«Не жалейте китайцев — их много»

Старший оперуполномоченный оперативно-розыскного отдела МУРа обречённо огляделся окрест себя. В его голове молоточком стучали панические мысли: «Ну всё, кранты! Эх, здесь всю опергруппу сейчас и положат».

В огромном зале столы были заставлены едой. И за ними сидело великое множество китайцев — тот случай, когда начинаешь понимать, что их действительно на Земном шаре тьма тьмущая.

А началось всё с обращения китайской милиции о помощи в розыске убийцы.

По словам китайских товарищей, киллер сбежал в Москву из Пекина и прятался в общежитии, заполненном китайцами. Видимо, на Родине преступника сильно хотели видеть, потому что оттуда специально прилетел сотрудник их органов — китайский оперативник.

Группа из пары сотрудников МУРа и китайца отправилась в общагу. А там в зале праздновалась китайская свадьба, где вся эта общага и собралась. Может даже «горько» по-китайски кричали — русскому уху это неизвестно.

«Жалко, ОМОН не взяли, — с отчаяньем подумал опер МУРа. — А лучше — дивизию Дзержинского».

И как в этой толпе искать и задерживать человека? Да и только крикни — сорвутся с места, затопчут, как бизоны.

Видя замешательство русских оперов, китайский милиционер поднял руку — мол спокойствие, только спокойствие. А дальше начались чудеса в решете. Он вышел в центр зала. Что-то прокричал, привлекая к себе внимание.

Повисла тишина. А потом китайцы стали подниматься со стульев. Но на опергруппу с рёвом не бросились. А послушно выстроились в ряд и стали проходить мимо сотрудников милиции, смотря куда-то в пол.

С победным криком китайский опер вытянул из толпы искомого им киллера. В лучших традициях кунг-фу сбил его с ног и начал ожесточённо колошматить.

Наши опера, воспитанные российской прокуратурой и УСБ в духе толстовского непротивления злу насилием, пресекли расправу и заковали киллера в браслеты. Китайцы вернулись к пьянке. А задержанного повезли в МУР. Там пристегнули к батарее наручниками.

Тут опять в кабинете появился китайский опер и снова стал колотить клиента — да так, что пух и перья летели, и впереди замаячила реанимация, а то и морг.

Кое-как его снова оттащили от жертвы. Потом обоих посадили на самолёт и отправили с глаз долой — так спокойнее.

Муровцы тогда в разговорах с китайским коллегой убедились, что он человек вовсе не злой. Просто у них так принято обращаться с преступниками. Ну, национальная традиция такая. Да ещё когда перед тобой убийца, которого все равно скоро расстреляют...

Сотрудник нашего Главка одно время работал начальником разбойного отдела в одной из приграничных с Китаем областей. Постоянно приходилось помогать китайским товарищам, которые приезжали в Россию забирать своих скрывающихся от милиции бандитов. К этой истории он отнёсся с пониманием — мол, так оно и есть, у китайцев так принято. И выдал на гора свои наблюдения:

— Представляешь, приезжают они ко мне — тоже за каким-то бандитом. У них информация, что живёт он тоже в китайском общежитии в городе. Ну, мы собираемся и едем туда. Заходим внизу в фойе. С лестницы спускается китаянка — у неё в руках бак с чем-то горячим и аппетитно пахнущим. Китаец-опер начинает у неё выспрашивать что-то о беглеце, о местных делах. Та в ответ лишь пожимает плечами — мол, не знаю ничего, начальник, отпусти, дети дома голодные. Тогда желтолицый опер берет из её рук бак и выливает горячее содержимое прямо ей на голову. Китаянка тут же начинает оправдываться и показывает куда-то наверх. Поднимаемся мы на седьмой этаж, на который она навела. Там китайский оперативник начинает в коридоре истошно орать, и вскоре из комнат выползают и выстраиваются строем обитатели этих мест. Оперативник их о чем-то спрашивает, все отнекиваются. Тогда он вытаскивает произвольно какого-то китайца и начинает бить, прыгать на нем. Минут через пять такой экзекуции тот что-то там шепчет. Мы идём на второй этаж и находим там бандита. Немудрёная оперативная комбинация вполне удалась...

