Приштинский рубеж генерала Заварзина

24 марта исполняется 20 лет со дня начала натовских бомбардировок Югославии. Для одних — это шок, боль, скорбь и горечь утраты. Для других — победа, которую, впрочем, славной не назовешь — слишком варварски утюжили самолеты Альянса Балканы. Тогда антисербская операция НАТО «Союзная сила» чуть было не дала сбой. И все из-за одного батальона российского ВДВ. В июне 1999-го несколько сотен бойцов на легкой броне совершили знаменитый «бросок на Приштину», который спутал все карты натовцам.

Корреспонденту «МК» удалось побеседовать с человеком, который был не просто свидетелем, а куратором того легендарного броска. Это бывший представитель России при НАТО, а ныне зампред комитета Госдумы по обороне генерал-полковник Виктор Заварзин.

— Товарищ генерал, разрешите по-военному вопрос прямо в лоб: почему в Приштину выдвинулся лишь один батальон? Это же так мало, а против вас фактически все НАТО...

— В той обстановке одного батальона было достаточно. Главное было упредить натовцев и занять аэродром первыми. Что мы успешно и сделали. И потом — это был не наспех сколоченный отряд новобранцев-пацанов, а уже бывалые бойцы. Все они получили опыт участия в миротворческой операции в Боснии. Каждый был тщательно отобран и проинструктирован.

— А почему именно аэродром «Слатина» в Косово?

— Взять аэродром — это азы военного искусства. В те дни аэродром «Слатина» был важнейшим стратегическим объектом на территории Косово. Снабжение любой группировки войск в этом регионе можно было осуществлять только по воздуху. Соответственно, кто контролировал аэродром, тот контролировал и ситуацию.

— Говорят, что вы опередили натовских вояк буквально на час...

— Мы действительно ворвались на аэродром прямо перед носом у НАТО. Все буквально опешили! А вообще нашему марш-броску в Приштину предшествовала целая история.

— И началась она, как водится, в кабинетах?

— Можно и так сказать. Еще до бомбежек, когда уже чувствовалось, что крутая каша вот-вот заваривается, я, как главный военный представитель России в НАТО, встречался с генералом Клаусом Науманном — председателем военного комитета НАТО. К слову, очень грамотный генерал, «натоцентрист» до мозга костей.

Так вот, я ему тогда говорил: «Клаус, ты прекрасно знаешь, к чему могут привести бомбардировки в центре Европы. Нельзя бить по военным объектам и не задеть гражданских. Погибнут люди, и будет разрушена гражданская инфраструктура». Что и произошло, кстати. Я тогда призвал Клауса сообщить об этом его натовским коллегам. Но он не внял моим словам и 24 марта началось...

— Видимо, ему велели вас не слушать...

— Именно так! Понятно, что он выполнял решение свыше. А их «спускали» США. И кто был не согласен, с теми вопрос «додавливали». Помню один эпизод, когда я перед своим отъездом решил посетить Наумана и сказать ему все, что о нем думаю. Там я случайно наткнулся на французского высокопоставленного офицера. Тот смотрел в прямом эфире, как одна из натовских бомб угодила в сербскую папиросную фабрику, все горело. Помню, как бросил этому французу: «Видишь, к чему приводят ваши бомбардировки?! Где против вас югославская армия, и по каким объектам вы бьёте?». Тот промолчал, лишь покраснел.

— Ему действительно нечего было ответить. А что же натовский военный функционер Науманн?

— Ему я тоже тогда прямо с порога бросил: «Клаус, ты офицер авторитетный, но сейчас я руки тебе не подам! Потому что ты поступил не по-офицерски! Ты тогда не послушал меня, а теперь посмотри, что происходит — Югославию и ее жителей превращают в пыль!». Он сильно раскраснелся, видно было, как он внутри горит, переживает. Я же хлопнул дверью и уехал.

— Но потом вернулись, чтобы весь мир удивить броском в Приштину?

— Верно! Правда, до этого в кабинетах «потолкаться» все-таки пришлось. Бомбардировки, длившиеся почти два месяца, закончились, конфликт перешел в политическое русло. Я тогда входил в рабочую группу вместе с генералом Леонидом Ивашовым, и мы с натовской стороной вели переговоры.



