Почему и от кого «человек Чубайса» сбежал в Лондон?

Слухи о переезде в Лондон российского миллиардера Бориса Минца легли на хорошо разогретую почву — все последние дни обсуждались проблемы с британской визой у Романа Абрамовича. Получалось, что, несмотря на все старания британских властей осложнить жизнь уже живущим на острове «богатым русским», все новые толстосумы стремятся затеряться в тумане. На самом деле все совсем не так.

О том, что миллиардер Борис Минц и трое его сыновей уехали в Лондон, сообщила газета «Ведомости». Журналисты ссылались на разные неназванные источники — и, хотя комментариев от самого Минца не последовало, все очень похоже на правду. «Ситуация сложилась напряженная, спокойнее уехать» — так объяснил отъезд один из источников. Под ситуацией имелся в виду бизнес Минца, входившего в сотню богатейших россиян по версии «Форбс».

Со своими 1,3 млрд долларов он занимал там 72-е место, владея разными активами, в том числе и 15 бизнес-центрами. Но Борис Минц входил в еще один список — так называемый кремлевский, в который США внесли всех якобы приближенных к власти российских олигархов. Однако никаких санкций против Минца американцы не вводили, да и само попадание в список объясняется методом его составления — в Вашингтоне просто записали в него всю верхушку списка «Форбс». Но тем не менее — отъезд Минца уже используется в пропагандистской войне. Вот, бегут российские олигархи — не дожидаясь американских санкций и не пугаясь даже ужесточения политики Великобритании в отношении «богатых русских». Так ли это?

Для начала нужно раскрыть карты — Минц уехал от неприятностей, связанных с ответственностью за собственный бизнес. Он был одним из учредителей банка «Открытие», попавшего под санацию, а его главный актив, компания О1 Properties, владеющая более чем полумиллионом квадратных метров столичных торговых центров, должна банкам 25 млрд рублей. Учитывая, что еще 12 млрд Минц потерял в качестве акционера «Открытия», его дела могли быть далеки от идеальных. Как прокомментировал ситуацию с Минцем бизнес-омбудсмен Борис Титов, «я скажу аккуратно. Со стороны экспертов, банкиров и регулирующих органов к Минцу накопились большие вопросы, как говорили в старые времена».

Однако самое важное тут другое — кто именно уехал? Миллиардер и филантроп, создатель Музея русского импрессионизма — или порученец Чубайса? Гражданин Мальты — или действительный государственный советник РФ 1-го класса, то есть обладатель высшего классного чина, соответствующего генералу армии? Почетный профессор Тель-Авивского университета — или председатель правления Международного фонда и премии имени Егора Гайдара?

Дело в том, что 59-летний Минц все 90-е годы формально работал на государство — вице-мэром города Иванова, потом начальником управления в федеральном Мингосимуществе, а с 1996-го — начальником управления президента России по вопросам местного самоуправления. То есть Минца привел в Кремль Чубайс, ставший в тот год главой президентской администрации — но задержался он там и после того, как «лидер реформаторов» лишился своего поста. А вот Минц досидел до 2000 года, чтобы потом в считаные годы стать владельцем самых разных бизнесов.

Да, до 1990 года Минц, как сказано в его биографии, три года работал «в одном из Центров научно-технического творчества молодежи, где заработал свой первый капитал». Из этих центров, как известно, вышли самые разные российские олигархи, начиная от Ходорковского. Но проблема Минца в том, что списать все на заработанные в советские годы, а потом правильно инвестированные «большие деньги» вряд ли получится. Все понимают, как устроившиеся чиновниками предприниматели «зарабатывали» в 90-е. Просто одним удавалось урвать себе сырьевые компании, а другие довольствовались меньшим.

Наведение порядка, начавшееся в нулевые годы, не привело к раскулачиванию незаконно нажитого имущества. Тем, кто не пытался претендовать на роль кукловодов и решателей судеб России, как Березовский, Ходорковский или Гусинский, ничего не грозило. Большинство легализовало свои активы. А вот дальше они оказались перед выбором — где жить?

Дело в том, что для многих из нуворишей Россия была просто «территорией охоты» — они собирались и дальше зарабатывать здесь, чтобы тратить за границей, на Западе. Жизнь на два дома — условно, в Лондоне и Москве — давно стала привычной. Выбирали полный отъезд только те, у кого начинались проблемы с законом в России — или кто открыто не мог терпеть Россию с ее все более крепчавшим «русским духом». Но добровольно терять «кормовую базу» — то есть источник заработка в России — не хотел никто.

Однако чем дальше крепла Россия, тем меньше схем для зарабатывания шальных денег оставалось. Государство снова стало контролировать выполнение своих заказов, да и платить налоги приходилось по полной. А поколение «кооператоров и реформаторов» настолько привыкло к «минимизации» — то есть к киданию и уклонению — что рассматривало новые условия как едва ли не дискриминационные. И нежелание даже делиться с государством подталкивало к полному отъезду на Запад. Потому что это были не созидатели, а потребители. Те, кто думал, как урвать для себя, а не как заработать на том, что будет сделано для всех, для страны.

Так, например, олигарх Сергей Пугачев, имея в собственности крупнейшие питерские заводы, вместо судостроения больше интересовался приобретением сети гастрономических бутиков в Европе и жизнью в Англии и Франции. И это человек, который считался патриотом России! Что уже говорить о тех, кто всегда демонстративно подчеркивал свою любовь к «земле предков», к Израилю — как тот же Минц, создавший при Тель-Авивском университете Институт стратегических решений глобальных проблем имени самого себя и ставший членом совета управляющих этого университета.

Впрочем, компрадорский олигархат попытался дать бой в начале десятых годов — но, проиграв Болотную, окончательно сник. А когда через пару лет начался и открытый конфликт между Западом и Россией, многие нувориши потянулись на выход с вещами. Многие — но все же меньшинство.

Основная часть «списка Форбс» все-таки оставалась в России, даже если проводила тут меньше времени, чем за границей. Мотивы были разные. У кого-то действительно проснулся патриотизм, но большинство все-таки хотело сохранить возможность зарабатывать на пусть и не любимой, но Родине. Дело в том, что на Западе им можно было только жить и тратить — но не преумножать свои состояния. Не только сопоставимой с Россией доходности, но и просто интересных и перспективных проектов им там было не получить. Во-первых, все там схвачено давно и надежно, а во-вторых, связи с Россией накладывали дополнительные ограничения на возможность покупок тех или иных производств.

Показательно, что даже такие мультимиллиардеры, как Абрамович и Рыболовлев, всячески ублажавшие один Великобританию, второй Монако, в итоге получили там проблемы.

Понятно, что убежавшие олигархи никогда не вернут свои капиталы в Россию — но вот будут ли новые «эмигранты», вроде Минца?

Да, будут — и это станет признаком улучшения ситуации в России, а не кризиса. Потому что бежать будут те, кого сам ход истории заставит определиться: с кем вы, выгодополучатели 90-х? С народом и страной — которые, как бы вы их ни презирали и какие бы вопросы у них к вам не возникали, все-таки позволяют вам красиво жить на «заработанное непосильным трудом»? Или с собственными страхами и комплексами, шепчущими на ухо, что «за все рано или поздно придется платить»? Каждый из них будет выбирать для себя — народ, Родину, принципы. На самом деле это достаточно простой выбор: для тех, для кого Россия — это не «территория для охоты». Ну а для тех, кто считает себя «офшорной аристократией» — путь один.

Петр Акопов

* * *