Владимир Скачко. Поиски нового хозяина и томос

Ссылаться на исторических персонажей, проводить временные параллели и непринужденно сыпать цитатами из древности — это как бы издревле считается маркерами интеллигентного человека. Особенно это любят делать политики, у которых какая-то прямо-таки патологическая страсть — казаться умными. Точнее — умнее, чем они есть на самом деле. Зачастую удается это слабо. И немногим. Вот хотя бы уже поэтому и следует учить историю. Чтобы знать, что она повторяется еще дважды: сначала, как трагедия, потом — как фарс. Иногда трагедия страшно и кроваво переплетается с фарсом.

Как сейчас в Украине. И именно по той же причине: слишком многие хотят казаться умнее, потому что дураки дураками, которые обсели несчастную страну, как Жучку блохи. Или вши, которые в 1709 году заели Ивана Мазепу до смерти. Конечно, не совсем потому, что был он дураком, кой-какие таланты у гетмана были, раз он смог так долго всех обманывать. Но и поэтому, то есть по дурости тоже, Мазепа пошел на корм вшам. Главным образом потому, что он страшно хитрожопил, говорил о независимости, благодаря чему был провозглашен потомками «борцом за нэньку», но на самом деле просто хотел продать Украину подороже то ли польскому королю, то ли шведскому. И отхватить за это титул князя и получить в вечное владение два воеводства — Витебское и Полоцкое. И там княжить. Как какой-то Бирон в своем герцогстве Курляндском, подчиненном любой империи или королевству. Так тогда можно было.

И что самое интересное — Мазепа первым задал этот печальный тренд. Вся история борьбы за независимость Украины каким-то удивительным образом свелась к поиску «борцами» нового хозяина. Причина проста: страшно далеки были эти борцы от народа и его чаяний. Может быть, один гетман Богдан Хмельницкий уловил что-то такое в народных настроениях, что за ним пошли и казаки, и селяне. И таки наваляли на первых порах полякам, реально показав, что не хотят больше быть окатоличенными или впавшими в блуд унии Кресами Всходными или Восточной Малопольшей. Но все равно «батьку Богдану» пришлось выбирать, кто будет его хозяином: старый — Речь Посполита или парочка новых — Крымское ханство, за которым стояла мощнейшая Османская Порта, или набиравшее силу Московское царство, медленно, но уверенно уже тогда превращавшее Речь Посполиту в куцый лающий и дрыщущий ненавистью к русским ошметок былого величия, просра..го из-за чрезмерного гонора уже не блестящей, а просто чванливой шляхты.

Как-то интуитивно, а также по крови и по вере Богдан Хмельницкий выбрал Московию, и народ его поддержал. На Переяславской раде в 1654 году. Но потом «батько» как-то быстро умер, и, как их позже точнейше охарактеризовал Великий Кобзарь Тарас Шевченко, «славных прадедов великих правнуки поганые» очень быстро профукали его наследство, занявшись любимым делом — поисками нового хозяина под видом борьбы за независимость. И возглавил это дело как раз Мазепа, чей отец — Адам-Степан — сначала был соратником Хмельницкого, но не поддержал Переяславскую раду и в дальнейшем хлебал бигус с варшавского стола.

К чести своей воспитанный в польских традициях, молодой Мазепа не только сохранил православную веру предков даже при королевском дворе, но и активно портил тамошних шляхтянок, за что бывал и бит, и даже убиваем. Но выжил и продолжал служить польскому королю. И почти параллельно — протурецкому гетману Правобережной Украины Петру Дорошенко. Пока не был отловлен запорожскими казаками Ивана Серко с письмом султану и чуть не повешен по запаре. Но, похоже, благодаря врожденному умению пролезать языком в любые интимные и потаенные места (говорят, был хорошим оратором, а не то, что вы подумали), Мазепа убедил казаков «подарить» его гетману Левобережной Украины Ивану Самойловичу, которому и стал служить.

