Как нам изучать бывшие постсоветские страны

На пространстве бывшего СССР наступила эра Великих географических открытий.

Ранее мы писали статью о том, насколько порочна и неверна действующая методика изучения стран Туркестана, основанная на приоритете рисков и угроз. Однако есть закономерный вопрос, а как вообще изучать постсоветские страны и надо ли это делать?

Возьмем для примера Россию. Постсоветское пространство не раз объявлялось приоритетным направлением российской внешней политики. В то же время именно это направление остается наименее обеспеченным — кадрово, идейно, организационно. Череда постоянных «внезапных» кризисов в странах-соседях обнажила два основных пробела в российской политике к странам ближнего зарубежья. Российское присутствие в СНГ до сей поры осуществляется по одной проверенной схеме — это хорошие отношения с первым лицом государства и формальная деятельность посольства.

Как уже приходилось отмечать, в большинство стран СНГ присылают обычно кадрового дипломата пенсионного или предпенсионного возраста, который действует сугубо в отведенных ему рамках. Видимо, по этой причине российские посольства в СНГ обнаруживают полную недееспособность, особенно заметную в критические моменты смены власти в странах пребывания.

Постоянной работы с местным политическим классом также не ведется, дабы не раздражать первое лицо. Системное изучение стран-соседей подменяется спецоперациями, пиар-кампаниями и телевизионными ток-шоу. В результате в медийном поле доминирует фэнтези, например, на популярную тему скорой гибели Украины. Возможно, это некая форма психологической компенсации части политтехнологов и политических элит за психологическую травму двух пропущенных «Майданов». Пора травмированным майданами элитариям эту травму пережить и начать говорить с Украиной и другими постсоветскими странами на взрослом языке политического реализма и смотреть трезво на вещи без упоения своими переживаниями.

На наш взгляд, сейчас как раз пришло подходящее время запустить масштабную кампанию по системному изучению постсоветских стран. На это есть следующие объективные причины:

• Смена поколений — уже не только в странах Туркестана с их высокой рождаемостью, но и в других странах количество граждан, родившихся после 1991 года, близится к половине населения. На политическую сцену и в экономику вступает новая генерация, не имеющая советского опыта.

• Расхождение стран по их внешнеполитическим ориентирам, вхождение в разные интеграционные объединения. Это порождает большие разрывы, как в уровне жизни, так и в политической культуре и бытовых практиках.

• Масштабные изменения в политическом устройстве, экономике и обществе постсоветских стран. Национальное развитие превалирует над общесоветским прошлым, уже заметно даже в наиболее близких странах «евразийской тройки».

• Многочисленные просчеты, скандалы и конфликты в политических взаимоотношений стран, по большей части имеющее в основе стереотип «Да это же наши родные советские люди — мы всё про них хорошо знаем».

• Разрыв единого информационно-коммуникационного пространства из-за разных языков, фрагментации аудиторий, воздействия фейковых новостей и пиар-кампаний.

• В работе Юрия Солозобова «СНГ: Двадцать лет после развода», опубликованной в сборнике «de FUTURO, или История будущего», были определены три главные причины взаимной заинтересованности России и стран СНГ.

Первая — инфраструктурная общность. Хребтом ее являлась мощная структура общесоюзного топливно-энергетического комплекса — т.н. «общность Трубы». По сути, она стала самым важным интеграционным механизмом на постсоветском пространстве.

Вторая — «братство по оружию», военно-политическая общность советской системы ПВО и единых военных стандартов.

Третья — языковая и культурная общность, достигнутая в СССР. Она проявлялась в ведущей роли русского языка, существующем единстве образовательных, культурных, ментальных и управленческих шаблонов.

Если в этой оптике внимательно посмотреть на события, происходившие в Туркестане за последнее время, то нетрудно заметить, что значительной эрозии подверглись все три базовых «скрепы», соединявшие постсоветские страны с Россией.

Насколько велико стало расхождение между постсоветскими странами, можно проследить по докладу «Индексы и индикаторы человеческого развития» на сайте ООН.

В рейтинг 2017 года вошли 189 государств. 59 из них считаются странами с высоким уровнем развития, 39 — с низким. В рейтинге 2010 года с высоким уровнем развития — 46 государств, с низким — 49. Рейтинг составлялся исходя из оценки средней продолжительности жизни, средней и предполагаемой продолжительности обучения и объему валового национального продукта (ВНП) на душу населения.

