Борис Марцинкевич. Геоэнергетическая мозаика вокруг Катара — Векторы выхода

Пауза в дипломатическом кризисе вокруг Катара затягивается, стороны будто замерли в ожидании какого-то важного сигнала, будто ждут ошибки соперника.

Прим. Обратите внимание, что статья эта написана ровно два года назад. Но её особенно интересно читать сейчас, когда некоторые результаты противостояния вокруг Катара уже известны.

Казалось бы — чего ждать саудовской коалиции, за спиной которой стоят США? Ну что такое против всех них, вместе взятых, какой-то там Катар? Перекрыть Суэцкий канал для его газовозов — и вот он уже практически отрезан от европейского рынка или, по меньшей мере, поставлен перед необходимостью нести серьезные затраты, позволяющие американскому СПГ конкурировать с ним по ценам. Чего же они ждут, на что может рассчитывать Доха в такой напряженной обстановке?

Перед началом чтения второй части, рекомендуем ознакомиться с первой частью:

http://geoenergetics.ru/2017/07/31/geoenergeticheskaya-mozaika-vokrug-katara/

Часть 2.

Первая часть ответа очевидна — вся эта блокирующая Катар публика ждет отмашки из-за океана о том, что введена в строй вторая линия завода по сжижению газа, что найдены решения по дополнительному фрахту газовозов, что Европа готова перейти на американский СПГ. Чисто техническая пауза, не более того. В том случае, если новая порция американских антироссийских санкций вступит в силу, под угрозой срыва оказывается проект Северного потока-2, тогда Европа просто вынуждена будет свои растущие потребности в газе покрывать за счет большего объема СПГ. Блокада Суэцкого канала для судов Катара неизбежно приведет к росту цены на газ, что будет на руку американским сланцевым газодобытчикам и инвесторам заводов по сжижению. Повторим, что «Газпрому» до всей этой чехарды пока никакого дела нет — треть европейского газового рынка он будет спокойно удерживать своими трубопроводами, действующими и строящимися. Но пока активной подготовки к решающему удару по Катару просто не видно — противостоящая сторона как будто чего-то опасается. Чего именно?

Перспективы НОВАТЭКа

В июне этого года на ПМЭФ, в числе прочих выступлений экономических лидеров, была одна очень примечательная речь, произнесенная Заместителем Председателя Правления ПАО НОВАТЭК Марком Джетвеем:

«У нас серьезные амбиции — достичь уровня Катара, только как компания. Это станет возможным после запуска двух СПГ-проектов: «Ямал-СПГ» и «Арктик СПГ-2». Мы ускорим введение в эксплуатацию — первая линия будет запущена в конце 2017-го года, вторая — во второй половине 2018-го и третья — к первому полугодию 2019-го. Что касается «Арктик СПГ-2», то мы начнем строительство в 2019 году, если будет принято окончательное инвестиционное решение, чтобы обеспечить ввод первой линии в 2023 году».


Марк Джетвей, Заместитель Председателя Правления ПАО НОВАТЭК, Фото: staticflickr.com

Выступление Джетвея мгновенно было ретранслировано «дружеским» по отношению к России информационным агентством Reuters, который дал своему сообщению замечательный заголовок:

«НОВАТЭК рассчитывает обойти Катар и стать крупнейшим экспортером СПГ».

Еще раз, внимательно. Джетвей говорил о плане достичь уровня Катара, Reuters приписало НОВАТЭКу стремление догнать, перегнать и заткнуть Катар за пояс. При этом цифры не то, чтобы искажены, они просто поданы такой кучей, чтобы откровенно запутать читателя. Следите за руками!

«Россия в 2016 году экспортировала 10,8 млн тонн СПГ, а завершение проекта «Ямал-СПГ» позволит России отгружать дополнительные 16,5 млн тонн в год и выйти на третье место в мире»

Джетвей — о компании, Reuters — о России. 16,5 млн тонн СПГ в год — это и есть мощность трех линий «Ямал-СПГ». На фоне Катара с его 80 млн тонн — значительная цифра, но отнюдь не то, что можно назвать превосходством. «Арктик-СПГ», для которого ресурсной базой станут месторождения на острове Гыдан, потенциально имеет шансы превзойти «Ямал-СПГ», доведя общий объем производимого СПГ до 70 млн тонн — году так к 2030-му. И это — при условии того самого «окончательного инвестиционного решения», о котором говорил Джетвей. Предполагать, что Катар до 2030-го года не будет предпринимать никаких усилий по увеличению своего производства СПГ, конечно, тоже можно — вот только стоит ли...