Тогда-то и проявилась его главная черта, о которой даже «патриотический» историк Николай Костомаров бесстрастно написал: «В нравственных правилах Ивана Степановича смолоду укоренилась черта, что он, замечая упадок той силы, на которую прежде опирался, не затруднялся никакими ощущениями и побуждениями, чтобы не содействовать вреду падающей прежде благодетельной для него силы. Измена своим благодетелям не раз уже выказывалась в его жизни. Так он изменил Польше, перешедши к заклятому ее врагу Дорошенку; так он покинул Дорошенка, как только увидал, что власть его колеблется; так, и еще беззастенчивее, поступил он с Самойловичем, пригревшим его и поднявшим его на высоту старшинского звания. Так же поступал он теперь со своим величайшим благодетелем, перед которым еще недавно льстил и унижался».

Речь у Костомарова идет вот о чем. Решив стать все-таки пожизненным европейским князем и воеводой Полоцким и Витебским, Мазепа, к тому времени уже гетман Левобережной Украины и любимец московского царя — будущего российского императора Петра I, «выбрал Европу», начал «борьбу за независимость Украины» и предал царя-благодетеля. И под Полтавой в 1709 году ему, равно как и новому его благодетелю — шведскому королю Карлу XII, пришлось выбрать поражение, бегство и вшей. О Польше уже и не говорим — она к тому времени уже заползала в свое историческое зажопье, из которого вылезти хочет только сейчас, страшно надеясь на Дональда Трампа.

Но мы не об этом. Мазепа почесался, отгоняя вшей, да и умер на чужбине, как и надлежит предателю. Но традиция его «борьбы за независимость» в виде поиска того нового хозяина, которому можно продаться от старого подороже, осталась. И была продолжена следующим, как говорят патриоты, «выдатным» и славным борцом — Симоном Петлюрой, «членом Директории», «Головным Отаманом УНР» и т. д. и т. п. Случилось это уже через 200 лет после Мазепы, в 1917-1920 годах, когда Петлюра стал олицетворением очередной «борьбы за независимость Украины» в виде ухода от Москвы на чужих штыках.

Как всегда, традиционно польских. Свою верховную власть в Украинской Народной Республике (УНР) Петлюра был готов сохранить и утвердить сначала объединением «всех Украин» — как раз завтра, 22 января, будет 100 лет «Акту злуки», попытке объединить УНР и ЗУНР — Западноукраинскую Народную Республику (в Галичине и частично на Волыни). Продержалась «злука» меньше полугода. Уже в июне 1919-го президент ЗУНР Евгений Петрушевич, ставший членом Директории «злученной Украины», уехал из Киева. Ибо понял главное в действиях «борца» Петлюры — тот хочет сохранить власть в Украине путем продажи части ее земель... Польше, к тому времени опять возрожденной и напичканной оружием из Европы.

Так и получилось, что «борец за независимость Петлюра» в апреле 1920 года подписал с Варшавой договор, по которому он остается рулить Украиной, но без ее западных земель. За власть в Киеве он передавал полякам Галичину и Волынь. Поляки по-быстрячку захватили всю Украину и даже вошли в Киев. И не было бы никакой Украины, если бы большевики с севера не наваляли чванливым пшекам по первое число и не вышвырнули в Польшу. Но потом большевики нарвались в Польше на «чудо на Висле» и вынуждены были в Риге в 1921 году подписать мир с Польшей, по которому от Советской Украины отторгались те самые территории «ЗУНР» — Галичина и Волынь или по-польски Восточная Малопольша, бывшие Всходни Кресы.

Потом Петлюру пристрелили в Париже, где он, говорят, тосковал по «нэньке», покрыв ее напоследок еврейскими погромами. А полякам где чьи «кресы» и кто кому Рабинович на украинских землях в 1939 году окончательно объяснил москаль грузинского происхождения Иосиф Сталин (Джугашвили), окончательно вернув Украине и Галичину, и Волынь. И вообще — объединив в составе Украины практически все земли, которые даже не снились украинским патриотам и борцам.

