Что сулит русским Донбасса хорватский план «мирной реинтеграции»

В декабре 2018 года Загреб и Киев отметили 27-летие плотного сотрудничества. Процесс начался 5 декабря 1991 года, когда только-только порвавшая с СФРЮ Хорватия признала независимость едва распрощавшейся с СССР Украины, а 11 декабря Украина в свою очередь признала независимость Хорватии. «Пути Украины и Хорватии во многом похожи, в течение длительного периода времени два государства стремились отстоять независимость от притязаний Большого империализма и осознать свою принадлежность к великой европейской семье наций», — писал хорватский портал narod.hr.

Националистов Хорватии и Украины объединяют схожие призывы «Сербов на вербы!» и «Москаляку на гиляку!», направленные против «больших империализмов». Что интересно, в своё время малороссы и хорваты сами просились в состав Русского царства и Сербского королевства — первые хотели освободиться от гнёта Речи Посполитой (тогда они ещё не ведали, что являются украинцами), а вторые стремились закрепить после Первой мировой войны освобождение от гнёта развалившейся Австро-Венгрии. Однако после распада советской и югославской федераций ни сербы, ни русские в новоиспечённых украинском и хорватском государствах благодарности не дождались. Это привело к появлению самопровозглашённых республик — Республики Сербская Краина в Хорватии, ЛНР и ДНР на Украине. Свою войну против Сербской Краины Хорватия выиграла ещё в 1995 году, в Донбассе же конфликт продолжается. И в Загребе не прочь поделиться с Киевом опытом.

В 1995 году хорваты при поддержке инструкторов НАТО совершили блицкриг: в мае в ходе операции «Молния» была оккупирована Западная Славония, в августе в ходе операции «Буря» — Книнская Краина; были убиты более тысячи сербов, от 200 до 400 тыс. стали беженцами. После чего от 12% сербского населения в Хорватии сербов осталось только 4%.

Это военный опыт. А «мирный» заключался в том, что от Республики Сербская Краина оставался ещё небольшой анклав Восточная Славония, где стояли российские миротворцы. Поэтому в ноябре 1995 года были заключены т. н. Эдрутские соглашения, согласно которым эта территория без войны возвращалась под юрисдикцию Хорватии. Белград под давлением Запада вынудили подписать эти соглашения.

Согласно Эдрутскому договору, под присмотром миссии ООН проходило разоружение сербских подразделений, обеспечивалось возвращение хорватских беженцев, проходили выборы по хорватскому законодательству. Впоследствии предполагалось, что сербы получат пропорциональное представительство в органах власти, в местах их компактного проживания сербский язык будет иметь официальный статус, в отношении лиц, не замешанных в военных преступлениях, будет проведена амнистия. Однако ничего этого не было, а всё руководство Сербской Краины в скором времени оказалось на скамье подсудимых в Гааге.

«Мирная интеграция» привела к тому, что сербское население Хорватии стало стремительно сокращаться. Показательна в этом плане участь уроженца Дубровника серба Драгана Матовича, который бежал в Сербию, где девять лет пребывал в статусе беженца; вернувшись домой, он ещё десять лет не мог получить гражданство Хорватии и легальную работу. После того как, отчаявшись, человек объявил голодовку протеста, его засадили в психиатрическую лечебницу.

Не облегчили участь хорватских сербов и принятые в 2018 году поправки к хорватскому закону о гражданстве. Беженцы 1991-1995 годов, преимущественно сербы, под этот закон не подпали. В том же 2018 году хорватским властям удалось вычеркнуть из списка избирателей более 67 тыс. местных сербов, считающихся беженцами или без вести пропавшими. Больше всего «выбывших» пришлось на Вуковарско-Сремскую жупанию, относящуюся к «мирно интегрированной» Восточной Славонии. В самом Вуковаре местный мэр Иван Пенава в декабре 2018 года велел арестовать пятерых сербов за «военные преступления». Вина последних заключается в том, что они защищали свою землю с оружием в руках.

Если это происходит на «территории мира», то на «территории войны» ситуация ещё хуже: например, буквально на днях в Беловаре на концерт сербского фолк-певца Митра Мирича пришла толпа хорватских националистов, разгромившая клуб и избившая посетителей. Согласно статистике, число нападений на представителей сербского меньшинства год от года растёт: в 2014 году таких нападений было 82, в 2015 — 189, в 2016 — 331, потом решили не подсчитывать, но о «межнациональном мире» в Хорватии говорит тот факт, что в местный парламент впервые не прошла единственная в стране сербская партия.

Тем не менее посещавшая Киев «политический координатор мирной реинтеграции территорий» Весна Шкаре-Ожбол передаёт украинским партнёрам хорватский опыт: «У нас, — говорит она, — было генеральное, полное прощение». Чего стоит хорватское прощение, можно спросить у арестованных в Вуковаре сербов. К тому же обучением приёмам «мирной реинтеграции» дело не ограничивается: хорватские инструкторы обучают украинских военных, украинские раненые проходят реабилитацию на хорватских курортах, Хорватия поставляет Украине вооружение и амуницию, хорваты воюют в составе батальона «Азов».

Чем обещает обернуться для русских Донбасса хорватский план их «мирной реинтеграции», можно судить уже сегодня.

Алексей Топоров

* * *