Свой юбилей Владимир Бортко встретил в Запорожье

Знаменитый российский режиссер Владимир Бортко свой день рождения встретил в Запорожье.
Там продолжаются съемки его нового фильма “Тарас Бульба”, который, по признанию режиссера, скорее всего, станет его лебединой песней в кино.
“Мне очень приятно, что вы помните о моем дне рождения, - обрадовался телефонным поздравлениям режиссер. - Но времени отпраздновать не будет, даже вечером. Сейчас я в Украине, и сегодня очередной день съемок, много работы, и я просто буду сильно занят”.
В Запорожье проходит очередной этап съемок. Туда Владимир Владимирович улетел после того, как в павильонах “Ленфильма” был закончен “петербургский” этап. То, что сейчас у знаменитого режиссера нет времени на празднование даже собственного дня рождения, понятно. Снимаются последние важные сцены, в том числе и батальные, пишет еженедельник “Новое русское слово” (Европа-СНГ).
- Вы уже видите всю картину в целом?
- Конечно же. Если задумываться, как снимать, во время съемок, то ничего хорошего не будет. Потому что надо хотя бы тысячу человек привезти, одеть, 200 лошадей и так далее. Это все делается заранее.
- Почему выбрали Запорожье?
- Как известно, здесь находилась Запорожская Сечь. Тоже крепость, только деревянная. И вот Тарас Бульба, потерявший двух сыновей, одного из которых он убил сам, сидит на берегу израненный. Чудом остался в живых. И смотрит, как появляется новое поколение в этой Сечи, как они стаскивают челны в воду и собираются идти на юг через море. К берегам Анатолии, как сказано у Гоголя. Вот с такого кадра мы и начали. Дальше будет еще многое, самое главное - это казнь его сына Остапа.
- Сколько займет весь съемочный период?
- Он заканчивается 15 сентября. И еще не меньше полугода - монтаж. Ведь это кино, а не телевидение, а в кино, слава богу, техника не стоит на месте. “Постпродакшн”, как это сейчас называется, то есть то, что делается после фильма, занимает все больше времени. И становится все сложнее и сложнее. Но и результаты впечатляют. Тем более что для меня, наверное, это будет последний кинофильм в моей жизни.
- А почему “Тарас Бульба” последний фильм?
- Жизнь человеческая не бесконечна. Силы человеческие - тоже. Возможно, я буду заниматься чем-нибудь другим, менее затратным физически. В профессии режиссера нужно же не только сидеть и думать. Даст бог, может быть, и нет, но, может быть, и да.
- Что проще снимать - телесериал или полнометражный фильм?
- Если относиться к работе серьезно, то все тяжело. Разница в том, что это несколько другой вид искусства. Кино вы смотрите сидя в темном зале. И максимум в течение двух-трех часов. Поэтому и темп несколько другой. И гораздо больше обращаешь внимания собственно на изображение, на картинку. Ибо кинематограф - это искусство визуальное в прямом смысле слова. Что же касается телевизионного формата, то он дает другую возможность - подробное исследование характера. Или происходящих событий.
Конечно же, в телевизионном кино бессмысленно делать глубинный план с войсками в 10 тысяч человек - вы их просто не увидите. А на большом экране это будет смотреться замечательно. Да и сам факт знакомства с телесериалом дома, под чай, накладывает очень большой отпечаток на восприятие. Это тоже нужно учитывать.
- Это русский или украинский фильм?
- Деньги наши, российские. Снимается Богдан Ступка. Снимаются польские актеры. Получается международный проект. Боями вообще занимается американский каскадер, который делал “Гладиатора”, “Храброе сердце” и “Последнего самурая”. Даст бог, и у нас что-нибудь получится.
- Что вам требовалось для подготовки к съемкам, кроме текста самого Гоголя?
- Вы знаете, я к Украине имею прямое отношение - у меня мать украинка. Я родился в Москве, но рос и учился в основном в Украине. Я смолоду говорю по-украински. С детства слушал всю эту музыку и песни. Тем не менее я русский человек. Правда, русская культура, украинская культура - это так близко. Мы об этом кровном родстве, братстве тоже хотели бы сказать.
