Конституция РФ: неразрешимое противоречие?

10 октября 2018 года в «Российской газете» была опубликована статья председателя Конституционного суда РФ Валерия Зорькина под названием «Буква и дух Конституции». В ней глава высшей судебной инстанции в нашей стране рассуждает о возможности реформирования Конституции в целях поиска и утверждения конституционного пути к общественному согласию и справедливости. Статья привлекла пристальное внимание заинтересованных сторон и взбудоражила общественность, причём либеральную — в первую очередь.

Не на шутку всполошился один из авторов Конституции 1993 года Сергей Шахрай. Во имя политической стабильности он категорически отверг возможность какого бы то ни было пересмотра Основного закона РФ. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, как всегда, весьма туманно заметил, что в государственных структурах работы по пересмотру Конституции не ведётся. В то же время либеральный политолог Валерий Соловей, профессор МГИМО, доверенное лицо главы Партии роста Бориса Титова на последних президентских выборах, в интервью каналу РБК намекнул, что в юридическом сообществе этот вопрос прорабатывается и что в кулуарах уже рассматриваются конкретные конституционные варианты.

Как нам, представителям российской общественности, относиться ко всему этому? Терпеливо и покорно ждать, когда ситуация в верхах более или менее прояснится, либо, в свою очередь, тоже включиться в работу, выражая собственную точку зрения по этому животрепещущему для всех нас вопросу? Конечно, верхам, политическим и юридическим, было бы удобнее и спокойнее, чтобы мы, рядовые граждане, не лезли в это дело и не путались у них под ногами. Но в последнее время получается так, что нашего мнения по принципиальным вопросам верхи не спрашивают, а выполнять чужие решения приходится именно нам. Пример пенсионной реформы в этом плане особенно показателен.

Валерий Зорькин, по собственному почину или с чьего-то ведома начиная этот разговор, кое-что сумел дать нам понять. Во-первых, он выразил беспокойство верхов нарастающим напряжением в обществе в связи с отсутствием общественного согласия и несоблюдением принципа справедливости.

Во-вторых, многолетняя практическая работа в Конституционном суде РФ, по-видимому, навела его на мысль о принципиальных несовершенствах действующей Конституции. В-третьих, высказавшись сам, он, по сути, предложил всей российской общественности заинтересованно поразмышлять на эту тему. И самое главное, в-четвёртых, публикуя свои размышления именно в «Российской газете», являющейся официальным органом Правительства РФ, он снял вопрос о возможности применения «закона Яровой» к участникам дискуссионного обсуждения проблем нынешней Конституции РФ.

Конституция РФ 1993 года была принята в России в весьма специфичных условиях. К концу 1992 и началу 1993 годов борьба за власть в российских политических кругах достигла апогея. Формально она велась на личностном уровне между президентом РФ Борисом Ельциным и Русланом Хасбулатовым, возглавлявшим Верховный Совет РСФСР/Российской Федерации. Фактически же речь шла о том, сохранять советскую власть в суверенной России или направить развитие страны по западному пути под протекторатом США. Обе антагонистические группы спешно готовили альтернативные варианты Конституции РФ.

21 сентября 1993 года президент указом № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» единолично прекратил полномочия Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР и ввёл в стране режим «переходного периода». Верховный Совет РСФСР счёл эти действия Бориса Ельцина государственным переворотом. 4 октября по приказу президента здание Верховного Совета было обстреляно танками, а его руководство арестовано. Спустя всего десять дней, 15 октября, была определена дата проведения референдума по проекту Конституции РФ. 12 декабря референдум состоялся, причём одновременно с выборами в Государственную Думу РФ первого созыва.

Чрезвычайная ситуация в стране и сопутствующие ей жестокие обстоятельства, с одной стороны, обеспечили лёгкость прохождения и принятия далеко не безупречной Конституции напуганным населением страны. С другой стороны, эти ситуация и обстоятельства нашли своеобразное преломление в самом тексте Конституции, заложив в её содержание бомбу неразрешимого противоречия. Определяя основы конституционного строя страны, авторы Конституции одновременно объявили Россию и «демократическим федеративным правовым государством» (ст. 1), и «социальным государством» (ст. 7).

В чём здесь противоречие и насколько оно велико? Раскрывая понятие правового государства, авторы Конституции сделали упор на правах и свободах человека, подкрепив их правом частной собственности на землю и другие природные ресурсы.

