Страх, война, Путин и любовь

Приведённая схема очень условна и абстрактна, но для представления о структуре многомерного конфликта интересов, в центре которого находится Владимир Путин, она может быть довольно информативной

Страх как свойство жизнеспособности

Человек развивается лишь потому, что он чего-то боится. Страх за жизнь есть причина боевой экстрасенсорики профессиональных охотников и воинов. Страх за жизнь есть причина накопления знаний и навыков. Источником прогресса цивилизации является страх человека перед голодом и болезнями. Страх правителей и царей за свой народ и его выживание есть источник их мужества и мудрости. Горе народу, если им правит трус, но ещё большее горе, если ими правит лишённый страха государь.

Неумение распознавать настоящие угрозы есть главная угроза такого царства. Примером может служить период феодальной раздробленности Руси, павшей перед монголо-татарским нашествием из-за неспособности князей испугаться неспособности к консолидированному сопротивлению. Конфликт интересов тогдашней элиты оказался деструктивным — правящий класс его не преодолел и не выработал адекватную угрозе систему управления и согласования интересов. 300 лет Русь проходила этот урок и усвоила его на уровне генетических свойств, передаваемых по наследству.

Разновидности страха

Путин, кроме того, что президент, ещё и человек. И как всякий человек, он остро ощущает опасность и боится определённых вещей. Не боится, как известно, только дурак, а дураков в руководстве государствами не бывает. Бывают осторожные прагматики или эксцентричные авантюристы. Это разные формы стратегии борьбы за выживание порученных им систем, но только не глупость правителей.

Поскольку на высших уровнях управления личные интересы управляющих тождественны интересам системы управления, то сфера страхов Путина определена геополитическими рисками России. Путин боится глобальной войны, когда страна к ней не готова. Путин боится разрушительных последствий структурного кризиса, когда в экономике столкнулись новые вызовы и старая структура отраслей.

Он боится неспособности мировых элит к конструктивному поведению в условиях системного кризиса капитализма, боится неадекватности ключевой части российской элиты в условиях геополитического вызова, брошенного Западом России как цивилизации. Много чего Путин боится, и этот страх является источником его неутомимой энергии. Опасность или парализует, или активизирует. Парализует, когда человек не справляется со страхом, активизирует, когда страх контролируется и осознаётся как угроза, требующая предельной мобилизации.

Страх позитивен ещё и потому, что он есть выражение любви. Мы не боимся за то, чего не любим. И боимся за то, чего любим. Любим себя — и боимся за себя. Любим других — и боимся за других. Так любим, что готовы рисковать жизнью, но не допустить того, чего боимся к тому, кого любим. Солдаты идут на смерть, потому что боятся за свою Родину. Мать боится за ребёнка. Отец семьи боится за семью. Дети боятся за родителей. «Боюсь, моей бабушке это не понравится». Так говорят, когда любят бабушку и боятся её огорчить. Страх — обратная сторона любви. Когда кого-то не любишь, то плевать тебе с высокой колокольни на все его страдания.

Примеры — шок без терапии Гайдара. Приватизация Чубайса. Расстрел Верховного Совета Ельциным. Формирование системы экономической власти бывших республик СССР в лице местной оффшорной аристократии и удельных князьков, до сих пор сидящих на шее своих народов благодаря проеданию советского наследия. Укладывание Украины под Запад её элитами и гражданская война на Донбассе. Попытка власти Украины отдать Крым под базу флота НАТО. Разорение Прибалтики её нынешней прозападной элитой. Заталкивание Молдавии в Румынию и ЕС вопреки воле обнищавшего народа. Либеральная экономическая политика правительства Медведева.

Так действуют, когда народ безразличен. Его страдания не интересуют. Когда любят только себя. За того, кого не любишь, не берёшь на себя ответственности. Перед кем? Не перед историей — на неё бывает плевать. Не перед народом — он многими дорвавшимися до власти рассматривается как безликая масса и сырьё для больших игр. Не перед Богом — в Него можно не верить. Тут нужен другой критерий ответственности.

