В России отдают дань памяти погибшим морякам подлодки "Курск"

Россияне сегодня отдают дань памяти морякам с атомной подводной лодки “Курск”, погибшей семь лет назад, 12 августа 2000 года, в Баренцевом море. Эта трагедия унесла жизни 118 подводников Северного флота. По выводам правительственной комиссии, причиной гибели экипажа стал взрыв торпеды в носовом отсеке субмарины.
Торжественными построениями подводников и возложением венков и цветов к мемориалу погибшим морякам АПЛ “Курск” отметят в гарнизоне Видяево скорбную годовщину. Траурные церемонии пройдут на всех флотах российского ВМФ, а также в военных округах. На кораблях и подводных лодках будут спущены флаги, во флотских частях и подразделениях пройдет минута молчания в память об экипаже “Курска”.
Об упокоении душ погибших подводников молится и Русская православная церковь. В московском храме Воскресения Господня за Серпуховскими воротами состоится панихида. В Николо-Богоявленском морском соборе Санкт-Петербурга, где память об экипаже “Курска” увековечена на мемориальных досках, также отслужат панихиду по погибшим, а к памятнику на Серафимовском кладбище будут возложены цветы. Торжественное открытие памятника погибшему экипажу состоится в Курске. Поминать подводников будут в Махачкале, Воронеже, Севастополе и других городах России, Украины и Белоруссии, передает ИТАР-ТАСС.
Официальные версии о причинах гибели субмарины были изложены в книге тогдашнего генерального прокурора РФ Владимира Устинова “Правда о “Курске” и представлены на российском телевидении в 2005 году в двухсерийном документальном телефильме с тем же названием, что и книга. По оценке продюсера фильма Владилена Арсеньева, все сведения были получены “со страниц этого исследования, где доступно изложены прежде абсолютно закрытые секретные материалы расследования”. Использовались также материалы Генпрокуратуры, в частности, следствия по факту уголовного дела, подтверждающие версию взрыва торпеды.
По мнению главного судебно-медицинского эксперта Минобороны РФ Виктора Калкутина, экспертная комиссия, работавшая более двух лет, установила точное время гибели подлодки. По заключению экспертов, смерть моряков “Курска” наступила по времени от нескольких секунд до 6-8 часов после взрыва, и к моменту обнаружения лодки 13 августа спасти 23 моряков, остававшихся в девятом отсеке, не представлялось возможным.


====================
12 августа 2007 года – семилетняя годовщина гибели апкр «Курск»

Семь лет прошло с того скорбного дня. Все последующие события, связанные с неудачными попытками спасения остатков экипажа подводной лодки, на мой взгляд, обернулись позором как для Российского ВМФ, так и для всей страны в целом. Наверное поэтому о трагедии Курска как-то быстро стали забывать – впопыхах раздав вдовам посмертные награды, соорудив памятники, получив гонорары за статьи и книжки.
Предлагаю вашему вниманию подборку некоторых материалов посвященных той трагедии. Они оставляют больше вопросов, нежели ответов, кое-где просто противоречивы, но как мне кажется позволяют взглянуть на события с разных точек зрения. В заключительной части публикации приводится список погибших. С одним из них – Васей Кичкируком, старшим мичманом, старшиной команды снабжения мы когда-то начинали службу в одном экипаже. Он – молодым мичманом, я – таким же молодым лейтенантом…
Выморков Игорь, выпускник БИУС НК ВВМУРЭ им. А.С.Попова 1988 г.


1. Хронология событий

12 августа 2000 года в Баренцевом море затонула атомная подводная лодка “Курск”, весь экипаж которой в составе 118 человек погиб.
О крушении “Курска” военному руководству стало известно в вечером в субботу 12 августа, когда в 23.00 командир подлодки не вышел на связь.
В воскресенье 13 августа в 7.00 мск министр обороны Игорь Сергеев доложил Владимиру Путину о том, что ситуация с подлодкой “Курск” находится под контролем, и будут приняты меры по спасению экипажа.
В 18.00 мск был осуществлен первый спуск батискафа к затонувшей подлодке, который оказался неудачным.
Первое официальное сообщение о том, что атомная подводная лодка “Курск” в результате аварии легла на грунт, поступило в СМИ утром 14 августа. В район происшествия прибыли корабли и спасательные суда. Руководство спасательной операцией было возложено на командующего Северным флотом адмирала Вячеслава Попова.
