Князь Владимир — наша общая история

Появляются высказывания, что древнерусские киевские князья – это князья-украинцы. Такая трактовка внедряется в школьные и вузовские учебники. И никто не вспоминает, в том числе и Порошенко в своем указе, что Владимир, прежде чем стать великим князем киевским, восемь лет был князем новгородским!

"Какое место занимает князь Владимир в истории Руси и как относиться к попыткам нынешних киевских властей заменить термин «Киевская Русь» бессмысленным новоделом «Русь-Украина»? Об этом главный редактор журнала «Историк» Владимир Рудаков беседует с крупнейшим украинским медиевистом, академиком Национальной академии наук Украины, директором Института археологии НАН Украины Петром Толочко



– Не так давно президент Украины Петр Порошенко подписал указ о чествовании князя Владимира, основателя «средневекового европейского государства Русь-Украина», в связи с тысячелетием со дня его кончины. Откуда взялась такая формулировка – «Русь-Украина» – и что этот термин означает? Насколько он корректен по отношению к тому, что мы традиционно называем Древнерусским государством, Киевской Русью?

– Мне трудно сказать, откуда эта формулировка взялась, потому что ни со мной, ни, насколько я знаю, с Институтом истории Украины никто не консультировался. Что же касается корректности нового термина, то об этом и речи быть не может. Думаю, князю Владимиру и в страшном сне бы не приснилось, что он не только русич, но еще и украинец. Ведь во времена Владимира никаких украинцев, разумеется, не было.

Я не знаю, какие цели преследуют авторы этих новых «концепций», но совершенно очевидно, что ни Украины, ни России, ни Белоруссии в данный период еще не было, а было Древнерусское государство, была Русь, где проживала единая древнерусская народность. Поэтому говорить можно только о Киевской или Древней Руси, или просто Руси, но никак не о Руси-Украине.

– Означает ли эта новая формулировка, что сейчас на Украине постепенно отказываются от перечисленных вами терминов «Киевская Русь», «Древняя Русь», «Древнерусское государство»?

– К сожалению, это так. Современным киевским политикам хотелось бы, чтобы вся история Руси была связана с Украиной, поэтому и появляются высказывания, что древнерусские киевские князья – это князья-украинцы. Такая трактовка внедряется в школьные и вузовские учебники. И никто не вспоминает, в том числе и Порошенко в своем указе, что Владимир, прежде чем стать великим князем киевским, восемь лет был князем новгородским!

Но очень надеюсь, что так думают не все. Мне кажется, традиционное представление о Руси как о политической, государственной и культурной колыбели всех трех восточнославянских народов, несмотря ни на что, сегодня еще живет на Украине.

– Как научное сообщество Украины относится к таким, с позволения сказать, изысканиям?

– Единого научного сообщества на Украине по существу нет. Есть ученые в разных структурах: в системе Национальной академии наук, в системе Министерства образования.

Вузовские преподаватели (как и школьные учителя) беспрекословно принимают новые дефиниции. Академические историки в большинстве своем – не принимают, но на баррикады из-за этого не идут. Они пишут работы с формулировками, которые в целом такие же, как и раньше, – о наших общих корнях, о восточнославянском характере Древнерусского государства. Да, президент вставил в его название слово «Украина». Ну что ж, а мы будем говорить о Владимире как о князе всей Руси, как о человеке, к которому имеют одинаковое отношение Украина, Россия и Белоруссия.

– Как вы считаете, такая политика киевских властей сможет через какое-то время изменить картину прошлого, скажем, в представлениях нынешних студентов, в умах новых поколений украинцев?

– Полагаю, то, о чем вы говорите, вполне вероятно, поскольку молодые люди на Украине сегодня не знают другой истории, кроме той, которую им преподают со школьной скамьи. Они в принципе мало читают, и, если добрые отношения между Украиной и Россией не восстановятся, если не возродится идея восточнославянского братства, все это может закончиться полным разрывом традиций – и историографических, и всяких других.

