Русский народ конкурентен, когда ему не мешают

Отсутствие сплачивающего страну начала так или иначе выливается как в попытки новой самоидентификации, которая внятно не определена, так и в те или иные конфликты в отношениях между проживающими в России этносами. Хотя понятно, что, например, усиление русских националистических тенденций в последнее время — это, в том числе, реакция на антирусские истерии в ряде союзных республик, общее национально-государственное унижение, выдавливание русских в ряде национальных республик в самой России. Тем не менее, подобная реакция лишь усложняет и без того непростые межэтнические отношения в стране.

Выдвигаются самые разные варианты решения этой проблемы: образовать в составе России собственно Республику Русь; в «чисто русских» субъектах Федерации ввести национальные квоты на представительство в органах власти, тем самым обеспечив русским приоритетное положение; вообще преобразовать Россию в национальное государство русских, оставив за остальными народами некое право на личностно равноправное существование, но лишив их административно-национальной субъектности.

Обсуждая основанную на постулате «Несправедливо, что у всех народов есть свои республики, а русских нет» идею создания Республики Русь, не стоит забывать, что примерно такое же обоснование подводили в свое время и под Декларацию о суверенитете России, а потом вводили пост Президента РСФСР, занятый Ельциным. И к чему это привело? Что реально это дало русским? Комментарии излишни. Не получится ли та же самая история с гипотетической «Республикой Русь» в составе Федерации? Сегодня русских в федеративном плане представляют две трети субъектов федерации (пусть и с целым рядом оговорок и условностей), а другие народы представлены третью. В случае создания «Республики Русь» названные две трети объединят в один субъект? Это справедливо? Сейчас у русских в федеративном плане порядка шестидесяти голосов из менее чем девяноста (опять-таки — с рядом оговорок), а в случае реализации вышеупомянутого плана для защиты их интересов предлагается дать им один голос из тридцати. Так получается.

Или, может быть, имеется в виду, что, скажем, в Совете Федерации Республике Русь отойдет две трети мандатов, как самой большой республике в составе РФ? Но по размеру территории того или иного субъекта мандаты его представителям не представляются, а по численности населения — предоставляются. Только в нижней палате российского парламента, а не в верхней. При этом, наиболее плотно населены в России именно национальные республики.

Кроме того, деление страны на один «русский» и ряд «нерусских» субъектов Федерации, даже при том, что первый будет больше всех остальных, может воспроизвести ситуацию в СССР, когда через некоторое время «нерусские» субъекты заговорят о том, что они-де в Россию не входят, а входят лишь в общее с ней государство. Политические экстремалы в этой ситуации по своей привычке потребуют принять новую «Декларацию о суверенитете» и за пару лет расколют и Российскую Федерацию.

Не меньше вопросов вызывает и идея с этноквотами на представительство в органах власти. С одной стороны, примерно это имеет сегодня место в Ираке и Ливане. Опыт, конечно, «воодушевляющий». С другой стороны — благодаря этому принципу в балансирующем на грани взрыва Дагестане в 90-е годы удалось в целом сохранить стабильность, что, впрочем, не уберегло республику от непрекращающейся сегодня самой настоящей войны экстремистов с представителями федеральных властей, правоохранительных органов и рядовыми гражданами.

Но, обсуждая вышеприведенные варианты национального обустройства России, важнее понимать другое. В случае осуществления какого-то из этих планов обществу, с одной стороны, придется примириться с тем, что в той или иной ситуации юридически решающим фактором при назначении человека на должность в органах власти, в науке и искусстве станет не то обстоятельство, что человек знает и умеет, а его национальность. Или национальность, записанная у него в паспорте, если эту графу вернут. С другой стороны, эти записи просто станут предметом коррупционных отношений, как, в частности, было некогда в Грузии при Гамсахурдия, когда платились любые деньги за то, чтобы записаться грузином. Кстати, именно тогда и именно так, как утверждают некоторые источники, некто Миша Саакян, армянин по национальности, стал Михаилом Саакашвили. Ведь с указанной точки зрения русским будет причитаться, условно говоря, 83% всех мест в этих структурах, а на остальные народы придется 17%. С третьей стороны, в этой ситуации, возможно, придется вводить особые квоты для представителей смешанных национальностей. По какой квоте пойдет чиновник, имеющий, например, русскую мать и нерусского отца? Или наоборот. Все может окончательно запутаться. При этом русские, не исключено, начнут делить свою национальную квоту между представителями субэтносов и различных регионов, между чисто русскими и «метисами», между «метисами» — по составной второй части, между чисто русскими — по тому, выходцы они из города или сельской местности, и т. д., и т. п. И в итоге все равно вряд ли все останутся довольны.

