Москва и Брюссель разделят Украину

[/justify][justify]Конечно, Западная Украина и сама по себе регион парадоксальный. С одной стороны, тут живут больше всего «еврооптимистов»: по данным октябрьского опроса «Центра Разумкова», почти 76% западноукраинцев поддерживают вступление Украины в Европейский Союз, и всего лишь 8,5% — против (такой поддержки процесс евроинтеграции не имел ни водной стране, вошедшей в ЕС за последние десятилетия). С другой — местное население голосует за политиков, которых сложно назвать проевропейскими. Как отмечает главный редактор львовского культурологического журнала «Ї» Тарас Возняк, «доминирующая на сегодня в советах всех уровней партия «Свобода» резко выступает против интеграции Украины в ЕС. С другой стороны, Блок Юлии Тимошенко, если кто не забыл, очень аккуратно обходил и обходит вопрос интеграции Украины в НАТО, а это вторая политическая сила в регионе. А лидер третьей по влиятельности силы — партии «Фронт перемен» — Арсений Яценюк тоже сделал в ходе своей предвыборной президентской кампании непонятный разворот в сторону создания какого-то нового объединения «от Владивостока до Ужгорода», что явно расходится с классическим представлением о евроинтеграции. Поэтому Западная Украина, учитывая свой политический окрас, сегодня выглядит скорее как преграда на пути в ЕС. А потому о какой-то сепаратной евроинтеграции на уровне Западного региона Украины речь идти не может. Но это не значит, что население массово ее не поддерживает — как раз наоборот. Это свидетельствует о своего рода политической шизофрении или незрелости избирателей. Или же об умелой манипуляции избирателями. Я бы склонился к последнему».

Не иначе как политическими манипуляциями можно объяснить и нынешнее абсолютно иррациональное преклонение западноукраинцев перед унитарностью страны. Ведь еще в конце 90-х — начале 2000-х годов в Западной Украине набирало силу автономистское движение, вызванное недовольством действиями центральных властей. В первую очередь речь шла, традиционно, о гуманитарной политике (разные оценки истории, сужение сферы функционирования украинского языка и т.п.). Однако уже тогда поднимался вопрос о том, что Западная Украина не получает справедливой доли от эксплуатации своих природных богатств, а главное — от транзита по своей территории. Ведь через регион не просто проходят магистральные нефте— и газопроводы — здесь размещены самые большие в Европе подземные хранилища газа. Именно эти циклопические сооружения в толщах Карпат, способные вместить несколько десятков миллиардов (!) кубометров газа, составляют львиную долю стоимости украинской газотранспортной системы (причем по мере обветшания газопроводов эта доля только увеличивается).

Но Киев не желал делиться доходами от транзита газа не только с Россией и ЕС, но и с собственным населением. И тогда это население начло искать какой-то выход из ситуации: в декабре 2002 года 34,3% опрошенных жителей Львова были готовы бороться за независимое Галицкое государство, а еще 11,1% — требовать от Киева автономии. Подобные настроения были угрожающими для власти, но проблему помогла решить... оппозиция. Сначала протестный потенциал западноукраинцев был канализирован в акцию «Украина без Кучмы», а позже — в массовую поддержку «оранжевой революции». Однако режим Ющенко-Тимошенко, бросив галичанам «кость» украинизации страны и героизации УПА, оставил экономическую модель неизменной. По логике «оранжевых», не было никакого смысла делиться деньгами с регионом, где и так чуть ли не 100% «национально озабоченных» избирателей голосуют за «народных» президента и премьера. Куда выгоднее казалось попытаться подкупить жителей Юго-Востока, «озабоченных социально»...

В результате подобной политики «оранжевые» и «посторанжевые» политики (в первую очередь Юлия Тимошенко) потеряли значительную часть своей электоральной базы в Западной Украине. К «Партии Регионов» она, за редким исключением, не перешла, зато стала своеобразным неформальным движением «против всех» и фактически обеспечила победу Виктора Януковича на президентских выборах. И сколько бы его сейчас не упрекали за невыполнение предвыборных обещаний насчет русского языка в частности и сотрудничества с Россией вообще, но в материальном плане он своих избирателей пытается отблагодарить. Для примера, в проекте госбюджета Украины на 2012 год субвенции регионам распределяются адекватно их готовности голосовать за «Партию Регионов»: Донецк — 150 миллионов гривен, Одесса — 100 млн., Луганск — 50 млн. А вот Львов и Тернополь, соответственно — 12 и 5 миллионов. Логика абсолютно прагматичная: нет никакого смысла делиться деньгами с регионом, где и так чуть ли не 100% «национально озабоченных» избирателей все равно не поддерживают президента...