Я прекрасно понимаю, что все эти мои страшилки — прямо таки сладкая конфета для правозащитников. Вот, мол, как попирают демократию и человеколюбие китайские мандарины. На самом деле все гораздо прозаичнее. По большому счёту любой госаппарат, правоохранительная и судебная система рано или поздно приобретает такую форму, которая соответствует традициям государства, а также достижению поставленных задач.

Нужно отметить, что у китайцев имеется некоторая предрасположенность к криминальному поведению — впрочем, как и у нас, хотя с теми же латиносами не сравнить. Желтолицые братья наши бывают азартны, корыстны, тяготеют к созданию этнических сообществ и группировок. Вспомнить хотя бы знаменитые мафиозные кланы «Триад», по сравнению с которыми «Якудза» — это просто дети малые. А хунхузы, шайки которых на Дальнем Востоке терроризировали и Российскую Империю, и СССР, вырезали целые селенья, и особенно гнобили разные малые народы. Кроме того, китайцев слишком много. Поэтому и государственные аппарат вынужден держать всю это толпу в руках порой совсем не демократичными методиками.

Гарантированным жёстким насилием к противоправным элементам в Китае достигается главное — порядок в многочисленном обществе, раздираемом достаточно серьёзными противоречиями — тут и имущественное расслоение, и национальный вопрос. Уровень государственного насилия давно уже там продуман и рассчитан на психологию подданных. Там, где европеец побледнеет и изменит всю свою жизнь, получив штраф в сто евро, китайца или русского нужно кинуть в кутузку на хлеб и воду — только тогда до них дойдёт, да и другим это будет наглядно.

У Китая колоссальный опыт государственного строительства. Первый кодекс чиновника там был издан задолго до нашей эры* и, по-моему, в несколько изменённом виде действует до сих пор. Конфуций писал: «главная ценность у народа — это государство». Именно государство позволяет людям правильно организовать свою жизнь, отбиться от врагов, не поубивать друг друга. И так сложилось, что ценность государства там была всегда куда выше ценности отдельной человеческой жизни. Разрушить это государство желающих было немало. И культ верховенства государственных интересов насаждался самыми жестокими мерами.

Именно древний Китай изобрёл самые изощрённые и продвинутые виды казней и пыток. Ибо человек, идущий против государства, закона и верховной власти идёт против лучшего, что создали люди на земле, поэтому достоин только страданий.

Жёсткая правоохранительная система и порой жестокие наказания и сегодня позволяют держать миллиард человек в состоянии позитива, конструктива и порядка. И сами китайские граждане это прекрасно понимают.

Китайцы, которые приезжают и работают у нас, считают соплежуйство к преступникам, в последнее время свойственное российской гуманной судебной системе, проявлением откровенной слабости. И их потерпевшие с нашими органами предпочитают не связываться.

Помню Уссурийск — такой город в Приморье рядом с границей. Он долгие годы был перевалочным пунктом и центром торговли для множества предприимчивых китайцев. Только на территории китайского рынка жило более семи тысяч граждан Китайской народной республики, которые старались не выходить за ограду, чтобы не нарваться на неприятности.

Я был там в начале двухтысячных. Время, когда ещё не схлынул молодецкий разгул дальневосточного бандитизма. Китайцы держались все вместе и достаточно успешно отбивались от нашей братвы. Но на них свалилась напасть — приехали рэкетировать торговцев их же китайские земляки. И что с этим делать? Сначала бандиты забирали немного, потом начали наглеть, так что вся торговля была под угрозой. Китайцы в большинстве своём законопослушны. Понимали, что надо идти в милицию. Но как наша милиция беззубо работает с бандитами — они насмотрелись. Поэтому написали заявы китайским правоохранителям.

А дальше все было просто. Приехала китайская опергруппа. Попросила наших о помощи. Главаря рэкетиров нашли быстро и вывезли в Китай. Недели через две-три наши ребята интересовались:

— Ну а чего с этим бандитом? Признается?

— Да не беспокойтесь, — ответил по телефону начальник китайской милиции. — Его уже расстреляли по приговору суда.

