Александр Халдей. Реформа партийной системы — профанация или революция

Как отреагируют люди на грядущую партийную реформу: словами Станиславского «Не верю!» или словами Ленина «Есть такая партия!»?

Сложившаяся политическая система России уже очевидно не в состоянии решать проблемы модернизации и политической стабилизации. Об этом говорит та дискуссия, которая началась в экспертном сообществе — стоит ли штукатурить падающие стены партийной системы, если фундамент прогнил или все-таки начать процесс перемен все-таки с политического фундамента?

Много уже сломано копий и высказано мнений, мы же решили обратить внимание на статью Петра Скоробогатова «Пять вопросов к партийной системе России», в которой автор сформулировал задачи реформы партийно-политической системы по причине её неадекватности, по его мнению, современному состоянию общества.

Так, по мнению автора, нынешние партии более не способны обеспечить ни развитие страны, ни социальный консенсус. Была такая статья Ленина: «Как нам реорганизовать Рабкрин». Подобный вопрос стоит сейчас перед нашей политической элитой. Вот эти пять вопросов. Собственно, есть смысл на каждый из них дать самостоятельный ответ.

1. Вопрос. «Зачем России нужна перезагрузка партийно-политической системы?»

Ответ: «Какая перезагрузка имеется в виду? Сопровождаемая классовым сдвигом в пользу интересов трудящихся или не сопровождаемая?». Тогда ответ разбивается на два подответа: «Кому нужна — крупной буржуазии или обществу?». Дело в том, что вне классовой системы координат мы обречены на блуждания в темноте. Обществу нужна перезагрузка в его, общества, интересах. Крупной буржуазии — в её интересах.

Можно ли эти интересы совместить? Никак нельзя. Было бы можно — давно бы совместили, и кризиса бы не было. Можно только одних подавить, другим победить. Диктатура класса буржуазии — вот единственное условие согласия её на реформу. Нужно ли это буржуазии? Да. А обществу, его подавляющей части в лице рабочих, крестьян, учителей, врачей, студентов, пенсионеров? — Большой вопрос. Обществу нужна реальная демократия, а не манипуляция им в интересах крупного капитала. Дано ли третье? Третьего не дано. Политэкономия неумолима, как физика: закон земного тяготения может не нравиться, но он есть.

Если мы принимаем как факт, что нынешняя форма политической системы, обеспечивающая господство крупной буржуазии, себя изжила и не способна обеспечить развитие без острого кассового конфликта, то логичным будет вывод — любое копирование этой системы под другим флагом не решит проблемы и потому не нужно. Ни обществу, ни буржуазии, ибо она в результате потеряет власть. Консенсус возможен посередине, где наполовину уступят друг другу общество и класс крупной буржуазии.

Почему? Потому что на другой сценарий ни у одной стороны нет сил. Партийная конкуренция буржуазных же партий в рамках одной и той же системы более не позволяет решать проблемы, потому что не партии сгнили — строй сгнил. Не партии надо менять, а строй реформировать. Охранительные функции партий на самом деле ничего не охраняют, а загоняют конфликт в глубь, откуда он вырывается торфяным пожаром в период пика усталости системы.

2. Вопрос: «Есть ли у населения запрос на обновление партийно-политической системы?»

Ответ: Есть и довольно давно. Однако пока варианты изменений не осознаны и смутно представляемы. Тем не менее, любые изменения, принимаемые на 80% левым обществом и ожидаемые им, будут только в сторону элементов социализма. И ни в коем случае не в сторону углубления либерализма.

Попытки же обмануть ожидания масс вполне вероятны, но чрезвычайно опасны последующей утратой доверия и социальным взрывом с перехватом управления несистемными силами, скорее всего, либеральными, так как все прочие практически не имеют ни формы, ни содержания, ни ресурсов. Возможна и реинкарнация фашизма, это обычная реакция капитализма на свой системный кризис, но в многонациональной России это путь к распаду. Потому остаются либералы. Кризис им больше всех на руку.