Если говорить с цифрами в руках, западноукраинцы сейчас все меньше поддерживают вообще любых политиков. Падают рейтинги всех ранее популярных в регионе партий, стремительно растет число настроенных «против всех» и на неучастие в выборах (по разным опросам — от трети до половины населения). По словам бывшего вице-мэра Ивано-Франковска, а ныне исполнительного директора «Фонда Габсбургов» Виктора Кимаковича, «в настоящий момент политические элиты Западной Украины находятся в определенном ступоре. К ним очень подходит меткое определение Леси Украинки — «паралитики с блестящими глазами, духом великие, силой малые». Хотя о «великом духе», конечно, преувеличение... Местные политики и бизнесмены занимаются решением каких-то мелких меркантильных проблем, при этом ведут себя так, будто существует только сегодняшний день. Больше всего настораживает молодежная среда: с одной стороны — масса разнообразных организаций и акций, с другой — все они напоминают один непрерывный флеш-моб без особенного содержательного наполнения. Такое впечатление, что все просто чего-то ждут: то ли ГКЧП, как в 1991-ом, то ли Майдана, как в 2004-ом. Если эти подсознательные ожидания получат конкретную поддержку из Брюсселя, — и не через Киев, а напрямую — то Западная Украина может стать одновременно полигоном и локомотивом евроинтеграции. Но в ЕС лозунг «Европа регионов», похоже, применяют только к государствам-членам. А в торгах с нашим государством евробюрократов значительно больше тревожит открытие украинского рынка, чем реальное «построение Европы в Украине».

Однако не все так пессимистично, как кажется на первый взгляд. Да, Европа все еще продолжает торги с Киевом относительно зоны свободной торговли и политической ассоциации. Но представители крупнейшей фракции Европарламента (Европейской народной партии) уже заявили, что «преследуя европейские интересы, мы не готовы, как говорится, «продавать душу»« (подразумевая прогрессирующее сворачивание демократии в Украине). И если Тимошенко будет оставаться в тюрьме (соответственно — не примет участия в парламентских выборах в следующем году), отношения ЕС и Украины вполне могут пойти по «белорусскому сценарию» — визовые санкции и перевод европейской финансовой помощи Украине на «негосударственный уровень». Но в отличие от Беларуси, где работать можно лишь с маргинальной частью общества, в Украине у Брюсселя есть еще одно направление приложения своих средств. Ведь все соседствующие со странами ЕС области Украины еще с 90-х годов входят в состав так называемых «еврорегионов» — созданных по лекалам Евросоюза структур трансграничного сотрудничества. Причем Западная Украина входит в различные еврорегионы почти полностью: Львовская, Ивано-Франковская, Закарпатская и Черновицкая области — в «Карпатский», Волынская — в еврорегион «Буг». Ивано-Франковская и Черновицкая области вообще «вдвойне евроинтегрированы» — состоят еще и в еврорегионе «Верхний Прут».

Конечно, сегодня все эти образования работают ни шатко, ни валко — в первую очередь из-за желания регионов-участников из стран ЕС оставить у себя всю поступающую из Брюсселя помощь. Однако при минимальном желании того же Брюсселя на их базе очень быстро можно создать какое-нибудь «Карпатско-Балтийское содружество» по образцу «Альпийско-Адриатического». Сейчас ведь мало кто помнит, что именно эта структура, объединившая в 1978-м регионы Австрии, Венгрии, Германии, Италии и Югославии, эффективно способствовала суверенизации Словении и Хорватии. Подтолкнуть ЕС к более активным действиям может и создание на Юго-Востоке Украины своеобразного «руссорегиона»: 18 октября подписано украино-российское соглашение об упрощении пересечения границы жителями Крыма, Донецкой, Луганской, Сумской, Харьковской, Черниговской областей. Достаточно одного взгляда на карту Украины с нанесенными на нее уже фактически формализованными «зонами влияния» ЕС и РФ, чтобы понять: на достигнутом Брюссель и Москва не остановятся, ведь в обеих столицах претендуют на всю Украину. А поскольку компромисс между подобными претензиями вряд ли возможен, то геополитические прогнозы Самюэля Хантингтона о расколе Украины вполне могут стать реальностью.

Будущее Западной Украины при таком развитии событий видится более светлым. Во-первых, не только Хантингтон считал ее частью западной цивилизации. А во-вторых, провозгласить свою независимость «Новая ЗУНР» сможет только под европейскими лозунгами — и соответственно, рассчитывать на признание со стороны ЕС. Как сказал один политик-сепаратист, «наша страна станет независимым государством в составе Европейского сообщества и будет иметь дружественные, добрососедские отношения со своими партнерами». Представители Службы безопасности Украины, читающие этот текст, могут расслабиться: это слова премьер-министра Шотландии Алекса Сэлмонда, начавшего подготовку референдума о независимости своей страны от Великобритании.