— Надо полагать, что все шло не так гладко...

— Не то слово! Нам приходилось биться за то, чтобы ни в коем случае не дробить Югославию. В итоге была подписана знаменитая резолюция 1244 Совбеза ООН. Согласно ей, Сербия остаётся свободной республикой, и в ее составе сохраняется Косово и Метохия.

Но внезапно вмешиваются США, и все переворачивается вверх дном. Мы что предлагали? Чтобы вдоль албано-югославской границы встали миротворцы НАТО. А это значит, что Косово и Метохия остаются в составе Сербии. Но вышло все иначе. НАТО никуда не уходило. Они фактически оккупировали Сербию, а Косово отдали албанским террористам. Тогда нами было принято решение войти в Приштину и овладеть аэродромом «Слатина» быстрее сил НАТО.



— А как отреагировали американцы, когда узнали, что вы ускоренным маршем двинулись на Приштину?

— Началась настоящая истерика! Спецпредставитель США Строуб Тэллбот в Москве бил кулаком, топал ногами и кричал: «Почему ваш батальон идёт? Кто вам разрешил? У вас нет договорённостей!». А в то же время они в Салониках разгрузили два английских батальона под командованием генерала Джексона и бросили эти силы на Косово. Хотя, кстати, нас клятвенно уверяли, что этого не будет. Врали, конечно.

Но мы натовцев опередили. И когда они пришли и уткнулись в наших доблестных десантников на аэродроме, услышали лишь: «Ноу проблем, тут Россия».

— Виктор Михайлович, как вы думаете, почему НАТО не решились на штурм занятого нашими войсками косовского аэродрома?

— Наверное, потому, что знали — мы будем действовать по военной инструкции. И мы действительно были готовы к любому повороту событий. А вообще этот бросок шуму в штабах наделал. Главком группировки НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк, когда узнал, что мы с батальоном прорвались к аэродрому, предложил командующему группировкой НАТО в Югославии генералу Джексону застрелиться. Прямо так и сказал: «Бери пистолет и стреляйся!». После я узнал, что Кларк недоумевал, почему по русским не открыли огонь. Но Джексон ответил, что тогда не отдал и сейчас не отдаст такого приказа, потому что не хочет быть зачинщиком третьей мировой.

— Неужели натовские генералы не решились хоть мелкой провокацией отомстить за свой провал?

— Нет. Когда мы уже заняли аэродром, никаких провокаций не было. А вот до этого планировали. Много позже я узнал, что тот же Кларк собрал спецгруппу диверсантов, чтобы отрезать нам путь. Но они замешкались, а мы уже проскочили. Однако, повторюсь, если было бы любое поползновение — ответ не заставил бы себя ждать. У нас был четкий план, и отходить от него ни при каких обстоятельствах мы не намеревались!

— Виктор Михайлович, признайтесь, были ли удивлены таким абсолютным успехом операции? Задача выполнена, ни одной потери.

— До сих пор восхищаюсь героизмом наших воинов-десантников, их профессионализмом, верностью присяге и воинскому долгу.

Мы еще раз доказали: русский солдат, даже сильно ослабленный лихолетьем 90-х, смог осуществить марш-бросок мощно и красиво, не смотря на яростное сопротивление со стороны Вашингтона и Брюсселя.

— Трудно отрицать значение того марш-броска. Хотя, казалось бы, всего батальон на паре десятков бронетранспортерах.

— Я вообще уверен, что в мировой военной истории Приштинская операция навсегда останется примером высокого профессионализма, умелой организации взаимодействия сил и средств, мужества и стойкости российских десантников перед лицом грозного противника, умения наших бойцов выполнять непростые задачи в самых сложных условиях. В том числе, при проведении миротворческих миссий.

— А что, кроме мирового изумления такой смелой и успешной операцией русских, дал нам «бросок на Приштину»?

— Самое главное — мы поддержали сербов морально и физически. Предотвратили разрушение православных храмов и исторических памятников. Своим марш-броском мы старались выступить гарантом сохранения территориальной целостности Сербии. При этом мы не просто стояли и держали какие-то рубежи. Мы действительно были миротворцами. В Косово, например, развернули госпиталь и лечили всех — военных и гражданских, сербов и албанцев.

