Солдата и командира из Новобогдановки оштрафовали на... 2 миллиарда гривень!

Вот и всё. Новобогдановская эпопея завершилась. Причём, когда на территории артбазы глава МЧС Владимир Шандра вручал награды сапёрам, в Днепропетровске в военном суде звучали последние строки приговора тем, кого сочли виновными во взрывах в мае 2004 года.
Окончательный вердикт таков: 6 лет в ИТК строгого режима – рядовому срочной службы (на тот момент) Олегу Селину и командиру в/ч А2985 подполковнику Сергею Лилову. Представитель корпорации «Содружество», начальник участка по утилизации боеприпасов Борис Курбатов назначенную ему меру наказания (2 года 4 месяца 22 дня) уже отсидел в СИЗО - и 1 декабря был выпущен из-под стражи в зале суда. Для человека, который 8 декабря отметит 55-летие, это серьёзный подарок.
СЕМЬ ДНЕЙ ПРИГОВОРА
«Приговор будет очень большим, и читать я его буду часов семь», - предполагал председательствующий по делу майор юстиции Дмитрий Осиик, до того как приступил в совещательной комнате к работе над приговором. Но оглашение приговора побило все рекорды – оно продолжалось 7 дней!
Вы только представьте, что в течение нескольких часов кряду судья читает:
«Исковые требования Полях Анны Адамовны - представитель Полях Ирины Александровны: материального ущерба в размере 11193 гривни – отказать. Гончаренко Натальи Сергеевны: материального ущерба в размере 335 гривни – оставить без рассмотрения, морального вреда – на 10000 гривен – оставить без рассмотрения. Зубова Любовь Васильевна: материального ущерба в размере 250 гривен – оставить без рассмотрения.
Морального вреда – на 10000 гривен удовлетворить на сумму 3000 гривен, а в остальной части исковых требований – отказать…».
Тишина в зале – идеальная, посторонних нет, лишь подсудимые, участники уголовного процесса да обязательная охрана. От монотонности перечисления сотен фамилий и исковых требований клонит в сон не только находящихся на посту юных хлопцев из внутренних войск МВД, дремота пытается взять в плен каждого.
Взбадривают лишь краткие перерывы, во время которых подсудимых выводят по нужде и покурить на улице. Смысл слов «отказать» и «удовлетворить» - понятен. А вот «оставить без рассмотрения» говорит о том, что потерпевший не явился в суд или не предоставил доказательств материального ущерба или морального вреда, но за ним сохраняется право обратиться в иной суд.
СИДЯ В «КЛЕТКЕ», ЗАПОЛНЯЕТ КЛЕТКИ
Особенно тяжело приходится подсудимым: на троих ограниченная клеткой территория. В руках у Бориса Курбатова – пачка ксерокопий документов, в которую он периодически заглядывает, иногда безмолвно что-то показывает соседу-Лилову. С ручкой в руках и какой-то брошюркой сидит и солдатик, что-то усердно в ней помечает. В перерыв мне позволяют немного пообщаться с подсудимыми. И тут оказывается, что старшие товарищи сверяются, какие факты использованы из судебного следствия, а какие предоставлены обвинением, пытаясь понять, какой «уклон» взят судьёй. А Олег Селин просто-напросто разгадывает очередной японский кроссворд «судоку», где надо зарисовывать клеточки…
- И много уже кроссвордов разгадали?
- Достаточно! Я всегда кроссвордами интересовался. Это практика для мозга, чтобы не засыхал в тюрьме. А в камере читаю и книжки, конечно. В основном, про войну, старые – таких на «гражданке» уже не встретишь.
Пользуется услугами библиотеки и Борис Фёдорович, так как физзарядка в СИЗО не поощряется, считается подготовкой к побегу. Рассказывает:
- Библиотека здесь шикарная – вполне серьёзно говорю. Я, кстати, такие интересные книги прочитал – 1947, 1953 годов выпуска! К примеру, работы Сталина по индустриализации и по укреплению Красной Армии. Я только однажды подобную книгу видел у старого деда, когда в Калининграде служил. Горького, Гюго перечитал - дома на них времени не хватало. Но, случается, читаешь произведение, затем нескольких страниц нет – видимо, кто-то на самокрутки вырвал.
