Элита — это самые лучшие или самые подлые?

Не умеющие создавать свой политический язык элиты неизбежно теряют власть. Задача Путина и команды — выработать новый глобальный политический дискурс России

Мы наш, мы новый мир построим.

«Элита» в переводе с французского означает «лучший». Элита осуществляет функции управления социумом, вырабатывает новые модели и стереотипы поведения, помогает социуму приспособиться к изменяющемуся окружению. Википедия подчёркивает, что в обществе в трактовке элиты существует неоднозначность. Выделяют два основных подхода к классификации элит по основным признакам:

1. Аксиологический (ценностный). Аксиология — учение о ценностях. Подразумевается, что элита — это лучшие по интеллекту, таланту и компетентности.

2. Альтиметрический. Альтиметр — прибор для измерения высоты, устанавливаемый на летательных аппаратах. Оценивает членов элиты по месту во властной иерархии, его уровню, по обладанию властью и влиянием, без жёсткой привязки к интеллекту и морально-этическим качествам. Здесь лучше использовать термин П.А.Кропоткина «начальники», «начальничество».

Элиты делятся на формальные и неформальные. Согласно Парето, в обществе существует постоянный баланс элит, тяготеющий к равновесию: правящая элита, находящаяся в данный момент у власти, и контрэлита, которая может и хочет стать правящей, но пока таковой не является. Правящая элита является формальной, контрэлита — неформальной. Существует так же неэлита, т.е. массы, социальный тип, не способный превратиться в элиту ни при каких обстоятельствах, но принимающий в целом законы политической организации, устанавливаемые элитами. Существует так же антиэлита, антисоциальные криминальные элементы, принципиально противящиеся любой социальной организации и противостоящие любой элите.

Элита и контрэлита состоят из волевых и социально активных людей, обладающих сильным притяжением к власти и стремящихся править и властвовать. Они и составляют политический класс. Вне власти и правления этот тип людей себя не мыслит и существовать не может. Господство — это их смысл существования.

Самые качественные элиты возникают в экстремальных ситуациях. Это войны и кризисы государственности. Когда всё хорошо, правят наиболее подлые и трусливые. Когда надо платить жизнью, то поднимаются настоящие люди и создают новую элиту. В общем, войны и революции — самые оптимальные ситуации создания элит. Тогда к власти приходят лучшие, т.е. аристократы духа, тогда как в мирное время правят духовные середняки. «Самые умные из самых подлых» («Проект “Россия”»). В кризисы вступают, согласно теории Льва Гумилёва, пассионарии, т.е. «недострастные», которые что-то хотят, но не могут. Это просто недовольные, но чем конкретно, они сказать не могут, находясь в рамках обывательского мышления. Это — недоэлита. Из их среды выделяются субпассионарии, находящиеся в численном отношении к пассионариям один к ста. Субпассионарии формируют новый политический язык и становятся новой элитой.

Стадии жизненного цикла элиты.

Революция свершилась. Новый харизматик с броневика, танка или трибуны Конвента или Съезда провозгласил начало новой эпохи. В закопчённые стены разбитых правительственных зданий хлынули новые люди. Теперь они здесь власть.

Свежая элита отличается динамизмом, созидательностью и мощью. Она открыта к новизне и широко впитывает в себя достойные кадры. Потом проходит время и элита стабилизирует своё состояние. Возникает желание насладиться властью, законсервировать условия господства. Прежде открытая элита замыкается в себе, становится менее проницаемой, проникновение в неё становится крайне затруднительно и избирательно. Добившись власти напряжением сил и воли на первом этапе, каким в России был период принятия ельцинской Конституции после расстрела Верховного Совета, новая элита смогла укрепить своё господство на втором. На этом этапе все элиты обычно закрываются, замыкаются и перестают впускать в себя пассионарные кадры мирно. Кадровые и социальные лифты перекрываются, дверь в элиту плотно закрывается, сокращается приток новых людей и качество элиты резко падает. Элиты перерождаются, становятся коррупционными или замещаются бизнес-элитами. Популярность правящего класса падает до критического уровня. Эта закономерность в России выражена в нежелании президента идти на новый срок от партии власти. Отбивающаяся от общественной критики главная думская партия, обвешанная обидными кличками и ехидными прозвищами, уходит у глухую оборону. Элита на таком этапе жизненного цикла основывается на разложении, а не на концентрации усилий, дряхлеет, стагнирует и ослабевает.

