Три тупика Николаса Мадуро

Реакция мировых игроков на итоги президентских выборов в Венесуэле показывает, насколько сильны противоречия и внутри этой страны, и в отношении к происходящему в ней за ее пределами. Реальные причины кризиса, как чаще всего и случается, носят комбинированный — внутренний и внешний — характер. Смоделируем сценарии дальнейшего развития событий.

Даже распад СССР и всего соцлагеря, выступавшего как мощнейший центр сил и моральный ориентир (например для Юго-Восточной Азии), не привел к снижению популярности левых идей в Латинской Америке. О чем свидетельствовал и приход к власти в Венесуэле в 1998 году Уго Чавеса и его партии «Движение Пятая Республика».

Несбывшиеся надежды

Казалось, у страны появился шанс выйти из экономического кризиса и, оставшись суверенной, поборов коррупцию, встать на путь развития. В определенной мере новому лидеру это удалось, в частности, за счет увеличения социальной базы, на которую он опирался, в том числе благодаря политике индихенизма (реабилитации коренного населения и интеграции его в общественную жизнь Венесуэлы), распределения доходов государства от экспорта энергоносителей в пользу бедняков.

Разумеется, и до Чавеса в стране имелись левые силы, но по-настоящему «замах» на социализм, пусть и в видоизмененной форме, сделал именно вождь «Движения Пятая Республика» и в этом его морально-историческая заслуга.

Фактически Венесуэла осталась одной из немногих латиноамериканских стран, которые последовательно выступали с позиций противодействия политике США, являясь оплотом антиимпериалистического движения в столь важном для Вашингтона регионе. Во многом указанная причина обусловливала пристальное внимание к Венесуэле со стороны Белого дома независимо от того, кто там находился.

Однако первичные успехи не переросли в нечто большее. Экспроприация земли компаний, регулирование цен и курса боливара помогли лишь на начальном этапе эры Чавеса, но в дальнейшем обернулись тяжелейшим социально-экономическим кризисом. Разумеется, дело не в запрограммированной неэффективности «левой» экономики, как утверждают западные эксперты и их единомышленники в России. Тому были иные причины.

К сожалению, средства, полученные в период высоких цен на нефть, использовались совершенно бездарно: вместо вливания сверхдоходов от продажи «черного кокаина» (coca negra — так называют нефть в Венесуэле) в диверсификацию экономики, построения вертикально интегрированных цепочек добавленной стоимости страна по-прежнему получала 90-95 процентов (!) экспортной выручки за счет поставок одного стратегического ресурса.

Естественно, это не могло не привести к критическим рискам для всего государства и политического строя, поскольку снижалась конкурентоспособность несырьевых секторов и усиливалась зависимость от мировой конъюнктуры. Как следствие резкое уменьшение стоимости черного золота, связанное, в частности, со сланцевой революцией в США и их целенаправленным подрывом неустойчивого баланса спроса и предложения на рынке энергоносителей, привело к падению прибыли от внешней торговли и импорта Венесуэлы, а также к колоссальному товарному дефициту.

Политика низких цен в магазинах, проведенная без соответствующих экономических преобразований (не либерализации, а именно положительных изменений в народно-хозяйственной системе квазисоциалистического государства), создала мощный источник коррупции, когда товары в виде контрабанды перепродавались в Колумбии. Как следствие возникла огромная прослойка из высшего эшелона власти, отдельных бизнесменов («болигархов») и военных, для которых сложившаяся обстановка стала чрезвычайно выгодной.

Переход к индустриализации по модели Советского Союза 30-х годов (или к смешанной модели экономики как в постмаоистском Китае) не был проведен во многом из-за того, что мощнейший сегмент правящего слоя не заинтересован в столь радикальном изменении, а сконцентрирован на разграблении страны, исключавшем качественный рывок в ее развитии.

Почти военный удар

Зависимость Каракаса от экспорта «черного кокаина», конечно, не могли не учитывать в Вашингтоне. Соответственно удар по ее нефтяному сектору рано или поздно должен был состояться, хотя не только Венесуэла являлась целью США. Однако руководство страны само вложило в руки главного геополитического противника мощнейшее оружие — ввод калечащих санкций (в частности в отношении государственной нефтекомпании PDVSA).