Перед лицом Смерти. Не меньше и не больше. В Смерть верят все и к ней никто не равнодушен. Есть ли у тебя те, за кого ты принял ответственность до готовности взойти на крест?

Страх Путина есть следствие его ответственности. Его ответственность есть проявление его любви. Это не дешёвая патетика, а факт его психологии. Его любовь есть источник его силы. Личная мобильность Путина есть проявление управления страхом за страну. За её историческую перспективу. И в этой способности есть проявление его личной силы. Не той, которая в мускулах, а той, которая в волевой и психологической устойчивости в крайне стрессовых обстоятельствах.

Для Путина смерть России как цивилизации гораздо более тяжела, чем его личная смерть. Отсюда вся его мотивация. Путин никогда не суетится и не теряет контроля над эмоциями. От жизни никогда не устаёт, как пел Высоцкий. Это и есть показатель внутренней силы. Все его враги, если Бог не обделил их умом, признают за Путиным это качество. Те, кого Бог умом обделил, давно или в могиле, или на пенсии, или в эмиграции. В лучшем случае на обочине политического процесса.

Для особо альтернативно одарённых оппонентов Путина поясню — я в данном случае характеризую не содержание политики Путина, а качества его личности. Его силу, мотивированность и их источники. Содержание политики и личные качества — это разные вещи. Можно не принимать политику, но при этом глупо не принимать силу личности и не попытаться понять природу этой силы.

Страх как инструмент менеджмента

Страхи руководителей в стратегическом менеджменте названы рисками. Их много. Они учитываются и взвешиваются, их вероятность переводится в осознанную форму и с ней работают системно, шаг за шагом понижая планку и отодвигая угрозу. Так многолетние комплексные усилия российских силовиков привели к тому, что коллективный Запад понял: Россия вышла из паралича и встала на путь восстановления утраченного могущества.

Экспансия России неизбежна, и эта экспансия означает, что Россия намерена отобрать у Запада и вернуть себе то, что Запад ранее отобрал у России и присвоил, а вернуть это ни за что не согласен. Потому что это усиливает Россию и ослабляет Запад. За такие попытки объявляют войну. Вот её и объявили.

Ни Россия, ни Запад отказаться от экспансии не могут в принципе. Отказ от экспансии означает для них отказ от жизни. Но и экспансия увеличивает риски, учитывая ядерный статус противников. Следовательно, уменьшение рисков поражения России в прямом военном конфликте за счёт развития вооружений означает увеличение рисков в экономическом и информационном противостоянии.

Это названо гибридной войной и выступает в форме борьбы цивилизаций с использованием тотально всех имеющихся ресурсов. Главными из которых становятся воля и интеллект правящего класса и его верхушки. От этого зависит качество управления войной. Интеллект правящего класса проявляется в том, какие масштабы мышления он обнаруживает в своей борьбе за выживание и какими инструментами познания пользуется.

Мировоззрение как оружие

Классовый подход марксизма очень информативен для конфликтологии как науки, но очень узок для большой стратегии, которой является большая политика. Классовый подход рухнул в Великую Отечественную, когда немецкие рабочие в рядах Вермахта увлечённо убивали русских рабочих, а заодно и крестьян, и духовенство, и интеллигенцию, и мелких предпринимателей в виде кооператоров и артельщиков, которые вставали на отповедь захватчику. Русские дворяне, решившие противостоять немцам, так же уничтожались. Понятие «нация» оказалось более практичным, чем понятие «класс». Для русского дворянина, крестьянина и рабочего православие было более общим фундаментом, чем классовое единство рабочего-атеиста и рабочего-православного.