О третьем «борце за независимость» из тройного иконостаса патриотов — Стефане Бандере и говорить не хочется. Он возник на арене как раз во время польского господства в Галичине и страшно боролся «за независимость», выковывая «волю к борьбе», с детства тренируясь на сворачивании шей маленьких котят. Борцом стал еще тем, хотя и получил погоняло «Кошкодав». Был даже приговорен Варшавой к смертной казни за политические убийства от имени украинского национализма. Но казнь заменили пожизненным заключением. Не исключено, еще и потому, что он сказал тогда главное для «цивилизованной Европы», которая хотела смерти СССР и толкала на него «фюрера немецкого народа» Адольфа Гитлера: «Большевизм — это система, с помощью которой Москва поработила украинскую нацию, уничтожив украинскую государственность». И в Европе это услышали.

То есть на скамье подсудимых Бандера четко уловил то, чем жил тогда остальной мир и что вскоре всем понадобится в острой и горячей фазе войны, — антибольшевизм. И параллельно он искал нового хозяина, который поможет захватить власть на Украине, урвав ее у старого. Польша тогда успешно загибалась, потому что СССР Сталина и Германия Гитлера по договоренности ласты ей склеили с двух сторон. Но Бандера поставил на Гитлера, который, по общему мнению и его расчетам, должен был и СССР уничтожить, и дать ему «независимую Украину». Но и у Гитлера были другие планы, и Бандера опять ошибся. Гитлер и не помышлял восстанавливать независимую Украину, и Бандера оказался в тюряге, потом в концлагере, хотя его приспешники и сохраняли какие-то иллюзии. Ценой этих иллюзий стала функция палачей и карателей при немецком вермахте и частях СС. Украина во имя Украины в результате была залита невинной кровью украинцев же. И всех прочих, кто попадал в жернова борьбы за «независимость».

Но независимую Украину опять же окончательно восстановил Сталин. Более того, ввел ее в состав стран-победительниц и основательниц ООН. В то время, как борцы-бандеровцы прятались по схронам и стреляли в спину из-за угла, вешали в лесах и рубили топорами, сбрасывая в колодцы, десятки тысяч своих же украинцев, которые ехали в Галичину и на Волынь учить тамошних патриотов грамоте, не подтираться лопухом и элементарной санитарной гигиене. Ну, шоб не так воняло «щырым украинством», как сейчас в метро или троллейбусах, когда украинцы без горячей воды возвращаются в первобытные времена древних шумеров.

Потом еще один «москальский ворог» Никита Хрущев в 1954 году, в ознаменование упомянутой выше Переяславской рады Хмельницкого, прирезал Украине Крым, расширив украинские территории-владения до никогда не виданных размеров. Исторический цикл как бы увенчался итоговым символическим успехом, и Украина зажила. До появления новых патриотов, которые опять же начали бороться за независимость в старой парадигме. В поиске нового хозяина, который закабалил бы их заново, но оторвал бы от старых хозяев — от Москвы. И при этом накормил бы и напоил на шару. Шара — вот что оказалось на поверку главным движущим мотивом новых патриотов. Как сказал в начале пути коммунистический писатель-оборотень Владимир Яворивский, «мы триста лет были под российским сапогом, пора попробовать сапог американский».

Яворивский после оправдывался: я, мол, так пошутил. Но шутка стала руководством к действию. И действие это продолжается до сих пор, когда новый вождь патриотов и по совместительству гарант некогда украинской нации, которая вдруг стала арийской и даже древнешумерской, по несколько раз на день говорит «остаточнэ прощавай», по его мнению, «немытой России», в которой, напоминаю, горячая вода есть и там люди моются. То есть парадигма та же: от старого хозяина к новому под лозунгом евроатлантической интеграции в Евросоюз и НАТО. Любой ценой. Хоть на карачках, лишь бы в Европу и «гэть вид Москвы».

Я не буду обсуждать правильность или неправильность этого выбора. Я его просто констатирую, и все. Или, как любят говорить очень «вумные» интеграторы, не совсем понимающие значение произносимых по запаре слов, «констаНтирую». И вообще, я либерал и демократ и с трудом, но признаю право людей даже на врожденный идиотизм и ошибки, им порожденные. Но сейчас вот в Украине случился очередной припадок «борьбы за независимость». На этот раз — духовно-религиозный, в виде нового раскола церквей и очередного «остаточного прощавай».