Нынешней администрацией Соединенных Штатов рассматривается запрет на продажу Венесуэле растворителей (газоконденсата и прочих), которые ей необходимы для разбавления венесуэльской нефти, поскольку из-за ее реологических свойств она слишком густая для транспортировки.

Таким образом, удар наносится не только по цене на черное золото, но и по объему его экспорта. Сюда же нужно отнести и финансовую блокаду со стороны Управления по контролю над иностранными активами Минфина США, из-за которой Каракас не может пересмотреть условия погашения госдолга и получить заем на развитие нефтяного сектора.

По своему суммарному воздействию введенные против Венесуэлы санкции сопоставимы с массированным военным ударом. Ибо единственный приемлемый вариант для Белого дома — приход к власти в Каракасе лиц, которые выступили бы за радикальные либеральные реформы и передачу экономики Венесуэлы под контроль глобальному бизнесу.

Следует сказать и о деструктивном воздействии на Венесуэлу филиалов различных международных структур, таких как фонд экономических исследований «Атлас» (Atlas Economic Research Foundation) или сокращенно Сеть Атлас (Atlas Network) — мозговой центр, созданный в 1981 году в США для продвижения либертарианских ценностей по всему миру.

В Венесуэле у этой организации четыре аффилированные с ней структуры (в частности Freedom Center for Economic Studies — CEDICE). Кстати, тот факт, что и при Чавесе, и после него не удалось их ликвидировать (CEDICE действует на протяжении трех десятилетий в стране), говорит о степени влияния «Атласа».

Зачистка плюс мобилизация

Возможны несколько основных сценариев политических перемен в Венесуэле. Первый — добровольный отказ чавистов от правления. Второй — консолидация оппозиционных сил с целью вынудить нынешнее руководство пойти на серьезные уступки вплоть до проведения внеочередных выборов. Третий — дальнейшая эскалация противостояния с трудно прогнозируемыми последствиями.

Первый сценарий исключен, второй маловероятен, значит, наиболее реальный третий. Чависты останутся у власти по целому ряду причин. Однако отсутствие проекта развития и главное — консолидированного желания его создать будут ухудшать ситуацию в стране.

В результате система неизбежно подойдет к точке бифуркации, поскольку она уже не сможет существовать в текущих условиях, но иные, ненасильственные альтернативы с высокой вероятностью так и не удастся найти. Следовательно, само существование Венесуэлы в текущем виде ставится под угрозу.

Кризис ведет к еще большему расколу в военно-политической элите страны, вследствие чего скачкообразно возрастает риск фрагментации верхушки и прямого силового противостояния между ее частями — «чависты против чавистов», к которой прибавится линия «власть против оппозиции».

Следовательно, можно ожидать любой силовой вариант — от типичного для латиноамериканского региона военного переворота до более изощренных методов демонтажа политических режимов («Заговорщики в строю»).

Между тем в августе прошлого года Дональд Трамп, говоря о Венесуэле, прямо заявил, что военная операция, военное решение — определенно то, что Штаты могли бы осуществить. Значит, план вооруженной агрессии как минимум прорабатывается в Белом доме и Пентагоне.

По мнению автора, для Москвы все упомянутые выше сценарии окажутся негативными. Возможно, имеет смысл оказать поддержку Каракасу, например, в виде продажи растворителей российского производства, отправки советников, продолжения кредитования и т. п. При этом нужно учитывать ограниченность иных возможностей повлиять на ситуацию в Венесуэле.

Теоретически у Мадуро и его сподвижников есть выход из нынешнего тупика, но для этого потребуется принятие радикальных мер: введение особого положения, зачистка наиболее коррумпированных элементов и прозападных структур, мобилизационный (но на короткое время) режим экономики с последующим введением программы ее диверсификации и т. д.

Этот вариант очень маловероятен, но он единственный, при котором чависты смогут остаться у власти и вывести страну из кризиса. В таком случае помощь России достигла бы наибольшего эффекта.

Константин Стригунов

* * *