У нас в Киеве, когда звучат заявления о том, что «мы идем в Европу», эта позиция обозначается не иначе, как «цивилизационный выбор». Мне казалось, что те, кто это декларирует, или не понимают, что такое цивилизация, или блефуют. Но выяснилось, что тут не совсем блеф. Мы видим, насколько быстро идет переориентация на западноевропейские стандарты. В частности, подвергается сомнению правильность выбора Владимира Святославича, отдавшего предпочтение христианству из Константинополя. Многие утверждают, что он не на того коня поставил, что если бы князь принял христианство от Рима, то сейчас не было бы никаких проблем, поскольку мы были бы интегрированы в европейское сообщество.



Теперь я думаю, что «цивилизационный выбор» – это не формула речи, а программа действий, причем вполне реалистичная. Ведь и в 1596 году, когда была заключена Брестская уния, мало кто предполагал, что произойдет столь масштабная переориентация, что она охватит значительные территории. Тем не менее это произошло. И в наши дни 6 млн, а может, и больше западных украинцев действительно пребывают в цивилизационной римско-католической системе. Так что, если этот процесс будет развиваться в таком ключе, как сегодня, Украина постепенно потеряет свои духовные скрепы с Россией. В итоге, очень возможно, переориентируется и цивилизационно.

– Есть хрестоматийная фраза, источником которой является «Повесть временных лет», что Киев – мать городов русских. Что это утверждение, по вашему мнению, означало для летописца?

– Понятно, что имел в виду автор «Повести». Киев – это столица, центральный город, отсюда «пошла Русская земля». Наверное, это была калька – от греческого metrópolis. Киев в те времена рассматривался как средоточие всей Руси, потому летописец и вложил в уста Олега, пришедшего сюда, такие слова: «Се буде мати градомъ русьскимъ» (то есть «городам русским»). Киев был центром политическим, и культурным, и религиозным, и нравственным, если хотите; обладал большим авторитетом в восточнославянском мире.

– А как сегодня трактуется эта фраза на Украине?

– Сегодня на Украине она просто не упоминается. Прежде всего потому, что в наше время все русское в Киеве не в почете. И сколько я ни пытаюсь доказать, что и Русский мир, и «Киев – мать городам русским» – это ведь не о современной России, а о той Древней (Киевской) Руси, которая объединяла все восточнославянское пространство, бесполезно: все подразумевают, что речь идет о России. Слово «русский» ассоциируется именно с ней, а раз нынешняя Россия в глазах нашей власти – это плохо, то желательно не употреблять такой термин даже применительно к прошлому.

– Петр Порошенко назвал князя Владимира создателем государства Русь-Украина. С вашей точки зрения, можно считать Владимира Святославича основателем Древнерусского государства?

– Нет конечно. Ко времени Владимира Святославича государство уже существовало лет сто. С тех пор как Олег пришел в Киев, объединив Северную и Южную Русь, или всю территорию вдоль пути «из варяг в греки», это было уже государство. Которое, между прочим, имело дипломатические отношения с Византией и другими странами. Владимир получил земли той Руси, которая была до него, – от новгородского севера до киевского юга, от предгорий Карпат до Волго-Окского междуречья. Вся восточнославянская территория была огосударствлена задолго до этого великого князя.

Заслугой его явилось то, что он упрочил государство. Придя в Киев, Владимир заявил: «Не добро, что мало городов около Киева», – и начал «ставить города по Десне, и по Остру, и по Трубежу, и по Суле, и по Стугне»; и эти крепости, которые он построил, укрепили ядро Древнерусского государства – киевское ядро. Это была огромная работа. Он создал не менее 50 укрепленных центров – богатырских застав, как их называли в былинах. И тем самым оградил Киев – столицу Руси – от вторжений кочевников. Это, разумеется, не значит, что они не прорывались в глубь страны и позже, но все же не так, как бывало до Владимира.

Кроме того, он переструктурировал государство, а точнее, административно-территориальную организацию этого государства. До него была страна с центральной властью Рюриковичей в Киеве и в значительной мере с областными, местными администрациями, возглавляемыми князьями, вышедшими еще из недр племенного строя. Владимир послал во все земли 12 своих сыновей и таким образом взял под контроль все государственное восточнославянское пространство. В этом также его заслуга.

