Из Кавказа на Балканы, китайские Шелковые пути разрастаются

Инициатива «Пояс и Путь», с ее концентрацией на Средней Азии и Восточной Европе, может рассматриваться как воплощение стратегии вызова Западу, истоки которой восходят к Мао.

19 съезд китайской коммунистической партии дал понять, что Новый Шелковый Путь или Инициатива «Пояс и Путь» (ИПП), запущенная председателем КНР Си Цзиньпином всего 4 года назад, дает концепцию, на которую в обозримом будущем будет работать вся китайская внешняя политика. Фактически, до наступления символического столетия Китайской Народной Республики в 2049 году.

Практически каждый винтик китайской администрации вкладывается в работу над ИПП для достижения успеха этой Грандиозной Стратегии. Здесь экономические деятели и финансовые игроки, государственные предприятия и частный сектор, дипломатическая машина, мыслители и, конечно же, медиа — все в одной лодке.

Разноплановые ИПП проекты стоит изучать именно в рамках этой долговременной конструкции. И их значение, чтобы внести ясность, затрагивает большую часть Евразии, включая все — от среднеазиатских степей до Кавказа и Западных Балкан.

Представители более 50 стран собрались сейчас в Тбилиси на еще один саммит, связанный с ИПП. Генеральный план ИПП детализирует «коридоры» шести главных экономик. Одним из них является экономический коридор «Средняя Азия — Западная Азия». Вот куда вписывается Грузия, наряду с соседом Азербайджаном — обе страны соперничают за позицию ключевого транзитного кавказского хаба между Западным Китаем и Европейским Союзом.



В первый день саммита грузинский премьер-министр Георгий Квирикашвили восхвалял тенденцию к укреплению «экономических и цивилизационных уз между Европой и Азией». На деле это трансформируется в толчок для создания свободной экономической зоны, в соответствии с меморандумом о взаимопонимании, подписанным китайским и грузинским министрами экономики.

Добавим сюда недавно торжественно открытую железную дорогу Баку-Тбилиси-Карс и новый глубоководный порт, строящийся в Анаклии [прим. — один из владельцев порта Power China, через 49 лет порт перейдет в собственность грузинскому правительству] в Черном Море, с китайским инвестированием. В результате мы имеем Грузию как ключевой логистический хаб в китайско-европейском направлении. Этому помогает и то, что благодаря газопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан из Каспийского моря Грузия за эти годы уже стала позиционироваться как энерго-транзитный хаб.

Важно, что Грузия на данный момент подписала соглашения о свободной торговле и с Евросоюзом и с Китаем. Последнее вступит в силу в 2018 году. Затем это лавирование позволит извлечь пользу из взаимосвязи ИПП с пророссийским Евразийским Союзом (ЕврАзЭс). Пекин и Москва формально подписали партнерство между ИПП и ЕврАзЭс в июне прошлого года. Хотя уйдет какое-то время, чтобы трансформировать его в действительную торговлю и в проекты экономической кооперации, возможно, начиная с Дальнего Востока.

И снова о Мао

Кавказские события стали были отражением европейских, произошедших неделей ранее, когда китайский премьер Ли Кэцян и венгерский премьер-министр Виктор Орбан открыли в Будапеште шестой саммит «16+1», на котором присутствовали китайские представители и народы центральной и восточной Европы.

«16+1» — это одна из тех визитных карточек китайской дипломатии, которую называют «победа на чужом поле». Часть этих стран входит в ЕС, часть — в НАТО, а некоторые ни там, ни там. С точки зрения Пекина, самое главное — неудержимое продвижение инфраструктуры и связности ИПП. Пекин уже мог инвестировать $8 млрд в Центральную и Восточную Европу.

Китай отрывается по полной на Западных Балканах, особенно в Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговине, где финансовая сила Евросоюза отсутствует. Китай вкладывается в разнообразные коммуникации и энергетические проекты в Сербии, включая жарко обсуждаемую высокоскоростную железную дорогу Белград-Будапешт. Строительство сербского участка стартовало на этой неделе, 85% от общей стоимости (грубо 2,4 млрд евро) вложил китайский банк Экспорта-Импорта [прим. — Эксим Банк Китая].

Европейская Комиссия предсказуемо возражала, заявляя, что тендер, возможно, не соответствует правилам ЕС.

Стратегическая торговля Белград-Будапешт исключительна важна. Представьте себе, как вереницы контейнеров с китайскими товарами прибывают в греческий Пирей, ключевой хаб так называемого Морского Шелкового Пути, и отгружаются затем в ЕС через Сербию.

Среди всего этого безумия связей легко проглядеть важный исторический момент — это все было предсказано Мао Цзэдуном.

Ученый Чень Ган (Chen Gang) сделал акцент на том, большинство стран в сфере ИПП не являются столь же промышленно и экономически развитыми, как Китай. И они «не только ограничены евразийским континентом, но, в конечном счете, охватывают всю «среднюю зону» и «третий мир», в терминах, предложенных Мао в его «Теории трех миров».

Вернемся в 1974 год. Именно тогда Мао описал мир, как разделенный между супердержавами (США и СССР); промежуточными державами (Япония, Европа, Канада) и эксплуатируемыми странами в Африке, Латинской Америке и Азии, которых Мао похвалил за формирование сил против гегемонии Первого Мира. Мао поместил Китай в третий мир — как Дэн Сяопин заявил в ООН.

Впечатляет то, что Чень Ган интерпретирует ИПП не только как продолжение исторических связей Китая с Третьим Миром, но и как открытие «новой эры китайской стратегии Третьего Мира». Он правильно отмечает, что элиты США и ЕС беспокоит то, что ИПП вызовет «эрозию их глобального влияния и заокеанских интересов».

Анализ Чень Гана касается того, что стало уже очевидно: «Международная игра вокруг ИПП лишь только началась». И происходит она без заявлений, что движимая ИПП внешнеполитическая стратегия Пекина, мегазаряженная китайской кооперацией с «Глобальным Югом», оставит США, в лучшем случае, изолированными.

Пепе Эскобар, Оригинал статьи: From the Caucasus to the Balkans, China’s Silk Roads are rising

Специально для сайта «ВиМ», Well