И наконец, в последней стадии цикла правящая элита вообще не приемлет людей со стороны, предпочитая передавать власть совершенно недееспособным, но своим представителям, нежели деятельным и эффективным чужакам. Так элита начинает вырождаться и слабеть. Отрываясь от контакта с массой, превращая власть в привилегию, элита теряет энергию и силу и утрачивает возможность адекватно реагировать на политические и социальные вызовы. Тут возникает кризис элит и появляется необходимость их замены. Революция становится неизбежной и её наступление — лишь вопрос времени и ситуации.

Российские элиты демонстрируют деградацию на достаточно длительном тренде — с конца сороковых годов 20-го века. Эта деградация прошла несколько стадий и достигла максимума в начале десятых годов нынешнего столетия, когда стало очевидно, что элита не знает, как справляться с очередным затяжным системным кризисом.

Неизбежность деградации элит обоснована Лоуренсом Питером и носит название «Принцип Питера». Сформулирован он так: «В иерархической системе любой работник поднимается до уровня своей некомпетентности». В некоторых источниках принцип Питера воспринимается как шутка, хотя сам автор писал своё исследование без тени малейшего юмора. Сущность принципа Питера сформулирована как частный случай при наблюдении за использованием технических систем: любая вещь будет использоваться во всё более сложных условиях, пока не станет причиной катастрофы. Проверенную вещь используют до тех пор и во всё более неподходящих условиях, даже за рамками допустимых условий её применения, пока не произойдёт сбой. Питер применил это правило к изучению иерархических систем. Согласно ему, любой работающий в иерархической системе, повышается в должности до тех пор, пока не достигнет уровня своей некомпетентности. На этом месте сотрудник застревает и находится до тех пор, пока не покинет систему из-за увольнения, смерти или выхода на пенсию. Компетентные повышаются до порога своей некомпетентности, а вот некомпетентные не убираются, ибо, во-первых, тем признаётся ошибка начальства, во-вторых, место, с которого сотрудник пришёл, уже занято. Отказа от повышения же, как правило, не бывает, а в организации наступает иерархический регресс, называемый «Синдром конечной остановки», когда понимающий свою некомпетентность сотрудник начинает имитировать результат работы.

Такими функционерами заполняется всё больше ключевых постов в системе. Заполнение происходит до критического уровня. Средствами такой имитации могут являться новые, постоянно изобретаемые бюрократические правила, требование точнейшего их соблюдения, формализация результатов работы и замена их легко заметными внешними показателями. Это и есть свидетельства нездоровья системы, чреватого наступлением кризиса.

Контрэлита серьёзно отличается от окружающего её молчаливого большинства «неэлиты» по своим психологическим и социологическим свойствам, но она представляет себя как «выразителя воли масс, недовольных правящей элитой». Если правящая деградированная элита получает наслаждение от скольжения вниз, то формирующаяся контрэлита наоборот, стремится вверх. Её лозунг — «Карьера или революция!». Если есть возможность — то карьера, если нет — то революция. Единственно чего точно не будет — это покорности. Человек элиты, человек правящего типа никогда не будет терпеть власть худшего, чем он. Либо он будет интегрирован в эту действующую власть и будет делать её лучше, либо он её сметёт. Если ворота в крепость власти будут оставаться закрытыми, а в лазейки «будет проникать всякая сволочь, холопы и шуты гороховые», то ворота этой крепости придётся брать штурмом. (А.Дугин, «Евразийство и постмодерн»), Таким образом, наступает третий этап — падение правящей элиты, и на четвёртом этапе место уступается новой элите, иной по содержанию. Таков закон ротации элит В.Парето.