3. Вопрос: «Каковы результаты большой политической реформы 2012 года?»

Напомню, о чём речь: облегчили процедуру регистрации партий в целях распыления электората, но ввели муниципальный фильтр, чтобы обеспечить сохранность позиций партий власти. С тех пор бюллетени для голосования стали напоминать длинные кухонные бумажные полотенца. Для подстраховки ввели смешанный принцип формирования Думы — половина от партий, половина мажоритариев. Этим путём пошли так же люди из партии власти, так что система осталась под контролем, хотя говорили, что создали условия для партийной конкуренции.

Ответ: Все изменения в системе выборов должны быть так построены, чтобы ни в коем случае не ставить под угрозу власть нынешних партий власти. Предполагать, что власть способна из каких-то отвлечённых соображений демократии сама себе создать условия для победы соперников, способных её свергнуть — это быть очень низкого мнения об умственных способностях власти. Будь она так глупа, она никогда бы не властвовала.

Реформа 12-го года выполнила свою задачу на то время, но сегодня устарела и перестала работать. И потому её будут менять новой реформой, желательно — такой же по сути. Никто не собирается строить систему на века. Задача — обеспечить покой на время смены власти. Что будет потом, будет решать следующая администрация. Все нынешние партии, невзирая на степень их прикормленности, не способны удовлетворить запрос на перемены. И поэтому нет смысла анализировать то, что есть сейчас. Это не работает.

4. Вопрос: «Способна ли нынешняя партийно-политическая система к консервативной эволюции?»

Ответ: Нет, не способна. Либеральная система к консервативной эволюции не способна. Но она способна к реакции. Посмотрите, что творится в США. Они на грани гражданской войны. Любой учебник политологии говорит о том, что система простирает свою власть до тех пор, пока другая система не поставит перед ней преграду в виде своих претензий на власть. Сам себе никто аппендицит или больной зуб удалять не будет. Эволюция всегда есть результат давления изменившихся внешних условий, необходимости адаптации к ним. Если в обществе нет осознанного социального движения, крупная буржуазия сама себя никогда ни в чём добровольно ограничивать не станет. Все перемены будут носить исключительно косметический характер ради сохранения либеральной экспансии и очередной формы манипуляции мысами.

Это может быть или неудачная, или удачная манипуляция. Настоящая массовая партия рождается не как проект верхушки, накачанный деньгами и угадавший запросы массы, а произрастает снизу, из глубины общественных движений. Её могут подхватить активисты, ставшие лидерами, но они не должны выйти из кабинетов власти с путёвкой в жизнь с резолюцией «Согласовано». Партию могут перехватить денежные мешки, но она всё равно должна родиться снизу.

5. Вопрос: «Каковы варианты модернизационной эволюции партийно-политической системы?»

Ответ: Варианты лишь те, что имеют шанс на реализацию. Это новые искусственно созданные партии власти, суть которых в смене вывески и новых лиц в руководстве. Эта партия должна заменить собой утратившую социальную базу партию «Единая Россия» на период думских выборов, когда Дума будет стабилизатором процесса выборов президента и последующего торга элит за расклад сил. Всё, других задач у новой партии нет, а стало быть возможная партийная реформа носит сугубо утилитарные, краткосрочные задачи. Создавать новые партии и закрывать старые можно хоть каждый год.

Создать сейчас какую-то оптимальную двух, трёх или четырёхпартийную систему невозможно. Она будет создаваться по ходу жизни. Вопрос встал не из-за недостатка партий (их сейчас как грязи, выбирай — не хочу), а из-за падения авторитета партии власти. Одной-единственной. Её и будут менять. Остальное не имеет ни срочности, ни шансов на успешную реализацию, Что, кто-то верит, что вместо КПРФ или СР можно создать что-то более популярное и пользующееся доверием?