Точно так же сейчас ненависть к православию и христианству объединяет либералов, нацистов-язычников и атеистов намного больше, чем принадлежность к одному классу — они могут быть очень солидарны и принадлежать к разным классам. Нация, таким образом, включает в себя все классы, а от нации через культуру дорога прямо ведёт к цивилизации. В основе цивилизации лежит культура. Мораль и этика. А в основе культуры лежит религия. Культ. Именно так выгладит путь от религии племён как культа через культуру к нации, а оттуда, включая все классы, к цивилизации.

Стратегия оперирует не классами и не нациями, а цивилизациями. А в цивилизацию все классы и нации вносят свой вклад, и ни один класс или нация не является беспорочными и идеальными с морально-этической точки зрения. Критерии большей значимости класса или нации относительны по важности в процессе строительства цивилизации. Они часто меняют свои места. Класс работников состоит из разных наций и является творцом и создателем всех материальных благ. Но по психологическим особенностям он не способен к организации производства и распределения.

Класс торговцев и предпринимателей, так же интернациональный, к этому способен, но он при этом жаден, порочен по морали и притесняет работников в материальном плане. Свой вклад в цивилизацию торговцы и предприниматели вносят в виде способности организовать производство и распределение товаров на новых технологических принципах, а так же вырабатывать технологии переговоров и согласования интересов как важнейшие инструменты социальной коммуникации. Без этого ни одна цивилизация не может существовать.

Поскольку взаимодействие торгово-производственного и рабочего сословий есть сфера конфликта интересов этих двух взаимозависимых сторон, то класс управляющих и правителей существует для обуздания тех и других ради сохранения баланса социума. Это класс судей, политиков и управляющих, включая воинское сословие. У них тоже есть свои пороки, но без них цивилизация невозможна.

Поскольку социум являет собой феномен, тайна которого не очевидна, существует класс мыслителей, способных проникать в тайны бытия и тем самым уберегать социум от катастрофы. Это шаманы, маги, жрецы, учёные, исследователи, деятели культуры и искусства. Без них цивилизация невозможна, а развитие и баланс в ней недостижимы.

Цивилизационный подход выше классового, даже если классовый вычленяет ведущий политический класс по экономическим критериям. Национальный подход без классового также недостаточен для понимания многомерной природы социального конфликта. Национальными критериями не описать классного конфликта, и наоборот. Для цивилизации важны все составляющие её классы и все нации.

Русская цивилизация больше, чем цивилизация русских. В российской, русской цивилизации много наций с разными религиями и культурами, а так же много классов. Но они именно часть русской цивилизации. Той, что за пределами конкретной религии или чистоты ведущей расы. Единство и солидарность составных частей — при всех имеющихся конфликтах интересов — и есть основа русской цивилизации. Главное в которой не различия и противоречия, а способность их разрешать и гармонизировать.

Причина устойчивости целого и его частей в том, что быть ведущим нельзя без наличия ведомых. То есть для существования целого нужны все части и нет одной, более важной, чем другие. Такая позиция ставит правителя в положение арбитра над схваткой и запрещает ему вставать на чью-либо позицию. Ибо это будет нарушением баланса социума и угрозой его жизни.

В период докапиталистического уклада монарх был способен встать над схваткой подданных. Капитализм уничтожил основу власти монарха как суверена и на его место поставил капитал. Монарх утратил суверенитет и стал марионеткой капитала. Это делает нынешних королей заложниками банкиров. Но в России ситуация особого положения Верховного правителя сохранилась, и именно потому пятая колонна здесь не правит, а борется за существование в противодействии обществу и силовикам во главе с президентом.

Баланс сохранён как основа власти президента. Конфликт интересов угрожает сорваться в деструктивное поле, но пока он остаётся конструктивным, поскольку управляется президентом. Разрушить такую систему без гарантии утраты государственности нельзя. Безотносительно к тому, кто в данный момент является президентам. Это принцип, а не привилегия лица.

