Мир после Гуты...

Я больше не буду говорить с вами про войну и военные действия. Там все сказано. Там все решено. И решения эти годами тщательно готовились и за штурвалами сидят ответственные люди. Помолитесь за них и их успех, ибо они там не ради себя.

Я хочу поговорить с вами о мире. О мире после Гуты. Ибо там, процессы созидания в самом разгаре и работы для нас с вами непочатый край. Ибо этот мир, как, непаханое поле, ждет ответственного землепашца. Как нам обустроить наш общий мир после Гуты?

Вы скажите на этом пути нам многое предстоит преодолеть. Соглашусь. Но самым большим преодолением должно стать преодоление себя, ибо мы живем такой жизнью, которую себе мыслим. Ибо нет более глубоких чертогов, чем чертоги собственной интеллектуальной лености, помноженной на гордыню всезнания. Ибо “все пропало”, “надо уезжать” и “во всем виноват Иван Грозный” — это не оценка спектра возможностей великой державы в меняющемся мире. Это отказ от конструирования позитивной картины нового мира с органичной ролью для своей страны. Это скудный интеллектуальный инструментарий, мелочность целеполагания и почивание на лаврах “прочитанного”.

Преодоление

Европейский редукционизм русского “начитанного” класса.

Экономика, политика, культура, безопасность, этика (тем более, если к этим словам приставить гео-) не существуют, как изолированные явления. Я занимаюсь развитием Семантики систем, а у систем, как Вы знаете, не бывает несвязанных событий. События, описанные мной в “Стоянии у Восточной Гуты”, вызвали опасение у части читателей и создали ощущение однобокой концентрации на военных усилиях. Наоборот, нам интересны те грядущие экономические, политические, культурные и социальные изменения и их масштаб, которые привели к столь интенсивному военному противостоянию. Мы слишком привыкли мыслить в тени европейского редукционизма, который после распада Советского Союза, поспешил удалить из своего дискурса даже такую единственную интегральную дисциплину, как политэкономия, введенную европейцем же Марксом. Я буду дальше разворачивать видение происходящего с точки зрения целостности существования и взаимодействия/конкуренции систем, где экономика, политика, безопасность, культура, этика взаимно проникают друг в друга, а не являются сущностями в себе.

Россия столь велика по своим размерам и значению, что является пространствообразующей страной. И ее присоединение к пространству других союзов, будь то ЕС или НАТО, невозможно без преобразования этих пространств с учетом традиций и интересов России. Народ России (исторически) не допускал и не допустит укладывания себя в прокрустово ложе интересов других народов, даже если иногда отечественные политическая и экономическая элиты почти уже заключили сделку с элитами других стран. Не надо редуцировать Россию под объедки евроатлантических интересов, дайте России новое пространство, где она сможет проявить все свое многообразие.

Большая Евразия (Старое/новое пространство)

Этот геоэкономический, геополитический, геокультурный феномен известен уже не одно тысячелетие. Империи Александра Македонского и Чингисхана — одни из воплощений данного пространства взаимодействий народов. “Начитанные” соотечественники обычно здесь торопятся сообщить, что все это они уже все знают про “Хартленд и Римленд» (не путать с Римом), что у Тойнби, Валлерстайна, Хантингтона и Бжезинского они это все читали, но какое отношение это имеет к “разрушенной, отсталой, разорванной в клочья” экономике России.

Здесь придется обратиться к моему осознанию экономики, с точки зрения Семантики систем. Экономика — это распределение частей внутри целого. Если вы создаете предельно большое пространство взаимодействия народов, например, Большую Евразию или Евроатлантику, где присутствует вся совокупность природных ресурсов, огромные массы населения как производителей, так и потребителей, с широким спектром компетенций — то экономика этого пространства в пределе (как говорят в математике), это распределение частей внутри целого или взаимозачет способностей и потребностей всех экономических акторов.

Два предельных геопроекта (поверхность Земли не бесконечна) — это Евроатлантика — известная, как “все прогрессивное человечество”, и Большая Евразия — известная как “периферия, автократии, диктатуры” и т.д. Каждый из проектов по своему решает проблему создания и управления геопространством. Евроатлантика решает вопрос внутренней связанности за счет Больших кораблей, причем и в военной (это было описано в “Стоянии у Восточной Гуты”) и в гражданской сфере. Если Вы думаете, что в ХХ и ХХI веке это метафоры, то посмотрите на геокарты. По дну океанов проложен 1 000 000 километров медных и оптоволоконных кабелей, которые связывают весь мир (вот нам всем повезло), но принадлежат Евроатлантике (вот нам всем не повезло). Поскольку кабели проложены на глубине свыше 3 500 метров, то за исключением “ржавой бензоколонки” незападные страны не обладают технологиями контроля за кабелями связи на такой глубине. Связанность в Большой Евразии в военной сфере обеспечивалась резким превосходством в военной стратегии: фаланга и маневр у Александра Македонского и высоко мобильная армия Чингисхана с непревзойденными компетенциями взятия городов и крепостей с хода, обеспеченные осадными и баллистическими машинами китайских инженеров. Коммуникации в Большой Евразии обеспечивались инновационными инфраструктурными проектами. Почта в империи Чингисхана из Восточной Европы до Монголии шла две недели за счет системы распределенных пунктов с подменными лошадьми, известных как “ямы”. Так, что фраза “Ямщик не гони лошадей” — это строка из песни про инновационный стартап ХIII века.

Дело в том, что примерно до начала XIX века, то есть времен Наполеона, экономики Индии и Китая составляли более 50% мирового ВВП, как это принято называть в странах Евроатлантики. И лишь в последние двести лет центр тяжести смещался в Европу и достиг своего пика после Второй мировой войны, когда страны Евроатлантики, включая по чисто географическому принципу и СССР, давали более 50% мирового ВВП. Здесь я уже явно слышу окрики нетерпеливых читателей, что это ж надо было потратить столько “букаф», чтобы сообщить очевидную мысль: надо интегрироваться в экономику Запада. Как раз наоборот. Если совокупный ВВП США и Европы (при всех их финансовых пузырях) составляет сегодня 34-36 триллионов долларов, то ВВП Китая и Индии по ППС 26-27 триллионов долларов (с учетом России 30-31 триллион долларов) и темпы их роста гораздо выше Евроатлантики.

Итак если, по итогам “Стояния у Восточной Гуты” удастся ослабить принцип Больших кораблей, лежащий в основе геопроекта Евроатлантики, то проект Большая Евразия может увеличить свои темпы роста. В пределе (как говорят математики) в это пространство могут войти Китай, Россия, Индия, Иран, Ирак, Пакистан, Южная Корея, Северная Корея, Вьетнам, Лаос, Филиппины, Малайзия, Египет, Сирия, Ливия, Турция, Южноафриканская республика, не удивлюсь, если и Израиль, ибо это решит вопрос его безопасности на многие десятилетия. Это составит более трех миллиардов человек, около 50% мирового ВВП, все основные мировые религии. Это самодостаточное глобальное пространство с полным спектром компетенций, ресурсов и рынков сбыта.

Наступает время второго критического вопроса “начитанных” граждан. Даже если, все сказаное выше правда, то кому там нужна Россия... (коррумпированная, отсталая, забюрократизированная, немодернизированная и т.д., нужное подставить)? Китай все сделает сам. У Китая всё есть. Китай выигрывает во всех случаях. Здесь необходимо развенчать несколько мифов о Китае, а затем о России.

Мифы о Китае

Миф первый. Китай всего добился сам. Китай сам знает, что делать дальше.

