Об упразднении унии в Белоруссии. Памяти митрополита Иосифа (Семашко)

2018 год объявлен в Белорусской Православной Церкви годом памяти митрополита Литовского и Виленского Иосифа (Семашко) — в этом году исполняется 220 лет со дня его рождения и 150 лет со времени его кончины.

Решением Синода Белорусского Экзархата Русской Православной Церкви, принятым 3 сентября 2012 года (журнал № 169), 25 февраля по гражданскому или 12 февраля по церковному календарю восстановлена практика совершать благодарственный молебен по случаю воссоединения белорусских униатов с Матерью-Церковью. Именно в этот день в 1839 г. в соборе Св. Софии в Полоцке высшим униатским духовенством был подписан Соборный акт с обращением к императору Николаю I и Святейшему Синоду и просьбой принять в общение униатов. Главными совершителями этого дела выступили униатские епископы Иосиф (Семашко), Василий (Лужинский) и Антоний (Зубко).

Так было положено начало восстановлению духовного единства белорусского народа, разделённого церковной унией, с единоверной Россией. В настоящее время это событие в Белоруссии обходится молчанием либо преподносится как предательство; соответственно, на пастырей-воссоединителей бросается тень осуждения.

«Уния» (союз, объединение) — польское слово, происходящее из латинского языка. В гражданской истории Белоруссии известны Кревская уния, Радомская уния, Городельская уния и др. Это были государственные соглашения между представителями Польского королевства и Великого княжества Литовского. Из политической слово лексики было перенесено польскими католическими проповедниками в церковную область. Церковная уния стала логическим продолжением Люблинской унии 1569 г., когда Польша и Литва образовали одно государство — Речь Посполитую. За государственным единством следовало единство общественное, культурное, религиозное. Польша была страной преимущественно католической, Великое княжество Литовское и Русское — большей частью православной. Провозглашенная в Бресте в 1596 г. церковная уния была подчинением православных иерархов власти римского папы и принятием католического вероучения с условием сохранения устройства и обрядов, свойственных Русской Церкви. Со стороны большей части духовенства и мирян уния понималась как обращение в католичество, её отвергали и она утверждалась насилием. Народная стихия ответила на насилие казацкими войнами.

Уния была противоречивым явлением. С одной стороны, там, где декларировалось церковное единство (со стороны Католической Церкви), продолжала существовать настоящая конфессиональная граница: униатов отличало от остальных католиков православное богослужение, язык, даже существовал запрет перехода униатов в латинский обряд. С другой стороны, там, где должна была проходить настоящая конфессиональная граница (со стороны Русской Православной Церкви), униатов отличало только декларативное заявление о единстве с Римским престолом, даже Символ веры употреблялся ими без католической вставки «и от Сына» (Филиокве). Здесь «граница» оставалась открытой: унию хотели распространить как можно дальше на восток.

С течением времени отличие униатов от католиков латинского обряда стало стираться. В униатском богослужении появились читанные литургии, католический праздник Тела Христова, Символ веры с Филиокве. Из храмов стали выноситься иконостасы, устанавливались боковые престолы, органы и проч. Униатские священники, как ксендзы, перестали носить бороду, носили одежды западного покроя. Славянское богослужение коверкалось польским произношением, в официальной переписке и зачастую в бытовом общении употреблялся польский язык.

Когда в 1772-1795 гг. белорусские земли вошли в состав Российской империи, часть униатов вернулась в Православие. Это было первое воссоединение. Оно было связано с деятельность святителя Георгия (Конисского), архиепископа Могилевского и его помощника епископа Минского Виктора (Садковского). За короткое время в 1795 г. в Православие вернулось более 2 млн. униатов на территории современных Белоруссии и Украины. Однако другая значительная часть униатов осталась в прежнем исповедании.

