Александр Халдей. Михаил Абызов — почему сейчас?

«За что ж вы Ваньку-то Морозова, ведь он ни в чём не виноват» — вспоминается песня Булата Окуджавы, читая отклики СМИ на арест бывшего министра без портфеля в Открытом правительства Михаила Абызова. Ведь все его схемы обогащения давно были под наблюдением и секрета ни для кого не представляли. Ещё Сергей Иванов в бытность свою главной администрации президента набрал на Абызова материалов на хороший судебный процесс. Почему же арестовали только сейчас?

Этапы большого пути Абызова интересны своей поучительностью. По ним можно писать историю нового российского капитализма. Абызов — типичный «новый русский», всплывший с пеной начала 90-х. Ему всего 46 лет. Родился в Минске в простой семье, отец умер, когда ему было 14 лет. Пареньку пришлось пойти в разнорабочие, чтобы семья могла как-то сводить концы с концами. Потом был грузчиком на пивзаводе — в общем, хлебнул тяжёлого изнуряющего труда с самой молодости.

Оказалось, что при этом он ещё очень одарённый в математике. Получить приглашение на учёбу в Москву в физико-математическом интернате при МГУ — это о многом говорит. Но, будучи умным человеком, Абызов в 90-е бросил учёбу на мехмате и ушёл в коммерцию. Челночил в Турцию, возил всякий ширпотреб, потом перешёл на болгарскую продукцию в виде сигарет и кетчупа. Те, кто тогда сам челночил, сразу понимают, в чём дело — эти товарные позиции были выгодны только при налаженных отношениях с таможней. Требовалось своё «окно на границе». Сигареты, кофе и кетчуп — исконно контрабандный товар. Так начиналась дорога к большим деньгам.

Челноки обрастали связями не только на таможне, но и в сбыте, где тогда крутились всякие денежные суррогаты вроде льготного ж.д. тарифа и векселей энергетических компаний. А сидящие на векселях энергетики — народ, входящий в региональную элиту. Абызов знакомится с неким новосибирским коммерсантом Иваном Стариковым, депутатом Государственной Думы, став его помощником.

После этого контакта весь бизнес Абызова перешёл в Новосибирск. Войдя через Старикова в сферу региональной энергетики и открывая там в соответствующих учреждениях двери ногами, Абызов вышел на контакт с Анатолием Чубайсом. Когда тот ушёл во главу РАО «ЕЭС России», то с собой подтянул Абызова, и тот возглавил там департамент — инвестиций и бизнес-проектов. И так там хорошо проработал, что через год стал заместителем Чубайса в этой энергетической компании-монополисте.

Как вы понимаете, возможности Абызова в РАО «ЕЭС России» были примерно такими же, как у Арашукова в Газпроме. На Абызова набросились большие деньги, и он не смог от них отбиться. И так как богатство было возможно только при определённом финансовом укладе, отстаиваемом либералами, то Абызов стал в либеральной тусовке одним из серых кардиналов, приближённым к самым ключевым фигурам.

2006 год обещал Абызову должность главы инвестиционной комиссии РАО «ЕЭС России» с планами на освоение более двух триллионов рублей, но дорогу ему перешёл Герман Греф, тогдашний министр экономики. Его группа сама претендовала на освоение такой суммы, и ресурс министра перевесил ресурс токсичного Чубайса. И Абызов понял, что отжал из госкомпаний всё, что можно, и большего отжать уже не получится. Настало время уходить в большой бизнес.

«Сахар на Руси — дело исконно воровское» — говорил Пётр I. И он был прав. В России весь большой бизнес в начале 90-х — дело исконно воровское. Это был резервуар, куда сливались выдоенные из государства деньги близких к власти чиновников. Уйдя в это дело, Абызов продолжал выгодные отношения с властью. Активы Абызова — в энергетике и в других секторах экономики.

В 2012 году Абызов становится советником Дмитрия Медведева. В том же году для него создают формально статусную структуру — «Открытое правительство», смысл которого ни тогда, ни потом так и не был никому понятен. Там Абызов стал «министром без портфеля» — такой свадебный генерал без армии. Но смысл был прост — Абызов был лоббистом самых статусных либералов во власти, и ему требовался статус для работы. Статус слепили в виде «Открытого правительства» — конторы «Рога и копыта», целью которой было сочинение экспертиз на всякие бизнес-проекты. Таких экспертиз люди Абызова насочиняли аж 12 тысяч. О реальном эффекте этого дела ничего не известно.