Военные сообщили, что атомный ректор подлодки заглушен и радиационная обстановка в районе происшествия соответствует норме. Корпус субмарины обследовали с помощью специального аппарата. Было выяснено, что нос подлодки и рубка сильно повреждены.
Премьер-министр России Михаил Касьянов подписал 14 августа распоряжение о создании комиссии по расследованию причин аварии атомной подлодки “Курск”. Возглавил ее вице-премьер Илья Клебанов, его заместителем был назначен главком ВМФ, адмирал Владимир Куроедов. Наряду с военными в состав комиссии вошли гражданские специалисты - конструкторы подводных лодок.
Главком ВМФ Владимир Куроедов высказал предположение, что причиной аварии стало столкновение субмарины с подводной скалой или иным препятствием. Он признал, что ситуация сложная и предупредил, что шансов на спасение экипажа немного.
15 августа Великобритания, Франция и США выразили готовность оказать России любую посильную помощь в спасении экипажа подлодки.
Командующий ВМФ Владимир Куроедов заявил, что запаса кислорода морякам хватит до 18 августа включительно.
Пресс-служба ВМФ сообщила, что на борту “Курска” находится 118 человек.
Спущенному с борта судна “Михаил Рудницкий” спасательному подводному снаряду, способному эвакуировать 16-20 человек за одно погружение, удалось приблизиться к “Курску”, но состыковаться с подлодкой из-за подводных течений аппарат не смог.
Глава правительственной комиссии Илья Клебанов заявляет, что иностранной помощи в спасении экипажа “Курска” России не требуется.
16 августа продолжаются попытки состыковать спасательный аппарат с подлодкой, несмотря на тяжелые погодные условия.
Президент России Владимир Путин назвал ситуацию с подводной лодкой “тяжелой и критической”. “Все, что можно сделать для спасения экипажа, предпринимается”, - сказал он. Глава государства подчеркнул, что “попытки спасения будут продолжаться до конца”.
Москва запросила помощь Великобритании и Норвегии в спасении экипажа подлодки. На британской военной базе в порту Глазго начали готовить специальную подводную лодку для операции по спасению российских военных моряков.
Объявлено, что по уточненным данным запаса кислорода экипажу “Курска” хватит до 25 августа.
Все попытки пристыковать спасательные капсулы к лодке вновь остаются безрезультатными.
17 августа в Главном штабе ВМФ сообщили, что команда “Курска” перестала подавать акустические сигналы, которые ранее фиксировали спасатели.
Министр обороны Игорь Сергеев опровергает западные версии о том, что причиной аварии мог стать взрыв на борту подлодки.
К вечеру начальник пресс-центра ВМФ Игорь Дыгало оценил обстановку как “критическую”.
18 августа ситуация на борту “Курска” оценивается уже как “закритическая”. Как заявил Владимир Путин, “ситуация с атомной подводной лодкой “Курск” тяжелая”. “Всю предыдущую ночь спасатели продолжали работать, но изменить ситуацию к лучшему не удалось”,- отметил глава государства. По его оценке, “шансов на спасение экипажа крайне мало”.
19 августа начальник штаба Северного флота адмирал Михаил Моцак заявил, что скорее всего на борту “Курска” в живых никого не осталось. Он заявил, что первоначальной причиной аварии подлодки явился сильный динамический удар. Среди возможных причин удара он назвал столкновение с каким-либо объектом, взрыв внутри отсека подводной лодки, а также столкновение с миной времен второй мировой войны.
В район аварии “Курска” прибыло норвежское судно “Норман Пайонир” с британской мини-подлодкой ЛР-5 на борту.
В ночь на 20 августа туда прибыло судно “Сивей Игл” с 12 норвежскими глубоководными водолазами. В течение дня они пытались открыть крышку аварийного люка, но безрезультатно.
Сделать это водолазам удалось 21 августа. Однако девятый отсек подлодки, к которому ведет люк, оказался затоплен.
В 16.23 начальник штаба Северного флота России Михаил Моцак заявил РИА “Новости”, что “подтвердились самые худшие ожидания, все отсеки подлодки полностью затоплены водой, и в живых не осталось ни одного члена экипажа”.
Начальник пресс-службы Северного флота Владимир Навроцкий сообщил, что норвежскими специалистами принято решение о нецелесообразности дальнейшего обследования подлодки.