– Ну и, конечно, Крещение Руси…

– Несомненно! Крещение Руси – это феноменальный его поступок. Вначале Владимир пытался привлечь язычество для консолидации восточнославянских племен, которые входили в состав Киевской Руси. На Старокиевской горе он соорудил капище, посвященное шести языческим богам, но вскоре убедился, что это не работает, и тогда порвал с язычеством и занялся «выбором веры», как сказано в летописи. Он действительно говорил с различными миссионерами, посылал посольства в другие страны, в том числе и в Византию. Вернувшиеся из Константинополя послы рассказали: богослужение там настолько торжественное, что когда они стояли в храме (скорее всего, это было в Святой Софии), «то не знали, где находились – на земле или на небе». И князь решил, что надо принимать православие.

Еще один интересный момент – и очень важный, на который не всегда обращают внимание. Когда Владимир выспрашивал миссионеров об их вере, то по существу речь шла не просто о вере, а о юридическом строе жизни. Обращаясь к ним, он задавал вопрос: «Что есть закон ваш?» Это больше, чем вера. Это весь строй, упорядоченный юридически. И когда он выбрал православие, окружение поддержало его. И бояре, и градские старцы отвечали ему: «Если бы плох был закон греческий (византийский), то не приняла бы его бабка твоя Ольга, которая была мудрейшая из всех людей».

Таким образом, это был выбор не только вероисповедальный, но и выбор того, как жить, по каким правилам – моральным и юридическим. Сегодня мы бы сказали: «цивилизационный выбор».

Мы знаем, что Русь поддерживала тесные контакты с Византией еще до Владимира и уже тогда многое получила для своего экономического и политического развития. А после принятия православия она, как это хорошо определил историк Дмитрий Оболенский, вошла в «византийское содружество наций». После этого весь строй русской (древнерусской) культуры был своеобразной репликой византийской. Разумеется, адаптированной, приспособленной к местным условиям. По сути, Русь стала культурной провинцией Византии. В церковном отношении – одной из митрополий Константинопольского патриархата.

– На Украине сейчас в почете истории о древних украх, о том, что Черное море называлось когда-то Украинским и что была в давние времена Великая Украина. Это всерьез?

– Это абсолютно маргинальные взгляды. Такими «изысканиями» занимаются любители эпатажа, хотя ныне они часто заседают в очень высоких кабинетах. Они не знают (и не хотят знать), что слово «Украина» происходит от географического термина «окраина». Его так и писали раньше, с дифтонгом: «оукраина». Потом, со временем, буква «о» выпала, и осталась «Украина». Так, в Ипатьевской летописи под 1187 годом, когда умер переяславский князь Владимир Глебович, сообщается, что «плакашася по нем вси переяславци о нем же Оукраина много постона». Имелись в виду окраинные земли Переяславщины, населенные черными клобуками. Далее в летописи встречаются запись об «Оукраине Галичьскои» и перечисление городов «Оукраины», таких как Берестье, Угровск, Верещин, Столпье и Комов.

В XVI – начале XVII столетия территория нынешней Украины делилась примерно на шесть-семь регионов, у каждого из которых было свое название: Украина, Северщина, Полесье, Запорожье, Галичина, Волынь… И если бы случилось так, что центром объединения стала Волынь или Северщина, то, может быть, сегодня страна имела бы какое-то из этих названий. Украина являлась одной из земель на территории бывшей Южной Руси. Это было своеобразное порубежье между Россией, Литвой и Польшей. Известно, что существовали «украины» польская, литовская, русская. И лишь много позднее, в XIX веке, название Украина стараниями Тараса Шевченко, Михаила Драгоманова и других украинских интеллектуалов распространилось на большую территорию.

