Украина: от безукраинского прошлого к безукраинскому будущему

В ответ на мою реплику в «Одноклассниках»: «Украина — пятно на репутации русского мира. Я хочу сделать русский мир безупречным» — я получил укор от одногруппницы, которая с детства и до сей поры живёт в Харькове: В этом пятне ты выучился. Для иллюстрации того, что моё высказывание не было минутным эмоциональным всплеском, но отражает суть сформированной в течение всей жизни системы понимания и объяснения общественных явлений, я написал нижеследующий текст. Это мои авторские мысли и наблюдения, чужое повторять и без меня найдётся кому.

Это правда, насчёт учёбы. Я учился на той Украине, которая мне симпатична до сих пор. Но это была республика СССР, а в СССР было всё равно, где кто учился, была одна страна. В РСФСР училось, может быть, даже больше студентов из других республик, чем училось в других республиках жителей РСФСР, просто каждый выбирал, где ему учиться исходя из наличия института с желательной специальностью (в Белгороде было 2 ВУЗа, педагогический и технологический, а в Харькове их было 24, почти на любой выбор). Руководствовались также лёгкостью поступления, престижностью ВУЗа, близостью к родным местам, наличием мест в общежитии или возможностью проживания у родственников и т.п. Харьков был престижнее Белгорода, меня, правда, такие вещи не волновали, я отучился, и по выбору, а не по распределению уехал назад в Белгородскую область, хотя не в родной Шебекинский район, а в Старый Оскол, потому что найти работу по специальности архитектор можно в очень небольшом количестве населённых пунктов.

Но многие белгородцы очень хотели остаться в Харькове. Так, есть одна бывшая землячка, которая океаны грязи вылила здесь в «Одноклассниках» на Россию. Причина понятна: в 80-переехать в Харьков было очень круто, а Белгород считался захолустьем. Теперь Белгород и Белгородщина — одни из лучших мест для проживания в России, так, например, если едешь в сумерках из Белгорода в Старый Оскол или ещё где-нибудь по отличной дороге, две-три полосы в каждом направлении, и двумя рядами фонарей, то думаешь иногда: Вот уроды, экономят на нас, или от разгильдяйства надо лечиться! Темнеет уже, а они ещё освещение дороги не включили. А в Харьковскую область въезжаешь, дорога мгновенно становится как после бомбёжки, вся в выбоинах. И уличное освещение в Харькове либо совсем не горит, либо его очень мало, у нас-то ночью как днём. Правда, я с 2010 года в Харькове не был, может там сейчас лучше стало, ну так в Белгородской области лучше становится бешенными темпами, вся область как сплошная стройплощадка. Понятно, что тем, кто из белгородцев харьковчанами стали обидно воспринимать объективно эти перемены, говорить гадости про Россию — хоть какое-то утешение и психологическая реабилитация.

А я жил до института в 15 километрах от украинской границы, 125 километров от Харькова, летом 1982 года я на обычном дорожном велосипеде в Харьков ездил. 9 часов ехал, правда, часть времени велосипед ремонтировал и два часа отдыхал в районе Старого Салтова. И украинское радио на длинных волнах было у нас таким же качественным, что и Москва: Працюе «Проминь». Останни новыны. И любимая футбольная команда у нас с братом была «Динамо» Киев. Харьковская область была благоустроеннее Белгородской, а Украина в общем и в частностях была уютнее и красивее России, более промышленно развитая. Конечно, ни украинские лыцари-козаки, ни щирые западэнци особо ничего не настроили, большую часть построили Российская империя да коммуняки.