Сделать это водолазам удалось 21 августа. Однако девятый отсек подлодки, к которому ведет люк, оказался затоплен.
В 16.23 начальник штаба Северного флота России Михаил Моцак заявил РИА “Новости”, что “подтвердились самые худшие ожидания, все отсеки подлодки полностью затоплены водой, и в живых не осталось ни одного члена экипажа”.
Начальник пресс-службы Северного флота Владимир Навроцкий сообщил, что норвежскими специалистами принято решение о нецелесообразности дальнейшего обследования подлодки.



2. Версия событий по материалам тематического сайта kursk.strana.ru

Первый взрыв, причина которого пока остается неясной, вызвал мгновенный интенсивный пожар в 1-м отсеке. Все люди, находившиеся там, погибли в течение нескольких первых секунд. АПРК “Курск” в это время находился на перископной глубине, готовясь к учебной торпедной атаке, а потому его выдвижные устройства были подняты.
Взрывная волна первого взрыва прошла в центральный пост (ЦП), находящийся во 2-м отсеке. Часть находившихся там людей, возможно, сразу же погибла, другие были оглушены ударом. Далее взрывная волна прошла по трубопроводам вентиляции, загнула штоки гидроподъемников выдвижных устройств, из-за чего все они так и остались поднятыми. Эта же взрывная волна забросила во все отсеки и запах гари. Именно поэтому весь оставшийся к тому времени в живых личный состав сразу же включился в портативные дыхательные аппараты (ПДА), а офицеры, находившиеся на пульте Главной энергетической установки (ГЭУ) ядерного реактора, - в шланговые дыхательные аппараты (ШДА).
Из-за того, что весь личный состав ЦП вышел из строя и лодкой уже некому было управлять, “Курск” начал стремительно погружаться. Пожар в 1-м отсеке продолжался, а потому подводники, находящиеся в 3-м отсеке начали уходить в сторону кормы. Однако дальше 4-го отсека уйти не успели.
Еще до погружения на дно на “Курске” сработала аварийная защита реактора, и почти сразу же за этим последовал второй взрыв (со времени первого прошло всего каких-то 130 секунд), гораздо большей мощности, чем первый. Причиной этого взрыва стал продолжающийся пожар в 1-м отсеке, добравшийся до стеллажей с торпедами, после чего последовала их детонация.
Новая ударная волна была в несколько раз мощнее первой. От ее удара переборка между 1-м и 2-м отсеками, работая как поршень, двинулась к корме, сминая и сметая все на своем пути, срезая даже трубопроводы воздуха высокого давления (ВВД). В результате этого воздух ВД стал интенсивно поступать из цистерн в 1-й, 2-й и 3-й отсеки и выходить наружу через пробоину в 1-м отсеке. Новая взрывная волна разрушила трубопроводы вентиляции, вплоть до 5-бис отсека. Эта волна догнала и убила всех тех, кто пытался найти спасение в 4-м отсеке. Их так и нашли там - тридцать человек, лежавших друг на друге в коридоре 4-го отсека.
В 5-м отсеке от удара взрывной волны погибла в полном составе боевая смена пульта ГЭУ: капитан 2 ранга В. Исаенко, капитан 3 ранга Д. Мурачев, капитан-лейтенанты Д. Пшеничников, А. Васильев, С. Любушкин и старший лейтенант А. Митяев. Часть офицеров оказалась выброшена волной в отсечный коридор. Все они так и остались в ШДА.
Убийственный смерч второй ударной волны остановила лишь кормовая переборка 5-бис отсека. В промежутке между первой и второй ударными волнами (130 секунд) кто-то из находившихся в 6-м отсеке подводников успел захлопнуть легкую переборочную дверь, дав тем самым личному составу кормовых отсеков шанс на спасение. Когда “Курск” подняли и поставили в плавдок, оказалось, что кормовая переборка 5-бис отсека выгнута дугой. Однако свою задачу она выполнила и остаточную силу взрыва все же выдержала…
Оставшиеся в живых подводники в 6-м, 7-м, 8-м и 9-м отсеках в это время делали все возможное для герметизации своих отсеков. Никакой паники, а тем более бегства в 9-й отсек не было. Командиры отсеков поддерживали между собой связь и советовались по дальнейшей совместной борьбе за живучесть. Потом специалисты обнаружат во всех 4-х кормовых отсеках развернутые аварийные телефоны, по которым и осуществлялась эта связь.