Обращаюсь к подсудимым по поводу здоровья:
- «Не дождётесь!» – фразой из анекдота, бодрясь, отвечает Курбатов, который находится «за гратами» с 5 июля 2006 года. Ему, как и его коллегам по несчастью, с передачками родственники обычно вручают пачку лекарств (незадолго до новобогдановского ЧП его буквально вытащили с того света после ДТП), он инвалид 2-й группы.
- А что помогает держаться? – спрашиваю 53-летнего экс-командира Сергея Лилова.
- Закалка, я более 30 лет прослужил. Ну и, конечно, поддержка из дома – любимой жены и сыновей.
- Насколько вы оцениваете свою вину? Если бы можно было повернуть время вспять, вы бы что-то делали по-другому в своей жизни до 6 мая 2004 года?
- Ну, иначе бы не получилось делать. Потому что вся моя деятельность проходила при постоянном контроле вышестоящего командования и особенно на протяжении 2004 года, когда в части постоянно находился представитель вышестоящего штаба – один менял другого, и так далее. Может, настоял бы на том, на чём не удалось тогда настоять – убедить командующего в выделении дополнительного личного состава. И это бы изменило ситуацию. Отказался бы от поездок в командировки, в которых был накануне, потому что, когда прибыл этот личный состав, меня в части не было.
- Ну а что – вы бы лично каждого проинструктировали?
- У нас был отлажен этот вопрос: малейшее замечание по работе, по дисциплине – сразу прикомандированного отправляли назад, осуществляли отбор в течение первой недели работы. Ну, вообще-то, согласно той кодограмме, которая пришла мне, предписывалось отобрать специалистов, которые допущены к работе, провести с ними занятия, инструктажи и после этого пускать на техтерриторию…
- Вы вообще предполагали, что беда могла произойти из-за перегруженности базы?
- О таком состоянии знали все – вплоть до Президента!
- Олег Вячеславович, а вы в чём чувствуете свою вину? – спрашиваю Селина.
- Ну, собственно, я не виноват. Не понимаю, в чём меня обвиняют. Вот и всё, - заявляет 24-летний житель Мариуполя.
- А как же с подожжённым куском ткани, о котором сообщили все СМИ?
- Ну, пусть пишут что хотят.
- Так что – не было этого?
- Конечно, нет. Просто никто ж не знает, как всё проходило в досудебном следствии, вот и всё. А истину… Пусть так оно и будет… Тайна, покрытая мраком. И я не питаю иллюзий, что будет какой-то оправдательный приговор, после того как я два с половиной года провёл за решёткой…
- А вот как вы вообще попали на артбазу?
- Сначала я в учебке в «Десне» полгода был совсем по другой специальности. Я – оператор-наводчик танка. Я и понятия не имел, что вообще существуют эти арсеналы или базы, склады! Ещё полгода служил в танковой бригаде в Артёмовске, потом ту часть расформировали после взрывов, дальше в Кривой Рог отправили в танковую часть. А буквально через несколько дней направили сюда. В общем, не по собственному желанию.
- А какие конкретно работы выполняли солдаты срочной службы?
- В основном – такелажные, - объясняет Сергей Лилов. – Это приём и перемещение боеприпасов. Приходит эшелон из войск: надо ящики с боеприпасами выгрузить, потом переместить к местам хранения, уложить там, к этому времени поступил наряд на выдачу боеприпасов. Их надо оттуда выбрать, забрать, перенести, загрузить и отправить.
РЕАЛЬНОЕ НАКАЗАНИЕ
Как затем мне уже признался Борис Курбатов, все подсудимые надеялись на освобождение, но боялись, что приговор будет гораздо суровей.
- Шесть лет лишения свободы Лилову по статьям: 425-я, часть 2, «халатность, повлекшая тяжкие последствия», - объясняет тонкости судебного дела председатель военного суда Днепропетровского гарнизона Василий Коваленко. - Далее, у него же, 410-я статья – «хищение военного имущества» - по которой срок 3 года, и 366-я – «должностной подлог» - 3 года с лишением права на 3 года занимать административно-хозяйственную должность. По совокупности и выходит – 6 лет и на 3 года лишение права занимать административно-хозяйственную должность. Но воинского звания его не лишили, следовательно, ему может быть назначена воинская пенсия. Правда, за тот период, что он находится в СИЗО, платить не будут. Срок отбытия наказания – с 8 мая 2004 года.
У солдата одна статья – 414-я, часть 3: «Нарушение правил обращения с боеприпасами, повлекшее тяжкие последствия» – 6 лет лишения свободы. Срок отбытия наказания – с 31 мая 2006 года. Была и вторая статья: в день взрывов он с сослуживцами поживился товарами в магазине, но мы прекратили её, так как срок давности прошёл.
