку военной техники, но пока это слова. После Рамадана и летних каникул французские оборонные компании и КСА вернулись за стол переговоров, но диалог идет по кругу.

На прошлой неделе в Эр-Рияде руководство Департамента контрактов и соглашений (САД — Центральная служба закупок Минобороны под руководством наследного принца КСА, министра обороны Мухаммеда бен Салмана) встречалось с делегацией из Парижа. Саудовцы не торопятся переходить к конкретному рассмотрению этого досье в контакте с французским Генеральным директоратом по вооружению.

Глава департамента генерал Адель бен Мусаид аль-Салих «изучает предложения». В том числе от компании Sofema, которая готова поставлять броневики «Бастион». Среди потенциальных субподрядчиков рассматриваются Centigon и Nexter. При этом Defense Conseil International (DCI) остается в стороне, поскольку имеет массу сложностей по заключенным с КСА контрактам в сфере ВТС.

На франко-саудовских переговорах должны согласовать списки военной техники, составленные в странах Сахеля с местными военными. Среди техники основное место занимают системы связи и легкие бронированные машины.

Несмотря на обширные полномочия, САД имеет лишь небольшую оперативную группу. Агентство находится под давлением со стороны наследного принца, который требует оперативно представить соображения по развитию оборонной промышленности КСА за счет сокращения закупок и переноса центра деятельности на приобретение технологий в области ВТС и локализации военного производства в КСА.

Эту концепцию САД должна разработать в кооперации с Saudi Arabia Military Industries (SAMI), что тормозит лоббизм различных сил в королевской семье. САД также отвечает за заказ, приобретение и доставку военной техники, необходимой для развернутых в Йемене просаудовских групп южнойеменских наемников и местных салафитов.

Глава САД генерал Адель бен Мусаид аль-Салих — представитель семьи, традиционно занимающей ведущие посты в военной промышленности КСА. Он возглавляет депаратмент три года. Бывший атташе обороны в Бахрейне аль-Салих был назначен в CAД, когда клан Салмана пришел к власти, взяв в руки контракты в области обороны. Предыдущий глава САД генерал Тарик бен Саад аль-Сархан был сменен в связи с ротацией кадров в области саудовского ВТС, которая была инициирована наследным принцем.

Статья основана на материалах эксперта ИБВ А. Быстрова.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока

* * *