Но во времена СССР нам казалось, что в республиках работают лучше, чем русские, потому и живут хорошо. На деле же, только Россия и Белоруссия, одно время ещё Азербайджан, производили больше, чем потребляли, Украина почти себя обеспечивала. Отношение производство/потребление к моменту развала Союза в РСФСР, Белоруссии и Украине было 17,5/11,8, 15,6/12,0 и 12,4/13,3 по одинаковым для всех критериям сравнения. Видно, что Украина на душу населения производила меньше, а кушала больше и вкуснее, чем Россия и Белоруссия. Но Украина почти на 100% себя обеспечивала, нахлебником, в общем, не была, и вполне могла считаться гордостью Советского Союза. Ну а больше всех в СССР поживились за счёт русских (больше всех имели дотаций по сравнению со своим производством) Таджикистан и Молдавия, а самый лучший уровень жизни (в 3-4 раза выше по потреблению на душу населения, чем в России и примерно настолько же выше своего производства) обеспечивали за счёт России Грузия и Прибалтика. Поэтому так и изменилось всё с распадом Союза. Прибалтику пока Евросоюз подкармливает, остальные своё лопают. Казахстан прилично живёт, Белоруссия сносно. Другим республикам тяжко в разной степени, а вот Украина продемонстрировала беспрецедентное в истории человечества по скорости и величине падение от развитого индустриального уровня до глубокой деградации всех видов производства.

Теперь о том, почему я сюда русский мир приплёл, ведь украинские патриоты не считают себя частью русского мира. Но они могут молоть что угодно, хоть свою стосорокатысячелетнюю историю вплоть до первого дня по минутам расписать, я собираюсь вспоминать лишь то время, в которое сам жил, или от родных слышал, а врать у них причины не было. Так вот, на нашем хуторе в 110 дворов где-то пятая часть народу были хохлы, и было у них общего с украинцами только произношение слов: «Пишов у лис» вместо «пошёл в лес». И учились они на русском языке, и переехали многие на наш хутор из дореволюционной деревни под названием «Руська» (русская по-хохлацки, а не маленькая Русь-утипуська), где ни одного москаля никогда не жило. И украинский язык в радио они понимали не больше, чем москали, ведь все слова у них с москалями были одинаковые, только произношение разное. Да и гайдамаки, когда в годы гражданской войны хутор захватывали местных хохлов (а москалей тогда на хуторе и духу не было, они в двадцатые годы начали селиться) за своих не считали. А наши хохлы их считали обыкновенными бандюками, но не носителями чего-то хорошего и родного. Все украинские поползновения тех лет для наших хохлов были чуждыми и враждебными.

Даже больше, когда к нам на хутор переехала одна настоящая украинка с Полтавщины, наши хохлы потешались над её манерой речи: местные любимого украинского слова «бо» не знали и употребляли лишь, чтобы её речь спародировать. То, что звали её Катруся, считали кличкой, им и в голову не приходило, что это ласково, как Катюша по-нашему.

Поэтому среди тех, кого сейчас всех одной метлой гребут в украинцы есть, по крайней мере три различных народности: хохлы, украинцы и галичане-западэнци. Олесь Бузина в эту кучу ещё малороссов добавлял. Это не говоря уже о русинах, гуцулах, бойках, лемках и прочих разновидностях.

Я среди своих земляков хоть украинские книги видел и читать их умел. В Харькове стал жить, быстренько выучил слова, которых раньше не знал, и начал книги на украинском языке в больших объёмах читать. Благо, многое, чего не было на русском свободно было доступно на украинском. Параллельно искал настоящих украинцев, чтоб такие, как на радио или в книгах были. Русский язык-то, что на московском радио, что на улицах Владивостока один и тот же, а украинский у всех разный. Потому плохо получалось украинцев искать. Уже через месяц я всем рассказывал, что в Харькове половина жителей русские, половина евреи, остальные — украинцы. Но у приезжих, иногда были положительные ответы. — Ты кто по национальности? — Украинец (украинка). — А книги на украинском языке читаешь? — Ой нет, не могу, особенно переводные: меня уже через несколько строчек такая ржачка нападает, что смысл не улавливаешь. Были и такие ребятки которые принципиально не хотели знать и понимать украинский и люто его ненавидели за то, что его пытались им вбивать в украинской школе.

Мне уже тогда была видна искусственность украинского языка по двум, по крайней мере позициям. Первое, это наличие большого количества заимствованных слов немецких, польских и турецких в основном там, где у русских слов были славянские корни. (несколько иностранных языков я знаю в объёме лучше школьной программы, так что могу судить). А второе — многие технические термины, имевшиеся на русском языке были зачем-то специально заново придуманы на украинский лад. Я и тогда и сейчас считаю это глупостью, создающей лишние неудобства, дурную нагрузку на мозги и возможность неприятных ошибок. Для технической и деловой документации повышенная вероятность ошибок или трудного понимания — излишняя роскошь, снижающая эффективность труда.

