«Новый 37-й» в Литве

В Литве заявили о раскрытии «сети российских шпионов». В числе арестованных — видные оппозиционные общественные деятели, в частности, знаменитый Альгирдас Палецкис и сын бывшего премьер-министра Литвы Казимиры Прунскене.

18 декабря известный в Литве публицист и литератор Валерий Иванов сообщил на своей странице в Facebook, что в его квартиру ломятся некие незнакомцы. «Начали звонить в двери с шести утра, а затем обесточили квартиру. Позвонили сыну и сказали, что если отец не откроет, то будут резать двери болгаркой. Света нет, компьютер не работает, пока только телефон остаётся... Дверь не открываю, поскольку никого не приглашал, пытаюсь связаться с посольством России в Литве, поскольку являюсь гражданином РФ», — успел написать Иванов, предположивший, что незваные гости являются сотрудниками литовского Департамента госбезопасности (ДГБ). Предположение оправдалось: его задержали на сорок восемь часов. Когда Иванова выпустили, он сразу же отправился пешком в посольство России в Вильнюсе. «Позвонил, сказал, что я такой-то. С большим радушием меня принял посол Удальцов Александр Иванович. Мы с ним два часа сидели-беседовали. Угостил и икрой, и коньячком. Снял стресс», — поделился Иванов.

Днем позже стало известно об аресте бывшего председателя Социалистического народного фронта Литвы Альгирдаса Палецкиса. Как оказалось, к тому моменту Палецкис находился под арестом уже около двух месяцев. Причём задержан он был по тому же делу, что и Валерий Иванов: Генпрокуратура и ДГБ расследуют дело о «вероятном шпионаже».

Альгирдас Палецкис, ранее являвшийся депутатом Сейма, секретарем дипмиссии Литвы при ЕС и вице-мэром Вильнюса, получил широкую известность в 2011 году, когда подвергся судебному преследованию за сказанную им в телеэфире фразу «свои стреляли в своих».

Он усомнился в официально принятой в Литве версии событий января 1991 года в Вильнюсе, согласно которой в толпу у телецентра стреляли советские солдаты. По мнению Палецкиса, гибель мирных граждан стала делом рук провокаторов из числа сторонников выхода Литвы из СССР. Суд первой инстанции оправдал политика, но повторный суд признал виновным и приговорил к крупному денежному штрафу. После этого он стал на родине человеком чрезвычайно «токсичным» — из страха перед возможными неприятностями от смельчака отшатнулись коллеги и даже родня. Ему пришлось отказаться от участия в политической деятельности.

Валерий Иванов — тоже человек не простой. Вот что пишет о нем журналистка «Комсомольской правды» Галина Сапожникова: «В первый раз его посадили на три года якобы за подстрекательство к госперевороту (в 1991 году). Это вопиющая правовая коллизия, потому что о государственном перевороте речи тогда быть не могло — Литва официально находилась в составе Советского Союза и кормилась из кремлёвского бюджета. Иванова арестовали на улице, буквально вырвав из его рук пятилетнего ребенка, и дали тюремный срок. Второй приговор тоже был «мутный», но никто не поднимал шума. Тогда, в 1996 году, России никакого дела не было до Прибалтики. Когда Валерий Васильевич вышел из тюрьмы, он написал книгу «Литовская тюрьма», где содержались выдержки из его дневников, очень важные свидетельства и протоколы. За обнародование этой книги ему дали ещё один год тюрьмы. Можно сказать, что к Иванову применялись пытки, потому что держали его в камере размером с гроб, которую называют «стакан» — в ней можно только стоять».