Леонид Михельсон, Председатель Правления ПАО НОВАТЭК, Фото: sputnik-ossetia.ru

Очевидно, что хлесткий заголовок американского новостного агентства имел под собой ровно одну цель — попытаться таким вот способом обострить только-только налаживающиеся отношения России и Катара. В марте этого года Леонид Михельсон, Председатель Правления ПАО НОВАТЭК, уже высказал свои соображения по этому поводу:

«Доля России в общемировых запасах газа составляет 22-24%, считаю, что такую же долю наша страна должна иметь на рынках СПГ».

Подчеркиваем слово «Россия» в этой фразе. Михельсон не витает в облаках, он помнит не только о своих проектах СПГ, но и о тех, которыми занимается «Газпром». Потому стоит обратить пристальное внимание не только на то, что было произнесено на ПМЭФ и в искаженной форме растиражировано Reuters, но и о «тихом» интервью нашего посла в Катаре Нурмахмада Холова, которое он дал ТАСС в феврале этого года. Вот прямая цитата:

«Еще 2 млрд долларов были направлены на развитие проектов по линии «Новатэк“ (Ямал СПГ) и другие».

Вот это и есть реальность, а не пропагандистский блеф — Катар не конкурирует с Россией и НОВАТЭКом, он помогает инвестициями нашим проектам. И делать это Катар начал раньше, чем разразился кризис в его отношениях с арабскими странами.

Своповые сделки — страховка Катара

Собственно говоря, на наш взгляд, это и есть тот самый «туз в рукаве», который, в числе прочих, и является основным тормозом на пути дальнейшей эскалации конфликта. Участие в СПГ-проектах России дает Катару основание на своп-сделки по поставкам газа.

«У нас есть обязательства перед европейскими странами, предлагаем вам, уважаемый северный коллега, выполнить их в обмен на выполнение нами ваших обязательств перед потребителями в юго-восточной Азии».

Все, на этом проблема Суэцкого канала решается, причем решение окажется таким, что ничего противопоставить ему нельзя. Будущий СПГ Ямала уже законтрактован на азиатский рынок, но своп-сделкам это помешать не может. Посмотрите на географическую карту, и вы убедитесь, что маршруты Ямал-Азия и Ямал-юг Европы практически совпадают по протяженности, НОВАТЭКу просто все равно, в какую сторону будут двигаться газовозы с его СПГ.


Схема маршрутов экспорта СПГ с Ямала, Рис.: politrussia.com

Напомним, что Пакистан официально отказался поддерживать саудовскую группировку в отношении Катара, и снова предлагаем посмотреть на географическую карту, чтобы присмотреться к маршруту Катар-Южная Азия. Территориальные воды Ирана недосягаемы для военных кораблей саудовской коалиции по определению, дальше начинаются территориальные воды Пакистана — и все, дальше вцепиться в караваны газовозов из Катара практически негде. И возможностей помешать заключению своповых сделок между Катаром и Россией тоже ни у кого нет. Потому и продолжается нынешний сюрпляс вокруг Катара — блокада объявлена, торговые операции прекращены, воздушное сообщение прервано, а что делать дальше — совершенно непонятно. На любой резкий шаг — своп в лоб, ставка США бита...

Остается понять, зачем Пакистану потребовалось его неучастие в делах братских суннитских государств, в чем его-то выгода от обеспечения торговых потребностей Катара. Для тех, кто не в курсе или просто забыл, напомним, что Пакистан и Россия уже несколько раз проводили совместные военные учения, что Россия будет строить в Пакистане газопровод от побережья к столице государства, что Пакистан уже подписал с нами договор о поставке все того же СПГ, что, в конце-то концов, Пакистан одновременно с Индией только что вступил в ШОС. Мягко будет сказано, такое развитие отношений разительно отличается от жесткого противостояния советских времен, но не в сравнении дело.

