Галина Акимова. Конкуренция растет

Сегодня знаменательный день для нашей страны: 295 следователей ГБР принимают присягу и, наконец, после полутора лет волокиты и скандалов приступают к работе. Для этого им в бюджете выделили 1 млрд. грн. Это больше, чем созданным по просьбе американцев НАБУ, САП и НАПК, но меньше, чем нашим родным ГПУ, СБУ и МВД.

А еще есть Антикоррупционный суд, Госаудитслужба, Счетная палата и даже АРМА (Агентство по розыску преступного имущества). Рынок борцов с коррупцией расширился до невозможного. И всех надо прокормить за счет тощего бюджета.

Не знаю, с чего начать: с денег или с ГБР? Начну, пожалуй, с денег. Небольшой бухгалтерский дайджест. Больше всего средств в бюджете 2019 года заложено на МВД — 82,3 млрд. грн., на 25% больше, чем в 2018-м. Но лично я ничего против финансирования полиции не имею. При нынешнем уровне преступности, особенно бытовой и уличной, без полиции нам кранты.

К тому же МВД — это огромная децентрализованная структура, охватывающая всю территорию страны, своего рода государство в государстве. Понятно, что на него приходится тратить чуть меньше, чем на оборону, которой перепало 101,4 млрд. грн.

На СБУ предусмотрены расходы в сумме 9,4 млрд. грн., на ГПУ — 7,2 млрд. грн. Четвертое место в рейтинге у Государственного бюро расследований. Это уникальный орган, который на бумаге существует с 2016-го, фактически с 2017-го, а к работе приступит сегодня, но финансирование исправно получает. Причем на уровне НАПК. В госбюджете 2017 года на его деятельность было выделено 640 млн. грн. В бюджете на 2018 год уже 651,5 млн. грн. А в 2019-м будет и вовсе больше 1 млрд. грн.

Для сравнения: Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) во главе с Артемом Сытником в 2019 году получило 867 млн. грн. (на 10 млн. грн. больше, чем в прошлом году). На их близнецов-недругов САП под руководством Назара Холодницкого дали скромные 127 млн. грн. (как раз на скандалы с НАБУ хватит).

НАПК (изба-читальня электронных деклараций чиновников) под руководством Натальи Корчак в 2019-м получило прибавку в 10% — 758 млн. грн. вместо 683 млн. грн. в 2018 году. Созданный в этом году Антикоррупционный суд получит в 2019-м финансирование в размере 318 млн. грн. Госаудитслужба (бывшая финансовая инспекция Кабмина) — 639 млн. грн., Счетная палата — 352 млн. грн.

Есть еще такое малоизвестное учреждение, как АРМА (Национальное агентство по вопросам розыска и выявления имущества, полученного преступным путем). О нем почти никто не слышал, но оно существует и свое финансирование получает исправно. Эта АРМА должна, по идее, продавать конфискованное имущество Януковича и его сбежавшей «панды». А также нынешних коррупционеров. Но пока они проявились только в контексте поиска управляющих на «Межигорье».

Честно говоря, не могу решить, что лучше. Когда госорган сидит тихо? Прямо как в фильме ДМБ: «Видишь суслика? — Нет! — И я не вижу... А он есть!». Или когда устраивает публичные разборки с другими конторами — с «жучками», потасовками спецназа, разбитыми машинами и возбужденными друг на друга уголовными делами? Ну, как Сытник с Холодницким.

Чего стоит одна лишь свеженькая эпопея вокруг четырех соток земли Сытника и его жены в Крыму. На фоне нынешнего азовского противостояния это просто осиновый кол в гроб надежд американской демократии относительно чудесного избавления Украины от коррупции с помощью созданных ими органов.

Госбюро расследований в этом плане имеет несколько иную природу. С одной стороны, закон был проголосован Верховной Радой 2 ноября 2015 года в составе так называемого безвизового пакета. Президент подписал его в январе 2016 года, а 1 марта 2017 года документ вступил в силу. Но с другой, в отличие от «безродных» в правовом плане НАБУ, САП и НАПК, ГБР перебирает от ГПУ функцию досудебного (предварительного) следствия в соответствии с п. 9 Переходных положений Конституции Украины.

