Ростислав Ищенко. Украина — уравнение со всеми неизвестными

Украинские социологи бьют рекорды. Их «опросы» и прочие «исследования» произвольно перемещают кандидатов в президенты с третьего места на первое и обратно, рейтинги растут и падают с невозможными скоростями. Книга рекордов Гиннесса рыдает, не успевая фиксировать всё новые достижения.

Не исключено, что сумма рейтингов всех сорока с лишним кандидатов уже превысила 100%, обычно просто публикуют первые 4-6 значений (уже даже первая десятка давно никого не интересует).

Недавно приватно беседовал с известным и высокопрофессиональным украинским социологом, который, давно живя в эмиграции, всё пытается как-то оценивать ситуацию в стране с профессиональной точки зрения. Он мне сказал: «Я думаю, что Порошенко действительно набирает, хоть и не так много, как показывают исследования». Спрашиваю: «Почему так думаешь?» Отвечает: «По моему ощущению, его штаб работает так же, как мы работали на Януковича».

Вот эти «я думаю», «мне кажется» и «как мы работали на Януковича» из уст профессионала меня добили окончательно. То есть я и раньше понимал, что все исследования последних трёх-шести месяцев имеют слабое отношение к реальности. Более того, я знаю, что в основных украинских штабах не верят ни одному социологическому исследованию, кто бы и с какой целью его ни проводил. Даже если иностранная фирма проводит закрытое исследование, заказанное этим же штабом. Даже тем данным (закрытым), которые они похищают из штабов оппонентов. Но я рассчитывал на то, что профессиональные социологи могут хотя бы с определённой долей допущения, но доказательно оценить ситуацию. Оказывается, нет. Все оценки умозрительны и базируются скорее на собственных пожеланиях, чем на каких-то твёрдых профессиональных основаниях.

По этому поводу можно, конечно, в очередной раз всхихикнуть, что «это же Украина», там всё не как у людей. Но на самом деле ситуация страшная. Причём она страшна не только для украинских политиков (они сами «строили, строили и наконец построили» то, к чему стремились), не только для народа Украины (его судьба в собственных руках), но и для соседей Украины, партнёров Украины, союзников Украины, тех, кто играет с Украиной, и тех, кто играет вокруг Украины.

Дело в том, что любое государство — прежде всего система, самонастраивающаяся система. Настройка происходит за счёт прямых и обратных связей между властью и обществом. От власти к обществу поступают команды, обратная связь показывает реакцию и даёт возможность оценить эффективность, после чего подкорректировать сигнал. Аналогичным образом государство посылает сигналы во внешнюю среду и за счёт обратной связи получает реакцию других государств и международных организаций, корректируя свою позицию.

Украинское государство давно и упорно игнорирует сигналы, поступающие из внешней среды и от собственного общества. Но одно дело игнорировать и отдавать себе отчёт, что именно ты игнорируешь, как долго можешь игнорировать и каковы последствия твоих действий. Совсем другое дело, когда ты вообще не представляешь себе, какова реакция на твои действия.

Если иностранные государства ещё в состоянии донести свою позицию до украинского руководства (путём заявлений МИД, работы посольств и т.д.), хоть и не факт, что эта позиция воспринимается адекватно, то реальная оценка состояния украинского общества властям Киева не доступна в принципе. И это проблема не только избирательного цикла.

Как показывают действия кандидатов в президенты Украины, они вообще не собираются побеждать на выборах за счёт привлечения голосов избирателей. Борьба идёт лишь за то, кому удастся убедительнее легализовать фальсификации в свою пользу и надёжнее защитить результат. В принципе сложно ожидать иного подхода к выборам, когда ни один из главных фаворитов (Порошенко и Тимошенко) просто не в состоянии признать поражение и готов идти до конца (вплоть до вооружённого насилия) в борьбе за власть. С этой точки зрения реальные предпочтения общества действительно не интересуют кандидатов.

Но, как было сказано, украинские власти, украинская оппозиция, украинская элита ничего не знают о состоянии общества в принципе. То есть они не могут принимать ответственных решений по управлению страной. Их решения случайны и хаотичны. Это значит, что они не балансируют систему, а воздействуют на неё противоречиво, приводя в конечном итоге к резонансу и саморазрушению.

Именно такое поведение системы под названием Украина мы наблюдаем все годы её существования. Причём энтропия с течением времени усиливается. Объясняется это тем, что на начальных этапах существования системы Украина, власть (управляющий центр) обладала достаточно объективной информацией о её состоянии, но стремилась игнорировать неудобные (неприятные) для неё показатели. С течением времени информация, получаемая центрами принятия решений, всё больше соответствовала задаче поддержания их субъективного комфорта и всё меньше соотносилась с реальностью. Как результат государство слабело, теряло устойчивость, нарастали центробежные силы. На сегодня, как уже было сказано, даже узкие специалисты не в состоянии отделить информацию от дезинформации и показать реальное состояние украинского общества. Государство по сути исчезло, существуют только декорации, и те уже обветшали.

Это создаёт неразрешимые трудности и для внешних игроков. Для того чтобы выработать эффективную политику в отношении Украины, необязательно учитывать волю её власти. Украина давно уже объект международных отношений, её никто ни о чём не спрашивает, ею только помыкают. Но для эффективного внешнего управления системой необходимо знать её точное внутреннее состояние. Однако если это знание недоступно самим украинским специалистам, то его не нашпионит никакая разведка, не определят никакие аналитики. Нет базовых данных для анализа. Мы можем говорить только о долговременных тенденциях, но не в состоянии оценить актуальное состояние системы. То есть мы понимаем, что она работает на саморазрушение, видим, что точка возврата уже пройдена, можем примерно (с существенным, в пару-тройку лет, допуском) определить сроки коллапса, но мы не видим, начался ли уже взрыв или только готовится, а может, система просто выгорает.

В течение последних пяти лет эту ситуацию мы наблюдали в ходе многочисленных экспертных дискуссий, когда эксперты (особенно плохо знающие Украину изнутри), руководствуясь видимым внешним состоянием, утверждали, что она не меняется или даже укрепляется.

Таким образом, в игре с Украиной или вокруг Украины возможны только реактивные меры. Не упреждение, а реакция, которая всегда предполагает запаздывание. Мы реагируем на очевидное, боремся с последствиями, поскольку профилактика нам недоступна. Это осложняет разрешение украинского кризиса для России, ЕС, США, но это усугубляет трагедию народа Украины. Эффективное внешнее воздействие, способное вернуть устойчивость разбалансированной системе, возможно, только если вы способны с высокой точностью оценить её текущее состояние. Если же это невозможно, все стараются отойти подальше и подождать, пока само не взорвётся или само не погаснет.

Получается, что для возникновения чего-то стабильного, старая система под названием Украина должна либо полностью выгореть, либо взорваться изнутри. С точки зрения человеческих и материальных жертв, разрушенных судеб и уничтожения среды обитания десятков миллионов это самый затратный сценарий, но успешная ликвидация украинской элитой внутренних информационных связей системы, замена их симулякром привела к невозможности любого иного сценария.

Украина — своего рода кот Шрёдингера: жива и мертва одновременно, а скорее и не жива, и не мертва.

Ростислав Ищенко

* * *