В одной из наших прошлых статей мы уже рассказывали о том, что Россия вполне способна за счет все тех же своповых сделок с Ираном обеспечить поставки СПГ в Индию, и все та же географическая карта показывает, что нет никаких препятствий для того, чтобы точно таким же способом поставлять СПГ и в Пакистан. Если Иран не имеет никаких возражений по поводу такого вот способа сотрудничества с Индией, то что может служить причиной для возражений в случае с Пакистаном? Проект морского газопровода Иран-Пакистан по-прежнему сталкивается с трудностями, не решенными Пакистаном, и когда Исламабаду удастся договориться с племенами белуджей, предсказать трудно. Но интерес Ирана и к Пакистану, и к Индии заключается отнюдь не только в поставках газа, есть и более интересные проекты.


Карта обитания белуджей на территории Пакистана, Рис.: wikimedia.org

Отношения Китая и Индии

Китай и с недавних пор Индия являются членами ШОС, но даже этот совместный проект не устраняет глубинных противоречий между двумя этими государствами. Напомним, что на протяжении минувшего века между странами трижды вспыхивали военные конфликты из-за спорных территорий на границе — в 1962, 1967 и в 1987 годах. В 2005 году часть конфликта была решена мирным путем: КНР признала штат Сикким индийской территорией, а Нью-Дели назвал Тибет «Тибетским автономным районом». На начало 10-х годов, однако, Индия не признает суверенитет Китая над районом Аксай Чина, Китай «зеркален» в отношении штата Аруначал Прадеш. При этом с 2008 года Китай — крупнейший торговый партнер Индии, но это не мешает странам наращивать военную инфраструктуру вдоль приграничных районов. Схватка двух демографических и экономических гигантов то обостряется, то затухает, и в последнее время наметилась очередная эскалация.


Нарендра Моди, Премьер-министр Индии с 2014 года, Фото: TASS

Новый премьер Индии, Нарендра Моди, сменил концепцию «Look East» на «Act East» — «Действуй на Востоке», тем самым объявив о начале активного укрепления связей со всеми своими восточными соседями. Моди и глава МИД Сушма Сварадж зачастили в страны Юго-Восточной Азии, индийские боевые корабли начали заходить в воды Южно-Китайского моря, заметно активизировались работы по прокладке стратегического шоссе Индия — Мьянма — Таиланд, деньги на которое также выделил Нью-Дели.

Но эта активизация тут же натолкнулась на противодействие со стороны Китая. В Лаосе китайцы на свои деньги и своими силами строят железную дорогу, которая соединит север страны со столицей, китайские военные строители сумели сменить американских в Камбодже, взрывными темпами растет сотрудничество Китая и Шри Ланки, куда Пекин буквально вливает миллиардные инвестиции. Но больше всего Нью-Дели беспокоит китайская активность в Индийском океане. «Жемчужное ожерелье» — сеть китайских баз и опорных пунктов в южных морях, которое, как считают в Индии, постепенно превращается в удавку на ее шее. Раздражение в этом году уже прорвалось вовне — напомним, что Индия бойкотировала международный саммит в Пекине, посвященный китайскому мегапроекту «Пояс и путь».

15 мая было опубликовано официальное заявление МИДа Индии, цитируем:

«Руководствуясь своей принципиальной позицией по этому вопросу, мы настоятельно предлагаем Китаю вступить в конструктивный диалог о его инициативе «Пояс и путь». Мы ждем позитивного ответа от китайской стороны».

Ответ последовал незамедлительно, причем был весьма резким для дипломатического языка:

«Я не понимаю, что пытается нам сказать господин пресс-секретарь индийского МИД, — парировала глава пресс-службы китайского внешнеполитического ведомства Хуа Чуньин. — Какой тип диалога он подразумевает под «конструктивным»? Какой «позитивный ответ», по мнению пресс-секретаря, должен дать Китай? Наши идеи и действия говорят сами за себя. Наши цели ясны и понятны. Мы с самого начала выступали за членство Индии в «Поясе и пути» и продолжаем это делать».