При императоре Павле I униаты в церковном отношении были подчинены католическому управлению в России. Это решение вполне могло определить дальнейшую судьбу унии. Дело в том, что ещё с середины XVI в. представители знатных православных родов стали переходить в католичество. С появлением унии этот процесс ускорился. За знатью потянулись панские слуги, дворня, мещане. Уния стала растворяться в католичестве. Униатские священники приглашались служить в костёлах, за ними шла на службы в костёлы их паства. В начале XIX в. униатов тысячами явно или неявно переводили в латинство. В этих условиях некоторые представители униатского духовенства, старавшиеся сохранить восточные особенности своего исповедания, направили свои силы на удержание в унии её православного облика. Из их среды и вышли будущие пастыри-воссоединители.

Выдающееся место среди них занимает митрополит Иосиф (Семашко), уроженец Киевской губернии. Он был сыном униатского священника, закончил Немировскую гимназию и Главную семинарию при Виленском университете, в двадцать два года стал священником. Перед молодым человеком открывались хорошие служебные перспективы: он был избран членом униатского правления в католическом департаменте в Петербурге. Здесь он немало способствовал сохранению унии от поглощения латинством. Однако знакомство с положением дел в Католической Церкви «изнутри» укрепило в нём давние сомнения в её истинности. Иосиф Семашко решился оставить унию и принял в Александро-Невской Лавре монашеский постриг. Что толкнуло на это даровитого кандидата на епископский сан? Впоследствии Преосвященный Иосиф (Семашко) вспоминал, какое сильное впечатление произвели на него величественные православные храмы российской столицы, множество православного народа. Униатские же богослужения походили там на собрания в беседке, католические — на театральные представления.

«Я давно уже убедился в Православии Восточной Церкви посредством чтения и тщательного разыскания; а между тем принадлежал к Церкви Западной. Я был членом и немаловажным Церкви Русской, хотя и отложившейся от истинного учения; а между тем, по тогдашнему положению Униатской церкви, должен был по необходимости служить орудием окончательного изменения оной в латинскую. Я сердцем и душою предан был России и с нею соединял выспренний идеал моего отечества, почерпнутый в чтении древних; а между тем считался для нее чуждым и принадлежащим неприязненной для нее Польше» (из «Записок Иосифа митрополита Литовского»).

Знаком внутреннего поворота в душе Иосифа Семашко стала Записка о положении Униатской церкви в России, поданная им директору департамента духовных дел иностранных исповеданий в 1827 г. Автор предложил продуманный ряд мер, которые спасли бы униатов от окатоличивания и вернули бы их в лоно Матери-Церкви. Этот план встретил живое одобрение императора Николая I. Семашко был призван к реализации своего предложения. В 1829 г. он был рукоположен в епископский сан. Во время присяги он опустил упоминание римского папы.

Общий ход воссоединения был постепенным. Ослаблялась роль держащегося латинской стороны в унии монашеского ордена базилиан; восстанавливалась православная обрядность, возвращались иконостасы, уставное пение и чтение по книгам московской печати. Обучение униатского юношества отделялось от обучения католического. Управление Униатской церковью было выведено из подчинения католическому департаменту. Епископ Иосиф лично объезжал подведомственное духовенство Литовской епархии, беседовал практически с каждым священником, убеждал участвовать в деле общего воссоединения униатов с Русской Православной Церковью. Священники давали своё письменное согласие. На других униатских кафедрах находились единомышленники Преосвященного Иосифа. В неделю Православия в 1839 г. в Полоцке состоялся Собор высшего униатского духовенства, на котором было принято решение, открыто объявить упразднение унии и воссоединение с Православием.

Конечно, далеко не всё в этом деле прошло гладко. Свою готовность к присоединению выразили тогда 1305 униатских священника, более 400 ещё согласия не дали (сбор подписок продолжался и после Полоцкого собора), 40 священников решительно отказались принимать Православие и были отрешены от своих мест (жили на правительственную пенсию).

Однако с течением времени воссоединение имело полный успех. В Православие перешли 1500 священников с полутора миллионами прихожан. Уния в Белоруссии перестала существовать. Духовное единство белорусского народа было восстановлено.

С того времени прошло полтора столетия. Неоднократно предпринимались попытки возродить унию в Белоруссии, она даже преподносилась как «национальная религия», но основная масса народа остаётся верной русскому Православию. Это лучшая оценка деятельности митрополита Иосифа (Семашко) и его сотрудников. Вечная и благодарная им память!

Священник Алексий Хотеев