Валентин Катасонов. Россия скатывается в большую долговую яму

Многие российские СМИ опубликовали интересные данные, содержащиеся в только что проведенном исследовании, проведенном бюро кредитных историй «Эквифакс». В исследовании приводится статистика кредитов, взятых населением страны, и возникшей в результате такого кредитования долгов.

Чаще всего воспроизводится следующая цифра исследования: за первые 6 месяцев 2018 года число кредитов, взятых в России на погашение старых кредитов, выросло в 1,7 раза по сравнению с прошлым годом. В абсолютном выражении сумма таких кредитов в первом полугодии составила 68,3 млрд. рублей. А число договоров кредитования предыдущих долгов выросло более чем в 1,4 раза — с 92 тысяч в 2018 году до 131 тысячи. Средняя сумма «вторичного» кредита по итогам первого полугодия 2018 года стала составлять 520 тысяч рублей, на 17% больше, чем в первом полугодии прошлого года. Вал «вторичных» кредитов продолжает нарастать и во втором полугодии 2018 года (не охваченном упомянутым выше исследованием). Так, в июле объем перекредитования составил 14,6 млрд. рублей — вдвое больше, чем в этом же месяце 2017 года.

Некоторые эксперты уже поспешили успокоить общественность. Мол, ничего страшного в этом нет. Никаких новых кредитов, мол, не выдавалось. Это старые долги, они просто пролонгированы. Имеет место то, что на языке банкиров называется «рефинансирование долга». Некоторые назвали это даже «реструктуризацией долга». Но, с точки зрения здравомыслящих финансистов, картина тревожная, если не сказать, страшная.

Во-первых, приведенные в исследовании цифры свидетельствуют о растущей неплатежеспособности населения, а это, как известно, предвестник наползающего экономического кризиса.

Во-вторых, рефинансирование долга неизбежно увеличивает величину обязательств физического лица. Как минимум, новый кредит выдается под проценты, не ниже тех, которые были в предыдущем кредитном договоре. А чаще всего, с учетом выявившихся проблем у клиента, более высокие. Таким образом, клиенту становится еще сложнее выпутаться.

Не исключено, что ему какими-то правдами и неправдами удастся получить и третий, и даже четвертый кредит для погашения нарастающих долгов. А это прямая дорога в долговую яму. Правда, долговых ям сегодня ни в России, ни за рубежом уже нет. Значит, впереди маячит банкротство физического лица. Институт такого банкротства стал действовать в России с 1 октября 2015 года. Процедура банкротства может быть инициирована как кредитором, так и должником. Некоторые граждане думают, что это лазейка, в которую они смогут нырнуть в случае, когда совсем запутаются в долгах. Многие молодые люди думают, что это «палочка-выручалочка», которая может их спасти. Но, во-первых, банкротство позволит провести зачистку остатков того имущества должника, коими можно будет хотя бы частично удовлетворить требования кредитора. А, во-вторых, что еще более важно, она предусматривает усечение человека в его правах. Прошедший через банкротство будет считаться человеком с «плохой кредитной историей». А это даже хуже, чем в советское время статус человека «с судимостью».

Такой человек (если суд так решит) лишается права выезжать за границу. Между прочим, уже более миллиону граждан России из-за долгов запрещено покидать пределы страны. За банковскими счетами банкрота будет установлено постоянное наблюдение (а вдруг появятся деньги, коими можно будет оплатить непогашенную сумму долга?). Он фактически не сможет получать в течение пяти лет кредиты. А также занимать руководящие должности в управлении компаниями и организациями и даже косвенно участвовать в их управлении. Думаю, что это только начало.

Список ограничений прав граждан, прошедших через банкротство, будет, по моему мнению, расширяться. Так что о второй статье Конституции РФ, которая пафосно заявляет: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства», скоро придется забыть. Для полноты картины хочу напомнить, что в стране ударными темпами идет строительство «цифрового общества». Будет создан «цифровой» (электронный) «колпак», под которым каждый шаг человека с плохой кредитной историей будет контролироваться. Он не будет физически находиться в долговой яме, но в каком-то смысле будет заключенным. Заключенным в виртуальной «электронной тюрьме».

Вал банкротств физических лиц нарастает. В 2015 году их было 2,4 тысячи. В 2016 году — уже 19,7 тыс., в 2017 году число банкротств выросло до 29,8 тыс. В первом полугодии 2018 года — 19,1 тыс. Можно ожидать, что по итогам нынешнего года показатель превысит планку в 40 тысяч. Весной этого года была опубликована оценка числа потенциальных банкротств по состоянию на конец 1 квартала — 702,8 тысячи. Откуда такая точная цифра? Это число заемщиков с долгом более 500000 руб. и просрочкой по кредиту от 90 дней. По закону это минимальные формальные индикаторы, по достижении которых можно подавать заявления о банкротстве.

Более свежих оценок я пока не встречал, но думаю, что с учетом роста всех показателей задолженности физических лиц в последующие (после окончания первого квартала) месяцы на начало ноября 2018 года число потенциальных банкротов уже достигло планки в один миллион человек. По состоянию на 1 января 2018 года в России на 100 тысяч человек населения приходилось уже 34 банкрота. А один миллион банкротов — это уже 680 человек на 100 тысяч.

В России есть такая организация, как Федеральная служба судебных приставов (ФССП России). Это федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по обеспечению установленного порядка деятельности судов, исполнению судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а также правоприменительные функции и функции по контролю и надзору в установленной сфере деятельности. ФССП России подчиняется Министерству юстиции Российской Федерации. Число сотрудников этой организации — без малого 75 тысяч человек. Годовой бюджет — около 40 млрд руб. Для сравнения: Минюст, которому подчиняется ФССП, имеет штат около 3,5 тыс. сотрудников, а годовой бюджет составляет около 5 млрд руб.