Одновременно личный состав 6-го отсека под руководством капитан-лейтенанта Рашита Аряпова, несмотря на весь трагизм происходящего с ним, вручную подключил дополнительную группу газа высокого давления для компенсации температурных расширений 1-го контура реактора. Этим они обеспечили надежную герметичность реактора для окружающей среды…
Позднее, после подъема “Курска”, специалисты будут единодушны, что именно действия личного состава 6-го отсека оказались решающими для сохранения нормальной радиационной обстановки.
При этом до сих пор осталось загадкой, почему личный состав 8-го отсека не обеспечил всплытие сигнального буя, что достигалось поворотом рычага из 8-го отсека, тем более что система не пострадала от взрыва.
Однако вскоре началась интенсивная фильтрация воды в 6-й отсек из затопленного 5-бис, а потому подводники приняли решение на отход в кормовые отсеки. Установлено, что 6-й, 7-й и 8-й отсеки покидались организованно и без паники. Уходя, подводники забирали с собой все комплекты регенерации В-64, индивидуальные дыхательные аппараты для всплытия (ИДА-59) и спасательные гидрокомбинезоны СГП. Они не бежали с поля боя, а отступали, чтобы, закрепясь на своем последнем рубеже, принять последний неравный бой в 9-м отсеке.
К 18-19 часам вечера 12 августа все оставшиеся в живых к тому времени 23 подводника собрались в кормовом 9-м отсеке.



3. Причины трагедии по материалам «Российской газеты»

По утверждению газеты, нарушения были допущены при ремонте и погрузке на лодку практической торпеды, взрыв которой правительственная комиссия по расследованию катастрофы назвала причиной аварии. Кроме того, экипаж “Курска” не имел опыта обслуживания торпед такого типа, а двое матросов-торпедистов не прошли в полном объеме курс боевой подготовки. В целом личный состав был не в полной мере подготовлен к эксплуатации и боевому применению торпеды.
Как пишет “Российская газета”, в ходе расследования было установлено, что многие отчетные документы, касающиеся подготовки экипажа “Курска”, вызывают сомнения в своей подлинности. Как значится в заключениях экспертизы, эти документы “содержат подписи должностных лиц, отличающиеся от выполненных ранее других подписей этих же лиц”.
Как показало расследование, аварийный буй “Курска” не всплыл после аварии по той причине, что просто не мог сработать - при его окончательной сборке по халатности не были сняты технологическая заглушка и предохранительная чека. Следствием был сделан вывод, что в момент катастрофы “штатное изделие связи находилось в состоянии, не обеспечивающем возможность отдачи от подлодки выпускного аварийно-информационного устройства и передачи им информации о катастрофе”.
По утверждению “Российской газеты”, не была подготовлена спасательная операция. Ее план был разработан с многочисленными недостатками, подписан и утвержден не теми должностными лицами флота, которые по своему служебному положению должны были это сделать.
При проведении спасательной операции также были допущены многочисленные нарушения. По итогам расследования был сделан вывод о плохом техническом состоянии подводных аппаратов и спасательных судов, а также невысоком профессиональном уровне членов экипажей и руководителей спасательной операции.
При всем при том, как говорится в заключении комиссии по расследованию, все эти нарушения “причиной катастрофы не явились”, а потому уголовное дело в отношении ответственных должностных лиц заведено не было.
В заключение “Российская газета” приводит выдержки из двух итоговых документов, подготовленных в результате расследования аварии “Курска”. Правительственная комиссия пришла к выводу, что взрыв компонентов топлива торпеды вызван протечкой пероксида водорода “через неплотности сварных швов или уплотнительных прокладок и возгоранием неметаллических материалов в кольцевом зазоре торпедного аппарата”.
Между тем в заключении комплексной комиссионной взрывотехнической экспертизы, проведенной в Институте криминалистики ФСБ, говорится, что “конкретизировать механизм возникновения очага первичного импульса не представляется возможным”.



4. Отрывки из книги писателя Владимира Шигина «Опустевший причал», посвященной АПЛ «Курск».

Подводные лодки — корабли по сути своей секретные, а потому не только их жизнь, но и их гибель почти всегда окутаны тайной. Море почти никогда не оставляет ни следов, ни свидетелей...