Китай — великая держава, великая культура и великий народ. В ХХ веке в результате неимоверных потерь он смог вернуться на первые роли в мире за счет — стратегического балансирования между СССР и США. По результатам Второй мировой войны свои территории (из под Японии), независимость, ядерное оружие и место в Совете безопасности ООН Китай получил благодаря СССР (конечно же у СССР были свои интересы). В конце 60-ых годов Китай прогнозирует, что интересы Китая и США могут совпасть, чтобы ограничить растущую мощь и влияние СССР. В 1971 году секретный визит Киссинджера к Мао Цзедуну, а в 1972 году визит Никсона в Пекин начнут этап, когда Китай получит назад Гонконг от Британии, Макао от Португалии, более триллиона долларов западных инвестиций, потребует локализовать западные производства, будет нарушать все мыслимые и немыслимые законы об интеллектуальной собственности, а вместо наказания получит статус привилегированного торгового партнера и войдет в ВТО раньше России, которая простоит у этого порога 18 лет. Так вот этот этап завершен, к нему готовились и в этом нет ничего необычного. Kissinger to President Nixon in 1972: “In 20 years your successor, if he’s as wise as you, will wind up leaning towards the Russians against the Chinese.... [The United States needs] to play this balance-of-power game totally unemotionally. Right now, we need the Chinese to correct the Russians and to discipline the Russians”. Для тех кто не разумеет вражеску мову, поясню в 1972 году Генри Киссинджер архитектор и непосредственный исполнитель стратегии сближения с Китаем говорит Президенту Никсону, что “Через 20 лет другому Президенту США, если он будет столь же мудр, возможно придется форсированно сближаться с Россией против Китая. (США необходимо) играть в игру баланса сил без каких-либо эмоций. Прямо сейчас нам нужны китайцы, чтобы сдержать русских и поправить их действия”. (Боже! С каким умилением я вспоминаю семинары и конференции конца 90-ых начала 2000-ых, посвященные китайскому экономическому чуду, с пошаговыми инструкциями для восторженных русских идиотов, к числу которых принадлежал и Ваш покорный слуга.) Итак, жизнь для Китая уже не будет такой как раньше, Трамп первые санкции и требования по покупке новых долгов США (Орду надо кормить) уже вбросил.

Миф второй. Китай самодостаточная страна, ей партнеры особенно равноправные не нужны.

Китай десятилетиями был ориентирован на экспорт на рынки с высоким покупательским спросом (Евроатлантики), и только последние десять лет начал развивать внутренний спрос (готовясь к разрыву с Западом). Тем не менее внутреннего спроса Китая недостаточно, чтобы компенсировать резкое сокращение спроса на Западе. Кроме того структура внутреннего спроса Китая не обязательно такая же, как структура экспорта. Куда девать избытки стали и алюминия после санкций Трампа, если Китай и так производит 90% стали в мире. “Начитанные” соотечественники должны мгновенно вспомнить слова “Шелковый путь” в Европу. Почему я говорю слова, а не проект? Потому что все, что я вижу в открытом доступе проектом назвать нельзя, о чем я делал доклад во время своего визита в Шэньчжэнь. За редким исключением северный коридор через Россию практически не отмечается на картах и диаграммах. Два основных коридора: морской — через Малакский, Аденский, Суэцкий и Гибралтарский проливы — после прочтения “Стояния у Восточной Гуты” и принципа Больших кораблей, мы зачеркиваем; сухопутный — по территориям Пакистана, Таджикистана, Узбекистана, Ирака, Ирана, Сирии, Грузии, Турции — после прочтения “Стояния у Восточной Гуты”, после знания об американских военных контингентах в Ираке и Афганистане, о переброске спасенных в Сирии боевиков в Афганистан на границу с республиками Средней Азии, мы зачеркиваем. Что остается? Северный сухопутный и северный морской коридоры, а их контролируют (сошлюсь на одного моего креативного читателя) Люди Холода. А с Людьми Холода договариваются только как с партнерами. И что еще важнее по тем же коридорам в Китай должны гарантировано пойти энергоресурсы, продовольствие и критические материалы и технологии, и никакие угрозы евроатлантистов экономические или военные не должны напугать партнера Китая. Никто, кроме Людей Холода, прошедших стояние у Восточной Гуты, гарантировать это полутора миллиардам китайцев не сможет.

Миф третий. Китай сам легко и быстро выстроит свои отношения с соседними странами.

Китай давно уже великая держава, а значит его багаж противоречий с соседними странами никак не меньше, чем у России в Европе. Япония, Южная Корея, Вьетнам, Тайланд, обосновано или нет, не хотят один на один остаться с Китаем. Не говоря уже об Индии, которая находится в стратегическом противостоянии с Китаем. Напомню, что партия глобалистов при Обаме собрала эти страны в Транс-Тихоокеанском Партнерстве для сдерживания роста Китая, и только националист Трамп первым же решением отменил это партнерство.

Миф четвёртый. Китай на подъеме. Его мягкая сила на подъеме. Его идентичность неоспорима.

Ни на йоту не умаляя достижений китайского народа, его самоидентификация, целостность общества, наличие единого восприятия исторической традиции, пожалуй, самый большой вызов для Китая. Общение с представителями гуманитарной и финансовой элиты Китая вызвали образ республик позднего Советского Союза. Ни в коей мере не претендуя на объективность, я получил такую картину, что многие провинции не чувствуют себя частью единой державы, а провинциальные кланы, как и республиканские кланы СССР соперничают за федеральные средства. Принятая Дэн Сяопином концепция развития провинций на разных скоростях, ожидаемо привела к большому дисбалансу в развитии областей. Понимая, что период уступок Запада закончился, Си Цзиньпин готовится к перераспределению национального благосостояния между провинциями и элитами. Отсюда снятие ограничения по срокам главы государства, принятие прямого командования над армией, расширение полномочий комиссии партийного надзора (за коррупцией) с партаппарата на всю страну. Китай готовится к очередному повороту уровня Мао Цзедуна или Дэн Сяопина и очень боится развалить страну в отличии от Горбачева, который до сих пор не взял на себя ответственность за катастрофу 90-х. Напомню, что экономический либерал Дэн Сяопин, видя хаотизацию в управлении СССР в 1989 году, дал команду танками разогнать митингующих на площади Тяньаньмэнь.

Как это ни странно прозвучит, Китай даже в большей степени нуждается в мудрой системной поддержке России (я имею ввиду интеллектуальной, аналитической, онтологической и культурной), чем в помощи в области геобезопасности. Неслучайно китайцы сравнивают Си с Путиным, который очень решительно борется с олигархами и хочет снова сделать крупный капитал национально ориентированным. (Как русским капитализировать эти возможности, а они измеряются триллионами долларов, — предмет дальнейшей дискуссии.)

Мифы о России.

Миф первый. Россия никому не нужна. Россия на периферии мирового развития.