Ещё один существенный момент — это положение чиновника в Китае. Стать чиновником — мечта большинства китайцев. Там государев человек воспринимается как особа высшего сорта. Когда в первый раз я ехал в Китай, мне посоветовали взять с собой удостоверение МВД.

— Понимаешь, — сказали старшие товарищи, — при каком-то конфликте с обычными китайцами для китайских органов будешь прав ты, потому что ты чиновник. Это основа национальной культуры и историческая традиция. Китай — страна чиновников, именно они удерживают её единство уже три тысячи лет...

В приграничных регионах наши органы МВД тесно взаимодействуют с китайцами — как при проведении конкретных мероприятий, так и в рамках международного сотрудничества, каких-то программ, обмена опытом. Принято ездить друг к другу с официальными визитами на пару дней. Это дело наши любят. Принимают китайцы всегда по высшему разряду — заселяют в фешенебельные пятизвёздочные отели, устраивают грандиозные банкеты, на которых к каждому гостю подсаживают девушку типа гейши для романтического настроения — правда, только эскорт, а не интим-услуги, все строго. У китайской милиции денег на эти мероприятия просто вагон. Дело в том, что они там официально занимаются разным бизнесом, так что в свободных средствах не стеснены. Наши тоже стараются в грязь лицом не ударить и принимать честь по чести в ответ, но средств и близко таких нет, поэтому всё переходит в русские традиционные — банька, рыбалка, пьянка. Китайцам, впрочем, нравится.

Один из главных вопросов, которые обсуждаются коллегами из таких разных и схожих стран после нескольких рюмок, как раз насчёт суровости китайских законов. С этими расстрельными статьями и невинно казнёнными рэкетирами и убийцами Запад уже давно достал Китай до печенок. Китайцы только смеются:

— Мы им в ответ говорим — чего вы беспокоитесь о наших убийцах и разбойниках? Ну, казним мы их. Но не бойтесь, китайцев много.

Вообще система наказаний, как мне кажется, в Китае выстроена очень рационально для того, чтобы держать в повиновении и порядке полтора миллиарда человек. Главное средство для этого — смертная казнь.

Там её удостаиваются не только убийцы. Вот перечень статей, за которые в Китае можно быть казнённым:

♦ государственная измена;
♦ сепаратизм;
♦ вооруженные беспорядки и бунты;
♦ переход на сторону врага, шпионаж, разведывательная деятельность в иностранных интересах:
♦ оказание помощи врагу в военное время;
♦ поджог, затопление, взрыв, выброс опасных веществ, причинение вреда общественной безопасности общеопасным способом (действия, повлекшие за собой пожар, наводнение, взрыв, выброс токсичных или радиоактивных веществ, возбудителей инфекционных заболеваний, а также другие деяния, причиняющие вред общественной безопасности опасным способом, при наличии особо тяжких последствий);
♦ причинение вреда транспортным средствам, объектам транспорта (транспортным коммуникациям), электрооборудованию, огнеопасному или взрывоопасному оборудованию;
♦ захват воздушного судна;
♦ незаконное изготовление, купля-продажа, перевозка, отправка почтой, хранение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ;
♦ незаконная купля-продажа, перевозка, хранение опасных веществ (токсичных веществ, радиоактивных веществ, возбудителей инфекционных заболеваний);
♦ хищение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, опасных веществ (токсичных веществ, радиоактивных веществ, возбудителей инфекционных заболеваний);
♦ производство, реализация поддельных медикаментов;
♦ умышленное убийство;
♦ умышленное нанесение телесных повреждений;
♦ торговля органами человека;
♦ изнасилование;
♦ захват заложников, сопряженный с их гибелью;
♦ похищение и продажа женщин и детей;
♦ разбой;
♦ побег из тюрьмы с использованием насилия;
♦ контрабанда, продажа, перевозка, изготовление наркотиков;
♦ порча военного оборудования, военных сооружений или военных средств связи;
♦ поставка непригодного военного оборудования, создание непригодных военных сооружений;
♦ расхищение государственного имущества;
♦ взяточничество.
♦ И многое другое.

