Виктор Мараховский. Когда закончится эта Америка

Вначале — немного передового опыта. Бюро переписи населения США выпустило на днях демографический прогноз до 2060 года. В прогнозе имеется несколько ключевых дат, после которых облик страны изменится бесповоротно.

Так, в 2035 году число граждан старше 65 лет превысит в Америке число граждан младше 18 — сразу на полтора миллиона. Далее этот перевес старых над малыми будет нарастать. В этом году, образно говоря, «на пенсию выйдет последний бэби-бумер».

Это случится, на всякий случай, в не очень отдалённом будущем: 2035 год наступит всего через 16 лет. И это будет означать в перспективе растущий перевес числа иждивенцев над работающими.

Подобный перевес старости над юностью настиг многие европейские страны, отметим, несколько раньше. Причем в первую очередь не те, по которым прошлись мировые войны, а те, по которым куда более смертоносным (в чисто арифметическом смысле) катком прокатились массовые эмиграции начала нулевых.

Но рассматривать Болгарию или Прибалтику как примеры бессмысленно. Потому что Болгария и Прибалтика даже не пытаются найти выход из маячащего перед ними кризиса, а США — твёрдо намерены его не допустить.

Западноевропейские страны перспективу получить множество пенсионеров на шеях у малочисленной молодёжи осознали как раз достаточно давно — практически сразу после того, как перестали, напротив, бояться перенаселения. И приняли меры — те единственные, что сработали.

А сработал только завоз иммигрантов. Вопреки распространяемым (в том числе и в отечественных СМИ) ложным данным, никакие социальные программы вернуть воспроизводство на приемлемый уровень нигде в Европе не смогли. Козыряющая сегодня едва ли не единственным в ЕС естественным приростом населения Франция — имеет этот прирост за счёт «французов», происходящих из Алжира, экваториальной Африки и пр. Любопытно, что при этом значительную часть работающих иммигрантов составляют как раз приезжие из стран бывшей социалистической Европы (около 15%, по подсчётам, населения во Франции составляют иммигранты первых двух поколений из Европы).

В США же завоз иммигрантов никогда по сути и не прекращался — как легальный, так и контрабандный. И с этим связана ещё одна важная дата, отмеченная в «Прогнозе» Бюро переписи населения:

В 2020 году среди детей США белые станут меньшинством.

Речь идёт не о том, что «белые неиспанского происхождения» начнут рожать меньше детей, чем прочие американцы. Это произошло ещё несколько лет назад. Речь о том, что среди 78 миллионов жителей США младше 18 лет большинство будут составлять, если можно так выразиться, «цивилизационные меньшинства».

Тут стоит обратить внимание на то, почему у США вообще возникло странное определение «Non-Hispanic White». То есть почему данная общность очерчивает исключительно американцев европейского происхождения.

Как писали исследователи ещё в 1930-х, «американец может быть нордического происхождения, может иметь славянские или даже итальянские корни, но это всё равно американец... англо-саксонская Америка поглощает всех».

Сегодня, спустя почти сотню лет, мы можем констатировать, что англо-саксонская Америка поглотила и превратила в себя не всех американцев.

Она определённо не сумела поглотить большую часть своего латиноамериканского населения (некоторый процент, безусловно, «культурно белеет», но опережающими темпами растёт число остающихся в своём культурном поле). Она не сумела также поглотить большую часть своего 40-миллионного чернокожего населения — которое, кстати, продолжает пополняться за счёт иммигрантов из Чёрной Африки. Американские негры сегодня — это типичный «народ внутри нации» с резко меньшим, чем у «неиспаноязычных белых», доходом (перепад в среднем более чем вдвое) и явно отдельной — хотя простенькой по всем параметрам — культурой.

То есть «неиспаноязычные белые» — это круг, за границей которого заглушается массовая цивилизационная ассимиляция. Там, за его пределами, находятся группы, интегрированные в американское общество либо очень по-своему, либо далеко не до конца.