За послевоенные годы наш флот понес существенные потери в составе своего подводного флота. В свое время, знакомясь с материалами Правительственных комиссий, расследовавших обстоятельства гибели подводных лодок «К-8», «К-219» и «Комсомолец», я обнаружил удивительную закономерность в предположениях о причинах их гибели. Во всех трех случаях перечень возможных причин катастрофы был абсолютно идентичен и включал следующие пункты: столкновение с надводным судном или с подводной лодкой, внутренний взрыв, столкновение со старой миной. По существу, это своеобразный «классический» набор стандартных версий, которые выдвигаются при любой из подводных катастроф, когда ничего конкретного о ней сказать нельзя, и у которой нет живых свидетелей. А потому, как и следовало ожидать, из всей массы самых вероятных и невероятных предположений, связанных с причинами гибели атомохода «Курск», в конечном счете остались на сегодняшний день на вооружении Правительственной комиссии только три — все те же традиционные версии для лодок, погибших со всем экипажем и не поднятых на поверхность.
Суть происшедшего с «Курском» была понятна морякам уже на второй день после трагедии. Что касается самой первопричины, то тогда же было совершенно понятно, что узнать ее можно будет, лишь подняв подводную лодку на поверхность и тщательно ее обследовав. Однако, несмотря на всю очевидность данной ситуации, пресса день за днем с настойчивостью, достойной лучшего применения, выдумывала все новые и новые варианты уничтожения подводного крейсера. Причем, чем меньше журналист разбирался в сути проблемы, тем более сенсационными были его «открытия».
Вспомним, хотя бы конспективно, основные версии. Первая — испытания некой суперсекретной торпеды, которая вдруг взорвалась в отсеке. На самом деле никакого испытания не было и в помине. Будучи в штабе Северного флота, я видел план учений, утвержденный командующим. Согласно этому плану, на 12 августа намечалась стрельба АПРК «Курск» по ордеру надводных кораблей. Проводиться она должна была обычной практической торпедой (то есть с болванкой вместо боезаряда). Этим типом торпед вот уже два десятка лет успешно стреляет весь отечественный Военно-морской флот. Единственное отличие торпеды «Курска» было в ее новой, более совершенной аккумуляторной батарее. Поэтому, собственно говоря, и прибыли на борт крейсера представители завода и военной приемки.
В печати появилось сообщение, что якобы за два часа до трагедии Лячин выходил в эфир и просил разрешения на отстрел аварийной торпеды. Теоретически подобное могло произойти. Но вот фактически... До настоящего времени никто не подтвердил бытность этого выхода в эфир. Общаясь с множеством людей, кто в той или иной степени имел отношение к трагедии «Курска», причем общаясь в неформальной обстановке, я ни разу не слышал даже намека на данный факт. Кроме того, если бы Лячин действительно оповестил командование об аварийной ситуации на корабле, это означало бы отмену его торпедной атаки или хотя бы перенесение ее на более поздний срок.
Но ничего подобного не произошло: корабли атакуемого отряда продолжали, как ни в чем не бывало, свое движение, прослушивая море и ожидая пуска учебной торпеды. А потому я твердо уверен, что история с выходом в эфир Лячина по поводу аварийного отстрела торпеды — это очередная фальшивка, не имеющая под собой никаких оснований.
Вторая версия — диверсионный акт неких террористов. Ходят слухи, что вскоре после гибели «Курска» кто-то из предводителей чеченских боевиков заявил, что уничтожение российского атомохода — дело их рук. Помимо этого вспомнили давнишнее почти забытое обещание тех же чеченцев провести диверсию на одном из российских атомных объектов. Вот, пожалуй, на сегодня и весь фундамент так называемой «диверсионной» версии.
Начнем с того, что посторонние люди никак не могут появиться на борту атомохода. Туда и своих-то пускают только при наличии определенных документов. Муссируются слухи о возможном существовании неких диверсантов-камикадзе среди самих членов экипажа. Однако это тоже не слишком реально. Камикадзе делает свое дело не ради денег, а ради идеи. Ну как, скажите мне, в экипаже мог внезапно объявиться фанатичный приверженец ваххабитских идей? Даже если бы такой вдруг появился, его бы вскоре разоблачили. Ваххабизм, как известно, предполагает строжайшее соблюдение всевозможных обетов и правил мусульманской веры (отказ от свинины, отказ от пищи в дни рамазана, трехкратный намаз в течение дня и так далее). Кто имеет хотя бы отдаленное представление о степени близости общения на кораблях, и в особенности на подводных лодках, сразу поймет нелепость этих предположений. Однако жажда сенсации напрочь затмевает чувство реальности, а потому, увидев в списке экипажа двух дагестанцев, пресса тотчас дружно начала раскручивать «чеченский след».
