Ирина Алкснис. Россия начала выигрывать ирано-израильский конфликт

В политико-дипломатическом словаре есть термин, который вызывает смешанную, но по большей части отрицательную реакцию в российском обществе. Речь идет о «многовекторности».

Причины такого отношения вполне понятны. Слишком часто этим словом характеризовали (и продолжают это делать) свою политику государства, исконно близкие России, однако оборачивалась эта их политика шагами, которые в нашей стране воспринимались как предательство.

Следует признать, что российское общество заметно нарастило свою «шкуру» за последние годы и стало куда спокойнее воспринимать сидение соседей и партнеров на нескольких стульях. Тем более что Москва сама играет в ту же игру. Достаточно вспомнить баланс, который она уже которое десятилетие выдерживает в армяно-азербайджанском конфликте, являясь стратегическим союзником для Еревана, но успешно развивая сотрудничество (в том числе в военно-технической сфере) с Баку.

Однако прямо сейчас Кремль дает настоящий мастер-класс многовекторной политики в одном из самых острых геополитических конфликтов — ирано-израильском.

Исходная фактура общеизвестна: уничтожение еврейского государства официально заявляется целью со стороны Тегерана. Израиль, в свою очередь, не остается в долгу и делает все от него зависящее, чтобы Иран прекратил свое существование, хотя бы как минимально влиятельная государственная (политическая, экономическая и военная) сила.

При этом Россия последние годы развивает партнерские и даже дружественные отношения с обеими странами, успешно лавируя между существующими противоречиями и занимая позицию над схваткой, отказываясь принять ту или иную сторону.

Текущее обострение вызвано недавним отказом Вашингтона от иранской «ядерной сделки», в чем его целиком и полностью поддержал Тель-Авив.

Среди прочего это обернулось взаимными ударами Тель-Авива и Тегерана в ночь на 10 мая. Израиль заявил, что иранские военные запустили ракеты по Голанским высотам, а в ответ он нанес удары по иранским объектам, расположенным на сирийской территории. Правда, сам Иран отвергает обвинения в свой адрес.

Россия же на эскалацию ограничилась подсчетом сбитых сирийскими ПВО ракет, выражением озабоченности и комментарием министра иностранных дел Сергея Лаврова в стиле «Ребята, давайте жить дружно».

Все это произошло спустя несколько часов после участия израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху в праздновании Дня Победы в Москве, где в очередной раз были продемонстрированы прекрасные отношения как между странами, так и между лидерами двух государств.

Это, в свою очередь, заставило многих задаться вопросом: неужели Москва отказалась от своего привычного нейтралитета и заняла произраильскую позицию в вопросе ирано-израильских трений?

Это, в свою очередь, заставило многих задаться вопросом: неужели Москва отказалась от своего привычного нейтралитета и заняла произраильскую позицию в вопросе ирано-израильских трений?

Разумеется, нет.

Главным вопросом в текущей ситуации является будущее «ядерной сделки», поскольку именно ее срыв обеспечит Тель-Авиву желаемый уровень давления на Тегеран.

Однако тут ситуация не в пользу Израиля. Фактически США с крайне незначительной группой поддержки, куда входит и Тель-Авив, оказались в изоляции в данном вопросе, поскольку остальной мир, включая Европу, отказывается пересматривать соглашение. Позиция России также осталась прежней — СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий) должен остаться в силе.

Так что максимум, который удалось получить Биньямину Нетаньяху в результате общения с Владимиром Путиным, — это невмешательство Москвы в ирано-израильские стычки на сирийской территории, то есть просто сохранение статус-кво, поскольку России с начала своей военной операции в Сирии занимает данную позицию.

Сирия за последние годы фактически превратилась в полигон, на котором действуют самые разные державы с разнообразными и зачастую противоположными интересами. Россия (как, впрочем, и все остальные участники) соблюдает максимальную гибкость в этом вопросе, действуя по принципу «здесь играем, здесь не играем, а здесь рыбу заворачивали».

Забавно, что повод обидеться на Москву в этой ситуации есть не только у Тель-Авива, но и у Тегерана. Россия и Иран фактически являются союзниками в деле поддержки сирийских властей, однако Москва подчеркнуто отстраняется в случаях ирано-израильских обострений, как бы говоря: «С евреями разбирайтесь сами».

Однако вместо обиды — даже если таковая имеется — Россия благодаря своей позиции над схваткой только наращивает свой вес на Ближнем Востоке как посредника, арбитра и все более влиятельного игрока. Ведь и Израиль, и Иран — как впрочем, и остальные страны региона — все больше нуждаются в ней.

Самое же смешное, что наиболее прозорливые из западных аналитиков предвидят, что, если США при поддержке Израиля и Саудовской Аравии пойдут на радикальные шаги против Ирана, главным выгодополучателем станет именно Россия, чей статус и возможности на Ближнем Востоке взлетят до небес, поскольку все остальные еще сильнее станут зависеть от ее услуг, возможностей и поддержки.

Играть в многовекторность могут все. Но когда эту стратегию принимает на вооружение такая страна, как Россия, результаты могут быть крайне неожиданными.

Ирина Алкснис

* * *