- Будет много боевых сцен?
- Очень. 60-70 процентов этого фильма - это война. Поэтому такой длинный съемочный период. Это трудно, тем более что основной бой идет под дождем.
- Если есть боевые сцены, должна быть и эротика...
- Эротика есть, но не в боевых сценах, будем надеяться. Она как-то в стороне.
- Очень жаль.
- Да, у Гоголя есть две скромные сцены, но мы хотим развернуться, показать себя. Существует панночка, существует Андрий, и, конечно же, между ними есть отношения. У нас панночка рожает. Как вы понимаете, не от святого духа.
- Любителям кино известна перекликающаяся по теме картина “Огнем и мечом” Ежи Гоффмана - вы снимаете что-то в противовес этому фильму, просто другое или, напротив, что-то берете от польского коллеги?
- Ежи Гоффман очень хороший режиссер. Он еще старше, чем я, но, кажется, не собирается складывать оружие. По большому счету, он снял нашу же историю, она происходит в то же самое время. Совпадение просто поразительное. Только вот Гоголь мне кажется более крупным и значительным писателем, чем Сенкевич. Хотя для поляков Сенкевич один из любимых писателей.
- Все-таки лауреат Нобелевской премии.
- Когда сочинял Гоголь, Нобелевскую премию еще не придумали. Нобель тогда еще не изобрел динамита. Нет, я ни в коем случае не хочу ничего плохого сказать о польском лауреате. Но мне больше нравится Гоголь.
- А у вас не получится такой “наш ответ ляхам” в связи с газовой историей, с их нынешней международной позицией?
- Надеюсь, что не получится, поскольку в первоисточнике про газ и мясо мало что сказано. Гоголь не успел опять же написать. Сказано о другом. Когда я смотрю или читаю “Огнем и мечом” - фильм носит, может быть, и не столь антирусский характер, но вот с книгой все понятно совершенно, - я же не думаю об этом. Нас волнует качество, насколько хорошо все сделано. А остальное - это польская точка зрения на бог знает когда происходившие события. Важно, как это сделано - если хорошо, то я готов аплодировать.
- А что делать с олиткорректностью? В гоголевской повести есть разные высказывания о некоторых народах.
- Есть такой момент - в начале, когда сыновья возвращаются домой, мать не спит и молится. Она читает православную молитву. Потом татарка приглашает Андрия к панночке, останавливается и молится своему богу. Панночка сама преклоняет колени и молится по-польски. Когда Тарас Бульба приходит к Янкелю, то Янкель, еврей, тоже молится. Бульба подождал, пока Янкель помолится, и только потом обратился со своей просьбой. Они все молятся одному и тому же богу - вот о чем Гоголь написал.
- Что для вас является эталоном в историческом кино? Вы ведь историческое кино снимаете?
- Ну, в общем-то, да - они ходят в старинной одежде и размахивают саблями. Есть несколько фильмов, которые являются эталонами в данном жанре. Снятые, мягко говоря, неплохо. И я счастлив, что один их них сделан в нашей стране - “Война и мир” Сергея Бондарчука. Таких битв по размаху не делал никто и никогда, но дело даже не в размахе, а в таланте.
- Сергей Бондарчук мечтал снять кино и по этой повести, но в советские годы сценарий не пропустила цензура, и Бондарчук так и не успел осуществить задуманное. А что вы знаете об украинском варианте “Тараса Бульбы”?
- Его не будет. Других проектов больше нет, есть только наш. А идеи были разные, почему-то хотели пригласить на главную роль Депардье. Достаточно странно: имея собственного артиста Ступку, приглашать Депардье. В Тулу со своим самоваром называется. Немножко нелепо. Мы снимаем один фильм под названием “Тарас Бульба”.
Александр Чонгаров, “НРС” (Европа-СНГ)