Но, в отличие от однокурсников, я книги на украинском языке читал. И «Педагогическую поэму» Макаренко, и «Овод» Этель Лилиан Войнич, и Конан Дойля и Шульца, не говоря уж об «Энеиде» Котляревського, или о произведениях Кропивницкого, чья могила рядом с нашим общежитием в парке, мы часто гуляли рядом. Даже, в честь Чарльза Катенде (моего самого большого друга институтских времён и соседа по комнате) на украинском языке повести угандийских писателей читал, как тамошние детишки в джунглях с бандитами, контрабандистами да браконьерами боролись. И мне было вполне нормальным читать, у Шульца, например, как старый индеец народа тэва говорил приблизитенльно такие слова: Нам завжды завлюбкы, колы наши юнакы вчиняють таки змагання одын з одным. Так что я был в те годы большим украинцем, чем сами украинцы.

Но, повторяю, со щирыми украинцами было туго. Даже в Киеве, когда я попробовал заговорить с продавцом киоска по-украински, он на меня как на придурка посмотрел. А потом в 14-м году читаю: я, благодаря майдану, хоть в 55-летнем возрасте родной язык стала учить. Какой же он родной? И кому он нужен был когда-либо? Да и сейчас тоже: соревноваться с русским для украинского дело безнадёжное по многим показателям. Культурное наследие у украинского языка небольшое: мрачные пессимистические и часто откровенно кровожадные стихи посредственного поэта Шевченко, несколько писателей, из которых, по крайней мере один, Иван Франко себя считал русином, а не украинцем, некоторые считали себя малороссами. С экономической стороны поддержки украинскому языку не предвидится: литературу покупают на Украине больше на русском, чем на украинском, интернет большинство смотрит тоже на русском. Самая нужная часть культурной, научной и технической информации выходит на русском языке, а большая часть — на английском и других языках. На русский это найдётся кому переводить, а кто при отсутствии окупаемости будет переводить это на украинский? Это только в СССР на такие переводы и издания денег не жалели, украинская же теперешняя элита больше воровать здорова, чем о повышении уровня знаний украинцев заботиться: все естественные науки в одну кучу и на украинском языке. Для меня ясно, что целью является вырастить послушное украиноязычное рабочее стадо, которое, кроме как для выполнения неквалифицированных работ на Украине, никуда не годится.

А если самую передовую профессиональную информацию можно будет получить на других языках, то кто, эти языки освоивши и став толковым специалистом, останется работать на Украине? Сбегут в момент, кто на Запад, кто в Россию.

Поэтому, знание украинского языка выгоды не несёт. И украинская элита своих детей будет учить на других языках. Вон, сын Кличко, украинского не знает. А раз украинский язык простого человека не накормит, то насаждать украинизацию можно только насильственными методами. То есть, украинство неизбежно приводит к фашизму, суть которого: унижение, подавление и уничтожение инакомыслящих. Москаляку на гиляку! — это чистый фашизм, и по другому украинство существовать не способно. В России невозможно призывать к подавлению какой-либо национальности, да и русский язык завоевал своё главенствующее положение, потому что он нужен и удобен всем, а не потому, что насаждался насильственно.

Но тут действительно, и царизм, и коммунисты подложили украинцам огромную свинью. Ведь, если бы Украина существовала в тех пределах, в которых присоединилась к России в 1654 году (часть Днепропетровской, Запорожской и Кировоградской областей), ну или хотя бы с царскими подарками (Полтавщина, Черниговщина, Киевщина), то там вполне могло бы быть довольно сплочённое украинское государство. Но подарки Ленина, Сталина и Хрущёва — Новороссия, Крым, Бессарабия, Закарпатье, Буковина и т.д. — этого Украина не сможет ассимилировать никогда, распространять туда украинский язык — всё равно, что натягивать сову на глобус, разорвёт сову. И бросить это всё на самотёк, или сделать из такого разношёрстного образования более естественные формы, такие как федерацию или даже конфедерацию, фирменные украинские жадность и чванство не позволят.