Представьте, что в мире никому не нужна страна — одна из двух в мире, управляющая единственной в мире орбитальной станцией, одна из трёх в мире, имеющих собственную спутниковую навигационную систему, одна из двух в мире, способная самостоятельно проводить долгосрочные экспедиционные военные кампании, одна из пяти стран с правом вето в ООН, одна из двух стран в мире, обладающая суверенными технологиями криптозащиты и кибербезопасности, первая страна в мире, сделавшая гиперзвуковое оружие, одна из трёх стран в мире, производящих широкофюзеляжные самолеты, страна, превосходящая все страны мира по количеству атомных ледоколов (20 против нуля), единственная страна, построившая города за Полярным кругом, страна, имеющая газо-, нефте-трубопроводную сеть в 1 000 000 километров, страна в одну шестую часть суши с третью мировых запасов газа и Северным морским путем в своих территориальных водах. Не знаю, как вы, а я хочу такую! Дайте две! Откуда же миф о ненужности? Ответ простой: у нас с вами дерьмовые (простите мой французский, но степень некомпетентности и гордыни этого слоя граждан в нормативную лексику не помещается) оценщики и международные переговорщики. Это с такими-то активами в современном мире не найти России достойную финансовую компенсацию за ее услуги мировому сообществу. Русский “начитанный класс” с 70-ых годов ХХ века подменяет реалистичное стратегическое целеполагание России своими личными психологическими проблемами в стиле “Ой, простите меня дуру старую, неуклюжую, во всем виноватую!!!” Никто из нас в здравом рассудке не нанял бы таких людей, чтобы помочь квартиру сдать в наем, я уж не говорю, чтобы назначить такого директора по продажам в свою компанию. Большой Евразии Россия очень нужна, но нам с вами необходимо продумать предложение и условия сотрудничества. Нам нужны новые оценщики и переговорщики.

Миф второй. В России огромные деньги от нефти, но огромная коррупция. Вот в Саудовской Аравии... Ресурсное проклятье России.

Нефть играет значительную роль в ВВП России с начала семидесятых, когда евроатлантисты утратили контроль за Ближневосточной нефтью и арабские страны национализировали добычу углеводородов. За год-два цены на нефть с двух-трех долларов за баррель выросли до восемнадцати (в предыдущие 100 лет цена в два-три доллара за баррель удивительным образом не менялась). До этого народы арабских стран “добровольно” дотировали 90% стоимости нефти для свободных, эффективных западных экономик. К 1980 году цены на нефть взлетали до ста долларов за баррель, упав до 36 долларов в 1986 году и, наконец, до 11 долларов в 1998 году. Итак за последние сорок лет, когда Западу не удавалось железной рукой заставлять арабов дотировать либеральные экономики, Россия 10 лет в 70-ые годы и 10-12 лет в 2000-ые смогла получить реальные деньги за самостоятельно добытую, на своей территории и проданную Западу нефть. Россия не получала никаких подарков, не продавала нефть из оккупированных стран, не заставляла Запад с помощью санкций или угроз покупать наши углеводороды. Вы спросите почему мы каждый день извиняемся за добычу и экспорт своих углеводородов? Спросите у русского “начитанного” класса, это явно результат его внутренней психологической драмы. Найти британцев, немцев, французов или итальянцев, которые рвали бы на себе волосы, за то, что 100 лет платили за углеводороды 10% от их реальной стоимости и создали экономики-паразиты — мне не удалось.

Сколько у России доходов от нефти и газа и что будет, если их “правильно поделить”? В любом разговоре, в любой день недели, при обсуждении любой проблемы обязательно всплывает аргумент, что если говорящему дать “правильно поделить” доходы от нефти и газа, то... далее следует очередная версия чуда. При любой попытке предложить посчитать или обосновать решения появляется “абсолютный” аргумент: “ А вот в Саудовской Аравии, в Норвегии и... ” Возьмите не самый дружественный к России Международный ежегодник ЦРУ (CIA Factbook) и составьте себе сравнительную таблицу или диаграмму чистого экспорта нефти на душу населения для разных стран, потому что 2-3 миллиона жителей Катара и Кувейта или 5 миллионов граждан Норвегии как выгодоприобретатели нефтедоходов — это не тоже самое, что 145 миллионов граждан России. Итак, Катар экспортирует баррелей нефти на одного гражданина 326,8 против 12,8 у России (в 25 раз больше), Кувейт — 307,4 против 12,8 у России (24 раза), Норвегия — 177,9 против 12,8 у России (14 раз). Неужели норвежцы живут в 14 раз дольше русских или бензин у них в 14 раз дешевле, чем в России? В 14 раз!!!, Карл, мне кажется в Норвегии кто-то круто ворует. Для сравнения чистый экспорт крупных нефтяных стран: Ирака (30 миллионов граждан) и Ирана (70 миллионов граждан) — 22,8 и 11,1 барреля на жителя в год. У России 12,8 барреля. И тут, возникает второй вопрос, Карл, а где у Ирака и Ирана — орбитальная космическая станция, атомные подводные лодки, глобальная спутниковая навигационная система, миллион километров трубопроводов и десятки атомных энергоблоков. Не знаю, какие выводы сделаете вы, а по мне, так у России огромная не нефтяная экономика, и проблема не в ней, а в наших счетоводах.

Ну, и наконец, о ресурсном проклятье России. Вот тут верю евроатлантистам сразу и без комментариев. Если у русских, индусов, китайцев, ацтеков, американских индейцев, сирийцев или ливийцев обнаруживается ресурс, который понадобился евро-американцам, то над этими народами сразу повисает проклятье. Их страны становятся колониями стран евроатлантики, там начинаются гражданские войны, несправедливые выборы, экономические санкции и корректирующие визиты ракетных крейсеров и авианосных групп. Надеюсь, что русский Генштаб в ближайшие годы снимет проклятье сначала с экономики России, а затем и со стран союзников. (Подробнее об этом в статье “Стояние у Восточной Гуты”).

Миф третий. Россия двенадцатая, семнадцатая... экономика мира (меньше Португалии, Канады, Италии и т.д.)

И снова об оценщиках. Не приемлю шапкозакидательство и не основанную на фактах браваду популистов, но и аргументов, обесценивающих экономику России, без проверки не оставляю. Международный валютный фонд, Всемирный банк и Международный ежегодник ЦРУ дают России шестое место в мире по ВВП (по паритетной покупательной способности). Это порядка четырех триллионов долларов, причем от пятого места Германии нас отделяет так мало, что можно сказать, что Россия делит с Германией 5-6 место во ВВП. Почему по Паритетной покупательной способности, а не по курсу доллара? Англосаксы эмитируют столько внутреннего долга в долларах, которым поддерживают свой же ВВП и надувают фондовый рынок, что использовать курс доллара при сравнении экономик — невозможно. Могу понять Терезу Мэй, которая негодует, как Россия с ВВП меньше, чем у Канады 1,7 триллиона долларов (у англосаксов ВВП в долларах и по ППС одинаковые), позволяет так вести себя в мире. Ну не говорить же избирателям, что экономика самой Британии составляет лишь 70% от российской.

Другой способ проверить размер экономики России — это расходы туристов. В 2014 году до санкций и девальвации рубля Россия — пятая в мире по расходам туристов. Впереди только Китай, США, Германия и Британия. Утрата потоков русских туристов на Турцию и Египет произвела большее впечатление, чем распад Советского Союза. Но главное когда экономику России сравнивают с Канадой, Испанией, Италией или даже Британией, я никак не могу отделаться от мыслей, что не могу вспомнить продукцию этих стран. Электроника, одежда, станкостроение, дорожная техника, танкеры, программное обеспечение, социальные сети, поисковики, распределенные системы вызова и управления такси. Где глобальные бренды этих стран? А если экономики этих стран “все равно” больше, чем у России, то почему у них нет своих орбитальных станций, систем спутниковой навигации, атомных ледоколов, газо— и нефте-танкеров ледового класса, сотен тысяч километров трубопроводов, которые “ржавая бензоколонка” построила и содержит за свой счет. Ну и отдельная область сравнения — Оборонно-промышленный комплекс. По признанию западных профессиональных аналитиков перевооружение, проведенное Россией в 2012-2018 годах, говорит о другой экономике. Каждый доллар, вложенный русскими был равен пяти долларам, потраченным США. Поэтому “скромные” триста-четыреста миллиардов долларов, вложенных Россией в перевооружение, — эквивалентны 1,5-2 триллионам долларов, которые должно вложить НАТО.