Вот такая примечательная ситуация среди двух членов ШОС, по поводу которой Россия пока не сказала ни слова. О стратегическом партнерстве России и Китая написаны миллионы статей, а мы просто напомним, что людей, благосостояние которых, по западным меркам, позволяет отнести их к среднему классу, в Индии насчитывается не менее 300 (трехсот — прописью, это не опечатка) миллионов. Два стратегических партнера всегда лучше, чем один. Два стратегических партнера, которые не способны выработать общую позицию, чтобы каким-то образом совместно влиять на Россию — еще лучше. Второй и четвертый в мире потребители энергоресурсов с очевидной тенденцией дальнейшего роста этого потребления в качестве стратегических партнеров — так и вовсе прекрасно. Извините, если кому-то такое высказывание показалось чересчур циничным, но, как говорится — ничего личного, только бизнес. В условиях экономических санкций со стороны Европы и США два стратегических партнера с полуторамиллиардным населением в каждом — более, чем разумно.



Индия не только возмущается действиями Китая на дипломатическом уровне, бывают случаи и куда как более жесткие и жестокие. В рамках проекта «Шелкового пути» Китай ведет строительство Каракорумского шоссе через территорию, которую Пакистан и Индия делят уже десятилетия — через штат Джамму и Кашмир, которую Пакистан оккупировал во время войны 1949 года. За последние 50 лет Индия уже 10 раз обращалась к Китаю с нотами протеста, напоминая, что, согласно нормам международного права, любая деятельность Китая оккупированной территории незаконна. Китай все 10 раз проигнорировал эти ноты, но сейчас это молчание приводит к тому, что Индия начинает рассматривать проект «Шелкового пути» как совершенно недружественный, если не агрессивный по отношению к ней. И ситуация дошла до совсем уж нецивилизованных действий — не так давно некие «местные сепаратисты» умудрились просто расстрелять восьмерых китайских строителей прямо на месте работ. Китай, разумеется, возмутился, Индия в ответ напомнила, что штат оккупирован Пакистаном, которому и надлежит разбираться с этими «неизвестными террористами»...

Но в Нью-Дели прекрасно понимают прописную истину — важно не только быть «против» чего-то, важно уметь предложить проект собственный, более привлекательный, более выгодный. И такой проект у Индии имеется — индийский ответ на «Шелковый путь» Китая. Назван он без изысков, вполне функционально — «Международный транспортный коридор «Север — Юг».

МТК «Север — Юг»

Вполне традиционно об этом проекте мало пишут в наших СМИ, хотя он заслуживает самого пристального внимания. Транспортный коридор призван соединить два города — Мумбаи (бывший Бомбей) на юге и Санкт-Петербург на севере. Сухо звучит, но, согласитесь — все равно фантастически. Прямой путь из Индии на север Европы!


Международный транспортный коридор «Север — Юг», Рис.: infoaz.eu

«Стартуем» из Мумбаи морем, добираемся до порта Бендер-Аббас на юге Ирана. Далее — до станций Казвин, Решт и до границы с Азербайджаном, где по обе ее стороны расположены два города с одинаковыми названиями — Астара. Здесь должны переставляться ж/д тележки (в Иране колея 1430 мм, в Азербайджане и далее в России — 1520 мм), и по территории Азербайджана составы отправляются к границе России, к городку Самур на берегу одноименной реки. А дальше все в руках РЖД, от юга до Москвы и Санкт-Петербурга.

Проект не нов, генеральное соглашение между транспортными компаниями Индии, Ирана и Индии был подписан еще в 1999 году, межправительственное соглашение появилось в 2000, которое было ратифицировано Госдумой в 2002 году. В настоящее время к этому соглашению присоединились Азербайджан, Армения, Белоруссия, Казахстан, Оман и Сирия. Как видите, интерес к проекту весьма основателен, более короткую дорогу в Европу ищет не только Индия.

МТК «Север — Юг» на 40% сокращает путь и втрое — время в пути, что означает ощутимый финансовый выигрыш для каждого участника проекта. Долгое время проект был заморожен, хватало весьма серьезных технических трудностей, немало потеряли во время санкций против Ирана, но сейчас проект набирает обороты.