Все страны бывшего СССР можно разделить на четыре группы (условная классификация):

• Получившие огромную помощь от Евросоюза страны Прибалтики — Эстония (30-е место), Литва (36-е место), Латвия (41-е место)

• «Евразийская тройка» — Россия (49-е место), Белоруссия (52-е место), Казахстан (56-е место)

• Страны Восточного партнерства — Грузия (70-е место), Азербайджан (78-е место), Украина и Армения (84-е место), Молдавия (112-е место)

• Страны Туркестана — Узбекистан (105-е место), Туркмения (109-е место), Киргизия (120-е место), Таджикистан (129-е место)


Usaid.gov Туркестан. Карта

То есть даже по такому упрощенному методически инструменту, как рейтинг, видна огромная разница в развитии между странами, что доказывает необходимость их повторного изучения.

На наш взгляд, системное изучение постсоветских стран должно идти по трем базовым направлениям — научному, образовательному и прикладному (для бизнеса).

Однако, прежде чем начинать эти направления изучения, надо наработать определенный базовый уровень объективных знаний. В него должны включаться:

• Статистические справочники

• Сравнительные справочники по политическому и административно-территориальному устройству

• Географические атласы

• Выполненные по единому образцу географические описания

Всё это крайне важная и необходимая черновая работа. Поскольку приведенный выше Рейтинг развития ООН показывает, насколько всё изменилось за 27 лет в постсоветских странах и как мало описано этих изменений. Достаточно отметить, что в ряде стран СНГ не проводились демографические переписи, и современное состояние населения и его статистические характеристики вызывают большие вопросы. Плюс просто попробуйте найти стандартное географическое описание любой страны СНГ, кроме России, чтобы была физическая география и социально-экономическая география и еще с актуальной информацией — нет таких монографий.

Каждое из базовых направлений изучения должно иметь свою специфику и свою целевую аудиторию:

• Научное направление предназначено преимущественно для академических ученых (страноведов, экономистов, социологов, политологов, демографов и т.д.). Его итогом должны стать научные статьи, сборники статей, монографии, диссертации, отчеты об исследованиях.

• Образовательное направление предназначено для улучшения подготовки новых кадров (специалистов по разным аспектам международных отношений, экономистов, логистов, юристов и т.д.). Его итогом являются сборники лекций, учебники, учебные пособия, различные виды учебных материалов, специализированные учебные курсы.

• Прикладное направление предназначено для улучшения анализа-прогноза и повышения качества принимаемых решений (целевая аудитория — аналитики, политтехнологи и бизнес-консультанты). Здесь итоговой продукцией являются монографии, доклады и рейтинги по системам принятия решений, по элитам, по устройству политической и экономической жизни страны.

Какие основные объекты для исследований будут определены на начальном этапе:

• На первом уровне — интеграционные объединения разного рода, присутствующие на территории постсоветских стран (СНГ, ЕАЭС, ОДКБ, Восточное партнерство, ГУАМ, НАТО, ВТО, Евросоюз и др.)

• На втором уровне — сами постсоветские страны, их экономические и социально-политические характеристики, особенности национальной политсистемы.

• На третьем уровне — страны СЭВ или бывшего «социалистического лагеря». Их успешный опыт евромодернизации, экономических и политических реформ, социальных программ и местного самоуправление должен пристально изучаться.

• На четвертом уровне — крупные экономические межстрановые системы, прежде всего инфраструктурные. Тут важно изучать как оставшиеся вот СССР и Российской империи системы, так и новые, которые возникли после 1991 года или еще строятся, поскольку новые инфраструктурные проекты формируют коридоры развития будущего.

• На пятом уровне — рынки товаров и услуг как внутри стран бывшего СССР, так и на региональных и мировых рынках

• На шестом уровне — взаимодействие различных регионов стран (межрегиональные связи, причем как приграничные, так и без соприкосновения по границе)

• На наш взгляд, исследовать надо не только постсоветский промежуток, формально начавшийся с 1991 года, но и включать туда переходный период примерно с 1980 года. Дело в том, что тогда можно будет увидеть уже существующие различия между «братскими» советскими республиками и понять, в чём разница их трендов дальнейшего развития.