Иллюзию способности украинства поддерживать себя экономически и организовать победу украинского языка над русским дал майдан 2013 года. Многие верили, что порвав с отсталой Россией станут жить на уровне развитых западных стран. Но западные подстрекатели занялись своим любимым делом: вырвали Украину из экономического пространства России, использовали её для подавления России как главного своего конкурента в установлении господства над миром, лишили привычных способов зарабатывания денег и ничего не дали взамен. А сбыт украинской промышленности может обеспечить только Россия, западу ни машиностроение, ни пищевая продукции с Украины и нафиг не нужны. Но тесные связи с Россией — это неминуемое угасание поддержки украинства большей частью населения.

Поэтому насаждать украинство — это впаривать народу гнилой, не нужный ему товар. Делать это могут только люди, которым врать так же естественно, как дышать: выдумывать историю, вплоть до того, что Колумб был украинцем из Коломыи, считать вышиванку вершиной человеческой культуры, говорить о том что Россия — полный отстой, скоро рухнет, что люди там от голода ёжиков едят и так далее. И без такого вранья на тёплые места на Украине не выбиться. А вы видели, чтоб кто-нибудь врал не себе на пользу, а чтоб других облагодетельствовать? Поэтому это не случайно, что к власти на Украине приходят сплошь лжецы, воры и подлецы, это закономерность: честные и справедливые на Украине и в десятники с трудом могут выбиться, не то, что во власть. Так что другой власти на Украине не будет никогда, хоть каждую неделю по майдану устраивайте.

Но такая власть (лживая и плюющая на чаяния народа) — не уникальная национальная беда украинцев, она везде такая заводится, если только одна точка считается правильной, а все остальные — преступными. Это вынуждает людей говорить то, что выгодно и безопасно, а не то, что они думают на самом деле. Но если все будут белыми и пушистыми, то кормушки на всех не хватит, значит нужно изобретать дополнительные признаки, по которым можно будет прореживать претендентов на лакомые куски, а значит, несмотря на полное внешнее единство мнений, грызня будет продолжаться бесконечно. А вот если выражение несогласия станет безопасным, то возникает необходимость договариваться и находить приемлемые для большинства компромиссы. Там, где правит национализм, всегда будут подавление, накапливающееся сопротивление, вражда и напряжение в обществе, эти факторы всегда будут тормозить повышение благосостояния общества. Такая страна всегда будет подобна тепловозу, где часть колёсных пар тормозят или вращаются в противоположную основному движению сторону исходя из собственных прихотей, но не подчиняясь общей задаче.

Есть и другая сторона украинского национализма, которая всегда будет задерживать развитие Украины. Ведь если тот, кто ничего полезного для своей страны не производит, но имеет явные преференции от того, что громче всех орёт «Слава Украини!», то человеку работающему, глядя на него могут прийти в голову только три мысли. 1) Тоже бросить работать и начать орать «Слава Украини!» 2) Начать работать хуже. — А я что, рыжий, что ли, за них пахать. 3) Смотаться туда, где больше получает тот, кто лучше работает, а не тот, кто более патриотичные вопли издаёт. Апофеозом такого развития станет момент, когда на Украине останутся два патриота, которые, глядя друг на друга будут орать: Слава Украине! Вот только не смогут они найти решения, кто из них кому, а главное с каких шишей, будет за этот патриотизм платить.

Для меня очевидно отсутствие каких-либо обнадёживающих перспектив для населения Украины при теперешних настроениях наиболее активной части украинского социума, но, если кто-то на Украине во глубине души и понимает, что самой Украине из своих бед не выбраться, то открыто признать это большинство сможет очень не скоро. Гордон, правда, заявляет о необходимости американского протектората. Такое вот развитие нэзалэжности. Но протекторат экономической основы существования Украины не обеспечит. Кому вы нужны, чтобы вас кормить, если вас можно обирать и использовать бесплатно! Но дойдёт это до украинцев нескоро. Как говорят, две беды на Руси: дураки да дороги. Русские, украинцы и белоруссы — три ветви русского народа, значит и дураки у нас одинаковые. Я даже готов допустить, что российские дураки дурнее украинских. Но российская дурость подавляется тысячелетней традицией русской государственности и чувством ответственности за страну. А у украинцев ни государства, ни государственного мышления никогда не было, и их дурость многократно усиливается лишённым всякой конструктивности национализмом. Дурость помноженная на национализм — это такая гремучая смесь, которая разнесёт в дребезги и крепкое государство, не то что украинскую смесь бульдога с носорогом.