Так вот. Эти «небелые американцы» станут арифметическим большинством примерно в 2043 году (представим себе, что население России в основном состоит из жителей Таджикистана и Узбекистана, перемежаемого гостями из Закавказья).

Встает вопрос: сумеет ли Америка середины XXI века, состоящая уже по большей части из представителей иной, не «англо-саксонской» цивилизации, — обеспечить тем не менее цивилизационную преемственность этим своим наследникам?

P. S. Это исключено. Даже "белые" американцы ухитрились потерять преемственность, чего уж говорить о других. Вот яркий, доходчивый, хоть может и не слишком толерантный пример из... книги Николая Горькавого "Астровитянка" (надеюсь, автор меня простит за цитирование без разрешения):

— Эти районы бедные и грязные, а зарплата их жителей низка. Из-за цвета кожи афроамериканцы живут хуже всех, и это несправедливо! — горячилась Нджава, чьё красивое энергичное лицо тёмно-оливковым оттенком и рядом черт свидетельствовало об африканских предках. Чёрная кожа встречается и у южных индийцев, но абрис лица у них ближе к европейскому типу.

В нервный монолог Нджавы никто за капитанским столом не решался вмешаться. Но в конце его командир корабля спросил:

— Скажите, уважаемый профессор, а вы можете отличить по выговору афроамериканца? Например, когда вы говорите с собеседником по т-фону?

— Как правило, могу, — удивлённо сказала Нджава, — но зачем вы спрашиваете?

— А почему вы различаете выговор афроамериканцев, если они поселились в вашей стране несколько веков назад — гораздо раньше, чем многие белые американцы?

— Ну... потому что афроамериканцы живут часто вместе, и внутри таких сообществ поддерживается своеобразная манера речи...

Капитан продолжил:

— ... а также свой стиль поведения, одежды, музыки...

— Да, ну и что? — нахмурилась Нджава.

Капитан Чейз пожал плечами:

— Я много лет работаю с людьми разных рас и уверен, что в жизненном соревновании культурные различия гораздо важнее цвета кожи. Афроамериканцы живут беднее не из-за иного цвета кожи, а из-за иного культурного менталитета. Именно его надо менять, тогда и уровень жизни вырастет.

— Это расизм! — вспыхнула Нджава.

— Нет, — покачал головой капитан, — я ведь и сам на четверть — африканец...

— Вы?! — удивилась Нджава, всматриваясь в загорелую капитанскую физиономию с широким носом.

— Да, — кивнул капитан, — и без предубеждения отношусь к людям любого цвета кожи. Для меня важно, чтобы они вели себя как все. У меня работали чернокожие матросы и специалисты, а с одним афроевропейцем, техником-электронщиком, мы были приятелями. До сих пор жалею, что он перешёл на линию Каллисто-Оберон.

— Что значит — вести себя «как все»? — подозрительно спросила Нджава.

— Значит — быть хорошим специалистом и честным парнем, работать со мной и другими бок о бок, не доставлять неприятностей и неудобств в быту, а это важно на таком небольшом корабле. Если человек не следует общим правилам и создаёт проблемы, то я немедленно расстанусь с ним, даже если он будет розовее абрикосовых лепестков.

— Вы считаете, что чёрные живут бедно, потому что не любят работать? — Нджава всё ещё сердилась.

— Я считаю, что цвет рубашки важнее цвета кожи. — Капитан был терпелив, невзирая на остывший кофе и нетронутый десерт. — Афроамериканцы отличаются от остальных в первую очередь образом жизни... видите, у них есть даже свой диалект, который сохраняется многие поколения. Разные типы культурного поведения, внушаемые детям, встраивают их в окружающую среду — или отгораживают от неё — гораздо сильнее, чем внешние отличия.

— Афроамериканцы бедны, у них нет денег на университеты! — пылко воскликнула Нджава. — Они замкнуты в своей среде, потому что им не дают занять подобающее место в жизни!