Ситуацию можно описать, позаимствовав умное словцо из лексикона «Нефтегаза»: создание ГБР — это анбандлинг Генпрокуратуры. Только у «Нефтегаза» забирают ГТС, а у ГПУ — функцию следствия. И не какого-то там простого — маньяков ловить и грабителей выслеживать, а элитного.

Госбюро должно расследовать преступления, совершенные высшими государственными чиновниками, членами ЦИК, депутатами Верховной Рады, руководством Генеральной прокуратуры, главой НБУ, судьями, правоохранителями (в том числе факты пыток и жестокого обращения с задержанными), а также чиновниками антикоррупционных органов, включая НАБУ, СБУ, МВД и проч.

Не случайно бюро формировали за счет штатной численности и кадрового потенциала следственных подразделений Генпрокуратуры, Национальной полиции и т.д. Сообщалось, что более 40% претендентов на руководящие должности в ГБР являются действующими сотрудниками этих ничуточки не коррумпированных органов.

Причем, делали это все не спеша. Комиссия отбирала кандидатов полтора года. Могла бы сделать то же самое за месяц. Но полтора года интереснее, потому что все это время работа не начиналась, а финансирование шло.

Потом был громкий скандал, когда глава ГБР Роман Труба отказался назначить 27 кандидатов, которых ему выбрала внешняя конкурсная комиссия, потому что не увидел результатов их теста на полиграфе.

После этого долго выясняли «хлопцы, чьи вы будете?». И пришли к выводу, что половина от «Народного фронта», половина от БПП, и все зависимы от своих политических покровителей. Поэтому-то и не могут решить, кто будет реально управлять наикрутейшей следственной структурой. То ли Роман Труба, который при Януковиче был назначен прокурором Львовской области, то ли его первый зам Ольга Варченко, которую связывают с окружением президента: по заданию Банковой она вела уголовное дело в отношении главы НАБУ Артема Сытника о вымогательстве $1 млн.

Пока выбирали, кто лучше, начались скандалы с шантажом. В сентябре судья Шевченковского районного суда города Львова Александра Баева, которая является женой Романа Трубы, пожаловалась, что в Viber на ее мобильном телефоне начали поступать сообщения с угрозами. Кроме того, ей намекали на «сведения о фактах, которые дискредитируют ее как судью и будут использованы для дальнейшего увольнения ее с должности».

Впрочем, жене Трубы повезло больше, чем ее тезке, мужу Варченко Александру, который работает в Нацполиции. Совсем недавно он влип в секс-скандал с угрозами студентке Наташе в соцсети Tinder, которая отказалась заняться с ним сексом. Полиция отмазала своего сотрудника, заявив, что Наташу изводили хакеры, а Ольга Варченко назвала это информационной атакой, выгодной Трубе.

Еще раньше на Трубе «сыграл» член внешней конкурсной комиссии ГБР, нардеп Николай Паламарчук и заявил, что раз глава бюро работал при Януковиче с Виктором Пшонкой, то подлежит люстрации. А по нему даже проверки не проводилось и обращений в Минюст не было в соответствии с законом «Об очистке власти».

Но пока Окружной административный суд Киева рассматривал этот вопрос, самого Паламарчука активисты назвали причастным к убийству Екатерины Гандзюк. И Труба победоносно заявил, что вот, мол, эти люди кидают камни в мой огород. В начале ноября и он объявил новый отбор подчиненных и ушел в отпуск. Его заместитель Варченко это решение отменила и приняла командования на себя.

И вот в этой неординарной, но веселой обстановке Государственное бюро расследований начинает свою работу. Идет, так сказать, в бой с коррупцией и преступностью. Выходит на поле, где уже толкутся с десяток его конкурентов. И всем, как говорят в бизнесе, надо «заносить».

Но есть надежда, что новый орган, который уже успели назвать «украинским ФБР» и поселили в новый девятиэтажный офис неподалеку от киевского железнодорожного вокзала, не подведет. Во всяком случае, для этого у него есть секретное оружие: в начале октября ГБР закупило 2 полиграфа и 2 кресла за 200 тыс. грн. И к принятию присяги детективами эти замечательные «электрические стулья» доставили. Успели...

* * *