Президенты Ильхам Алиев (Азербайджан) и Хасан Роухани (Иран), Фото: sputniknews-uz.com

5 марта этого года, в ходе своей поездки в Иран президент Азербайджана Ильхам Алиев посетил иранскую Астару, чтобы лично посмотреть на пробный запуск состава через переход в Астару азербайджанскую. Все в порядке, железнодорожники справились со своей работой. Теперь остается подождать, пока будут закончены последние «штрихи к портрету» на иранской территории, поскольку 200-километровый участок Казвин — Решт — Астара проходит по чрезвычайно сложной местности, содержит несколько десятков мостов и тоннелей. Работы выполнены на 90%, окончание намечено на начало следующего года. По предварительным оценкам, пропускная способность железной дороги составит 1,4 млн пассажиров и от 5 до 7 млн тонн груза в год с дальнейшим расширением до 15-20 млн тонн.

Не так уж и много, но ведь западный маршрут — это только часть МТК «Север — Юг», проектируются еще морской — через Каспийское море, и восточный — степям его восточного побережья, через территории Туркмении, Узбекистана и Казахстана. В этом случае индийский проект действительно способен стать альтернативой «Шелкового пути», поскольку обеспечит транспортировку грузов, связность Центральной Азии и стран Персидского залива с Россией и с севером Европы. Но эти маршруты пока только в проектах, а западный, через Азербайджан активно реализуется. Однако наше, российское железнодорожное ведомство, родное РЖД, тоже имеет свое мнение по этому вопросу.

МТК «Север — Юг» и РЖД

Вот перечень мероприятий, которые РЖД планирует реализовать до 2025 года для развития МТК «Север — Юг»:

организация скоростного движения поездов на участке Санкт-Петербург — Бусловская;

развитие Московского железнодорожного узла;

реконструкция с электрификацией участка Ртищево — Кочетовка;

строительство обхода Саратовского железнодорожного узла;

комплексная реконструкция участка Трубная — Верхний Баскунчак — Аксарайская;

проекты организации скоростного и высокоскоростного движения и др.

Впечатляет, не так ли? А еще вам наверняка показалось, что мы ушли куда-то совсем в сторону от проблем Катара. Давайте свяжем этот вопрос и эти сомнения, благо сделать это совсем не сложно. Мы ведь не ответили еще и на самый главный вопрос — а зачем России эти самые своповые сделки с Катаром, которые, не исключено, потребуются полуострову для того, чтобы не свалиться в финансовую яму? Интерес Катара очевиден, но России-то какое дело до его проблем? Контракты о будущих поставках СПГ с Ямала в Юго-Восточную Азию уже имеются, можно будет спокойно выполнять их, наращивать мощность заводов по сжижению природного газа, строить новые и не обращать никакого внимания на проблемы Катара. Можно. Но так ли это выгодно? На наш взгляд, причины для этого имеются, и мы только что показали одну из них.


Железная дорога, Фото: tu-tu.ru

Запросы РЖД в МКТ «Север — Юг» — это финансы, и финансы немалые. Но транзитные услуги для Европы и Индии, Ирана, Омана для России — это всерьез и надолго, это выгодно. И маршрут через Каспий нам выгоден, и маршрут через Центральную Азию — тоже, поскольку каждый из них заставляет вспоминать присказку «Все пути ведут в Рим. В Четвертый Рим» — все маршруты будут идти через Россию, делая ее центральным связующим звеном для всего материка Евразия. При этом, как все мы знаем, Европа и США свои антироссийские санкции отменять не собираются, они их только старательно усиливают, в том числе и для нашего финансового сектора. Времена длинных и относительно дешевых кредитов для нашего бизнеса закончились в 2014 году, но инвестиционные суверенные фонды Катара ни к каким санкциям не присоединялись и присоединяться не думают.

Конечно, все вышеописанное — всего лишь наши предположения, гипотеза, не более того, но почему бы России не обеспечить вот таким способом финансирование крупного международного транспортного проекта, который вполне способен не только многие годы приносить прибыль бюджету и давать новые рабочие места, но еще и усилить наши взаимоотношения с Индией? Да, сейчас на Индию большое влияние оказывают США, поскольку противостояние Индии и Китая Америке выгодно, но влияние это основано на сугубо политических вопросах. А что может противопоставить этому Россия, за счет чего она может понизить позиции проамериканского лобби? Давайте бегло напомним, каким может быть условный «пакет мер».