Россия — пятая-шестая экономика мира, и это не смотря на многие провалы, недостатки и неэффективность управления активами. Это говорит о том, какой же у нас с Вами огромный потенциал, если при всей нашей внутренней склочности, базарности и “кругом виноватости” — Россия — пятая в мире.

Миф четвёртый. Россия в БРИКС и ШОС никому не нужна.

Про “никомуненужность” России во всем мире мы разобрались. Про “ничегоненужность” Китаю поговорили. Перейдем к БРИКС и ШОС. Это молодые международные организации стран, с небольшим опытом создания международных организаций. Китай — “Серединная Империя”, исторически ориентированная внутрь себя. На протяжении тысячелетий в нем не было понятий посол и дипломатия, а только варвары, признающие величие китайского императора. За десятилетия членства в Совбезе ООН, вы не вспомните ни одного самостоятельного применения право вето китайской делегацией. Китай безусловно будет финансовым лидером и бицепсом любого международного союза или блока, но межкультурными коммуникациями, балансом интересов членов союза, а также улаживанием конфликтов внутри, а главное, за пределами блока стран Китай заниматься не может (в виду несоответствия требованиям к должности). Индия настолько сложна по внутреннему составу, что ее правительство по-своему напоминает ООН, а объединенным языком национального общения стал язык страны-оккупанта. Про способность Бразилии или Южной Африки, Пакистана или Ирана и т.д. организовать взвешенный диалог внутри и вовне блока стран пока говорить не приходится. Международные эксперты по кросс-культурным коммуникациям, например, Ричард Д. Льюис, уже многие годы говорят, что БРИКС не сможет быть дееспособной организацией без России, потому что только Россия обладает компетенциями и опытом (в несколько сотен лет) ведения конструктивных переговоров с коллективным Западом. Остальные страны-участницы после “переговоров” с Западом становились его колониями. Запад ведет переговоры и соблюдает договора только с теми, кто сначала доживет до окончания переговоров, а потом сможет дожать партнеров до исполнения условий договора.

Не могу не привести (дословно, без купюр) аналогичного вывода, сделанного одним из моих читателей. Можно не одобрять его вокабуляр и стилистическую подачу, но семантически выводы сделаны безупречно: «При всем величии Императора Си у него пока нет даже теоретической возможности уничтожить Великую Империю Добра. И все унылые потягусники вокруг нескольких отмелей в южном море это опять показали. Так что это барыга — его на стрелки не пустят, даже если попросится. А вот Люди Холода это серьезно. Тем более, что они сказали «Это мое. Все...». И трезво взвесив шансы, Империя Добра согласилась — да это твое. Поговорим об остальном, потому как и у меня волын хватит для симфонии...» (Вадим Вещезеров).

И снова вернемся к критическим вопросам “чистых” мыслью и душой соотечественников: «Но как мы пойдем дальше и будем строить отношения с этими великими народами, пока мы не покаемся..., извинимся..., не изменим своего поведения, ведь нам не смогут доверять...». Так и хочется спросить, вас что мама в детстве не любила? Чего вы себя все время в угол-то ставите? Ну ладно себя, чего вы Россию пытаетесь в угол поставить? Или у вас с англо-саксами игра такая: «Накажи себя сам и получи санкции в подарок!»

Преодоление

Антропоморфизм русского “начитанного класса”

Для человека свойственен антропоморфизм. Мы склонны одушевлять любимые нами предметы, подбадривая свой автомобиль на сложном подъеме, называя его уменьшительно ласкательными именами. Нам свойственно приписывать животным человеческие качества и интерпретировать их поведение. Но от думающего слоя страны, от “начитанного” класса мы ожидаем более продвинутых мыслительных конструкций. То им стыдно за поведение России, то есть 145 миллионов человек. Вы что одномоментно контролируете поведение и замыслы 145 миллионов россиян и чувства “обиженных” этим поведением миллиарда жителей Запада? А про запредельную гордыню или манию величия вы в своих книжках не читали? А на роль морального камертона Вы себя сами назначили?

По мнению “начитанного” класса, России надо покаяться или извиниться за... дальше подставьте то, что у вас болит. Заметьте у вас, а не у 145 миллионов граждан. Или, что Россия не участвует в прощёном воскресении Запада? Что Британия, Франция, Италия, Испания уже вовсю каются за ограбление стран и народов, убийства миллионов жителей, ограбление их исторического наследия (это называется музеями в столицах этих стран), создания и реального (а не выдуманного для нас) применения химического и ядерного оружия? Не надо результаты затянувшихся сеансов контрпродуктивного самокопания выливать на Россию, отвлекая соотечественников от решения реальных задач безопасности, пропитания, восстановления окружающей среды и обеспечения бесконфликтного общежития. Страна — это не один человек и не надо сводить существование и взаимодействие стран к правилам поведения одного человека. Это антропоморфизм в крайнем его применении. На вопрос журналиста, доверяет ли Президент России другой стране, последовал ответ профессионального управленца, что страна — не девушка, чтобы оперировать словами “доверяешь-не доверяешь”. Страны — сложнейшие социо-динамические системы, распределенные в пространстве и времени. Для обеспечения “доверия” между странами необходимы многочисленные международные договора, институты контроля за их исполнением, системы сдержек и противовесов: военных, экономических, культурных, информационных. История взаимодействия стран (на протяжении столетий), прецеденты, понесенные потери, оценка рисков — все это неотъемлемая часть механизмов доверия между странами. Ни в коем случае нельзя переносить представления о личных отношениях на отношения с корпорациями, или странами. Помню на заре своей управленческой карьеры я переживал, что не очень “прилично” отстаивать свои личные интересы на переговорах с международной корпорацией, но бывалый товарищ (около 10 лет в банковском секторе Лондона) поправил, что у тебя нет и не может быть отношений с корпорацией. У нее есть интересы и нет эмоций, и она сама о себе позаботится. Давно знающие меня люди удивлялись, что в моей истории нет случаев, чтобы крупнейшие корпорации не расплатились бы со мной по контракту. Все потому, что в отношениях корпораций нет места человеческим предрассудкам: большой-маленький, известный-неизвестный, богатый-бедный, стыдно-нестыдно, а есть только конкретные интересы и механизмы их контроля и защиты. «Даю вам слово президента концерна; Вам выпала такая честь работать с нами; нам всегда такую услугу предоставляют бесплатно; у нас стандартные договора мы ничего под Вас менять не будем; зачем писать это в контракте, достаточно моего слова...» — это фразы с помощью, которых корпорации и страны экономят огромные деньги на идиотах-непрофессионалах, переносящих свою бытовую наивность в высшую лигу управления. Вспомните хотя бы Горбачева и Ельцина и обещания нерасширения НАТО на Восток.

Требуется второй глобальный регулятор

Вообще, если уж говорить об экономике, меновой экономике, где мы не пытаемся все производить сами (многие мои патриотичные знакомые обижаются, когда их мечты о производстве “всего” на территории России, своего города или предприятия, я называю возвратом к натуральному хозяйству), то одной из главных задач в меновой экономике является способность определить какую нужду стран/народов-соседей можно удовлетворить с наибольшей прибылью/выгодой для себя. То есть какой продукт или услугу Россия могла бы производить, чтобы в обмен на нее получить необходимые финансы, технологии, продукты или ресурсы? Россия, как народ и страна в целом, а не как набор, пусть и больших, но лавочек, типа “Русала”, “Реновы” или “Норильского Никеля”.