Если учесть, что право частной собственности было выведено на первый план даже по отношению к государственной и муниципальной собственности и что оно вытеснило собой право народов, проживающих на соответствующей территории, то получается, что правовое государство поставило себя в весьма сомнительное положение.

Оно, по сути, объявило себя защитником прав не человека как такового, а исключительно личности эгоистичной, дерзкой и амбициозной, претендующей на овладение если не всей российской землёй, то, по крайней мере, значительной её частью. В таком случае государство из хозяина положения превратило самого себя в слугу кучки людей, скупавших, вместе или порознь, всю российскую землю.

На этом довлеющем частноправном фоне понятие социального государства выглядит явным диссонансом, так как намекает на защиту прав общероссийского социума. Думается, что это понятие вошло в Конституцию по чисто конъюнктурным соображениям. Дело в том, что в референдуме по Конституции приняли участие всего 54,8% зарегистрированных граждан и в её поддержку проголосовали 58,45% участников. То есть всё висело на волоске, и без упоминания социального государства затея с Конституцией могла просто провалиться. Статья 7 была, по сути, вовсе не данью народу, а тактической уступкой голосующим массам.

Права человека, не самого по себе, а как части общероссийского социума, выглядят в Конституции не просто существенно урезанными, а совершенно ничтожными. Если взять три субъекта Конституции — частника-работодателя, члена социума-работника и государство-гаранта частных и социальных прав, то отношения между ними выглядят по Конституции следующим образом. Согласно ст. 37, п. 3 Конституции, каждый российский гражданин имеет право на труд и вознаграждение за него «не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда». То есть государство, которое ранее гарантировало «справедливую оплату труда», ныне берёт на себя обязательства только по МРОТу, отдавая работника в материальном плане полностью во власть работодателя.

Как это выглядит на практике, нам недавно продемонстрировали два скандала на трудовом фронте. Один скандал был связан с жалобой на недостаток жалованья со стороны депутата Государственной Думы, получающей в общей сложности от государства порядка 400 тысяч рублей в месяц.

В другом скандале была замешана министр труда и социальной защиты в правительстве Саратовской области, доказывавшая местной пенсионерке, что вполне можно прожить на минимальную пенсию в размере 3,5 тысячи рублей.

В первом случае мы имеем дело как раз с эгоистичной личностью, которой всегда всего мало. Во втором случае продемонстрирован уровень МРОТ, по которому работающему представителю социума гарантируется в будущем проживание в нищете и полуголодном состоянии.

Этот взрывоопасный диссонанс между абсолютизированным правом личности и фактическим бесправием представителей социума Валерий Зорькин назвал «либерально-индивидуалистическим подходом» к правопониманию. В целях его «корректировки» и приведения Конституции в соответствие с современными вызовами председатель КС РФ предлагает «соединить» присущий российскому народу коллективизм с созданием конкурентной экономической и политической среды. Другими словами, речь идёт о конституционном выравнивании в правах частнособственнической личности и представителя российского трудового социума. То есть надо сделать так, «чтобы и волки были сыты, и овцы целы», чего, с точки зрения здравого смысла, в природе не бывает.

Но даже такой, не лишённый некоторого здравомыслия подход к корректировке Конституции явно не устраивает либеральную элиту. Демонстрируя свою информированность, Валерий Соловей сообщил о совсем ином варианте Конституции, прорабатываемой в кулуарных верхах. По его словам, этот вариант предусматривает сохранение конституционного статус-кво до отставки ныне действующего президента, потом назначение Владимира Путина главой Госсовета и усиление роли этого органа до уровня «Политбюро». Это попахивает уже не просто закреплением существующего конституционного неравенства в правах личности и социума. По сути, в данном варианте просматривается явное намерение заменить президентскую форму правления на откровенную диктатуру олигархата.

Дело в том, что в данном пункте таинственные конституционные кулуарщики могут вступить в противоречие уже не только с «духом», но и с «буквой» Основного закона РФ. Статья 3 Конституции РФ утверждает, что «источником власти» в Российской Федерации является народ. Именно он в ходе всеобщего прямого тайного голосования избирает президента страны. Подмена избранного народом президента всесильным Госсоветом, состоящим полностью из назначенцев президента, превращает волю народа в фикцию, что представляет собой грубое нарушение Конституции. По сути, этот правовой акт вполне может быть квалифицирован в юридическом плане как олигархический государственный переворот.