Газовые перспективы Индии и Россия

Сегодня Индия — относительно небольшой игрок на газовом рынке. По данным ВР, Индия занимает 21-е место по объемам доказанных запасов газа — 1,4 трлн кубометров, 25-е место по объемам добычи — 33,7 млрд кубометров в год, и 15-е место по объемам потребления — 52,2 млрд кубометров в год. В то же время, согласно прогнозу Международного Энергетического Агентства (МЭА), в ближайшие годы Индия будет демонстрировать самые высокие в мире темпы роста потребления энергоносителей. Оценка МЭА дает 3% ежегодного роста, то есть в 2 раза выше, чем такая же оценка для Китая с его 1,6%. К 2030 году Индия станет вторым в АТР потребителем газа, еще и потому, что стране предстоит решать проблемы с экологией. На сегодня 50% генерации электроэнергии Индия обеспечивает за счет угля, а доля газа в топливо-энергетическом балансе составляет всего 8% при среднемировых показателях в 24%. Не стоит забывать и о быстрорастущем населении, и о темпах развития индийского ВВП, которые в последнее десятилетие составляют в среднем 7,6% в год. Так что рост потребления газа просто неизбежен, вот только оценки этого роста разными аналитиками дают очень большой разброс. По данным Агентства энергетической информации США к 2030 году потребление достигнет 95 млрд кубометров — это низшая отметка, а по оптимистичной оценке Совета по регулированию нефтегазовой промышленности самой Индии цифра окажется и вовсе фантастической — 272 млрд кубометров. Реалистичный сценарий — 169 млрд кубометров, при этом к 2020 году Индии придется импортировать не менее 60 млрд кубометров, к 2030 — до 90 млрд кубометров.

Индийские компании прекрасно понимают обстановку, и уже сейчас ведут переговоры с производителями газа в разных странах. Список выглядит следующим образом: Россия, Иран, Катар, Нигерия, Мозамбик, США, Австралия. Географическая карта показывает, что в случае СПГ минимальные расходы на транспортировку будут в случае поставок из Ирана и Катара, всем остальным поставщикам конкурировать возможно исключительно за счет все тех же своповых сделок или работать с прибылью, мало отличной от нуля. Альтернатива — газовые трубопроводы, проектов которых имеется три штуки.


Газопроводы «ТАПИ» и «Мир», Рис.: heritage.org

Газопровод «ТАПИ», о котором муссируются различные слухи уже больше десяти лет, должен привести в Индию газ Туркмении по маршруту Туркмения — Афганистан — Пакистан — Индия, длиной 1’700 км при планируемой мощности 30 млрд кубометров в год. Маршрут просто потрясающий, поскольку место «входа» трубопровода в Афганистан — Герат, и далее через Кандагар до юга, то есть на протяжении всего маршрута трубопровод должен идти по местам наибольшей активности боевиков Талибана. По территории Пакистана трубопровод должен пройти через Кветту, а это те самые места, где сосредоточены талибы пакистанские. Блестящие перспективы, одним словом. Да и для Индии «ТАПИ» проблемы решит только частично, поскольку Пакистан соглашается на такой транзит только при условии, что и сам он будет получать газ из этой же трубы. Как в таких случаях говорится — удачи вам, господа!

Газопровод «Мир» по маршруту Иран — Пакистан — Индия максимальной мощност 55 млрд кубометров в год практически заморожен из-за политических разногласий между Пакистаном и Индией. Если эти разногласия удастся снять окончательно, то этот газопровод становится реальностью, а надежды на снятие противоречий не просто есть — они растут, наиболее явным симптомом стало совместное и синхронное вступление Пакистана и Индии в состав ШОС. Вот только судьба месторождения «Фархад Б», которое должно стать ресурсным источником для этого газопровода оказалась весьма замысловатой.

Достаточно подробно мы писали об этом недавно в нашей статье «Энергетика России разворачивается на юг», но можем повторить и совсем коротко. Месторождение найдено консорциумом индийских компаний, по плану они и должны были стать его разработчиками.