Судьба у украинцев такая несчастливая в силу объективных обстоятельств, ведь никогда в истории не было и в дальнейшем не предвидится предпосылок, чтобы этот народ мог создать не то что мощное, но просто жизнеспособное государство. И не русские с поляками тому виной, оно самим украинцам не было нужно, хотя военной силы у казаков для создания государства хватило бы. Смелыми были, могучими, но грабить любили больше, чем созидать или организовывать.

Но я не могу сказать, что Бог не любит Украину. Я думаю, что количество Божьей любви на душу населения Украины в несколько раз превосходит эти показатели для России. Мне вообще так и видится Божий промысел: У русских и народу, и земли, и всего много, пусть сами карабкаются и жизнь свою обустраивают, а украинцам я чем смогу помогу. И желания украинцев исполняются. Желали продемонстрировать, что казацкого роду — ну, казацкая вольница на Украине и творится. Казаки ведь всю свою историю искали либо кому продаться повыгодней (русским, полякам, туркам, шведам), либо кого пограбить повыгодней — всех из предыдущего списка, если таковых по близости не было, то отжимали добро у своих же земляков: Мы ж лыцари, мы вас защищаем, мы заслужили, давайте. А государство строить — на кой эти дурные хлопоты, если вольготная жизнь проще и сытнее. Захотели украинцы своей многотысячелетней древностью похвастаться — и это признали в мире, помощник чешского президента назвал их представителей неандертальцами. «Слава Украине!» начали кричать — и слава до мирового уровня поднялась. Правда, по принципу «Добрая слава лежит, а дурная бежит», но тут уж, раз не было уточнений, то Господь Бог с целью оптимизации затрат использовал самоходную славу, а не ту, для которой трудиться надо, чтобы её поднимать и толкать. Захотели без России жить — Господь тут же лишил Украину благ, которые сотрудничество с Россией предоставляло, убирать-то легче, чем создавать. Украинцам, конечно, хотелось, чтобы России совсем не стало, но у Господа ведь и собственные амбиции есть: А губа не треснет! — ответил бы Он на такие пожелания. — Не хватало ещё, чтобы вы Мной манипулировали, и Я ради прихоти десяти миллионов шизанутых жизни ста пятидесяти миллионов губил. Тем более, что в России никто украинцам ничего плохого не желает, основная мысль там: пусть как хотят с ума сходят, лишь бы беспокойства да убытков от них не было. Но ведь Господь и другое видит: какие бы блага Он украинцам ни предоставлял, они тут же всё отвергнут и перегадят оттого, что это недостаточно украинское. И кого возьмёт охота продолжать дарить подарки после такого к ним отношения? Так что, и на Бога украинцам особо надеяться не стоит, слишком крепко они и Ему допекли.

Хочу сказать ещё, что думать об украинском пути развития без малейшего одобрения я начал давно, в начале века или в конце прошлого: ещё до первого майдана было отчётливо видно, что благополучие Украины очень сильно зависит от тех миллиардов долларов, которые Россия предоставляла в виде различных льгот, уступок и скидок. И ясно было то, что нацистские боевики, которых тренировали и обучали в прибалтийских лагерях, однажды начнут воевать в первую очередь против русских и против мирных украинцев. Поэтому ничего хорошего от майдана я не ждал, о чём писал ещё в 2013 году. Правда, тогда многие мои друзья начали море вранья лить про Россию: стонет под гнётом Путина, разруха, отсталость, пьянство и т.д. Потому, уйти от России к Европе — гарантированное счастье и материальное благополучие. Я думал, ну им-то невыгодно врать, простые люди очень сильно пострадают от этих перемен, может просто не попадает к ним правдивая информация. Пытался писать, что Россия строится, пьянства и скотства не больше, чем в других странах (а в моём окружении — намного меньше среднего уровня). То есть, старался показать, что решение они принимают на основе неверной информации. Но эйфория на Украине заглушала любые голоса разума, и моя правда никому не была нужна.