Курбатов же не причастен к взрывам непосредственно. Однако он причастен к пособничеству к хищению и должностному подлогу. Срок наказания – 2 года, 4 месяца, 22 дня. Статьи – 27-я, часть 5, 410-я и 355-я, часть 1, с лишением права занимать административно-хозяйственные должности сроком на 3 года.
Суд учёл все смягчающие обстоятельства, в том числе и состояние здоровья каждого. И хотя Лилов, как командир части, допустил много нарушений – уставных требований, инструкций, приказов, мер – мы поняли, что для вышестоящего командования он был в определённой степени как «стрелочник».
- И всё-таки, произошедшее – это роковое стечение обстоятельств или закономерность, которая могла произойти в любой момент?
- Реально это стало закономерностью, поскольку в 2003 году – за год до этих глобальных взрывов – здесь имел место факт взрыва пороховых зарядов. Примерно тонна или полторы пороха взлетело в воздух в результате нарушения правил обращения с боеприпасами. Это серьёзное ЧП. Командование об этом знало. Но надлежащих выводов не сделали, скрыли, и через год произошло вот это серьёзнейшее ЧП.
То есть, если бы тогда были приняты надлежащие меры, вплоть до отстранения от должности командира, скорее всего, не было бы тех трагических последствий, которые потом произошли. До этого часть проверяли комиссии Генштаба, Южного оперативного командования. Составили акт и вынесли предписания: устранить, сделать то-то и то-то. Однако план устранения недостатков так и остался только на бумаге!
- А была злополучная тряпка, которую поджёг солдат-срочник?
- Это и есть та искра, от которой случилось ЧП. Имеется соответствующее пояснение, доказательство того, что военнослужащий Селин пронёс на территорию зажигалку, а там взял кусок ткани от мешка, в котором хранился порох, хотел бахрому обжечь, чтобы использовать в качестве портянок. Когда ткань вспыхнула, он начал тушить – думал, что потушил и забуцал её ногами под штабеля с боеприпасами.
А везде по территории были разбросаны – в нарушение инструкций – элементы пороховых зарядов. И вот результат – оно начало тлеть, и пошли взрывы. В итоге – погибшие, получившие травмы и стрессы, разрушенные дома… А если бы болванка от снаряда, попавшая в емкость нефтебазы, вызвала искру, село, по оценкам специалистов, накрыло бы как напалмом!
ФЕМИДА С КОШЕЛЬКОМ
Узнав, что в заключении ему предстоит провести ещё почти полтора года, Сергей Николаевич Лилов, по крайней мере – внешне, не падает духом и с улыбкой старается поддержать жену Аллу, приехавшую с детьми на зачтение приговора. Разговоры строго ограничены, поэтому в основном он просто с любовью ловит её взгляд через прутья решётки (помните сцену свидания Штирлица с женой в кафе? Практически то же самое, только без музыки Таривердиева…)
- Это не мне приговор, а родителям, точнее матери, - тяжело вздыхает Олег Селин. Если апелляция не сработает, ему придётся досиживать три с половиной года.
Но всех удивили не столько сроки заключения подсудимых, сколько суммы, которые они должны выплатить за нанесённый взрывами ущерб. Командир войсковой части А2985 к Лилову и Селину в счёт возмещения причинённого преступлением ущерба заявил иск на сумму в 2 363 673 341 гривню 23 копейки, который подлежит удовлетворению в размере 2 296 913 022 гривни 20 копеек. Кроме того, каждому из подсудимых по решению суда предстоит выплатить определённые суммы (в тысячах гривен!) в доход государства – судебные издержки, оплату экспертиз.
- Василий Дмитриевич, как же подсудимые смогут выплатить два миллиарда?
- Ну, так полагается по закону, мы решение приняли – удовлетворить иск воинской части и взыскать эти 2 с лишним миллиарда гривен. А сколько для этого жизней надо? Сто жизней, наверное… Но будут выплачивать. Одно могу сказать: пострадали в определённой степени даже невиновные лица – некоторые. А некоторые из причастных, по которым усматриваются элементы халатности и безответственности, у тех всё нормально, они даже были выдвинуты на вышестоящие должности. Это несправедливо, незаконно и крайне возмутительно!
Автор: Левченко Ирина, “Индустриальное Запорожье”