Впрочем, и здесь есть любопытный нюанс. Галичина вплоть до начала Великой Отечественной войны не была Украиной, а называлась Русью. Это теперь галичане считают себя большими украинцами, чем жители Центральной Украины, но еще сравнительно недавно они были русинами. И Иван Франко говорил о своем крае как о Руси: «Ти, брате, любиш Русь, як хліб і кусень сала, – я ж гавкаю раз в раз, щоби вона не спала». И в народных галицких песнях пелось о том же: «Було в батька три сини i всi троє русини». Вдумайтесь, речь идет о Галичине.

Что касается укров, то небольшое племя с таким названием было среди западных славян (территория на востоке Германии), но к нынешним украинцам оно не имеет никакого отношения. А Черное море в средневековых письменных источниках называлось не Украинским, а Русским.


Собор Святого Владимира. Конец XIX века.

– Как сказывается нынешняя политическая ситуация на контактах российских и украинских историков? Я, например, знаю, что ваши коллеги и вы сами принимали участие в создании энциклопедии «Древняя Русь в средневековом мире», недавно вышедшей в Москве…

– Да, мы принимали участие в этом замечательном проекте. Но то было еще в благословенные времена, как говорили в Древней Руси, «мира и любви», когда мы не противостояли друг другу. Создание энциклопедии – длинный проект, работа над ней велась лет 20. Тогда никакого противостояния не было…

– А сейчас как?

– Теперь такое сотрудничество не поощряется. А иногда даже и запрещается. Наше Министерство образования проявляет большое усердие, чтобы исключить любые контакты между историками, археологами Украины и России. И все-таки мы пока продолжаем сотрудничать.

Дело в том, что у российских и украинских историков, по существу, единый предмет исследования. У нас общая бывшая страна, общее наследие, и мы не можем вычленить Украину из контекста общей древнерусской истории, как и общероссийской имперской истории. Она вписана туда жизнью. И навечно. Недавно была издана моя книга «Украинцы в России», где я отмечал, что Украина в позднее Средневековье и в Новое время являлась полноправным соавтором строительства Российской империи. Ее идеологом стал, как известно, Феофан Прокопович – профессор и ректор Киево-Могилянской академии, а затем сподвижник Петра I и высокий церковный иерарх. И таких примеров много. Поэтому я думаю, что любые попытки совсем изолировать нас друг от друга не должны увенчаться успехом.

– А правда ли, что будут совместные раскопки украинских и российских археологов в Крыму?

– Да, мы поддерживаем тесные творческие контакты и сотрудничаем с академиком РАН Анатолием Деревянко. У нас в институте есть группа специалистов по палеолиту, они всю жизнь занимаются этим древнейшим периодом нашей истории. И мы рассчитываем проводить совместные с российскими учеными исследования в Крыму. Полагаю, что со стороны России не должно быть к этому никаких препятствий. Может, наши чиновники что-нибудь предпримут в данном направлении, но мне не хотелось бы так думать.

В Крыму мы будем изучать историю первобытного человека, который там жил, скажем, 300 тыс. лет назад. Это абсолютно нейтральная тема, и пусть себе люди работают. Если Россия обеспечит проект финансами, то для киевских археологов в этом будет только выигрыш. Хотелось бы надеяться на здравый смысл. Во всем должен преобладать прагматизм, а не зашоренный взгляд, опирающийся на политические амбиции.

Беседовал Владимир РУДАКОВ

1. Петр Толочко родился в 1938 году. Тема его кандидатской диссертации – «Историческая топография древнего Киева», докторской – «Киев и Киевская земля в период феодальной раздробленности Руси XII–XIIВI веков». Он директор Института археологии АН УССР (ныне НАН Украины) с 1987 года. С 1990-го – академик, в 1993–1998 годах – вице-президент НАН Украины. С 2011-го – иностранный член РАН. Председатель Украинского общества охраны памятников истории и культуры, член Академии Европы, член-корреспондент Центрального Немецкого института археологии, член Международного союза славянской археологии. В 1998–2006 годах – народный депутат Украины. Дважды лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники. Автор 25 монографий и около 500 научных трудов по истории Древней Руси и православной культуры.