Могу сказать, что действительность оказалась намного хуже моих опасений, но мои оценки процессов, происходящих на Украине, все эти майданы не изменили: как я думал двадцать лет назад, так и сейчас думаю. За это время моё понимание обогащалось подтверждающими фактами, а фактов, показывающих, что я что-то понимал не правильно, мне не представилось. Я бы признал свою неправоту, если бы нашлись более правдоподобные объяснения всему происходящему, я всегда рад стать умнее и иметь самую точную информацию, пусть и неприятную.

Вот такие доводы давно уже привели меня к выводу: светлого будущего, при котором бы могли жить достойно добрые и честные люди, у Украины нет. Фанатичное украинство — гарантия трудностей и бед, как для самого фанатика-украинца, так и для его близких. Воспитывать своих детей упоротыми украинцами значит обрекать их на многие страдания в будущем от постоянных разочарований. Это даже опасно для жизни, так, например, повесился в середине двадцатых весьма честный украинский националист Михновский. Мне его жалко, я ведь уважаю и украинский язык, и украинский быт и украинскую культуру. Да и произношение моё украинское куда лучше, чем у украинских политиков, те как собаки гавкают, какая там соловьиная мова, карикатура на мову у них получается. А наши хуторские хохлы говорили действительно очень мягко и красиво, в том числе и моя мама и бабушка, тоже хохлушки. Правда, считать себя хоть на каплю украинцем, было для меня всегда очень глупой и нечестной мыслью. Глупой, потому что шекспировское «она меня за муки полюбила, а я её за состраданье к ним» — это не мой стиль жизни: сочувствовать несчастным я могу, но мои планы на жизнь — построение благополучного будущего. Это будущее не построить с теми, чьё поведение определяют разрушительные и необузданные, хоть с виду и трагически привлекательные, эмоции, как у венецианского мавра. Тем более что, как писали в школьных сочинениях, в конце концов «Отелло рассвирепело и задушило Дездемону». Поэтому, неудовлетворённость существующим положением дел, невозможность перестроить мир под свои иллюзии гораздо чаще приводят к преступлениям и угробленным судьбам, чем к высоким красивым чувствам, с которыми приятно жить.

Для меня всегда было ясно, что хотя о терзаниях, стремлениях, мечтах и прочих вывертах украинского самосознания можно написать десятки шекспировских трагедий, но отношение себя к украинцам ничего кроме несчастий честному человеку не принесёт. Поэтому ощущения того, что я хоть каплю причастен к украинскому народу у меня никогда не было и возникнуть не могло. Я принадлежу только к русскому народу — народу, который столетия играет ведущие роли в развитии человечества, а в дальнейшем эта роль станет ещё больше, потому что новые проблемы нашей планеты невозможно разрешить с помощью западных принципов мироустройства. Суть этих принципов: обращение всего человечества в обслуживающий персонал для золотого миллиарда — для русского человека не приемлема, так же как и ещё для 6 миллиардов населения земли. Русские люди добрее и мудрее душой как западных, так и восточных народов, русским под силу объединение различных взглядов и построение сбалансированного общества.

Отсюда и мой совет всем: если вы не чувствуете себя стопроцентным украинцем, не предпочитаете украинский язык русскому, то и не примазывайтесь к украинству, пусть это будет судьбой тех, кто никем, кроме как украинцем себя ощущать не может. Вот они, если умерят амбиции, вполне смогут создать вполне приличное государственное образование миллионов так, на 10 человек. Остальные жители Украины увлеклись украинством лишь потому, что это показалось очень выгодным, да и сильно хотелось перед Россией своим европейством да прочими передовыми качествами пофорсить. Пофорсить уже не удастся, а вот спастись из этого болота, хотя бы ум свой от наваждения освободить, для многих ещё не поздно.