Закон ротации элит гласит, что в жизни элит неизбежны циклы, ротация, постоянная смена. Вчерашняя контрэлита на первом этапе сталкивается с множеством новых и неожиданных проблем и вызовов, связанных с властью, чтобы справиться с этим, она активно впитывает в себя дееспособных и активных людей из разных социальных слоёв. Это необходимо ей, чтобы закрепиться. На этом этапе цикла элит ротация идёт быстро, активно и её объём максимален. Позже она затормаживается. Ещё позже вообще останавливается. Что приводит к зарождению новой контрэлиты и перевороту. И цикл ротации элит начинается снова.

Для самосохранения господствующие элиты должны постоянно поддерживать цикл обновления, формируя кадровый резерв из разных сфер общества и включая их в номенклатуру. Критическим порогом для правящей элиты является появление контрэлиты. Как только это происходит, у власти возникает серьёзный конкурент, способный её опрокинуть. Если на этом этапе не предпринять усилий по активизации ротации, старые элиты обречены, это лишь вопрос времени. Так выражается закон равновесия Вальраса в применении к политике.

Развивая теорию ротации элит, Парето признал оптимальным сделать этот процесс постоянным и закрепить тем самым социальное равновесие, которое в противном случае будет восстанавливаться слишком жёстким и рискованным для государственности нации образом. В теории демократические системы дают для этого оптимальный инструментарий. Однако для реального воплощения этого принципа необходимо наличие системы надпартийного контроля партийной борьбы и отсутствие препятствий для постоянной и планомерной ротации элит. В противном случае правящая элита препятствует контрэлите методами политического бандитизма и политической коррупции, одним из элементов которого является так называемый «административный ресурс», в советское время без эвфемизмов называемый злоупотреблением служебным положением в личных целях.

Для Парето неважно, на какой идеологической платформе стоят борющиеся элиты. Это зависит от исторических обстоятельств и настроений в обществе. С точки зрения неомакиавеллийской школы, функциональная технология баланса элит намного важнее схоластики революционных или консервативных идеологий, которыми прикрываются силы, ведущие борьбу за власть.

Борьба за политический язык есть борьба за власть.

Перманентная борьба за дискурс есть исключительно сфера манипуляций массовым сознанием, где побеждает наиболее искусный. Кризис же идеологии элиты создаёт вакуум языка, который заполняется на первых порах самыми причудливыми формами политического бессознательного. Советский политический строй был заменён на капиталистический тогда, когда произошла замена советского политического языка на американский политический язык, и возникла прямая антитеза советскому языку, воплощённая в американском языке. Поэтому любая элита прежде всего борется за смысловое пространство, стремясь наполнить его своими трактовками и своим языком, выраженным в своей версии политической мифологии — в системе идейных конструкций.

В настоящее время в российском обществе сложилась эклектическая модель политического языка, где перемешались дискурсы, построенные на базе различных парадигм, кардинально конфликтующих между собой в самых фундаментальных посылках. Возникла сложная ситуация, когда у нации отсутствует единый политический язык. Та элита, которой удастся заполнить этот вакуум, в конце концов, выиграет борьбу не только за дискурс, но и за власть. Необходимо помнить, что проводя пропаганду в нынешних условиях, политическим силам приходится сталкиваться с ситуацией конфликта в массовом сознании двух полярных языковых парадигм, выраженных в идеологическом языковом инструментарии — инерциально-советском и новаторско-американском. Это позволяет создавать чудовищную мешанину произвольных политических высказываний, действуя методом случайного подбора или немотивированного монтажа старых прошлых идейных установок в новых неприемлемых географических и исторических условиях. Такова, например, катастрофа либерального американского политического языка в России, где он не соответствует политическому бессознательному русского народа.

