Препарируем элиты Запада

Опубликовав заметку Элита. Некоторые закономерности и неполиткорректные аллегории. (https://aftershock.news/?q=node/588565) «поймал» следующий комментарий:

Любопытно, но нет ощущения законченности. Как понимаю, автор применил свою модель формирования элит к постсоветским (постсоциалистическим) образованиям (не все они достигли государственного уровня).

Хорошо было, если бы Сергей развил свои мысли насчёт западной (англо-саксонской) элиты, и сравнил их состояние с нашей в настоящий момент, и вектор направления изменения элит здесь и там. Интересна именно его оценка.

Cейчас, когда коллективный Запад, коллективно воя, уже почти собрался устроить очередной «Дранг нах Остен», очень даже стоит препарировать эту забавную зверушку, чтобы понять её «сложный внутренний мир»

Итак, среднестатистическая элита «цивилизованного Запада» и ее особенности.

Бытиё, которое формирует сознание.

Если Россия — это бескрайние просторы, то Запад — это крайняя стеснённость и скученность. Причем везде — и в городах и на свежем воздухе. Избыточность наследников на один квадратный метр наследства, и вытекающий из нее хронический дефицит ресурсов для расширенного воспроизводства, всю историю Европы являлся самым существенным фактором формирования психологии местной элиты.

Если Россия хронически испытывала недостаток свободного населения для освоения своих необъятных просторов, коллективный Запад постоянно испытывал недостаток самих территорий. Фамильная собственность зажиточного землевладельца, достаточная для обеспечения одной семьи, переставала быть таковой, будучи поделенной между двумя-тремя сыновьями, правнукам же доставались уже ошмётки, больше напоминающие дачные «6 соток» имени позднего СССР.

Недостаток территории, на которой можно разместить и прокормить всё социально-активное население, и, как следствие, необходимость этому населению ограничивать себя в самом необходимом, породил знаменитое английское пуританство (англ. puritan, от лат. purus — чистый) — образ жизни, для которого характерны крайняя строгость нравов, аскетическое ограничение потребностей, протест против какой бы то ни было роскоши и удобств.

Доколониальный Старый Свет традиционно испытывал нужду буквально во всём. Леса — основной строительный материал и топливо, вырубался так споро, что в результате даже знать была вынуждена отказаться от регулярной горячей пищи и бани. Дичь, которая жила в этих лесах была предметом буквально королевской роскоши. Пастбища — необходимое условие для производства кавалерии, были перегорожены вдоль и поперек межами так, что... козы, только козы...

Круглосуточный дефицит ресурсов внутри собственной территории заставлял европейцев круглосуточно искать подпитку за её пределами. И тут, конечно же, Россия всегда была раздражителем если не №1, то в постоянном топе. “Турист из Люксембурга, на пятый день путешествия из Петербурга во Владивосток, сошёл с ума... ”

Вот это «голодное детство» западных элит, переродившееся в желание схарчить соседа любым, доступным способном — абсолютный и безусловный рефлекс. Эта единая и постоянная (тысячелетняя) цель, понятная и простая, как мычание коровы, является идеальной основой для объединения вокруг неё «всего цивилизованного мира», что уже неоднократно демонстрировал «этим русским варварам» коллективный Запад — последние два раза — в 1812 и 1941...

Русофобия — это еще одна тысячелетняя песТня наших западных партнеров. Нежно выпестованная в папских монастырях, усиленная феодальной вольницей, заботливо ограненная англосаксонскими конкистадорами искренняя зависть к восточным гадам-соседям, помноженная на дикую обиду из-за неоднократных неудачных попыток переделить все «по-честному».

Промышленная революция, которая шла всё ХХ столетие, современные транспорт и средства коммуникации, наложила определённый отпечаток на морду лица “наших западных партнёров”, перформатировав западные элиты из национальных в наднациональные, что добавило им мобильности и независимости, в первую очередь от настроений собственных наций.

Элиты Запада к началу ХХI столетия стали настолько независимы от собственных наций, что, стремясь закрепить эту независимость, увлеченно демонтируют сегодня собственные национальные государства. Пожелаем им удачи в этом, несомненно благородном деле. Пусть у них всё получится, потому что от англосаксонской государственности Россия вытерпела столько подлости, что любому ослаблению этой государственности должны бы салютовать из всех стволов.

Резюмируем:

Элиты Запада демонстрируют завидную устойчивость и постоянство. Благодаря этому постоянству и устойчивости президентом-премьером может быть хоть артист, хоть клоун, хоть попугай. Смущает только, что устойчивость эта опирается исключительно на безусловные рефлексы и первую сигнальную систему... Но пока работает...

В базовой прошивке западной элиты находится историческая память о скудости собственных ресурсов и необходимости, при любом удобном случае, конфискации чужих. Поэтому не надо удивляться, что природные ресурсы России она искренне и горячо считает своими, а население России — досадным препятствием на пути к ним.

В борьбе за своё собственное воспроизводство элиты Запада, активно убирая конкурентов, не заметили, как приступили к ликвидации собственных наций и собственной государственности. И это всё, что надо знать об их текущем состоянии...

Сергей Васильев