— Но все же Россию вынудили покинуть разодранную на лоскуты Югославию.

— Да, в силу ряда причин нам пришлось свернуть свое участие в миротворческой деятельности. А все потому, что руководство Альянса не желало рассматривать миротворческую операцию в Косово как совместную операцию Россия — НАТО.

— Неужели Кремль не мог занять жесткую позицию тогда?

— О чем вы говорите? Это ведь 90-е были! Наше политическое, экономическое и военное состояние было плачевным! Да и политической воли, признаюсь, было маловато. Тот же представитель США Тэллбот, как я уже говорил, кричал, угрожал нам в нашей же столице. Даже пытался на нас давить!

— Теперь бы он так не смог?

— Да вы что? Сегодня уже другая Россия. Я недавно летал в Сербию, выступал в Скупщине — национальном парламенте. Я тогда так и сказал сербам: «Очень много зависит от силы духа народа. Учитесь у России. Нас полностью окружили санкциями, а мы всё крепчаем и крепчаем!».

Да, сегодня Россия во всех отношениях сильна, особенно в военном. И я ответственно заявляю и натовцам, и американцам: Сербию с братским нам народом мы не бросим!

— Мировую известность получили кадры, где наш батальон ВДВ торжественно встречали. Какие у вас это вызвало эмоции?

— Когда двигались по дороге в сторону Приштины, зрелище вокруг было ужасное: разрушенные дома, дороги, больницы, школы. Навстречу поток беженцев и колонны войск югославских сил безопасности, которые, по договоренности с НАТО уже начали выводить свои части.

Но как только вошли в Приштину сразу нас встретили цветы, восторг, улыбки, радостные возгласы и приветствия сербов. Помню, как на «бэтээры» поднимались молодые девушки. Слышалось ставшее уже привычным приветствие «Братки!».

Я в тот момент невольно вспомнил кадры фронтовой кинохроники последнего периода Великой Отечественной войны. Именно так встречали наших солдат в победном 1945-м в Европе.



— А были в те дни те, кто наоборот, был недоволен, что русские входят в Приштину?

— Часть населения этого городка были албанцы. И они, конечно, были не в восторге от нашего появления. Честно признаюсь, мы даже опасались отдельных выстрелов и мин на дорогах. Но все обошлось.

— Каким вы видели исход всей этой варварской кампании НАТО в Югославии? Было ли ощущение, что уже ничего изменить нельзя и мир теперь не будет прежним?

— Мы, российские генералы, вместе с представителями власти, предупреждали натовцев о последствиях их безрассудной политики на Балканах. Но они не вняли, и прецедент был создан. Агрессия в Югославии дала старт США и их союзникам силовой политике по смене неугодных режимов. И последствия не заставили себя ждать: Ирак, Ливия, Тунис, Египет.



— Зачем это нужно американцам? Сверхдержавой можно быть и без разжигания конфликтов.

— США всегда хотят утвердить свое силовое право вмешиваться во внутренние дела любого государства без решения Совбеза ООН. Плюс — навязать свое лидерство на всем евроатлантическом пространстве. Что касается Балкан, то США, фактически втянув Европу в невыгодную для них войну, «повязали» их на крови. Теперь там расположена огромная военная база и США могут диктовать всем свою волю.

— Балканы вновь могут полыхнуть. В Белграде демонстрации, в Косово неспокойно...

— США и страны Запада раздражает независимая политика Сербии и непризнание статуса Косова. Поэтому они подталкивают оппозицию и фашиствующих хулиганов к беспорядкам. Да и албанцы пытаются создать свои вооруженные силы в Косово. При этом договоренности между Белградом и Приштиной не выполняются. Власти Косова не намерены создавать на территории края сербские автономии. Мы выступаем за то, чтобы не сделать Балканы в очередной раз ареной противоборства. Уверен, сербский народ и руководство сумеют справиться с этой ситуацией. А наша задача поддержать братскую Сербию. Наша позиция по Косово остается неизменной, резолюцию Совбеза ООН 1244 еще никто не отменял.

Максим Кисляков

* * *





* * *