Необходимость политического мифа.

В идеологической борьбе, которую ведут соперничающие политические силы, важнейшим аргументом становится факт исторического применения тех или иных парадигм. Формирование этих парадигм осуществляется понимающим меньшинством правящей элиты и транслируется вглубь общества. Но история состоит исключительно из фактов уклонения от базовых парадигм, История бы утратила свой динамизм и парадоксальность, вытекающую из спонтанности в содержании исторического процесса и наличия большой доли не поддающихся прогнозированию событий, если бы поддавалась глобальным трактовкам.

Таким образом, в войну вступают политические мифы, выступающие в образе политических идеологий. Невозможно рациональное отображение реальности, а возможна только её рационализация, поэтому миф как форма адаптации к реальности необходим. Необходим посредник, который позволит человеку воспринять реальность в той или иной форме, справиться с ней, выработать отношение к ней. Главнейшая из форм политического сознания, позволяющая нам осуществлять коммуникацию с внешним миром — это миф. Отсюда его неизбежность и необходимость. Мифологизация политического сознания неизбежна, ибо невозможна сплошная фиксация потока фактических событий, а возможно только оперирование ключевыми моментами. Вследствие чего пустоты, возникающие между ними, заполняются произвольно, что приводит к возникновению трактовок, вступающих между собой в конфронтационное взаимодействие, что и есть главные черты мифа. Идеология — средство господства в современном мире, а система политических мифов есть содержание любой идеологии как политического языка. Любые властные отношения существуют только в сфере политического языка, поэтому побеждает та элита, которой удаётся навязать социуму свой политический язык.

Политический миф — это средство, используемое как классами, так и элитами для целей борьбы за власть, легитимизацию этой власти и осуществление политического господства. Согласно К.Юнгу, в глубинах нашего разума заключено безликое, мифологическое содержание, называемое «коллективным бессознательным». Это тот уровень, на котором исчезает всякая индивидуальность. Это наиболее глубоко лежащий слой, первобытное мышление или архетип. Здесь индивидуальное сознание расширяется до сферы общечеловеческого разума, не сознательного, а бессознательного, где все люди одни и те же. В процессе идеологической борьбы политические мифы могут не только вытеснять один другого, но и возвращаться. Это случается, когда навязанный элитой социуму миф не соответствует глубинному политическому бессознательному народа, его архетипу.

Воспроизводство качественной элиты — важнейшая задача любого общества. Элиту оценивают по критериям уравнения «ЛЬГОТЫ — СЛОЖНОСТЬ ФУНКЦИЙ». Нарушение уравнения воспринимается социумом болезненно как попрание социальной справедливости и ведёт к тенденциям революции. Именно элита воспроизводит политические учения и обеспечивает их перевод в эмоциональный формат, доступный восприятию обществом, оперирующим не научным, а обыденным сознанием. Учитывая, что любая элита склонна к деградации, работа с элитой требует селекции и размножения. Только таким способом победивший класс сможет сформировать свою жизнеспособную правящую элиту и обеспечить легитимизацию своего пребывания у власти, а так же устойчивое развитие социума. Отсутствие развития уничтожает легитимность элиты. Утрата элитой интереса к мобилизации общества выражается в кризисе политической мифологии — закреплённом в Конституции принципе отказа от идеологи. Отказ от идеологии фактически означает отказ от власти, так как контрэлита немедленно построит свой политический миф, в котором право на власть господствующей элиты будет непременно подорвано.

Таким образом, эффективность любой элиты — это понимание тайны власти, а тайна власти — это способность создавать большие консолидирующие мифы. Деполитизированная элита в эпоху кризиса встаёт перед неумолимой дилеммой: или политизация мифологии, или утрата власти. Не умеющие создавать свой политический язык элиты неизбежно теряют власть. Нынешняя расколотая политическая элита России мучительно вырабатывает единый нелиберальный политический язык. Это единственное средство её выживания.

Александр Халдей