Вскоре в литовской Генпрокуратуре оповестили, что инкриминируют Палецкису и Иванову шпионаж в пользу России. Глава учреждения Эвалдас Пашилис сказал, что выявлена целая сеть лиц, деятельность которых представляет угрозу национальной безопасности страны. «Если бы эта сеть не была вскрыта, думаю, Литве угрожала бы серьёзная опасность», — стращал общественность Пашилис. Когда информация об аресте Альгирдаса стала достоянием общественности, его родной брат, бывший заместитель гендиректора «Литовского национального радио и телевидения», журналист Римвидас Палецкис поспешил во всеуслышание заявить, что полностью поддерживает действия прокуратуры и полиции. «Я многое мог предположить, ведь знал, чем он занимался прежде — но такое и в голову не приходило. Если бы он послушал меня в своё время, если бы слушал родителей, я думаю, ничего этого не было бы», — покаянно сказал Римвидас. Он добавил, что знал об аресте брата, но намеренно не предавал эту информацию огласке. «Я понимал, что просто так подобное не случается. Я понял, что правоохрана проделывает важную работу, поэтому ни с кем этой информацией не делился. Я осознавал, что это может помешать следствию», — поведал Римвидас.

Он уверяет, что в последние годы общался с братом очень мало, а мнение Альгирдаса о событиях 13 января 1991 года назвал «глупостями» и «бредом». Российский историк Александр Дюков прокомментировал заявления Римвидаса: «Смотрите, вот как люди отрекались от родственников в 1937 году».

Репрессировали не одного лишь Альгирдаса Палецкиса — под «раздачу» попали и шестеро его соратников. Одним из подозреваемых оказался представитель Социалистического народного фронта Леонидас Минкявичюс, который, по мнению литовской прокуратуры, должен был «помогать Палецкису занять пост мэра Вильнюса десять лет назад». Также под подозрением оказался Артурас Шидлаускас, который в 2016 году баллотировался в Сейм от Литовской народной партии. Кроме того, среди возможных «участников шпионской сети» называют одного члена партии «Союз русских Литвы» и двух других, помогавших Палецкису во время прошлых выборов в Сейм.

При этом, конкретики по существу обвинений не прозвучало — литовские силовики рассуждают об этом в весьма туманных, обтекаемых выражениях. Дескать, дело, с возбужденное по части II статьи 119 УК Литовской Республики (шпионаж) связано «непарламентскими политическими партиями» и касается «чувствительных для Литвы вопросов». Шпионы, мол, целились в «самые чувствительные точки для общества», включая рассматриваемое в настоящее время в литовском суде дело о событиях 13 января 1991 года. «Подозреваемые занимались сбором информации. Правоохранители подозревают, что задержанные собирали данные непубличного характера. Целью этих незаконных действий было оказание влияния на политические процессы в Литве. Для этого вербуются лица, которые могут напрямую или через посредников формировать программы политических партий или их структуру, пользуясь различными медийными каналами, и содействовать укреплению «мягкой силы» России в стране», — уверяют в ДГБ. Гендиректор этого департамента Дарюс Яунишкис сказал: «Возможно, их деятельность подпадает под категорию «сотрудничество с иностранной разведкой против интересов Литвы»«. Значит, возможно, и не подпадает?

Официальный представитель МИД России Мария Захарова по этому поводу подчеркнула, что «Литва демонстрирует полный откат, а возможно даже, отказ от демократических ценностей, которые она восхваляла, когда только вступала в Евросоюз и НАТО».

В ответ министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс разразился грубыми оскорблениями в адрес России и россиян. «Не Москве читать миру нотации о демократических свободах и ценностях, не они должны этим заниматься», — заявил министр. Он признал, что для него арест Альгирдаса Палецкиса новостью не являлся. «Мы не слишком удивились, поскольку знали, что идут активные действия против интересов нашей безопасности, используются все рычаги и способы. Да, сам этот факт не должен удивлять. К сожалению, Россия сегодня не является каким-то создающим или регулирующим кризис фактором. Россия, к сожалению, не становится супергосударством, это суперпроблема», — добавил министр.