Политика как способ работы в конфликте

Путин боится разрушить этот баланс, потерять способность приводить систему в равновесие и тем самым сохранять её жизнеспособность. Удержать конфликт в конструктивном поле — его главная задача. Ибо устранение конфликта есть не только утопия, но и лишение системы движущих сил развития — генерирования противоречий и поиска способов их разрешения путём синтеза.

Политика — это всегда конфликт интересов. Россия и её президент, кем бы он ни был, всегда находятся в центре этого конфликта. Специалисты работают в этом конфликте, не раскрывая своих техник и приёмов. Нам же важно понять, как построен этот конфликт, какова его структура и внутренние связи. Это позволит определить перспективы — чего нам ждать, где риски и в чём возможности, где угрозы, в чём наша сила и наша слабость, на кого надеяться и чего опасаться.

Аналитики всегда раскладывают конфликт на его составляющие и строят его карту. Так работают переговорщики, дипломаты, следователи, аналитики разведок. Те, кто строит карьеру в корпорации, тоже так работают. И, разумеется, без этого не работает администрация президента. Слишком много конфликтов ей приходится разруливать.

При работе с конфликтом всегда применяется процессный подход. Это означает, что в каждом процессе есть заказчик (тот, в чьих интересах начинается и разворачивается процесс), ресурсы, невидимая технология их применения и превращения в готовый результат, и на выходе — готовый продукт. На каждом этапе на все составляющие процесса можно влиять — или защищать ваш процесс от влияния.

Это значит, что кроме выявления этапов процесса, также идентифицируются хозяин (хозяева) процесса (заказчик или заказчики), владелец процесса (лидер и активный участник), провокатор, союзник, сочувствующие и наблюдатели. Строится интеллектуальная карта, где наглядно представлен расклад сил и взаимосвязи сторон. Становится видно, где и в чём у каждой стороны находятся ресурсы усиления своей переговорной позиции.

Определяется величина силового плеча. Строятся сценарии возможных стратегий. Эти сценарии отрабатываются с рабочими командами — дипломатами, спецслужбами, госчиновниками, военными, бизнесом. Так строится реальная большая политика. Союзники в конфликте могут превратиться в участников, сочувствующие — в союзников, а наблюдатели — это тёмные лошадки, они могут стать кем угодно и когда угодно. Всех нужно вовремя заметить, определить их роли и интересы, предвидеть их поведение и быть готовым к адекватному взаимодействию с ними.

Карта конфликта всех основных участников позволяет выявить ключевые группы противоположных интересов. Это мировая элита Западного проекта в лице своих институтов и Россия в лица своего президента. На него как на Лидера процесса направлен основной удар, и он является нашим знаменем. Устранение Лидера как владельца процесса есть устранение связности его команды и развал его системы.

На поле конфликта в битве за ресурсы и финансовые потоки кроме Кремля как Центра действуют ещё три основные группы участников. Это либералы, силовики и регионалы. Заказчиком конфликта от мировой элиты являются ФРС США, Бильдербергский клуб и МВФ. В России его союзники — либералы. Их группа наиболее проявлена. Это неонацисты, СПС, ПАРНАС, НКО. Они — активные участники. Нападающие. Агрессоры. Основной состав — Волошин (лидер конфликта), Юмашев, Чубайс, Кудрин. Есть и другие, но это уже не существенно.

Однако для драки двух участников нужен провокатор. Для этой группы провокатором конфликта Запада с Россией Путина является Киев. Именно он через необандеровский переворот спровоцировал конфликт в Донбассе и феномен референдума в Крыму с его вхождением в состав России, что стало причиной эскалации конфликта России с Западом и его выхода на более высокий уровень. Сочувствующими либералов в их конфликте с Кремлём и другими группами являются ЕС, Рокфеллеры и Виндзоры. Тоже перечень не весь, но не его полнота главное. Риск для Путина здесь — возможность перехода этих сочувствующих в статус союзников или даже участников конфликта.