12 декабря 2018 года исполнится 25 лет со дня принятия ныне действующей Конституция Российской Федерации. Она продержалась четверть века вовсе не благодаря самой себе, своей внутренней стойкости и юридической безукоризненности. Отнюдь нет. Юридически она очень сырая, социально неустойчивая, личностно паллиативная и государственно конформистская. На её выживание активно работали президент и партия власти, усиленные мощной поддержкой олигархических кругов и жёстким американским контролирующим влиянием. Именно их интересы и были зафиксированы в Конституции РФ 1993 года, причём в гораздо большей степени, чем общенародные и общегосударственные.

Принятая в «переходный период» Конституция РФ 1993 года по своей сути была и остаётся Основным законом эпохи перемен. Той самой эпохи, которая, по мнению мудрых китайцев, представляет собой своего рода «проклятье» небес, или, говоря современным языком, кризисное состояние государства и общества.

Китайцы этих эпох пережили множество и всегда выходили из них обновлёнными. 25 лет — хороший срок для нашего безвременья. Если мы не хотим собственной погибели, нам нужно целенаправленно выходить из этого полуобморочного состояния и искать пути своего дальнейшего стабильного развития.

Следовательно, всем нам, сообща, надо думать и формулировать общий для всех Основной Закон, учитывающий интересы не только и не столько либерально-буржуазной элиты или какой-то амбициозной части общества, но народа в целом, народа в национальном понимании этого слова. Исходя из того непреложного факта, что в демократическом государстве не может быть другого «источника власти», кроме народа, народ, его интересы, чаяния и права должны стать господствующим фактором новой, более совершенной Конституции Российской Федерации/России.

Однако прописанные в Конституции права народа могут оказаться пустым звуком, если их не подкрепить правом общенародной собственности на землю, её недра, воды и леса. Вся история зарождения, формирования и тысячелетнего развития Российского государства не для того была перенасыщена народными жертвами и лишениями, пролитием крови и пота россиян из поколения в поколение, чтобы в конце концов достаться кучке себялюбивых лихоимцев, покусившихся на общенародное достояние. Общенародная собственность должна быть объявлена, закреплена и подкреплена всей системой экономических отношений в качестве господствующей формы народного хозяйства Российской Федерации.

Но даже провозглашение общенародной собственности господствующей формой народного хозяйства Российской Федерации не гарантирует от покушения на неё со стороны олигархических элементов, набравших силу под покровом «переходной» Конституции РФ 1993 года. С целью недопущения подобного рецидива, российское государство должно взять на себя идеологическое обеспечение и силовое охранение общенародной собственности. Общенародная собственность должна быть приравнена к государственной собственности, и любое покушение на неё должно восприниматься как попытка государственного переворота и угроза национальной безопасности страны.

Всё это не означает, что ради интересов народа, общенародной собственности и государственной безопасности в новой Конституции надо пренебречь человеком, его правами и свободами. Вовсе нет. Человек, его права и свободы не могут не быть высшими ценностями, ибо именно за них с Древнего мира до наших дней боролись не щадя сил и самой жизни лучшие представители национальных социумов, включая основателей мировых религий Будду, Иисуса Христа и Мухаммеда. Жизнь социумов имеет смысл только в том случае, если эти социумы реально стремятся предоставить и законодательно обеспечить максимальные возможности для развития человеческой личности.

Весь вопрос здесь упирается в то, ради каких личностей народ и общество готовы терпеть невзгоды и жертвовать своими интересами и человеческими жизнями.

Не может и не должно быть такого, чтобы народные жертвы приносились во имя довольства и процветания кучки олигархов или чиновников — эгоистичной и алчной, американоподобной, презирающей свой народ и возводящей в абсолют исключительно свои права и собственные свободы, входящие в противоречие с народными правами и свободами.

А потому в новой Конституции РФ должны быть чётко прописаны права и обязанности руководителей нового поколения — творческих, позитивных и, в конечном счёте, законопослушных.

Подобные личности не только не должны, по Посошкову, «жить в скудости и бесславии», а, наоборот, они должны стать самым значимым общественным и национальным достоянием и главной заботой подлинно демократического государства. Благодаря этой заботе государства и общества, опять же по Посошкову, «наша великая Россия обновится как в духовности, тако и в гражданстве и не токмо царские сокровища наполнятся, но и все обогатятся и прославятся».

Именно о такой Конституции мечтали крестьянский мыслитель Иван Посошков, сердобольный дворянин Александр Радищев и другие лучшие русские люди. И почему бы нам, в конце концов, не воплотить эти нормальные человеческие мечты в нашу обыденную реальность?!

Александр Афанасьев

* * *