Когда я пятнадцать лет пытался протолкнуть закон о борьбе с незаконными археологическими раскопками, а все упирались, говоря, что мы, сатрапы из МВД, ФСБ и примкнувшие к ним заблудшие души из Минкультуры, хотим затиранить честных «черных копателей», то всегда в споре приводил китайский закон, по которому за это казнят. И мне, честно сказать, было завидно.

Так исторически сложилось — за антиобщественное поведение лишиться жизни китайцу несложно.

Китайский спецназовец без лишних разговоров освободил заложника с помощью меткого выстрела:



Как-то гулял по городу, заметил непонятную толпу. Подошел. Задержание. На одном парне висели трое — двое зафиксировали руки, третий голову. Четвёртый сотрудник выворачивал карманы у задержанного. Парень не сопротивлялся. Взгляд безучастный — так будто на этом у него вся жизнь закончилась. Пока вытаскивал фотик его куда-то повели. Заметил, что если в городе все китайцы ходили в шлёпанцах, тапочках или легких кедах, то сотрудники МВД были в полуботинках:



Если копать глубже, дело тут не только в китайском прагматизме. Казнили там подданных всегда в широких масштабах. Мне кажется, главная причина такого подхода — вечный демографический перегрев. В Китае всегда народу было больше, чем могла позволить себе территория. Люди там становились обузой. И если добропорядочные граждане составляли основу Империи, то от недобропорядочных избавлялись с охотой и готовностью.

Несоответствие едоков и ресурсов к этому приводит всегда. Недаром в среднем в гражданские войны в Китае погибали две трети населения. А Доколумбовая Америка — цивилизация, в основном, построенная на охоте, собирательстве, жившая в условиях хронического недостатка ресурсов. При войнах там в плен не брали — вырезали врагов до последнего человека, да ещё практиковали постоянные жертвоприношения, что тоже регулировало население.

Излишний гуманизм начинает процветать там, где человеческих ресурсов не хватает. Например, после войны Сталин отменил смертную казнь, хотя казнить было кого — тех же бандеровцев и прочую нечисть. Но не казнили. После потерь войны каждый человек был на счету, каждому давали возможность исправиться и влиться в общество.

Когда я был в Китае, гид с завистью говорила:

— У вас очень выигрышная по сравнению с нами ситуация. У вас мало людей. А мы не знаем, чем занять и куда девать китайцев. Мы хотим обеспечить всем достойную жизнь. Но не такому же количеству.

Кстати, Китай предпринимает колоссальные усилия, чтобы стравить излишнее демографическое давление. В том числе лишнее население выдавливается за его рубежи.

У меня родственник, который всю жизнь проработал в Африке, недавно был в Эфиопии. И увидел потрясающую картину — эфиопские автобаны строят тысячи китайских рабочих. Он поинтересовался у местных чиновников:

— А чего они тут делают?

— Это китайские заключённые. По договорённости с нашим правительством китайцы присылают их нам на строительство дорог. При этом большую часть строительства тоже финансируют китайцы. Вот и сидят тут срок.

— А потом?

— А потом срок заканчивается — и иди куда хочешь. Билет до Китая дорог, китайские власти на него ни юаня не дадут, так что вернуться домой они не в состоянии. Но если они выразят намерение остаться у нас и делать бизнес — тут им сразу консульство предоставляет приличные деньги на обзаведение жильём, открытие магазинов. Это такая политика.

Когда поднимается вой правозащитников о суровости китайской Фемиды, нужно понимать — у китайцев это все это исторически и прагматически обосновано. И китайскому государству столько лет, что европейцы в те времена, когда в Империи было уголовное уложение, ещё друг друга каменными топорами тюкали по голове и законами никакими не заморачивались. Так что китайцы вполне правомерно шлют этих правозащитников по непечатному адресу.

— Мы бедная страна, у нас не было водометов, поэтому на площади Тяньаньмэнь мы давили всех танками, — как-то ответили они официально на претензии по несоразмерному насилию в подавлении известных беспорядков, когда Китаю не дали пойти по пути перестроечной России к развалу государства.

Это и есть китайское — идите на три буквы.

