Иван Васильевич ничего не меняет

Редакторы энциклопедии «Британика» напрасно убрали из неё в высшей степени ценную информацию, написанную с подачи Александра Дюма-отца. Он ведь путешествовал по России. Ему и карты в руки. А написано было, что русский царь Иван, тот, который IV, за свою жестокость был прозван Vasilyevich. Потом эту замечательную информацию убрали. А жаль. Был ведь прозван. Отрицать бессмысленно.

Однако Васильевича убрали, а вот Terrible остался. Ужасный то есть. Так у них нашего царя называют. Но, согласитесь, грозный и ужасный не совсем одно и то же. Но им очень хочется, чтобы Иван был именно ужасным. Чтобы убил собственного сына, которого, как установили учёные, вскрыв гробницу, он не убивал. Отравили и сына, и отца добрые люди. Чтобы ослепил зодчих, которых он не ослеплял. После храма Покрова они строили новые.

Да, отправил на тот свет царь Иван три с половиной тысячи человек — от заговорщиков против его власти и предателей, помогавших Баторию, до разбойников с большой дороги. А вот при британской королеве Елизавете I только за бродяжничество казнили 80 тысяч. Но кто посмеет сказать, что Елизавета была Terrible? Говорят, она не прочь была выйти за нашего Ивана замуж и распространить британские владения до Урала. Однако Иван воздержался. Для него, Рюриковича, Елизавета была худородной. И этому есть доказательства письменные.

Однако существует распущенное королевской челядью «подозрение», что Иван сам предлагал «королеве-девственнице» вступить с ним в брак, и был отвергнут. Слово «подозрение» ничего вам не напоминает? Ну, конечно, отравление Скрипалей. Тоже одни догадки и никаких доказательств. Уж если Иван предлагал королеве семейный союз, то должны быть тому какие-то свидетельства. Но, увы, их нет.

Зато есть письмо, в котором царь даёт королеве разнос за поступки её подданных. Иван Васильевич пишет, что к нему в Архангельск прибывали английские купцы, которых встречали, угощали и провожали с честью. «Всем англичанам мы дали такую свободную жалованную грамоту, какую даже из наших купцов никто не получал, а надеялись за это на великую дружбу», — писал русский царь. Но дружбы не получилось.

Когда же приехал англичанин Эдуард Гудыван, «с которым было много грамот», то «нашим посланникам, которые были к нему приставлены», он «говорил многие невежливые слова».

«Тогда, — сообщал Иван Васильевич, — мы велели расследовать, нет ли с ним грамот, и захватили у него многие грамоты, в которых о нашем государевом имени и нашем государстве говорится с презрением и написаны оскорбительные вести, будто в нашем государстве творятся недостойные дела. Но мы и тут отнеслись к нему милостиво».

Однако всё это заставило царя усомниться в дееспособности королевы, у которой в стране хозяйничают «другие люди». «Ты же пребываешь в своём девическом звании, как всякая простая девица».

Сколько лет прошло, а всё как сегодня. И оскорбительные для нашего государства вести, и Тереза Мэй ведёт себя, как всякая простая девица. Скучно всё это.

Юрий Субботин

* * *