На самом деле инженер-конструктор Мамед Гаджиев и старший мичман Абдуркадыр Ильдаров были не новичками в подводном флоте. К ваххабизму и идеям чеченских сепаратистов оба, естественно, не имели ни малейшего отношения. За плечами обоих — многолетняя служба в оборонном НИИ и на лодках. Я разговаривал со многими офицерами и мичманами, лично знавшими старшего мичмана Ильдарова. Даже когда я осторожно задавал им вопрос о вероятности участия мичмана в теракте, они воспринимали это как смертельную обиду: «Что вы, Абдуркадыр Мирзаевич был настоящим патриотом подплава, с которым давным-давно связал свою судьбу и жизнь!» Кстати, именно старший мичман Ильдаров был единственным членом экипажа, кто имел боевой орден Мужества, полученный за проявленный героизм и высокий профессионализм при выполнении боевой задачи.
В качестве еще одной версии выдвигается предположение о столкновении «Курска» с крупным надводным судном. Как показало даже расследование первых дней, никаких посторонних судов в учебном полигоне Северного флота не было. Во-первых, полигон, где проходили учения Северного флота, был закрыт для прохода гражданских судов, о чем заранее всем было дано соответствующее оповещение. Во-вторых, сегодня уже документально подтверждено, что никакие суда, даже самовольно, в закрытый район во время учений не заходили. Наконец, в-третьих, после тщательного обследования корпуса затонувшего крейсера совершенно очевидно, что нанесенные ему повреждения надводным судном сделаны быть не могли. Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов высказывается на сей счет однозначно: «Я могу безоговорочно утверждать, что никаких надводных кораблей и судов в районе не было. Все находилось под контролем нашей авиации».
Впрочем, и здесь было место для фантазии любителей дутых сенсаций. Когда стало ясно, что версия с неким гражданским «летучим голландцем» не выдерживает критики, они сразу же нашли нового виновника. Логика рассуждений была следующая: если не было гражданских судов, то почему бы «Курск» не мог таранить какой-нибудь военный корабль, к примеру «Петр Великий»? Но такое столкновение не могло пройти незамеченным для членов экипажа надводного корабля. С момента катастрофы прошло уже немало времени, но пока никто из экипажа «Петра» так и не собрался поведать миру какие-либо невероятные откровения. С чего бы так? Да просто моряки «Петра Великого» не собираются рассказывать небылиц!
Следующая версия — минная. Кстати, вполне реальная, хотя и обойденная вниманием прессы из-за ее явной банальности. О ней достаточно много говорят даже на уровне Правительственной комиссии. Дело в том, что первый взрыв, зафиксированный сейсмологами, вполне соответствует по своей мощности мине времен войны. Однако моряки к «минной» версии относятся более осторожно. Причины на то достаточно веские. Во-первых, еще не было в истории мирового флота случая, чтобы одна мина времен Второй мировой уничтожила боевой корабль такого водоизмещения, как двадцатипятитысячетонный «Курск». Более того, летопись Великой Отечественной войны полным-полна фактов, когда даже лодки того времени, подорвавшись на мине, все же благополучно добирались до своих баз. Но и это не все! Каким образом вообще могла рядом с «Курском» оказаться старая мина? В годы Второй мировой, как известно, использовались в основном только якорные мины. Возможно, что некоторое количество их все еще осталось в море.
Иногда, теперь уже не чаще раза в год в акватории Баренцева моря нет-нет да и всплывет такой проржавевший и обросший водорослями реликт. В середине восьмидесятых, проходя службу на тральщиках Балтийского флота, мне довелось лично участвовать в уничтожении двух внезапно всплывших якорных мин. В обоих случаях их корпус настолько проржавел от старости, что после нескольких очередей из автомата обе мины просто-напросто тихо затонули без всякого взрыва. А ведь с того времени до событий августа 2000 года прошло еще почти полтора десятка лет! Кроме того, те мины, которые остались до настоящего времени в море, давным-давно лежат на дне. В силу каких-то сверхредких обстоятельств (землетрясение, сильнейший шторм, касание рыболовецким тралом) они, вероятно, могут всплыть на поверхность. Но никто не в силах объяснить, каким образом могла древняя старушка иметь нулевую плавучесть и пребывать в свободном плавании на глубине 10-20 метров. Это уже что-то из области фантастики! А потому, когда официальные лица говорят о минной версии, они всегда произносят ее последней. Пока документально не установлена единственная настоящая причина катастрофы, минная версия имеет право на существование, хотя бы теоретически.
