Ирина Алкснис. Новая война: несчастный народ опять сделал неправильный выбор

В мировой политике не так много тем, которые вызывают искреннее сопереживание у самых разных людей по всему миру вне зависимости от гражданства и политических взглядов.

Одной из таких тем, безусловно, является курдский вопрос.

Курды являют собой воплощение принципиальной несправедливости современного государственно-политического устройства, да и мировой истории как таковой. Сорокамиллионный народ, как и огромная территория его исторического проживания, этногеографический регион Курдистан, по итогам распада империй в первой половине ХХ века волей тогдашних великих держав не получил собственной государственности и оказался разделен между несколькими странами (Турцией, Ираном, Ираком и Сирией).

Поэтому упорная (и временами вооруженная) борьба курдов про протяжении последнего столетия за создание собственного государства всегда находила отклик и сочувствие в сердцах людей, несмотря на то, что она противоречит базовым основаниям современного государственного мироустройства, защищающего государственную целостность и крайне не одобряющего насильственные методы политической борьбы.

Когда на Ближнем Востоке пошли деструктивные и даже катастрофические процессы с крахом целых государств — Ирака, Ливии, а черед Сирии казался неизбежным, — иногда можно было услышать мнение, что в этой кровавой бане геополитического переформатирования региона есть хотя бы один положительный момент: курды, наконец, получат собственное государство, и это станет торжеством высшей исторической справедливости.

К началу 2018 года эта эпопея выходит на финишную прямую с поразительным результатом: курды умудрились собственными руками уничтожить еще пару лет назад, казалось, гарантированный шанс на создание своей государственности.

Причем им действительно некого за это винить, кроме самих себя, поскольку они приняли ряд принципиально ошибочных решений, которые в итоге им будут стоить всех или почти всех достижений на ниве государственного строительства последних лет.

Специалисты по Ближнему Востоку могут долго рассказывать о тонкостях курдского вопроса, которых действительно не счесть: от масштабных внутрикурдских политических противоречий до серьезных различий между курдами из разных стран, что приводит к тому, что единого курдского движения за независимость просто не существует, а различные курдские силы и группировки фактически действуют сами по себе.

Однако по-своему иронично, что при всех внутренних различиях и разногласиях разные группировки курдов подвели одни и те же проблемы. Во-первых, избыточная прямолинейная жесткость, неготовность к политической гибкости и компромиссу — даже в ситуации, которая, казалось бы, вопиет об их необходимости. А во-вторых, принципиально ошибочное решение — ставка на американцев как на союзников.

Первый пункт очень ярко проявился в организации референдума о независимости в Иракском Курдистане в сентябре прошедшего года. Он был проведен курдами вопреки всем предупреждениям и советам извне этого не делать. В итоге его результаты были дружно не признаны мировым сообществом, поддержавшим власти Ирака в вопросе территориальной целостности страны. Кроме того, Багдад начал куда более жесткую политику по восстановлению контроля над курдской автономией, а в самом Иракском Курдистане обострилась внутриполитическая турбулентность.

В результате произошла парадоксальная, но случающаяся в истории вещь: форсируя вопрос независимости, иракские курды оказались отброшены в данной теме на много лет назад — и очутились перед перспективой потерять вообще все свои достижения на этой ниве.

Однако куда более ярко, остро и болезненно оба перечисленных пункта высвечиваются прямо сейчас, в связи с военной операцией Турции в сирийском Африне.

Сирийские курды категорически отказались признать контроль сирийского государства над ними. Одновременно с этим американцы, как известно, анонсировали создание неких «сил безопасности границы», фактически новой курдской армии, на неподконтрольной Дамаску территории на севере Сирии. Это вызвало натуральную ярость Анкары — и небезосновательно, поскольку подобная конфигурация, став реальностью, стала бы опорой для турецких курдов, борющихся за независимость по ту сторону границы.

В результате Вашингтону удалось добиться, казалось бы, невозможного — совпадения интересов Дамаска и Анкары, для которых создание подобного курдского проамериканского военно-политического и протогосударственного образования равно неприемлемо.

Во всем этом удивительно не то, что американцы попытались провернуть эту комбинацию, пусть даже она у них не получилась. Удивительно то, что сирийские курды на это повелись, учитывая, что на дворе не осень 2015 года, и перспективы данной авантюры были вполне прозрачны. Поразительна тут как недальновидность, так и упорное стояние на своем в ситуации кардинального изменения обстоятельств.

Дальнейшие события мир наблюдает прямо сейчас в лентах новостей.

Турция начала военную операцию против курдов в Африне. Дамаск выражает положенные возмущение и протест, но, по сути, умыл руки, предоставляя туркам сделать всю главную работу по ликвидации курдских военизированных структур. Тем более что курды — отличные воины, и эта операция не станет для турецкой армии легкой прогулкой.

Что касается России...

А что Россия?

Какой у России интерес вступаться за курдов, которые демонстрируют феноменальное упрямство, неспособность к компромиссу и адекватной оценке изменившейся политической ситуации? Какой ей смысл ссориться с Дамаском и Анкарой ради курдов, которые заключили союз с американцами и ради них подписались на эту авантюру?

В результате Россия выражает приличествующие случаю тревогу и неодобрение, но фактически просто отошла в сторону, ожидая исхода событий.

Что касается выводов из этой печальной и даже трагической истории, разворачивающейся в прямом эфире, то, пожалуй, лучше всего здесь подойдет цитата российского замминистра иностранных дел Михаила Богданова, сказанная по другому поводу: «Курдов, конечно, жалко...»

А потом добавить не произнесенные, но явно напрашивающиеся слова: но они сами виноваты.

Ирина Алкснис