Так уж вышло, что миру срочно требуется второй глобальный регулятор. Дело в том, что первый регулятор, который страшно ненавидит все монополии кроме своей монополии на управление миром, резко подрастерял свою репутацию и его активы сильно обветшали. Оставшись после 1991 года единоличным вершителем судеб мира, коллективный Запад так распорядился своим монопольным положением: во-первых, довёл свои долги до 100% ВВП. “Начитанные” соотечественники тут же сообщат, что это нормально, ведь им это позволяют другие страны и дают в долг. Напомню, что все глобальные институты регулирования: МВФ, Всемирный банк — находятся под контролем коллективного Запада, где доля голосов крошечной Бельгии равна доли Китая или Индии. Кроме того контролируя основные фондовые рынки, эмитируя триллионы долларов долгов, “убедив” арабские страны котировать цены на нефть и газ в долларах, контролируя перемещение нефти и газо-танкеров через восемь основных мировых проливов, контролируя мировую платежную систему “SWIFT”, и миллион километров подводных кабелей связи, мгновенно вводя санкции от 20 стран НАТО и присылая к берегам сомневающихся большие ракетные корабли, очень трудно найти тех кто не дал бы в долг обладателю всего вышеперечисленного. Во-вторых, единоличный глобальный регулятор сначала уничтожил гражданскую инфраструктуру Югославии и судил ее Президента, которого посмертно (спустя почти 20 лет) не найдя доказательств вины, оправдал. Затем глобальный регулятор уничтожил инфраструктуру и госуправление Ирака, осудил и казнил его Президента по обвинению в создании биологического оружия, которого, как оказалось, не было. Затем уничтожил инфраструктуру и госуправление Ливии и убил ее Президента, по обвинению в... ну, сами решите в чем он был виноват. Например, в том что дал деньги на выборы Президенту Франции. Уничтожил инфраструктуру и почти уничтожил госуправление Сирии. Пытается судить и уничтожить Президента Сирии — врача офтальмолога, женатого на гражданке Великобритании, кавалера Ордена Почетного Легиона (Франция 2001 год), Ордена короля Абдель-Азиза (Саудовская Аравия 2009 год) и Ордена “За заслуги перед Итальянской республикой” (Италия 2010 год). Судить и уничтожить (крылатыми ракетами) за производство и применение химического оружия, наличие которого “по сложившейся традиции” единоличный регулятор никому доказывать не должен. В-третьих, единственный глобальный регулятор, напомню, что регула (regula) — по латыни означает правило, а регулятор — соответственно тот, кто отвечает за соблюдение всеми (и самим собой в первую очередь) универсальных правил. Так вот единственный глобальный регулятор сначала стал игнорировать некоторые правила, например, Резолюции Совета безопасности ООН. Затем отменил суверенитет народов и стран, придумав “гуманитарные интервенции”, то есть дав право регулятору нарушать международные правила и законы, чтобы предотвратить “страдания людей”. Каких людей и какие страдания, а также масштаб вторжения — единственный регулятор решает единолично и не перед кем отчитываться не должен. Если масштабы смертей, страданий и ущерба от гуманитарного вмешательств на порядки превосходят исходный предлог для вторжения (Югославия, Ирак, Ливия, Сирия, одно “освобождение” Ракки чего стоит), то глобальный регулятор не судит глобального регулятора, чтобы не портить репутацию глобальному регулятору. В отличии от русского “начитанного” класса евроатлантисты и сами себя в угол не ставят и другим не дают. Затем глобальный регулятор лишил народы и страны права определять свой внутриполитический выбор. Задолго до выборов в любой стране мира глобальный регулятор определяет какие результаты он признает, а какие нет. Причем не важен ни уровень реальной поддержки избирателей, ни тип государственного устройства. К легитимности режимов королевства Саудовская Аравия, эмирата Катар или султаната Бруней у регулятора претензий в принципе нет, а к выборам под контролем 90 000 веб-камер и сотен тысяч наблюдателей и электронному подсчету голосов, технологически немыслимому ни в США, ни в большинстве стран Западной Европы, претензии есть, потому что “Highly likely”. Просто глобальный регулятор сообщил всем “подданным”, что зачем нам правила (регула), если у нас есть регулятор, который теперь вместо того, чтобы отслеживать соблюдение правил, согласованных странами и народами, сам придумывает правила. Просветленный глобальный регулятор взял на себя право определять отношения между полами и даже количество полов у любых стран и народов, отношения родителей с детьми (ювенальная юстиция), правила применения допинга, где олимпийские чемпионы стран-регуляторов на 70% астматики и хронические больные, правила определения коррупции, где коррупция зашкаливает в бедных странах, а внутренние долги превышают 100% ВВП в богатых странах. Неужели американские, британские и французские налогоплательщики набрали сами у себя “на прожигание жизни” десятки триллионов долларов долгов, а те в результате оказались на счетах банков и фондов типа: BlackRock — 5,7 триллиона долларов, Vanguard Group — 4,4 триллиона долларов, State Street Global Advisors — 2,6 триллиона долларов. Разве это коррупция. У единственного глобального регулятора коррупции не может быть коррупции. Ну и, в-четвёртых, единственного глобального регулятора подвело неудержимое стремление к эффективности, или в просторечии — жадность, которая как известно из мелко криминального фольклора, плохо отразилась на карьере фраера. Глобальный регулятор начал все больше экономить на доказательстве вины “подсудимых”, на имитации процессов справедливого детального разбирательства, а главное количество “заказных” решений регулятора начало превышать количество решений, создающих видимость справедливости. Если под Милошевича организовали Сребреницу и Косово и потратились на Гаагский трибунал, если под вторжение в Афганистан использовали взрыв “Башен Близнецов” и связь с Аль-Каидой, то для вторжения в Ирак всего лишь помахали пробиркой с белым порошком в ООН, да и суд нал Хусейном был быстрым и недорогим. Вторжение в Ливию уже особенно не мотивировали и на суд над Каддафи решили не тратиться, дали растерзать его толпе. И пожилая дама, госсекретарь глобального регулятора, истерично рассмеялась на камеру после кадров избиения до смерти законного главы государства, лаконично сказав: “Мы пришли, он сдох”. Видимо посчитав, что ее восклицание по легитимности равноценно пятилетнему расследованию в международном трибунале, публичным прениям сторон и публикации сотен томов проверенных доказательств. Короче, единственный глобальный регулятор пошел во все тяжкие и кризис жанра стал уже очевидным даже для продавцов воздушных шариков на пляжах Патайи. Миру срочно требуется второй глобальный регулятор. И за три копейки слепленное другой пожилой дамой дело Скрипалей, и маркетинговая акция “Вышлем сто дипломатов, запустим сто ракет” и обещания “От подозрения до казни — не более трех дней” — только подтверждают срочность появления нового регулятора.

Аттестация на второго глобального регулятора

Ни в коем случае не говорю, что глобальной экономике не нужен регулятор. Регулятор необходим любой системе. Не утверждаю, что другая страна — регулятор или группа стран будут совершеннее или идеальнее, как регуляторы, чем евроатлантисты. Нет, просто миру нужен баланс, система сдержек и противовесов, соревновательность регуляторов. Второй регулятор не должен быть совершенным во всех отношениях. У него будет одна задача — ограничивать и дисциплинировать первого (евроатлантического) регулятора, и создать предсказуемое пространство международных отношений, где страны и народы получат возможность защищать свои интересы и традиции, не подвергаясь угрозе финансового, политического, культурного или физического уничтожения. Так, что России, если ее выберут вторым регулятором, уготована очень конструктивная и, осмелюсь утверждать, онтологически органичная для народа России роль.

