Oracle обновился для нефтяников. Компания усилила санкции против нефтегазового сектора РФ

Американская Oracle ужесточила условия предоставления продуктов и услуг российским клиентам из нефтегазовой отрасли, включенным в санкционный список США.

С 29 января Oracle запрещены как новые сделки с ними, так и продление, изменение и обновление действующих контрактов. Запрет коснулся «Газпрома», «Сургутнефтегаза», ЛУКОЙЛа и «Роснефти», их дочерних предприятий и зарубежных проектов. Зависимость находящейся под санкциями США с 2014 года нефтегазовой отрасли РФ от иностранного ПО все еще высока и полный запрет на продукты Oracle нанесет отрасли большой ущерб, считают участники рынка.

Американская Oracle предупредила российских партнеров о соблюдении новых санкционных требований США, направленных на заказчиков нефтегазового сектора, следует из письма компании от 12 января (есть у “Ъ”). Речь идет о запрете предоставлять, экспортировать или реэкспортировать товары, услуги и технологии в поддержку глубоководной и арктической шельфовой разведки, добычи или сланцевых проектов, имеющих потенциал нефтедобычи, если в них вовлечено лицо, подпадающее под действие американской директивы №4. Запрет распространяется на проекты, стартовавшие 29 января 2018 года или позже. Ограничение также касается любых возобновлений, изменений или продлений уже заключенных контактов. Оно не распространяется только на предоставление финансовых услуг, например, по бухучету или страхованию. Сделки, не соответствующие требованиям, могут быть задержаны или отклонены, предупредила Oracle.

К письму прилагается список компаний, подпадающих под санкции. В нем 283 названия, в том числе предприятия «Газпрома», «Роснефти», ЛУКОЙЛа и «Сургутнефтегаза». Санкции применяются и к тем структурам, в капитале которых доля включенной в список компании составляет от 33% или она имеет большинство прав голоса. В ЛУКОЙЛе, «Роснефти» и «Газпроме» от комментариев отказались. В «Газпром нефти», «Сургутнефтегазе» и Oracle на запрос “Ъ” не ответили.

Директива №4 секторальных санкций от 12 сентября 2014 года вышла во исполнение указа президента США №13662 от 20 марта 2014 года и была посвящена экспортному контролю в отношении нефтегазовой отрасли РФ. Минфин США обновил директиву 31 октября 2017 года. В 2014 году ограничения вводились только в отношении проектов по разработке глубоководных, морских арктических и сланцевых месторождений в РФ или в ее территориальных водах, принадлежащих российским компаниям, внесенным в санкционный список, поясняет управляющий партнер Debevoise and Plimpton LLP Алан Карташкин. Но в 2017 году ограничения распространили на любые проекты независимо от их местонахождения, если компании, внесенной в санкционный список на основании директивы №4, принадлежит не менее 33% доли участия или большинство прав голоса. Действующих проектов ограничения не коснутся, уточняет глава практики юридической фирмы «Борениус» Анна Заброцкая.

Крупные российские нефтяники применяют для управления проектами, в том числе в добыче, Oracle Primavera. Источник “Ъ” в одной из нефтекомпаний считает, что полный запрет ПО от Oracle нанесет отрасли большой ущерб, зависимость российской нефтегазовой отрасли от иностранного ПО все еще очень высока. В отрасли используется много решений Oracle, подтверждает собеседник “Ъ” в крупном IT-дистрибуторе. Это могут быть отдельные решения или в связке с продуктами других разработчиков, например использование СУБД Oracle для решений SAP, которые внедрены почти во всех нефтекомпаниях России.

В то же время, отмечает собеседник “Ъ”, у крупных заказчиков ПО Oracle, как «Роснефть» или «Газпром», немало структур и сторонних бизнесов, не связанных напрямую с нефтедобычей, которые могут и не столкнуться с ограничениями. «Со многими компаниями, находящимися в санкционных списках, подход case-by-case работает, и зачастую удается вопрос все же решить»,— добавляет он.

Oracle — не первая американская компания, ужесточившая работу с российскими заказчиками из-за санкций. По информации Reuters, в конце 2017 года Merlion и RRC, российские дистрибуторы Microsoft, ввели новые ограничения на продажу ее софта для более чем 200 фирм в России. Однако, говорит собеседник “Ъ” в одном из российских дистрибуторов, нельзя сказать, что с введением поправок к санкциям осенью 2017 года работа резко замедлилась: она «продолжается на всех уровнях».

Соблюдение ограничивающих условий возложено как раз в основном на плечи дистрибуторов, которые, в свою очередь, работают с реселлерами в российском правовом поле на основании заключенных договоров,— и санкции, а также их ужесточение не отменяют этих договорных отношений, добавляет источник “Ъ”: «И вендор, и дистрибуторы, и реселлеры работают в тесном контакте в каждом санкционном случае. Зачастую удается найти варианты, которые удовлетворяют все стороны процесса как юридически, так и экономически. Проще говоря, работа не остановилась, паники нет».

После введения санкций власти РФ объявили курс на импортозамещение, но отечественные разработчики пока не воспользовались им в полной мере. Например, как сообщал “Ъ” в сентябре 2017 года, федеральные государственные информационные системы продолжают работать в основном на системах управления базами данных Microsoft (38,6%) и Oracle (25,4%), тогда как российские аналоги используют только 2,9%. В сентябре софт той же Oracle на 480 млн руб. закупила Москва: отечественное ПО пока не соответствует требованиям, объясняли тогда в мэрии.

Кристина Жукова, Дмитрий Козлов