Боле радикальные изменения грозят слишком сильной встряской элит, что препятствует прорывным решениям в этом вопросе, говорит автор статьи Пётр Скоробогатов. Перевести с политкорректного на русский это можно так: крупная буржуазия никогда не пойдёт на создание самой себе реального соперника в политике, какими могут быть лишь социалистические и социал-демократические партии. А самих достаточно сильных левых партий с мощной поддержкой в обществе, и потому способных взять часть властных полномочий, у нас не существует.

«К сожалению, политическая реклама сбивает с толку несравненно больше народа, разоблачение её гораздо труднее, обман держится здесь много прочнее. Клички партий — и в Европе и у нас — выбираются иногда с прямой рекламной целью, программы партий пишутся сплошь да рядом исключительно с целью надувания публики.

Чтобы разобраться в партийной борьбе, не надо верить на слово, а изучать действительную историю партий, изучать не только то, что партии о себе говорят, а то, что он делают, как они ведут себя в делах, затрагивающих жизненные интересы разных классов общества».

Эти слова Ленина, написанные для своего времени, ни на йоту не утратили актуальности сегодня. Надо сказать, что это самый дельный политологический совет, который можно дать нашим современникам, озабоченным тем, как наилучшим образом встроить партийно-политическую систему, способную и развитие обеспечить, и социальный мир гарантировать.

Согласитесь, когда эксперты вам всерьёз говорят, что можно сделать три партии — ЕР, КПРФ и ЛДПР, и на этом треугольнике соорудить устойчивую партийную думскую табуретку, а можно сделать и «две с половиной» партии — это две крупных партии и две мелких на подхвате для ситуативных коалиций (это в зависимости от того, сколько им заплатят, что ли?), то вся затея начинает напоминать политический спектакль, на который зритель может только ответить возгласом Станиславского «Не верю!». Но политика — не театр, несмотря на некоторое сходство. Стоит ли ради этого затевать такие далеко идущие реформы?

Любая имитация политической реальности выйдет боком тем, кто возьмётся за такое конструирование. Устойчивой будет лишь та система, в которой расклад партий будет реально отражать расклад в обществе. То есть 70% должно быть у левых в коалиции с левоцентристами, 10% у либералов и 20% у националистов. Можно монархистам поставить один приставной стул, чтобы не обвиняли систему в недемократичности. Вот реальный расклад сил в политике.

Предлагать же построить нечто, где левым, так и быть, подкинут 20%, «болоту», качающемуся и неопределившемуся, а потому вечно продажному изначально, под названием «центристы» отвесят аж 30-40%, а всяким правым, от либералов до монархистов, подарить 50-40% — это не просто произвол, это новая бомба замедленного действия под политическую систему.

Люди за три года поймут, что их опять надули и, учитывая, что в экономике лучше ближайшие 10 лет не станет, уговорить их потом согласиться на новую партийную реформу может и не получиться. Скорее, их уговорят на революцию. Пойти этим путём было бы самой крупной политической ошибкой.

Социальные конструкторы должны помнить, что проектируют не самолёт, и им нельзя отрываться от земли, как бы они ни чувствовали прилив вдохновения и свободы. Те же советы, которые партиям даются в статье — сочинить идеологию, поменять надоевших старых лидеров, создать систему подготовки вменяемых кадров, выпросить у буржуазии денег (а у кого они ещё есть?) и приналечь на политическую рекламу — это, как писал Ленин — «Советы постороннего».

Это как раз тот случай, когда есть смысл прислушаться к наиболее успешному партийному строителю всех времён и народов. Тут как раз надо сказать: «Мы пойдём другим путём», чтобы люди сказали: «Есть такая партия». Но и лидеры должны быть под стать Владимиру Ильичу. Или хотя бы Иосифу Виссарионовичу. А пока на политических детях гениев социалистического движения природа отдыхает, нам приходится самим принимать очень ответственные и самостоятельные решения. Пора уже выучиться чему-то в наших политических университетах. Благо, за последние 50 лет их было более чем достаточно.

Александр Халдей

* * *