Вы спросите, а что Россию рассматривают на роль второго глобального регулятора? Мое видение предполагает, что уже несколько лет, как минимум с 2012 года после убийства Кадафи и фразы “Мы пришли, он сдох!” идет аттестация нового глобального регулятора. Подчеркну не нового гегемона, как США или СССР, а нового второго глобального регулятора. В чем разница? Гегемон должен (или старается) доминировать во всех областях: в экономике, идеологии, науке, технологиях, культуре, информационной пропаганде, в военной сфере и т.д. Гегемон должен контролировать мировую валюту, глобальную инфраструктуру связи и торговые потоки. Это и наблюдалось в случае с Британской империей, США или СССР. Гегемон несет огромные затраты и риски и не должен допустить существование других гегемонов. Однако, гегемония — очень опасна для страны гегемона. И перенапрягшись, бывший гегемон может навсегда уйти с глобальной арены. Есть вероятность, что часть американской и глобальной интеллектуальной элиты, которая в том числе в начале 70-ых годов изменила глобальный баланс сил, накачав Китай деньгами и технологиями и убрав его из зоны доминирования СССР. Решила, что в начале ХХI века США, особенно после вторжения в Афганистан и Ирак, вошли в зону саморазрушения и им необходим управляемый противовес, который ограничивал бы хаотические действия и амбиции бесконтрольных имперских элит гегемона, но не мог бы уничтожить его. С начала 2000-ых на эту роль активно тащили Китай, придумав даже такие названия как “Big Two” (Большая двойка) или “Chimerica” (Китай + Америка). Но Китай подвел, по двум направлениям. Во-первых, отказывался брать на себя какие-либо обязательства за пределами Китая, а во-вторых, никак не подходил на роль неуязвимого, дерзкого, высокотехнологичного злодея. Мировой Станиславский, представляя Китай, ночным броском спецназа захватывающего Крым или устанавливающего бесполетную зону над Сирией, сказал: “Не верю!”. Подходящая по всем статьям Россия не проходила по двум пунктам: размеру экономики и способностью реально уничтожить Америку.

Вероятно (я не только не утверждаю, что такие планы и согласования имели место, я даже не ожидаю, что они когда-либо будут подтверждены фактами; о планах Никсона и Киссинджера и переговорах с Мао Цзедуном в 1971 году, я узнал из книги Киссинджера “О Китае”, изданной в 2010 году). Вероятно, с молчаливого, осознанного или бессознательного согласия сторон события повернули в сторону создания коллективного или композитного гегемона №2. Где Китай будет экономическим локомотивом, технологической основой и производственно-потребительский базой гегемона, а Россия возьмет ответственность за международную обстановку, кросс-культурные коммуникации в Большой Евразии, ограничение хаотических действий и амбиций евроатлантических элит, острое противостояние с силовыми элитами Запада, за создание и развитие суверенитет-образующих технологий: воздушно-космическая оборона, гиперзвук, радиоэлектронная борьба, киберзащита, криптотехнологии, информационные войны, защита от цветных революций, энергобезопасность и продуктовая безопасность, а также безопасность коммуникаций и торговых путей.

Итак, второй глобальный регулятор, как я уже говорил, это не гегемон. Он не несет расходов по созданию и удержанию глобальной инфраструктуры, единственная его задача — ограничивать и дисциплинировать первого евроатлантического регулятора. Так почему же Россия оказалась под таким давлением, если у нее есть позитивный глобальный сценарий.

Во-первых, новый глобальный регулятор по сути своей (по ТЗ или должностным инструкциям) должен выдерживать любое давление евроатлантического регулятора. Вплоть до угрозы войны или ее не интенсивного ведения (смотрите статью “Стояние у Восточной Гуты”). Последние четыре года, начиная с переворота в Киеве, идет интенсивная аттестация России на роль второго глобального регулятора. Россия удалена из “Большой Восьмерки”, лишена права голоса в ПАСЕ, обвинена в уничтожении малазийского Боинга. Против России введены санкции, лишившие ее сотен миллиардов долларов доходов, рубль вдвое подешевел по отношению к доллару, цены на нефть снижались до сорока долларов за баррель. России закрыт доступ к ряду критических технологий, разорваны важнейшие связи с советско-украинским ОПК (ракетостроение, авиационное и корабельное двигателестроение, приборостроение). России и ее предприятиям ограничен доступ к мировому (евроатлантическому) рынку финансов, введены санкции против финансовой элиты и значительной части политической элиты. По периметру России интенсифицированы военные конфликты (Украина, Приднестровье, Кавказ, Средняя Азия, Афганистан, Иран), США и НАТО официально называют Россию угрозой №1, ракетные эсминцы НАТО дежурят в Черном и Балтийском морях. Вывод: никто не хочет, чтобы миру подсунули “фуфельного” второго глобального регулятора, тестирование идет со всей прямотой и тщательностью. Никто не может протестировать и аттестовать нового глобального регулятора, лучше чем старый глобальный регулятор.

Во-вторых, никто не может официально назначить нового глобального регулятора кроме самого нового глобального регулятора. Вспоминаю комментарии к теледебатам кандидатов в Президенты Франции, когда Сеголен Руаяль, на вопрос о ее реакции на участившиеся нападения на полицейских, предложила нанять им охранников. Так вот настоящим полицейским охранники не нужны, а появление нового глобального регулятора страны и их народы могут только признать постфактум, но никак не объявить заранее. Военные, политические, медийные и бизнес-элиты стран Большой Евразии должны воочию увидеть то преодоление, через которое проходит народ России и его государственные и общественные институты, и “добровольно” отказаться от замещения вакансии регулятора в Большой Евразии. Иначе им самим, “на своей шкуре”, а не в книжно-лекционном режиме, придется испытать сколько “стоит” быть регулятором. И тогда Председателю Си Цзиньпину и Премьер-министру Моди не придется долго уговаривать элиты своих стран в необходимости оплаты услуг нового глобального регулятора.