В свое время даже расовые отделы НСДАП пришли в ступор, увидев, сколько «неполноценной помеси» в рядах заслуженных воинов и ученых Рейха, а воюющих полуевреев в результате объявили до конца войны полноценными арийцами...

Кто и как будет разбираться в смесях народов России (надо же будет хоть в двух коленах разобраться) — непонятно.

Но одно можно сказать довольно точно: появится неограниченное поле для бюрократически-карьерной «игры», коррупции, обид и национальных конфликтов, лишь терзающих и расшатывающих Россию.

Еще предлагается идея объявить Россию национальным государством. Как Франция: вот чуть ли не треть ее нынешнего населения — арабы, а государство все равно считается национальным. Тут только забывают о том, что араб, имеющий французское гражданство, юридически является французом. Если проводить аналогии, тогда представителей всех нерусских народов России следует записать русскими. То есть сделать то же самое, что турки несколько десятков лет пытаются сделать с курдами. Описывать возможные последствия, наверное, излишне.

В то же время, если вновь вернуться к опыту той же Франции, нужно отметить, что, с одной стороны, Францию и так уже трясет от нарастающей межэтнической напряженности, с другой — арабы становились юридическими французами, когда это означало для них повышение гражданского статуса, когда они обретали желанное гражданство. Наверное, нерусские мигранты из Таджикистана или из Молдавии, по крайней мере, какая-то их часть, тоже согласятся записаться русскими. Но, во-первых, русскими они после этого автоматически не станут, и не только по причине принадлежности к другой национальности: русский — это гораздо более глубокое понятие, нежели просто запись в бумажке. Во-вторых, в этом случае если и не произойдет конфликта с «новозаписанными русскими», то конфликт может произойти на уровне следующего поколения, так и не ставшего русскими. В-третьих, такой вариант могут принять получающие российское гражданство, для них в этом будет некий шаг вперед. Но для представителей народов собственно России это, в их понимании, будет шаг назад — как если бы всех нерусских объявили русскими.

Можно сказать, что этого и не потребуется, что мы объявим Россию национальным государством русских, но оставим все права и за представителями других народов, которые сохранят свою идентификацию, кроме права на политическую субъектность. Однако на практике это будет означать, что либо Россия вообще перестает быть федерацией (что при ее размерах, с одной стороны, представляется не совсем разумным, с другой — создает уже просто региональную напряженность, поскольку административной субъектности лишатся вместе с национальными республиками и местные элиты регионов), либо дело сведется к варианту перехода от национальной федерации к административной, то есть к уже разобранному выше варианту.

Строго говоря, Россия как многоэтническое государство, в основном, складывалась таким образом, что она, в лице своей культуры, образа жизни своего народа, несла нечто, что так или иначе было привлекательно для входивших в нее народов. Сложности с этими народами возникали тогда, когда в самой России что-то оказывалось опасным, непривлекательным, когда в ней самой зарождались кризисы и потрясения, когда проблемы российского общества оказывались таковы, что русский народ как государствообразующий народ утрачивал авторитет и некое моральное превосходство и не знал, что предложить другим народам, что оправдывало бы его первенство.

И в этом отношении, образно говоря, одна построенная Россией космическая станция или нормально обустроенный университет будет значить для авторитета русского народа в глазах других народов больше, чем пятьдесят прописанных в законе преимуществ по национальному признаку.

Хотя есть здесь и другой момент: ведь сложно уважать народ и признавать его превосходство, если он не только позволил разделить на части свое государство, но и ничего не делает для его воссоединения, не только позволил разделить себя самого на части, но и ничего не делает для того, чтобы это разделение ликвидировать. Для того, чтобы вернуть русскому народу авторитет и моральное превосходство, надо вернуть ему его цивилизованность, но что более важно — вернуть ему образ носителя нового мира, носителя исторического возвышения, который на протяжении большей части его истории был ему свойственен. Но ему неоднократно разными путями объясняли, что то, что он делал, было сделано напрасно, и поэтому от новых затей лучше отказаться. И в итоге разрушили, либо на время блокировали, заморозили его созидательный потенциал. А теперь удивляются, что русский народ якобы «неконкурентен». Он конкурентен — и он это доказал. Конкурентен, когда ему не мешают самому решать, что хорошо и что плохо. Не мешают творить тот мир, в котором он хотел бы жить.

Поэтому, чтобы, строго говоря, утвердить свою роль и значение среди народов, живущих собственно в России и веками объединявшихся вокруг русского народа, русский народ, в первую очередь, как представляется, должен воссоединить вокруг себя и те народы, которые также были объединены вокруг него до катастрофы 1991 года, но были в ходе последней от него отколоты и аннексированы.