Существует еще одна версия. На мой взгляд, самая гнусная. Это предположение о том, что «Курск» был потоплен атомным ракетным крейсером «Петр Великий», но уже не таранным ударом, о чем мы говорили выше, а ракетой или торпедой. Но разве можно сегодня заставить молчать экипаж корабля, разве можно было бы скрыть правду в таком маленьком гарнизоне, как Североморск, разве можно представить, что на всем Северном флоте не нашелся ни один честный человек, кто прямо и открыто сказал бы правду! Однако ничего этого не было, а значит, не было и всего, что высосали из пальца ушлые журналисты. Будучи на Северном флоте, я неоднократно говорил на эту тему с офицерами и матросами «Петра». Нет слов, как были все они возмущены подобными сплетнями!
Итак, мы обрисовали почти весь спектр маловероятных и совершенно невероятных версий вокруг погибшего крейсера. Что еще могло случиться с «Курском»? Помимо вышеперечисленных вариантов, в газетах писали о взрывах аккумуляторных батарей «Курска», о нечаянной атаке его иностранной подводной лодкой, выпустившей по нашему атомоходу боевую торпеду, о некой непонятной подводной засаде, об испытании сверхсекретного оружия или нами, или все теми же американцами. Что еще можно придумать? Остается разве что нападение НЛО или гигантского подводного змея, участие потусторонних сил или воздействие неизвестного науке природного катаклизма. Большего, наверное, не может выдумать самая изощренная фантазия!
Отдав должное обзору различных версий, поговорим теперь о третьей — той, которая вызывает больше всего разговоров и на которой останавливается подавляющее большинство специалистов и очевидцев. Это версия о столкновении с иностранной подводной лодкой. Итак, сегодня уже всем абсолютно ясно, что причиной гибели атомохода стал мощный взрыв боезапаса в первом торпедном отсеке. Неясна первопричина этого взрыва, ведь сам по себе боезапас взорваться никогда бы не смог, слишком много степеней предохранения заложили в него конструкторы. Причиной детонации могло стать только чрезвычайно мощное и резкое внешнее воздействие, а таковым вполне мог быть подводный таран. При этом специалистами в настоящее время уже теоретически рассчитано, что возможное столкновение произошло, скорее всего, на встречных курсах, когда наша лодка шла на всплытие, а иностранная на погружение.
Эту трактовку событий в свое время озвучил по телевидению генерал Валерий Манилов, ее в определенной мере допускали министр обороны, Главнокомандующий ВМФ и командующий Северным флотом, многие другие профессионалы-специалисты. Каковы же факты, позволяющие считать эту версию если не доказанной, то наиболее предпочтительной перед всеми иными? Во-первых, уже при первоначальном обследовании района гибели «Курска» было установлено, что на дне на близком расстоянии друг от друга были обнаружены две металлические аномалии. Дело в том, что этот район (так называемая Южномурманская банка) является многолетним полигоном боевой подготовки Северного флота, а потому он изучен давным-давно вдоль и поперек. Откуда же могли появиться неизвестные «аномалии»? Как впоследствии оказалось, одна из них — это лежащий на дне «Курск». А вторая? Второй, вполне возможно, могла быть лежавшая рядом поврежденная иностранная подводная лодка.
Когда я беседовал с командующим Северным флотом адмиралом Вячеславом Поповым, он подтвердил, что «аномалия» давала международные сигналы «SOS», хорошо были слышны стуки внутри лодки. Это, по-видимому, боролся за живучесть ее экипаж. Буквально через несколько дней магнитофонные записи этих стуков будут переданы на экспертизу. Их изучат специалисты и заявят, что стучали не люди, а автоматический механизм. Информацию о механической природе стуков подтвердит в телевизионном выступлении и председатель Правительственной комиссии вице-премьер Илья Клебанов. Но аппаратуры, которая бы в автоматическом режиме могла передавать сигнал «SOS», на наших подводных лодках не было и нет, это подтвердит любой подводник.