В-третьих, морфогенезис России и ее народа в глобального регулятора не может произойти в один день и в экзистенциальном вакууме. Вам может показаться, что те трудности, которые мы переживаем последние четыре-шесть лет чрезмерны и “люди” не должны так страдать. Интересно с чем Вы сравниваете? С 500 днями реформ Явлинского, которые должны были “чудесным образом” преобразовать СССР в?.. Тому, во что преобразовать, даже не дали названия. Или с реформами Ельцина, Гайдара, Чубайса, которые за те же четыре года преобразовали 270 миллионов граждан СССР в 145 миллионную Россию, утратили пять миллионов квадратных километров территории, до 40% ВВП, уничтожили обрабатывающие отрасли промышленности и преобразовали Россию, тут хоть название дали, в сырьевой придаток Запада. Правда гениально смогли обвинить своих предшественников, что эти они создали “Сырьевой Придаток” с сырьевым же проклятием. Без Сочинской Олимпиады и взятия Крыма (не говоря о его военно-стратегической важности) невозможно было так консолидировать российское общество вокруг национальных интересов, снизив протестный потенциал с 25%-27% в 2012 году до 2-3% в 2018. Я не говорю о довольстве всех всем (нам внутри России хватит проблем для решения на десятки лет), я говорю, что часть общества, выступающая за превосходство иностранных (евроатлантических) интересов над национальными, снизилась до 2-3%. Для регулятора, выступающего контрбалансом евроатлантистов — это критически важно. Без введения финансовых санкций очень сложно было бы ограничить зависимость частного бизнеса, национальной финансовой системы, да и финансовой части правительства от западных финансовых инструментов. Зачистка банков, которые жили за счет перевыдачи “дешевых” западных денег внутри России, практически завершена. (Низкая процентная ставка западных банков определяется не величием экономики Запада, а невозможностью оплачивать проценты по внутренним госдолгам в 100% от ВВП, когда процентная ставка практически равна доли ВВП, которую надо отдать на выплату процентов по займам. Попробуйте объяснить избирателям, почему при росте экономики в 1,5%, Вы 5% процентов ВВП тратите на погашение процентов по госдолгам, а даже не самого долга.) Внедрена национальная электронная система банковских платежей, не завязанная на страны Евроатлантики. Внешнее давление на крупных бизнесменов должно наконец прекратить тренд, основанный еще советской евроатлантической элитой, на вывоз капиталов из России вместо включения этих средств в развитие национальной экономики и общественных институтов. Фраза представителей партии длинорослого миллиардера о том, что правительство не имеет право на жесткую внешнюю политику со странами, где у миллиона россиян есть недвижимость, уже ушла в историю. Российское общество предложит своим энергичным, предприимчивым и талантливым со-гражданам инвестировать средства в те страны, с которыми у России есть стратегически взаимовыгодные, подтвержденные международными договорами и финансовыми обязательствами, отношения. Тогда российское общество всей мощью своих институтов, включая военные, будет защищать эти инвестиции. Вывоз капитала в страны, противопоставляющие себя русскому народу, и использование его (капитала) в качестве рычага давления на российское правительство, надеюсь, будет признано общественно неприемлемым. За годы санкций осуществлена широкомасштабная трансформация оборонно-промышленного комплекса России, что критически важно для нового глобального регулятора. Серьезно, в разы, сокращена зависимость ОПК России от иностранных комплектующих. Создана новая система, да не совершенная, но гораздо более современная система ценообразования. ОПК будет финансироваться Правительством через специализированный Госбанк, который не будет иметь зарубежных счетов и операций, и следовательно, будет нечувствителен к санкциям. Госбанк также ликвидирует дисбаланс между кредитной ставкой в 15% годовых и разрешенной маржей предприятиям ОПК в 5-7%. Оборонно-промышленной комплекс нового регулятора не только должен быть независим, но и эффективен, так как он должен получить значительные заказы на вооружения из стран Большой Евразии, а так же освоить предоставляемые ему рынки (в рамках соглашения об услугах глобального регулятора) высокотехнологичной промышленной продукции и услуг. Мало кто заметил, но в противоход тенденции на национализацию крупной промышленности, в ОПК началась приватизация крупных концернов. Концерн Калашников демонстрирует прекрасную динамику и результаты. Глава компании “S7” приобрел “Морской старт”, сделал заявку на концессию на российский сегмент “МКС” и готов принять участие в программе орбитальных грузоперевозок. Предполагаю, что в ближайшие годы мы увидим многочисленные договора о приватизации в авиационной, космической, радио-электронной, кораблестроительной, навигационной и других отраслях с целью реализации экспортного потенциала российских предприятий на рынках Большой Евразии (в том числе в рамках договоренностей с новым глобальным регулятором).

Вывод. В рамках описанной мной концепции, в последние годы в мире ведется комплексная (внутриполитическая, внешнеполитическая, финансово-банковская, технологическая, продовольственно-сельско-хозяйственная, военно-промышленная, военно-организационная, информационная) трансформации России, ее общества, государственных и общественных институтов к исполнению гео-стратегически востребованной роли второго глобального регулятора, представляющего интересы Большой Евразии. Работа по трансформации ведется крайне системно при непосредственном участии (негативном или позитивном) или под наблюдением всех субъектов геополитики и геоэкономики. Трансформация происходит в исторически кратчайшие сроки, даже Горбачев с Шеварнадзе, и Ельцин с Гайдаром и Чубайсом разваливали/трансформировали СССР медленнее; при минимальных социальных, политических, финансовых потерях и затратах. Вспомните штурм Останкино в 1991-ом, гиперинфляцию в 92-ом, расстрел Белого дома в 93-ем, ваучерную приватизацию, ввод войск в Чечню в 94-ом, выдачу зарплаты промышленной продукцией на предприятиях, выборы “умирающего” Ельцина в 96-ом, залоговые аукционы в благодарность за избрание Ельцина и создание миллиардеров в 97-ом, и наконец, дефолт 1998 года. Так вот между 1991 годом и 1998-ым всего на один год больше, чем между 2012-ым и 2018-ым. И если Вам кажется, что тогда все было хорошо и недорого, а сейчас “плохо”, “нестерпимо”, и “все пропало”, то Вы или беременны, или у Вас нервный срыв.

“Но ведь это все так сложно проверить. Много “букаф”, много “цыфер”. А вот я читал..., а вот мне кажется... А вот у Адама Смита ничего не сказано, про роль глобального регулятора.” Согласен. Тяжело. И нам снова стоит поговорить о преодолении. Преодолении чертогов своего мышления.

Преодоление

Большие данные и конец здравого смысла.

На что в принципе в любом обществе претендует интеллектуальная элита или “начитанный” класс? На определение здравого смысла. Деятельный слой общества пользуются “здравым смыслом” в прямом смысле слова, как открывашкой, микроскопом или линейкой. Облачным сетевым продуктом коллективной мыслительной деятельности (или ее имитации, как это бывает в природных экосистемах) “начитанного” класса, системы высшего образования, медиа-индустрии и социального информационного обмена является феномен, который мы называем “здравый смысл”. Интересно, что у англо-саксов он называется “общим смыслом” (common sense), что гораздо ближе к его технологической сущности. Ведь “общий смысл” и “здравый смысл” — не всегда одно и тоже, особенно в поворотные моменты истории. Общий/здравый смысл — это энергосберегающая технология/продукт, которая позволяет человеку при принятии решения экономить годы, потраченные на изучение экономики, истории, права, коллективного бессознательного других народов, технологических процессов, соотношение сил армий, эффективности устройства общества и так до бесконечности. Не буду углубляться в проблему, скажу лишь, что технологические, общественные, геоэкономические и геополитические изменения последних двух десятилетий привели к сначала резкому снижению эффективности инструментов “здравого смысла”, а теперь и к катастрофе данного инструментария, который наносит глубокие травмы и увечия пользователям.

Что произошло?

Во-первых, количество параметров, которые необходимо учитывать при оценке события выросло, как минимум, на три порядка (в тысячу раз). Не буду вдаваться в расчеты, лишь обращу Ваше внимание, что экспертно-когнитивные и рекомендательные системы, системы семантического парсинга, система семантического подбора потребительских предпочтений используют от 160 до 200 тысяч параметров. Так, что если Вы привыкли делать вывод по трем событиям или источникам, то поднимите порог хотя бы до тысячи.

Во-вторых, конвергенция систем нарастает по скорости и масштабам. Конвергенция — это слияние и/или взаимозамещение до того раздельных и различных сущностей. На телефоне не надо монтировать видео, иметь гороскоп или систему распознавали лиц — так умерла корпорация NOKIA. Не могут загранпаспорта, открепительные удостоверения для голосования или разрешения на парковку выдаваться в МФЦ, так исчезли уже многие социальные службы, и можно только догадываться о новых поглощениях “Моих документов”. То что Вы в деталях знаете, как что-то было устроено 10, 50, 100 или 500 лет подряд и не менялось, не гарантирует, что через пять лет оно не изменится до неузнаваемости.