Самая интригующая новость стала известна несколькими днями позже: в прессе появилась информация, что по делу Палецкиса, возможно, арестован сын бывшего премьер-министра Литвы Казимиры Прунскене Вайдас Прунскус. Правда, Дарюс Яунишкис не стал ни опровергать, ни подтверждать это известие. «Оставлю вопрос (об аресте Прунскуса) висеть в воздухе, я это не опровергаю и не подтверждаю», — сказал глава ДГБ. Тут стоит напомнить, что Казимира Прунскене возглавляла правительство Литвы в один из самых сложных периодов её истории: с 11 марта 1990-го до 10 января 1991 года. В стране она считается одной из икон «борьбы за независимость». Прунскене вынуждено ушла с поста из-за роста цен и в условиях сложившегося тогда в Литве политического двоевластия. А через несколько дней после её отставки и произошли те стычки у вильнюсской телебашни, в результате которых погибли четырнадцать человек. Прунскене и в дальнейшем продолжала активно участвовать в политической жизни государства, баллотировалась на пост президента Литвы, была депутатом парламента. Однако, после тяжелой болезни, перенесённой в 2012 году, в политику она уже не вернулась. Кстати, Прунскене, не в пример президенту Дале Грибускайте, отстаивала необходимость построения добрососедских отношений Литвы с Россией.

Публицист Владимир Линдерман обращает внимание на следующее: «СМИ пишут о «тайном аресте» Палецкиса. Но что значит — тайный? Решение об аресте выносится судом, в присутствии адвоката. Отдельных, особо засекреченных тюрем для политических заключенных, по крайней мере, в Европе не существует (разве что тюрьмы ЦРУ для исламистов, но это отдельная тема)». В свою очередь, Александр Дюков отмечает: «Вот что характерно: в соседней Латвии (да я думаю, что и в Эстонии) невозможна ситуация, когда более или менее заметного человека арестовали — и тишина».

И далее он пишет: «Пропал человек, все молчат. Только благодаря тому, что Валерий Иванов при аресте поднял шум, стали выплывать на свет произведенные ранее аресты Палецкиса, Прунскуса и других. А до того — тишина. Что-то очень нехорошо в Литве».

А жительница Вильнюса, общественная активистка Светлана Мартынюк пояснила: «СМИ молчали потому, что не велено было об этом говорить, или попросту не знали. Родные знали, но молчали по своим причинам. Я себя отношу к знакомым, об аресте не знала, об обысках знала. Альгирдас человек очень осторожный, он знал, что его пасут и не хотел других подставлять. Арест был явно внезапный и сообщить он не успел. Но реакция родных, вернее, её отсутствие сразу после ареста, это кошмар».

Галина Сапожникова напрямую связывает арест Палецкиса с приближением даты оглашения приговора литовского суда по делу о событиях 13 января: «Тщательно лелеемый литовской властью миф о советской агрессии разрушен во многом благодаря Палецкису и его знаменитой фразе «Как теперь выясняется, свои стреляли в своих». Двенадцать свидетелей, открыто выступившие в суде, и последующие события на киевском Майдане только подтвердили его правоту.

У общества появились вопросы. Вот литовские власти и пытаются теперь перенести акцент на новый политический процесс, чтобы связать всё в один клубок: «советскую агрессию», шпионаж в пользу России и два искусственно придуманных заговора, которых в реальности не было.

Литовские власти собирались превратить процесс о событиях 13 января в «Нюрнберг-2». Но в деле много нестыковок, которые не замаскировать и не выбросить. Например, заключение судебной экспертизы о том, что в тело литовца Игнаса Шимулёниса стреляли из семи видов оружия, причём уже в мёртвое тело. Или гильзы от ППШ и винтовок Мосина, которыми спецназовцы не могли быть вооружены точно».

Владимир Линдерман предлагает отнестись к сложившемуся положению дел со всей ответственностью: «Спецслужбы балтийских стран получили команду «фас». За последние пару лет число начатых уголовных процессов с политической подоплекой резко подскочило. Направление главного удара очевидно: общественные и политические активисты, в той или иной мере симпатизирующие России. Впрочем, как показывает жизнь, под раздачу может попасть и не активист. Лес рубят — щепки летят. В этой ситуации мы должны научиться защищаться, умело используя имеющиеся демократические механизмы. Это и сильно урезанная за последние годы свобода СМИ, и социальные сети, и относительная независимость судебной системы, и наличие в обществе юристов, не обязательно разделяющих наши взгляды, но сохраняющих верность базовым принципам права...».

Василий Ермаков

* * *