Другая группа активных участников конфликта в битве за ресурсы и финансовые потоки с либералами, Центром и регионалами — это силовики. У них своя сфера интересов. Хозяин конфликта тут не проявлен, как в случае с либералами. Это не значит, что его нет, просто его не видно. Силовики — это условно Иванов, Сечин, Шойгу, Бортников, Тимченко. Если у либералов Волошин — безусловный лидер, то у силовиков лидера нет, есть сложное коллективное руководство.

Внутренними союзниками силовиков являются все государственники, такие, как левые, монархисты, русские националисты. Внешним союзником является Иран. Провокатором конфликта силовиков с либералами и Западом выступают ЛДНР. Именно вынужденная военная защита силовиками республик Донбасса является причиной конфликта России и Запада за ключевой территориальный ресурс — Украину. Сочувствующие — Ротшильды, Ватикан.

Риск для Путина — невозможность перехода этих сочувствующих в статус союзников и активных участников конфликта на стороне силовиков. Скорее, возможно отдаление сочувствующих и переход в статус наблюдателей. А при определённых обстоятельствах — и в статус активных противников. Ресурс усиления силового плеча Кремля как Центра за счет этих сочувствующих крайне ограничен.

Третья группа активных участников конфликта — региональные элиты и губернаторы. Кадыров, Миниханов, Собянин, Саченко, Тулеев. Список не закончен. Хозяина (заказчика) их конфликта с Кремлём нет. Нет и лидера, есть сложная координация центров и лиц. Группа лояльна, но может встать к Центру в оппозицию и расколоться на союзников силовиков и союзников либералов.

В этом состоит риск Кремля и Путина как отдельной силы, стремящихся удержать эту группу в изоляции от остальных и в их самостоятельном статусе. Средство такого удержания — коррупция. Коррумпированные регионалы лояльны, так как уязвимы и мотивированы. Но ущерб коррупции как вируса, разрушающего эффективность централизованного управления, так же является риском для Кремля в его войне с либералами и Западом.

Вышедшие из системы коррупционного подчинения регионалы грозят стать ресурсом вражеской стороны. Заменить коррупцию на другое средство мотивации лояльности Центру в данный момент нечем. Стимула же лояльности в виде угрозы использования компромата для уголовного наказания недостаточно. В этом суть рисков конфликта интересов Центра и регионов.

Кремль в лице Путина как символ Центра является в данной схватке пассивной стороной, на которую ведётся атака всех вышеназванных сил: Запада, либералов, силовиков, регионалов. То, что Путин всегда играет от обороны, применяя тактику политического дзюдо, подмечено давно многими аналитиками и не является секретом. Но статус пассивной стороны вовсе не означает статус вечно ведомого и подставляющего всегда вторую щёку.

Пассивный — это означает реагирующий по мере необходимости. И если нужно, контратакующий мощно и внезапно — как в Крыму, на Донбассе или в Сирии. Но всегда соотносящий силу и время удара со стратегией не уничтожения противника, а сохранения баланса с ним.

В конфликте России и Запада есть наблюдатели. Это Япония, БРИКС, ЕАЭС, Вьетнам, Китай, Индия, арабы. Есть «двойные агенты», такие как Турция — чей она союзник, не ясно ни России, ни Западу, ни самой Турции. Поведение этих стран является ключевым для исхода конфликта. Политика в отношении них зависит от стадии главного конфликта и его перспектив.

Приведённая схема очень условна и абстрактна. Она далеко не так детальна, как есть в реальности, но для представления о структуре многомерного конфликта интересов, в центре которого находится Владимир Путин, она может быть довольно информативной. Из неё можно делать более подробный анализ рисков и угроз, а также сильных и слабых сторон долгосрочной стратегии России по управлению конфликтами и интересами.

Именно того, чем и будет занят Путин после своего переизбрания на новый шестилетний срок. Нам это важно знать потому, что этот конфликт и способы его разрешения будут не только фоном, но и ключом к нашим собственным жизненным перспективам на ближайшее десятилетие.

Александр Халдей