В-третьих, у нас на глазах исчезает монополия европоцентричного взгляда на мир. Ограбление и уничтожение инков и майя больше не будут Великими географическими открытиями, ограбление египетских пирамид и индийских храмов, перестанет быть бесценным вкладом англосаксов в мировое культурное наследие. Создание самыми богатыми странами долгов в 100% от ВВП не будет вызывать восторг у не евроатлантических экономистов и политиков. Не используйте европейскую точку зрения как единственную, это больше не гарантирует здравого смысла. Если Вы не доверяете российским источникам по войне в Грузии или присоединению Крыма, по развитию систем РЭБ или ПВО прочтите в оригинале американских аналитиков (не журналистов, а действующих военных и стратегов), дипломные работы и диссертации курсантов и офицеров военных академий, военных аналитиков Пакистана и Индии, аналитические отчеты китайских изданий, почитайте блоги на специализированных сайтах сообществ в Австралии и Таиланде. Только не кричите, что “все пропало”, если известный специалист (обычно по всем вопросам) по России Саша Филькиншнауцер в интервью ВВС скажет, что С-400 не существует и израильские летчики легко облетают их на фанерных стелсах.

Нам предстоит преодолеть много препятствий в нашем сознании и ответить себе на много не простых вопросов:

можно ли быть ответственным гражданином и не обладать критическим и системным мышлением? Можно ли за счет общества лелеять собственную интеллектуальную гордыню и переносить личные психологические проблемы на взаимоотношения отраслей и стран? Можно ли как обезьяна с гранатой метаться по социальным сетям с наскоро слепленными выводами по сложнейшим геополитическим вопросам?

Для того чтобы начать предлагать миру продукты и услуги глобального уровня: геобезопасность, региональную стабильность, межкультурные коммуникации и управление конфликтами, межконфессиональное согласие — надо преодолеть себя, ибо мы живем такой жизнью, которую себе мыслим. Ибо нет более глубоких чертогов, чем чертоги собственной интеллектуальной лености, помноженной на гордыню всезнания. Ибо “все пропало”, “надо уезжать” и “во всем виноват Иван Грозный” — это не оценка спектра возможностей великой державы в меняющемся мире. Это отказ от конструирования позитивной картины нового мира с органичной ролью для своей страны. Это скудный интеллектуальный инструментарий, мелочность целеполагания и почивание на лаврах “прочитанного”.

One of the main reasons Richard Nixon became the 1952 vice-presidential candidate on the Eisenhower ticket was his strong anti-communist stance. Despite this, in 1972 Nixon became the first U.S. president to visit mainland China while in office. Одной из главных причин, почему Ричард Никсон стал кандидатом в вице-президенты США при Эйзенхауэре в 1952 году был его сильный анти-коммунистический настрой. Несмотря на это в 1972 году он стал первым действующим Президентом США, который посетил коммунистический Китай.

Мир после Гуты... Что дальше? Чего ждать? И как принять участие?

В мае-декабре 2018 года

7 мая 2018 года произойдет инаугурация Президента России, возможно, нового глобального регулятора. (У представителей евроатлантического регулятора есть еще две недели на Скрипалей и прочее.) 9 мая на весь мир с площади, о которую ломали зубы сильнейшие евроатлантические державы, Россия покажет новейшие технологии, гарантирующие равенство стран и народов Большой Евразии на переговорах со странами Евроатлантического блока. Интересно, кто приедет на инаугурацию. Интересно, кто будет присутствовать на Параде Победы. Интересен состав Правительства, который представит Президент. Интересно, сменятся ли мэры Москвы и Петербурга. Особенно Москвы. Некоторые кандидатуры способны вызвать тектонический сдвиг. Объявят ли о структурных изменениях в авиационной и космической отраслях, анонсируют ли совместные с Китаем и Индией проекты орбитальной станции и облета Луны. Интересно, будет ли объявлено, куда будут направлены нефтедоходы, превышающие 40 долларов за баррель, по которым сбалансирован бюджет, а это десятки миллиардов долларов. Будут ли совместные с Китаем и Индией заявления по Северному морскому пути и добыче углеводородов в Арктике? Учитывая, что у Президента всего шесть лет, чтобы запустить глобальные интеграционные проекты, объявить их и их руководителей он должен до конца 2018 года. Времени на раскачку нет.

Через 5-10 лет

В ближайшие 5-10 лет Большой Евразии необходимо создать множество международных институтов: Совет Безопасности (с правом вето России, Китая и Индии), возможно, на базе ШОС. Совет экономической взаимопомощи, пусть название будет другим, но суть та же. Новый “Варшавский” или, скорее, Сеульский оборонный договор. Новосибирский международный трибунал для рассмотрения преступлений евроатлантистов против народов Евразии. Санкт-Петербуржский международный кибернетический арбитраж. Организацию по охране культурного наследия и традиций народов Евразии. Транснациональную полицейскую и контртеррористическую организацию. Регуляторов морского не “атлантического” права, международных технических регуляторов и институтов научной экспертизы. Единую евразийскую геоинформационную и геопозиционную систему для контроля за исполнением международных и коммерческих договоров, и отслеживания трансграничных грузо— и антропо-потоков. Вкратце, необходимо заменить всю евроатлантическую сеть регуляторов и создать новые институты, отражающие вызовы ХХI века.

Вы спросите, а если ничего этого не произойдет? Если после 9 мая все пойдет по-старому, как будто у России нет всего этого описанного потенциала. А если миру не нужен второй глобальный регулятор, или нужен, но элиты России проигнорируют эту нужду? И Россия не получит дополнительно два триллиона долларов в год от Большой Евразии, и не привлечет триллион долларов инвестиций в аграрный сектор и еще триллион в разработку арктических углеводородов и не настоит, чтобы по Северному морскому пути танкеры и контейнеровозы ходили бы только под российским флагом?

Отвечу вам историей, которую рассказал мой замечательный тезка, когда в 2008 году в разгар глобального экономического кризиса мы в Петербурге обсуждали возможные сценарии будущего. “Сергей,”— сказал он мне. Я привожу сказанное не дословно, передаю лишь смысл услышанного. «В практике создания сценариев есть такое правило, что если сценарий очень красиво и гармонично скроен и взаимоувязан, а данные на которых он построен не достаточно точны или даже фантастичны (ну кто бы поверил что Никсон и Киссинджер в тайне от американского народа и правительства США организуют переговоры с Мао Цзедуном), то у такого сценария есть высокие шансы реализоваться в действительности. А вот хромоногий, шитый белыми нитками и наилучшими пожеланиями авторов (вспоминаю все министерские программы развития за последние 20 лет, включая труды Кудрина) сценарий, основаный на самых достоверных фактах и реальных заседаниях экспертов, шансов на реализацию практически не имеет».

Сценарий Большой Евразии с новым глобальным регулятором и экспортом безопасности — не тривиален, и может обрести свою собственную жизнь. Вопрос лишь в том как наполнить его личными планами 145 миллионов россиян, миллионов малых предприятий и десятков тысяч средних, как увязать их действия с планами госкорпораций и крупных промышленных концернов, как адаптировать существующие и создать новые общественные и государственные институты для реализации данного сценария? Нужно ли для этого создавать партии и ассоциации, как организовать работу с экспортными центрами? Как попасть в консорциум и найти свое место в цепочке добавленной стоимости? Как не дать чиновникам и/или элите “профукать” эти возможности, а скорее, как создать инструменты участия в сценарии, удобные для заинтересованных граждан России? Об этом я попытаюсь поговорить с Вами в следующей статье.

Если же вы захотите потренировать свое критическое мышление, оставлю несколько слабых сигналов. В каких странах Шойгу года четыре назад собирался открыть российские военно-морские и авиабазы? Зачем России общество дружбы с Сейшельскими островами? Зачем России договор о военно-морском патрулировании побережья Никарагуа? Почему Вьетнам отказал США в использовании военно-морской базы Камрань? И какое до этого всего дело Китаю и Индии?

Сергей Хапров

* * *