Приведем наглядный пример из политической биографии Гейдара Алиева, который в 1969 году возглавил республику — тогда должность называлась «первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана».

Приведем цитату — «И именно в годы его руководства в Азербайджане была сформирована основа будущей независимости страны. В Азербайджане открываются новые, самые современные на тот момент предприятия — и нефтяные, и не нефтяные. В окрестностях Баку строится завод глубоководных оснований — первоначально предполагалось сооружать его в Астрахани, но Гейдару Алиеву удается «переиграть» уже готовое решение. Закупается новое оборудование для нефтяной промышленности и морской сейсморазведки. Именно в те годы были разведаны месторождения «Азери», «Чираг» и «Гюнешли» — те самые, на разработку которых в дальнейшем будет заключен «Контракт века».

Многие руководители союзных республик знали о реальном положении в СССР больше, чем рядовые партийные функционеры. И они делали во время брежневского «застоя» все для того, чтобы их страны и народы были готовы к новым вызовам и переменам — не сомневаясь, что перемены эти уже не за горами. Этот значимый фактор нельзя недооценивать.

К чему приведет это новое фундаментальное знание? Здесь возникает множество последствий, причем некоторые из них довольно неочевидны:

• Изменение внешней политики — привнесение в нее большей прагматики, рациональности и понимания реальных потребностей, как своей страны, так и соседей и партнеров.

• Изменение внутриполитической риторики — станет намного меньше фейковых новостей и ложных стереотипов. Образ жизни соседей станет ближе к реальности, но вот какие перемены это вызовет в массовом сознании (в положительную или отрицательную сторон) — трудно предсказать.

• Изменение внутренней политики — перемены во внешней политике потянут за собой новеллы во внутренней политике. Известно, что внешнеполитическими причинами зачастую оправдывают многие трудности и непопулярные реформы.

• Анализ и распространение лучших практик — у соседей можно найти хорошие и проверенные практики, которые быстро можно внедрить и у себя, при этом не повторив их ошибок.

• Анализ и предотвращение худших практик — у соседей можно поучиться тому, как не наступать на грабли.

• Изменение экономического сотрудничества — можно найти эффективные ниши для нового сотрудничества и прекратить невыгодное старое взаимодействие.

• Изменение развития интеграционных структур — работу интеграционных структур можно будет скорректировать для улучшения их эффективности.

• Появление новых ориентиров для перетока человеческого капитала — понимание населением того, как различаются для людей условия в той или иной стране бывшего СССР, приведет к увеличению миграции и даже активной борьбе за человеческий капитал.

В итоге, к каким выводам мы приходим? А к следующим:

• Завершение транзита. Объективное знание о странах бывшего СССР девальвирует многие накопившиеся ложные суждения и постсоветские мифы. Произойдет формирование нового политического языка на основе нового знания. Это важный момент, поскольку текущую политическую реальность уже невозможно описать старыми терминами в стиле «левый-правый» или «либерал-консерватор» и прочими понятиями переходной эпохи. Более того, сам выход из затянувшегося «постсоветского транзита» носит, прежде всего, символьный характер, как освобождение от отживших понятий.

• Новая экспертиза. Сегодня под «экспертами» понимается не традиционное обозначение специалистов в какой-то конкретной области знаний, а группа людей, регулярно «выступающих в социальных сетях и СМИ с комментариями по волнующим общество вопросам». Раньше таких людей называли просто «сплетники» или даже «болтуны», а сегодня подают как «говорящие головы». Понимание экспертизы как подотдела агитпропа привела к тому, что на данный момент вместо профессионального сообщества экспертов существует тесный круг политических комментаторов широкого профиля. Подобное резкое сужение пространства интеллектуальной рефлексии потенциально чревато нарушением устойчивости и качества управления, что непременно должно быть осознано властью. Поэтому появление нового фундаментального знания сметет эту группу с политической арены.

• Машина времени. В больших системах скорость перемен внутри объекта обратно пропорциональна его размеру. Поэтому для России, как самой большой страны бывшего СССР, изучение процессов политического транзита в странах-соседях позволит увидеть почти весь спектр возможных событий. По сути, предлагаемый нами проект — это своего рода «машина времени», которая позволяет заглянуть в возможное будущее постсоветского пространства.

Марат Шибутов, Юрий Солозобов

* * *