Вызывает подозрения и таинственное исчезновение второй «аномалии». Куда она могла подеваться? Гадать здесь особо нечего. Неизвестная лодка, «подлечив раны», понесенные от тарана, вполне могла медленно уползти восвояси.
Здесь необходимо сделать еще одну оговорку. Дело в том, что конструктивные особенности наших отечественных атомоходов не позволяют им ложиться на грунт. Если наш атомоход оказался на грунте, значит — дело плохо, самостоятельно он уже не всплывет. Американские и английские атомные субмарины, в отличие от наших, ложиться на грунт могут. Ну а то, что иностранная подводная лодка попыталась как можно скорее уйти с места событий, более чем объяснимо. Она лежала на грунте с серьезными повреждениями. Наверху над ней собрался весь Северный флот России. Да и сама лодка была уже, по существу, обнаружена. При этом на карту было поставлено даже нечто большее, чем собственная безопасность подводников. После столкновения всплывать они просто-напросто боялись. Почему? Ответ предельно ясен. Потому, что занимались разведывательной деятельностью у берегов России. Если всплыли — значит, документально подтвердили факт своего шпионажа, а это — явный международный скандал. Единственный выход в создавшейся ситуации — любой ценой уйти как можно дальше от места разыгравшейся трагедии, а там, даже если заставят всплыть или придется это сделать самим, можно уже будет приводить какие-то контраргументы.
Возникает вопрос: почему лодка смогла уйти? Во-первых, в те первые страшные дни все силы нашего флота были направлены исключительно на спасение экипажа «Курска». Во-вторых, наверху было достаточно шумно: одни корабли приходили в район, другие уходили, то и дело спускались и работали возле затонувшего «Курска» наши подводные лодки, да и гидрология оставляла желать много лучшего. Однако вскоре недалеко от района катастрофы «Курска» противолодочная авиация Северного флота внезапно обнаружила иностранную подводную лодку, уходившую в сторону Норвегии с подозрительно малой скоростью для атомохода — всего каких-то пять узлов! Лодку немедленно забросали радиобуями. Сразу же встал вопрос: что делать дальше? Адмирал Попов доложил об обнаруженной субмарине в Москву. Москва дипломатично промолчала. Да и что можно было сказать? Отдать приказ на уничтожение? Но ведь война ни с США, ни с Англией не объявлена, а найденная иностранная подводная лодка находилась в международных водах и, соответственно, под защитой всех международных законов. Да и доказательств причастности субмарины к трагедии не было. Так, ковыляя пятиузловым ходом, иностранный атомоход добрался до Норвегии, а там, переведя дух, растворился в безбрежье Атлантики.
Были слухи, что именно эту подводную лодку затащили в Плимутский док, ибо повреждения ее были впечатляющими. Еще 4 сентября, когда насчет причин катастрофы ходили самые противоречивые слухи, заместитель начальника Генштаба генерал-полковник Валерий Манилов неожиданно для всех объявил о том, что в 50 метрах от «Курска» «обнаружено нечто похожее на ограждение боевой рубки, установленной на подводных лодках США или Великобритании.» По словам Манилова, обнаруженное «ограждение боевой рубки» в настоящее время усиленно охраняется боевыми кораблями Северного флота.
Но и это не все! Еще не было официального заявления России об аварии «Курска», а английские спасательные силы уже были приведены в полную готовность и вышли в море. Зачем объявили эту тревогу? Чтобы проверить собственную боеготовность? Чтобы спасать российский «Курск»? А может, спешили спасать своих? Почему же тогда остановились на полпути — не потому ли, что получили сообщение, что поврежденная лодка все-таки идет своим ходом домой?
Доподлинно известно, что в районе учений Северного флота находились сразу три иностранные подводные лодки. Ими были американские «Мемфис» и «Толедо» и английская «Сплендид». В ходе работы над книгой я не раз выслушивал вопрос: почему Северный флот не провел перед учениями противолодочной операции по очищению района от иностранных подводных лодок? На него исчерпывающе ответил командующий Северным флотом адмирал Попов: «Да, я мог их обнаружить, но у меня нет топлива, чтобы выйти в море, организовать поисковую операцию и вытеснить иностранные подводные лодки туда, где они должны находиться!» Комментарии, как говорится, излишни...
Сразу же после трагедии «Курска» американцы начали весьма назойливо освещать в прессе заход в один из норвежских портов своей атомной лодки «Мемфис». Ее постоянно показывали с телеэкран