Не Абызов работал министром без портфеля, а министр без портфеля работал Абызовым. Абызов — вот была его настоящая и главная должность. И то, что ему сейчас вменяют 4 миллиарда украденных у Новосибирской области денег — это далеко не единственная его сумма и не единственный эпизод. Эти 4 миллиарда у него не первые и не последние, но ведь надо понимать, что такие суммы не двигаются с места без решения людей, намного более важных, чем Абызов. И что если Абызов получал эти суммы, то он непременно что-то кому-то заносил, иначе ничего бы не получил.

Что, кому, когда и сколько — вот те вопросы, которые ему сейчас задают следователи. Хотя они и сами знают, где, когда, кому и сколько. Но нужны детали. Нужны свидетельские показания в подкрепление результатов следственных действий. Нужны показания на тех, кто лелеет мечты в период трансфера власти взять реванш и сделать многие нехорошие вещи ради недопущения изменения положения дел в России.

Во время Болотного бунта Абызов, официальное лицо, ходит туда — просто посмотреть, как он говорил. Понятно, он старался разнюхать, куда весы качнутся и понять, что ему делать. Весы качнулись в сторону власти, и Абызов понял, что выходить в активность пока нельзя.

Абызов был одним из самых активных агитаторов Дмитрия Медведева, уговаривая его не отдавать власть и идти на второй срок. То есть Абызов — часть сложившейся тогда вокруг Медведева мощной либеральной команды, от Чубайса до Дворковича с его кланом братьев Магомедовых. По сути дела, в России тогда всё висело на волоске, напор на Медведева был такой сильный, посулы такими заманчивыми, что устоять мог только сверхчеловек. Или человек, понимающий, что становится заложником очень опасных сил. Во всяком случае, Медведев не последовал их советам и тем самым поставил их в изолированное положение.

Но Абызов — член ключевой группировки в российском либеральном движении. Его нейтрализация выбивает ещё целую гроздь ресурсных статусных либералов, готовящих реванш накануне трансфера 2024. По сути, выбиваются самые ключевые участники либеральной комнады.

«Я ждал это время — и вот это время пришло, те кто молчал — перестали молчать» — пел Виктор Цой прямо про эту нашу ситуацию. Эмигрировавшего Абызова ловко выдернули в Россию, где ему грозит до 20 лет тюрьмы. Дело очень серьёзное. От его понимания своих перспектив зависят его ближайшие годы. Последуют ли за ними ещё 10 таких же суровых, зависит от него.

Абызов — передаточное звено между очень сильными игроками, способными в 2024 году серьёзно поставить под угрозу политическую стабильность в России. Теперь эта возможность несколько снижена. Убрав это звено, ослабляется вся сеть. Что бы ни было с Абызовым, ясно одно — целили в его политическое прикрытие, вынашивающее планы сорвать движение России в сторону суверенитета. Ослабление либерального клана делает экономические санкции против России бессмысленными, так как нет возможностей политически реализовать спровоцированное ухудшение жизни народа.

«Кошку бьют — невестке знак подают». Абызова арестовывают — приготовиться есть кому. Вот уже первые люди из его окружения начали покидать Россию... Движение идёт от периферии к центру. Арест Абызова показал, что все попытки либералов выстроить какую-то «свою» игру в период передачи власти — будут пресекаться самым жесточайшим образом.

В этом и состоит главный смысл ареста Абызова — а не в четырёх украденных и давно поделенных с кем-то миллиардах, которых уже и след простыл. И адресаты послания прекрасно поняли его смысл. В России не просто нет больше неприкасаемых. В России нет перспектив у либерального реванша. И с этой мыслью многим придётся свыкаться. Лучше работать на благо Родины на свободе, чем в камере, но если этого кто-то еще не понял, придётся немного присесть и подумать. Время на обдумывание предоставят щедро.

Александр Халдей

* * *