Краткое резюме сказанного, логическая цепочка выводов: украинский национализм — отбор по речам, а не по делам, возможность карьеры для садистов, обманщиков и прочих уголовников — вытеснение умных и работящих за пределы страны — ограничение способов обогащения по национальным или политическим мотивам — сверхвысокие расходы на дармоедов и откровенных вредителей. Россия — возможность привлечения к работе лучших специалистов независимо от политических взглядов или национальности, готовность взаимовыгодно сотрудничать со всеми мирными странами независимо от политической системы. У кого, исходя из моей логики больше шансов на устойчивый рост благополучия?

И ещё. Я своих взглядов никогда не скрывал, поэтому многие украинские друзья, патриоты Украины, меня из друзей вычеркнули. Я к этому отношусь спокойно. Даже больше того: при теперешнем положении дел на Украине общаться со мной в «Одноклассниках» для многих граждан Украины может быть просто опасно. Поэтому, если кто-то исключит меня из своих друзей из соображений безопасности, это будет разумным решением. Хотя, очень скоро многим на Украине нужно будет в воздухе переобуваться. Кто успеет это сделать раньше, останется в выигрыше. Хотя кто есть, понятно стало уже давно. Можно конечно сказать: А я чо? Простой долбосердечный лох с двумя килограммами лапши на каждом ухе. Она сама сыпалась, а я не посторонился, думал: вроде выгодой пахнет. Но люди, у которых душа не гнилая, и на Украине не забыли своих взглядов, славных дел предков, друзей не забыл, на красивую брехню не купился. Такие люди смогут на земле Украины создать какое-то доброе и пригодное для жизни образование. Да и гнилые души кому-то лечить надо. Это возможно. Те, кто говорит, что украинцы и русские — враги навек, больше всех и желают этой вражды. По себе о других судят. Я вражды не хочу, а дурость и скотство в обществе могут улетучиваться. Во всяком случае, я вижу, что Россия очень поумнела и стала порядочнее по сравнению с началом века. Не всё хорошо, но двадцать лет назад кошмар казался беспросветным и бесперспективным. Станет лучше и на Украине, если оздоровится общество и сумеет укротить свою нацистскую сволоту. Но болезнь будет долгой. Не все доживут до нормальной жизни.

Ну а если доживём, и через много лет изменятся обстоятельства и взгляды, со всеми, кто меня вычеркнул и вычеркнет, мы можем снова задружиться. Я ведь воспринимаю людей такими, какие они есть на самом деле, идеальных людей нет. Все воспринимаются как друзья, приличные люди, родственные души, пока судьба не подкинула необходимость 37 копеек на двоих-троих-пятерых делить, тогда хороших честных и душевных людей резко намного меньше становится. Я это с детства знаю, и превращение людей из хороших в плохие и наоборот считаю неотъемлемым свойством человеческой природы. Возникли противоречия — надо искать способ их преодолеть, вопли: Вечно! Никогда! Не простим! — не мой лексикон, исправился человек, его можно и нужно принять, хотя прежней дружбы, скорей всего, не получится. А мне это без особой разницы, моя общительность и раньше была намного ниже среднего уровня, теперь на порядок уменьшилась, и особо тёплой дружбы всё равно ни с кем нет.

А потому никаких обид и разногласий я вспоминать не буду. Обиды вообще — не моё хобби, всегда стараюсь жить по принципу: дураки обижаются, умные делают выводы. А жизнь всегда может круто измениться, вон, Чечня воевала с Россией, теперь за Россию. Изменения моих взглядов, правда, ждать — напрасный труд. Я ведь не на основе агитации, пропаганды и модных трендов своё мировоззрение строю, но на основе собственных умозаключений. Некоторые верные суждения, которые до сих пор ценю по-взрослому, я сделал, когда ещё и читать не умел, до пятилетнего возраста. И я помню свою тогдашнюю логику, которая не изменилась за всю более чем 50-летнюю жизнь, только знаний да опыта (статистики событий) добавилось. Так с чего ждать, что мои мысли теперь изменятся?

А. Пензев