Точка невозврата: Как Украина потеряла Крым

В субботу исполняется вторая годовщина прорыва энергетической блокады Крыма. 2 декабря 2015 года в присутствии президента Владимира Путина была запущена первая нитка энергомоста из Краснодарского края в Крым.

Наверное, уже стоит напомнить, что незадолго до того — 22 ноября 2015 года — группа боевиков под предводительством Ленура Ислямова организовала подрыв опоры ЛЭП на энергомагистрали в Херсонской области, через которую на полуостров поступало до 80% необходимой ему электроэнергии. Без энергоснабжения остались почти 2 миллиона человек. Начался знаменитый крымский блэкаут.

Сегодня в освещённом, мирном, активно строящемся Крыму мало вспоминают драматические события тех дней, поскольку человеческая память инстинктивно стремиться избегать плохих воспоминаний. А если и вспоминают — как далекое «в той жизни». Именно через этот рукотворный блэкаут пролегла невидимая психологическая черта, отделяющая Крым от Украины. После блэкаута и звериной радости майданщиков по поводу обрушившихся на полуостров рукотворных несчастий, стало очевидно, что жизнь в одном государстве с ними более невозможна. Человек, ведущий разговор о возвращении под власть мучителей, рискует — как минимум — прослыть сумасшедшим.

Вторым важным следствием блэкаута явилось абсолютное молчание международных структур о чудовищном террористическом акте и его последствиях для миллионов жителей полуострова. Это те же самые западные структуры, которые сегодня едва ли не каждый день оглашают пространство заявлениями о «нарушениях прав человека в Крыму». Но ведь именно они «не заметили» брутальное нарушение прав миллионов людей в попытке организовать гуманитарную катастрофу через сознательное обесточивание систем жизнеобеспечения, включая водоснабжение и отопление. И упорно молчат до сих пор. На основании каких «заслуг» к этим выборочно слепым «борцам за справедливость» будут прислушиваться крымчане?

Я хорошо помню начало блэкаута, поскольку именно в это утро прилетел из Москвы. О том, что прервана подача электричества, толком никто ничего не знал. Симферополь сопротивлялся, но выздыхал: светофоры работали через один, погасли витрины магазинов, начались перебои со связью. Окончательно мобильная связь и электричество исчезли за Ангарским перевалом, на ЮБК. Здесь вообще ничего понимали — в том числе, и по причине отсутствия теле— и радиосигнала. Как раз накануне на побережье прошёл сильный шторм и отключение света местные жители поначалу связывали с его последствиями.

Однако постепенно просачивалась информация, что дело обстоит куда серьёзней. Кое-кто уже начинал во дворах многоэтажек разводить костры для того, чтобы приготовить еду (плиты в новых домах, в основном, электрические), в квартирах воцарился холод, а сами города погрузились в средневековую тьму. Огромные пространства черных зданий, с где-то промелькнувшей в окне свечкой. Немногим лучше была ситуация в Севастополе, где к системе электроснабжения были оперативно подключены силовые установки кораблей Черноморского флота. А в остальных городах и сёлах, в том числе и татарских, электричества не было сутками. Свечи, фонари, батарейки к ним — всё это мгновенно стало дефицитом.

Постепенно полуостров заполнился тарахтением генераторов — их раздавали власти, их продавали, ими спекулировали. Неумолчный треск стоял на улицах, в магазинах, на частных подворьях. Та генерация, которая вырабатываясь маломощными крымскими электростанциями, шла лишь на самое необходимое — школы, больницы, насосные. Немного больше электричества становилось ночью и тогда оживали АЗС, вокруг которых скапливалась огромные очереди. Постепенно с материка подвозили и запускали мощные стационарные генераторы, вместо тотального отключения в жизнь крымчан прочно и надолго вошёл «график подачи электроэнергии», который определял жизнь сотен тысяч человек. По два, по три часа в день. А некоторым и такая малость не досталась. В таких сверхэкстремальных условиях прошло два недели.

Прорыв блокады прошёл 2 декабря, с вводом первой нитки энергомоста. Но как не сразу была прорвана блокада Ленинграда и удалось полностью отбросить врага от стен города, так и не сразу удалось ликвидировать последствия блэкаута. Ещё полгода Крым жил в экстремальных условиях дефицита живительной энергии: графиков, веерных отключений, стоящих лифтов и электротранспорта, разнообразных ограничений. Выстоял, повзрослел и очень хорошо осознал, кто воцарился за перешейком.

Конечно, это не относится к обычным, вменяемым гражданам Украины, которые сами страдают от всевластия боевиков и «активистов майдана», и которые упорно едут в радушный Крым отдохнуть от беснования киевской пропаганды. В этом году на полуостров с Украины приехало людей больше, чем за все предыдущие годы — 800 тысяч человек. Почти миллион людей, которые своими глазами могут увидеть Крым мирный и возрождающийся — назло всем блокадам. Сегодня объём энергоресурсов, которой располагает Крым, превышает уровень, который был до насильственного обесточивания полуострова. А скоро, благодаря двум запускаемым возле Симферополя и Севастополя новым электростанциям, электричества станет избыток.

Разговоры официального Киева о том, что территория Крыма является «оккупированой», а они (вкупе с меджлисовскими подрывниками) являются его потенциальными «освободителями» ничего, кроме отвращения, у натерпевшегося от их проделок населения, не вызывают. А добавьте к этому организованные Киевом блокаду водную, продовольственную, транспортную, да и саму перекошенную физиономию пришедшего к власти в результате государственного переворота режима — и становится совершенно очевидно, что «вопрос Крыма» Украина может решить только через насилие: путём войны, геноцида и этнических чисток всего населения полуострова.

Собственно, в Киеве этого и не скрывают. Так, заместитель главы запрещённого в России меджлиса Ильми Умеров в интервью «Цензор. НЕТ» излагает свои планы по «деоккупации» полуострова: «Нынешняя демографическая ситуация в Крыму сложилась искусственно, насильно. Если есть возможность от этого избавиться, то нужно избавляться. И Украина сейчас должна бороться не за население, а за территорию».

Итак, в случае гипотетической победы Киева, речь идёт об «очистке территории» путём депортации миллионов людей. Это то же самое, что они обещают и Донбассу. К слову сказать, 600 тысяч крымских украинцев один из руководителей меджлиса Умеров тоже считает достойными зачистки, поскольку они, цитирую, «являются русскими или пророссийскими».

Истинные планы Киева в отношении Крыма абсолютно прозрачны и когда киевский режим очередной раз слюняво зовёт полуостров в свои якобы дружеские объятия, достаточно сказать «блэкаут». И мираж рассеивается.

Константин Кеворкян