В Украине инициировано и даже якобы достигнуто, подтверждено и увенчано специальным томосом из шкуры сакрального древнего козла, специально убитого, освежеванного и выделанного по просьбе Вселенского патриарха Варфоломея, создание собственной совершенно независимой, то есть на всю голову «автокефальной, поместной соборной» православной церкви. Под названием то ли «ПЦУ» («Православная церковь Украины») то ли «СЦУ» (в томосе написано, что величать надо «Священная церковь Украины»).

И все бы хорошо с точки зрения, как говорят инициаторы-томософилы, развития и становления независимого государства (независимому государству — независимая церковь, это логично), если бы не несколько «но». Во-первых, в поисках американского сапога взамен российского сама Украина стремительно теряет остатки суверенитета и политико-экономической правосубъектности на международной арене и в международной системе разделения труда и производства.

Достаточно сказать, что если уже в этом, 2019 году, году столетия «Злукы», Украине не дадут внешних займов и кредитов от МВФ и прочих «дарителей», то она вылетит в трубу. Финансовую. В виде дефолта. А после может быть все, что угодно — санация в виде внешнего колониального управления, раздел на зоны влияния между соседями, полный развал, исчезновение с карты мира и т. д. и т. п. То есть обычная картина: борьба за независимость от одного центра влияния заканчивается полным подчинением другому (или третьим) доброхоту, который или которые пользуются тупостью и нерасторопностью украинских вождей и лидеров (первая буква «л»).

Во-вторых, в этой же парадигме, увы, развивается и «получение томоса». То есть независимости «ПЦУ»-»СЦУ», которая получается совсем не независимой, не автокефальной в нормальном значении этого слова и уж совсем не поместной и не соборной. Что это за автокефалия, когда «ПЦУ»-»СЦУ» не может рукополагать своих иерархов, не имеет права основывать приходы за переделами Украины и окормлять там украинцев, все споры должна решать только в Стамбуле под присмотром тамошних патриархов и даже миро для религиозных молитв и обрядов покупать там же. Не верите? Так это же в томосе написано. Получается гибридная полуавтономия-полуэкзархат, духовно колониальный и руководимый из Турции. Вот бы казаки-запорожцы Ивана Сирко или даже Богдана Хмельницкого, «мочившие» турецких захватчиков с превеликим удовольствием и вдохновением, подивились такой независимости и «автокефальному» православию, сохраненному даже в Речи Посполитой.

Единственный «здобуток» томоса — это фактическое переподчинение церкви-новодела из-под Москвы Стамбулу. «Гэть вид Москвы», только в рясах и с крестами. И с той только разницей, что у единственной классически канонической церкви — УПЦ, находящейся в молитвенном единении с Московским патриархатом, — прав и независимости от Москвы гораздо больше, чем у «ПЦУ»-«СЦУ», во всем «лежащей» под Вселенским патриархатом, якобы даровавшим «немосковской» «ПЦУ»-«СЦУ» «немосковскую» же каноничность, а на самом деле благословившим новый раскол...

...А вот что по этому поводу сказал предстоятель канонической УПЦ МП митрополит Онуфрий, обращаясь к православным верующим Украины: «Некоторые озлобляются, некоторые шатаются — идут из одного «лагеря» в другой. Вы знаете, что никуда не надо идти, у нас уже есть путь, который прошли наши предки, и мы идем тем же путем. Мы никуда не сворачиваем — ни налево, ни направо. Я это говорю в отношении веры... Сейчас желают сделать свои такие управляемые церкви, которые бы управлялись людьми, а не Богом. Если церковь будет управляться человеком — это не будет церковь, это будет политическая партия. Ее существование будет настолько долгим, насколько эта политика будет на вершине человеческой, общественной жизни. А мы уже видели много политиков и политических партий, которые были сильные, мощные, экономически богатые, а все это ушло в историю, все разрушилось. Но церковь есть и будет». И мне тут, к счастью, нечего добавить. Кроме «Боже, храни Украину». И подари хоть немножечко ума тем, кто ею правит. Ну хоть чуть-чуть...

Владимир Скачко

* * *