— Но вы же заняли своё место, да и первому чёрному президенту Америки цвет кожи не помешал, — возразил капитан. — Какой процент людей в вашем пригороде имеет абонемент в бесплатную библиотеку? Хотя бы сотню прочитанных книг? А ведь образование и профессия — это главный путь к процветанию. Основа успеха — это желание его добиться. Деньги на университет не помогут, если подросток не стремится поступить в него.

— Вы уверены, что главное в жизни — это карьера?

— Я не утверждаю, что гонка за успехом — единственно верный способ существования. У меня есть знакомый из общины амишей, европейских протестантов. Они переселились в Америку, но веками сохраняют язык и образ жизни предков, обходясь без электричества, пуговиц, автомобилей и громоотводов, потому что молния — орудие божьего гнева. Среди банкиров и юристов нет амишей, которые предпочли самобытность и сошли с дистанции социального соревнования, став фермерами и кузнецами. И они вполне счастливы. Они пошли на эту изолированность сознательно и не обижаются на остальное общество за свой личный выбор.

Нджава нахмурилась, но промолчала.

Отметим: собственно политический «крах белых» в США уже практически наступил. Нынешний президент — последний «президент белых», поскольку во всех штатах США, включая ключевые, соотношение меняется в пользу избирателя «демократического». То есть представителей каких-либо осознающих себя меньшинств.

Однако крах политический и крах цивилизационный — разные вещи. До сих пор опыт по «замене населения» в целом государстве имелся только один, и то условный: резкое увеличение числа мусульман-суннитов в Ливане за счёт палестинских беженцев и последующая гражданская война привели к массовому бегству христиан (маронитов-католиков, православных и армян) и уменьшению их удельного веса в стране. Цивилизационно Ливан до своих предвоенных показателей не поднялся до сих пор. По словам экономиста Нассима Талеба, в молодости бежавшего от войны представителя ливанской православной общины, «Арабы, интересовавшиеся, похоже, только войной (и поэзией), а позже оттоманские турки, помышлявшие, похоже, лишь о войне (и утехах), предоставляли нам заниматься скучной торговлей и совсем уж безобидной наукой... Ливанский «рай» рухнул внезапно — хватило нескольких пуль и снарядов. Число культурных людей сократилось, упав ниже определенного критического уровня. В стране образовался вакуум. Утечку мозгов трудно восполнить, и прежняя культура, возможно, утрачена навсегда»

Впрочем, это можно списать на разрушительную войну — которая погрузила в одичание не один только Ливан, но и многие государства. Хотя Талеб ясно указывает на банальное исчезновение людей, специализировавшихся поколениями на науке, экономике и культуре.

Тем не менее — стопроцентного исторического эксперимента, дающего ответ на вопрос «можно ли при замене населения передать ему характер своей цивилизации», пока нет.

Можно, однако, предположить, что, скорее всего, «пост-европейская Америка» (как и «пост-европейская Европа») будут вынуждены культурно и цивилизационно упроститься. Просто потому, что языком общения «разных цивилизаций в одной» неизбежно становится пиджин.

А вот сможет ли та же Америки, упростившись, остаться лидером — вопрос, на который ответа пока нет.

...Перед нашей страной эта проблема остро встанет не так скоро. У России, где паритет пожилых и молодых уже также практически достигнут, ещё имеется ресурс пост-советских народов, исторически во многом культурно и цивилизационно «русифицированных» и при этом экономически от России отстающих.

Скорее всего, Россия столкнётся с риском «замены населения» на десятилетия позже США.

И несколько позже Западной Европы — у нее пока имеется ресурс находящихся примерно в том же положении восточноевропейцев, но стоит учесть, что всточноевропейские страны во многом уже обезлюжены.

А значит — у нас будет приятная возможность поучиться на чужом опыте.

Виктор Мараховский

* * *