По договору с Ираном все инвестиции должны быть сделаны индийской стороной, а после того, как они окупятся, дальнейшая прибыль должна стать совместной. Предлагаемые Индией проекты технико-экономические обоснования раз за разом кажутся Ирану чрезвычайно дорогостоящими, переговоры ведутся с 2012 года, но надежды на успех тают. Иран, однако, не желает, чтобы это перспективное месторождение оказалось заброшенным, и с мая этого года рассматривает возможность приглашения в проект другого инвестора. Какого конкретно «другого», Иран вслух не говорит, обозначив его секретным словом «Russians». Чтобы сохранить интригу, не будем писать слово «Газпром» и мы. Да, в этом проекте Пакистана нет и в помине — если проект будет реализован, то трубопровод пройдет через территориальные воды этого государства, но все 33 млрд кубометров газа в год будут идти по нему только в Индию. Причины, по которым высока вероятность того, что Пакистан не будет возражать этому транзиту, мы рассматривали в той же статье, повторяться не станем.

Российский СПГ для Индии

Давайте теперь посмотрим, какие заделы имеются у «Газпрома» уже сегодня. Труб нет, но есть СПГ, который охотно принимают и Индия, и Пакистан. В январе этого года была достигнута договоренность с Пакистаном, запланированный объем поставок — 1,5 млн тонн СПГ ежегодно. С 2018 года должны начаться поставки СПГ в Индию по контракту с компанией Gail, запланированный объем — 2,5 млн тонн ежегодно. Кроме «Газпрома», в игру вполне способен вступить и НОВАТЭК, но не с «Ямал-СПГ», а в более отдаленной перспективе — с проектом «Арктик-СПГ». Из прочего — переговоры «Газпрома» с еще двумя индийскими компаниями, Gujarat State Petroleum Corporation и Petronet&Oil о заключении контрактов на поставки СПГ до 3,5 млрд кубометров в год начиная с 2019. Если переговоры закончатся успешно, то даже без реализации трубопроводных проектов «Газпром» получит на индийском газовом рынке до 16%. И это, на наш взгляд, очень важный момент — пока ведутся переговоры по трубным проектам, очень полезно закрепиться на таком растущем рынке.

Вот только автоматически возникает вопрос — откуда России выгоднее всего поставлять СПГ для Индии, чтобы транспортные издержки были минимальными? Разумеется, чем короче маршрут — тем выгоднее. И вот тут мы снова сталкиваемся все с тем же Катаром, поскольку Иран только-только начинает переговоры с потенциальными иностранными инвесторами о строительстве первых СПГ-заводов. В этом, кстати, скрыта и причина отказа Пакистана от участия в блокаде Катара, ведь с 2015 года Qatargas поставляет в Карачи 3,5 млн тонн СПГ ежегодно. Известна и контрактная цена, которая составляет 5,35 доллара за MBTU или 191,5 долларов за 1’000 кубометров. Очевидно, что эта цена служит ориентиром на переговорах «Газпрома» как с Пакистаном, так и с Индией, «продавить» более высокие цены будет весьма проблематично, поэтому протяженность маршрута поставок становится весьма важной. Очевидно, что наиболее оптимальный вариант для России — суметь договориться с Катаром все о тех же своповых поставках СПГ с его территории, а не гонять газовозы с Сахалина. И это — вторая причина, по которой Катар может рассчитывать на заключение своповых сделок с Россией о поставках СПГ в Европу в случае обострения кризиса, возникшего у него с Эр-Риядом и его союзниками.

Позволим себе напомнить о том, что в планах Индии не только увеличение потребления природного газа, но и наращивание генерации электроэнергии на АЭС. Мы уже касались этой темы, и в ближайшее время ее продолжим, проведя сравнение с американскими предложениями строительства АЭС в этой стране.



Получается, что Россия заинтересована в дальнейшей нормализации отношений с Катаром по причине наличия сразу двух проектов, участие в которых этой страны было бы для нас чрезвычайно полезным. Как будет развиваться в связи с этим дипломатический кризис вокруг этого государства, покажет ближайшее время, но нам представляется, что дальнейшее экономическое сближение наших стран обоюдовыгодно. Объективно оценивая инвестиционные возможности Катара и его производственные мощности по сжижению газа, мы видим, что и то, и другое можно использовать в нынешней обстановке, когда страны Запада продолжают становящуюся уже откровенно истеричной тактику введения все новых антироссийских санкций.

Борис Марцинкевич

* * *