Чем же занимается такой «монстр», как ФССП? Преимущественно тем, что помогает отечественным ростовщикам выбивать деньги из должников. Есть, конечно, должники по налогам. Но кроме того, это должники по жилищно-коммунальным платежам. И особенно много должников по кредитам. Понятно, тут и 75 тысяч сотрудников не хватит для этого.

О том, что у приставов дел выше горла, свидетельствует статистика ФССП. На 1 сентября 2018 года судебные приставы России взыскивали 4,5 млн. долгов перед кредитными организациями на 1,7 трлн. рублей. В расчете на одного сотрудника службы приходится по 60 долгов по кредитам! Можно ожидать, что вал «вторичных» кредитов увеличит нагрузки судебных приставов, придется Минфину увеличивать ассигнования на деятельность ФССП и расширение штатов организации.

По данным ФССП, основная часть судебных взысканий, накладываемых на физических лиц, приходится на граждан, находящихся в возрастных группах от 30 до 50 лет. Доля молодежи (т.е. лиц до 30 лет) не велика. Но вот что удивительно: как только молодой человек получает извещение о взыскании от службы приставов, он тут же инициирует процедуру банкротства. Национальный центр банкротств сообщает, что с 2015 года, когда была легализована процедура банкротства физических лиц, средний возраст лиц, начинающих процедуру о признании несостоятельности, снизился на 13 лет!

Молодежь у нас, оказывается, «без комплексов». Молодые люди готовы получить один-два или даже три-четыре кредита (кому как повезет) ценой усечения своих прав. Как говорят современные социологи и философы, человек 21 века, не задумываясь, конвертирует свободу в комфорт. Применительно к молодежи правильнее сказать: в удовольствия. Правда, удовольствия быстро кончаются. А лишение свободы — надолго, а, может быть, и навсегда. Образно выражаясь, кредит берет гражданин, а через некоторое время после этого он перестает быть гражданином. Ибо гражданина без гражданских прав не бывает.

В заключение хочу сказать, что ситуация с долгами граждан даже более катастрофическая, чем это представлено в исследовании бюро кредитных историй «Эквифакс». Дело в том, что в рефинансировании своих старых долгов граждане нередко получают отказы в своих банках. Тогда они бегут за «вторичным» кредитом в другие банки. Но и там они получают «от ворот поворот». Дело в том, что сегодня в России имеется немало бюро кредитных историй (типа компании «Эквифакс») и сотрудники российских банков прекрасно видят, что перед ними стоят потенциальные банкроты. Куда в этом случае бежать отчаявшемуся гражданину? В микрофинансовую организацию (МФО).

МФО, в отличие от банков, выдают кредиты и заемщикам с «плохими» долгами. За первые полгода 2018 года микрофинансовые организации выдали населению 11,1 млн. займов на 110 млрд руб. Число займов выросло на 19%, а сумма — на 17% по сравнению с таким же периодом прошлого года. В расчете на год число займов МФО превышает 20 млн. А трудоспособное население в России составляет 83 млн. человека. Получается по одному займу в расчете 4 трудоспособных граждан. При этом годовые ставки могут составлять нескольких сотен процентов. Это даже не ростовщичество. Это ростовщичество в квадрате и даже в кубе. За такие проценты в прежние века ростовщикам рубили головы или придавали иной смертной казни.

У нас на сегодняшний день действующих банков в стране чуть больше 500. Но это только та часть кредитной системы России, которая у всех на виду, и которая постоянно обсуждается в СМИ. А сколько у нас таких ростовщиков, прикрывающихся приличным словом «микрофинансовая организация»? По данным Банка России, в конце первого квартала 2018 года их было 2209. В несколько раз больше, чем банков. А ведь есть и иные кредитные организации. Вот некоторые цифры, которые я нашел на сайте Банка России (данные по состоянию на 31 марта 2018 года): небанковские кредитные организации — 44; кредитные потребительские кооперативы — 2530; кредитные потребительские кооперативы — 1188; жилищные накопительные кооперативы — 59; ломбарды — 5532. Итак, помимо банков у нас имеется громадное количество иных кредитных организаций, которые вполне легально занимаются ростовщичеством и охотятся за людьми. Без малого 10 тысяч.

Плюс к этому тысячи ростовщических организаций, которые работают вообще без разрешительных документов. Это так называемое «теневое кредитование», создающее «теневые долги», о которых Центральный банк может только догадываться. В 2015 году ЦБ выявил 720 таких нелегальных («черных») кредиторов, в 2016 году — 1378, в 2017 году — 1374, а за первую половину текущего года — 1890. Имя «черным» кредиторам — «легион». Образно выражаясь, на месте одного ликвидированного «черного» кредитора возникает два новых. Эти ядовитые сорняки все активнее захватывают то поле, на котором работают обычные банки и разные МФО. Этим «черным» кредиторам вообще не нужна судебные приставы или коллекторские фирмы. У них есть свои «черные» коллекторы. Которых отличить от обычных бандитов уже никак нельзя. А ведь они, «черные» кредиторы, способствуют и тому, что граждане, ставшие жертвами их «услуг», получают негативные оценки со стороны «белых» кредиторов (какой может быть «рейтинг» у ограбленного человека?).

С учетом этой, не очень хорошо видимой стороны общей картины задолженности, реальных претендентов на банкротство может оказаться не один миллион граждан, а в разы больше. Если не остановить эти опасные тенденции, то скоро большая часть населения окажется в гигантской долговой яме.

Валентин Катасонов

* * *