Кстати, нам бы тоже не мешало перенять такой же подход. Принятые сейчас европейские стандарты права, наказания, вообще не должны нас волновать. Все эти конвенции по правам человека, исправительно-трудовым учреждениям, все эти международные амнистии и Гринписы — в болото их, в жерло вулкана или на Марс Фальконом. Они же здесь не живут и не знают, что надо нам.

Тут ключевое слово — надо. Шариатские государства вешают за гомосексуализм и рубят руки за кражи не из-за того, что там все такие бесчеловечные и злобные. А просто их руководители знают — если не вешать и не рубить руки, то вскоре вокруг будут одни гомосеки и воры, что и наблюдается, когда арабы вырываются на прокорм к правочеловекам в Европу. Каждое законодательство и система наказаний соответствует потребностям общества, уровню развития и ментальности населения и правовым традициям.

Китайцев много — пускай казнят. А норвегов мало — вот и пускай они кормят Брэйвика, пока тот не склеит ласты от старости и ожирения.

Что, негуманно лишать людей жизни? У меня есть такое мнение, что часть Хомо Сапиенсов жить вообще не должны — что Чикатило, что фашиствующие ублюдки, сжёгшие Дом профсоюзов в Одессе. Имеют они право на жизнь? Да ни фига! И практически любой русский человек такое скажет.

Так что, нам нужно тоже прагматично, с точки зрения национальных традиций и понятия справедливости, оценить — что лучше, казнить и сажать своих коррупционеров и бандитов, или кормить их в тюрьме, давать им таблетки от боли в пояснице. Что ближе русскому сердцу? Китайцы определились, а нам кто мешает? Тем более с Западом у нас любовь, похоже, дала трещину — и даже умные «Томогавки» не помогают её скрепить. А, значит, пора слать всех на фиг и жить своим умом...

/ / /

Первый кодекс чиновника там был издан задолго до нашей эры* — и с тех пор именно в Китае самая древняя бюрократия. По этому поводу вспомнил пару историй:

1. Как-то летел в Китай. В аэропорту заметил группу туристов в сопровождении туроператора. Обычно при вылете в Турцию или Египет, за несколько часов до вылета, приезжал сотрудник турагенства раздавал, страховки, ваучеры и сваливал. В данном случает туроператор стоял в зале и ждал пока все не пройдут через таможню. В какой-то момент при проверке паспорта одна девушка обернулась и беспомощно посмотрела на сопровождающего. Тот сразу подошел, выяснил причину и очень спокойным голосом сказал : "В английском алфавите, буква В (V) находится в конце. Посмотрите пожалуйста Волкову в конце списка." Девушку моментально пропустили. Удивила тщательность с которой таможенники нас проверяли.

Причину понял после прилёта.

Перед китайскими таможенниками стояли полчаса и только потом начали проходить. А потом в автобусе сидели около часа. Затем в автобус зашла, откинула сиденье рядом с водилой и устало села встречавшая нас сотрудница турфирмы. Сказать что она была выжатая как лимон — это ничего не сказать. Она выглядела так, будто после этого её пропустили еще и через миксер. Два раза.

Молчала с минуту. Затем выдавила из себя водителю: «Поехали». Некоторое время ехали в полной тишине. Затем она извинилась перед нами. Сообщила, что у троих белорусов были ошибки в списке с фамилиями. Если бы сейчас, по прилёту не исправила — то их не выпустили бы из Китая. Китайские таможенники сравнивают каждую букву в списке и в паспорте прилетающего. Учитывая что у китайцев иероглифическая система письма, для них важна каждая черточка или точка. Поэтому каждая буква в списке прилетающих должны совпадать с паспортными данными. Таможенники это знали и наших проверяли побуквенно, а белорусов пропускали только по паспортам, без списка.

2. Нашу «молодую» по сравнению с китайской, бюрократическую систему китайцы на себе прочувствовали при строительстве ответвления на Китай от нефтепровода ВСТО по территории России. По контракту этот участок строили китайцы. После несчастного случая со смертельным исходом, китайская компания столкнулась с нашим законодательством в сфере Охраны Труда — правила, приказы, формы и сроки оформления.

Предположительно у них погиб еще один рабочий, но второй раз общаться с нашей ОТ компания не рискнула. Тело тихонько кремировали в лесу и домой он вернулся в урне.

* * *