Ростислав Ищенко. Янки, гоу хоум: в чем совпадают интересы Москвы и Кабула

Почему Афганистан до сих пор остается «горячей точкой» и какое значение имеет эта страна для Центральноазиатского региона, рассуждает президент Центра системного анализа и прогнозирования, политолог Ростислав Ищенко.

Мы привыкли к тому, что в Афганистане постоянно идет война. Уже больше сорока лет. Когда в стране нет иностранных войск, афганцы убивают друг друга в гражданском конфликте. Появляется там иностранный контингент — ополчаются против него, неважно, советский он, американский или многонациональный.

Пожалуй, это самая длительная, непрерывно ведущаяся война современной эпохи.

Но самое поразительное, что за исключением нескольких относительно коротких периодов, последний из которых выпал на 1919-1973 годы, Афганистан воевал практически всегда. Чаще защищался от нападений, иногда сам выступал агрессором. Но войны на этом затерянном в глубинах Центральной Азии участке суши не прекращались всю историю человечества.

Войны здесь шли всегда

Династии и царства меняли друг друга с интервалом в сто-двести лет. Это страна, в которой не было ни одного невоевавшего поколения, а были и такие поколения, которые родились и умерли на войне.

Но чем же так привлекательна эта далеко не самая плодородная земля, с резко континентальным (очень некомфортным) климатом, с ограниченными запасами трудно извлекаемых полезных ископаемых?

Почему тысячелетиями она оказывается в фокусе внимания завоевателей, а в конце XIX века крупнейшие глобальные империи того времени, Великобритания и Россия, едва не начали войну из-за Афганистана, притом что ни одна из них не планировала присоединять его к своим владениям? И Петербург, и Лондон интересовались лишь влиянием на местного эмира с тем, чтобы он не пропускал через свою территорию военные экспедиции других стран.

Важным было исключительно географическое положение Афганистана. Россия боялась, что он станет для англичан воротами в Среднюю Азию, контролируя которую Лондон держал бы под ударом протяженные и слабо охраняемые коммуникации между Центральной Россией, Сибирью и Дальним Востоком. Великобритания точно так же боялась, что Афганистан станет мостом для русских войск в Индию.

Перекресток Евразии

Но Афганистан контролировал не только пути с севера на юг и с юга на север континента. Он является одновременно воротами в Индию, Среднюю Азию, Китай и Иран.

Это перекресток, на котором сходятся все древнейшие торговые пути Евразии.

А торговые пути всегда служили и военными дорогами. Завоеватели всегда двигались по следам купеческих караванов.

В более цивилизованные времена войны стали вестись за более благоприятные условия торговли, за ликвидацию на торговых путях лишних посредников. Но они все равно имели материальное (торгово-экономическое) обоснование, следовательно, армии (а в морях и океанах — флоты) неизбежно выходили именно на торговые пути.

Перекресток торговых путей всей Евразии — стратегически важная позиция, заняв которую можно контролировать наиболее прибыльные потоки континентальной торговли. Нам прекрасно известны еще две столь же важные стратегические точки. Это страны Леванта (Сирия, Палестина, Ливан), а также Малая Азия.

Даже сейчас глобальный конфликт между Россией и США принял материальное выражение в виде противостоящих друг другу (пусть и неофициально) регулярных войск двух стран в Сирии. Так давайте вспомним, что как только советские войска в 1989 году покинули Афганистан, США сразу начали политическое проникновение в этот регион. Когда же выяснилось, что американские ставленники проигрывают гражданскую войну талибам, в Афганистане немедленно появились американские войска, слабо замаскированные под международную коалицию.

Не только США

Сегодня, когда американцы готовы начать вывод своих войск, поскольку не могут удержаться в Афганистане, Россия начинает свое политическое проникновение в регион, предлагая противоборствующим сторонам услуги посредника — организатора межафганских переговоров об окончании гражданской войны.

И Китай постоянно активно работает в регионе. Он не без успеха пытается закрепиться в Пакистане и оттуда воздействовать на Афганистан. И Иран, в состав которого Афганистан много раз входил, также не забывает о своих интересах и в меру сил и возможностей старается контролировать ситуацию.

Афганистан — ключевое звено на пока еще только создающемся Новом Великом шелковом пути.

Конечно, его можно обойти. Но с его территории проекция силы, военно-политический контроль легко осуществляется над всеми возможными маршрутами, кроме Северного морского пути.

Важно ведь не сидеть на блок-посту на каждой потенциальной тропинке, но иметь возможность в любой момент времени перерезать любую транспортную артерию. Тот, кто владеет Афганистаном, имеет возможность перерезать транспортные артерии континентальной Евразии, так же как владеющий Ближним Востоком контролирует основные морские и сухопутные пути из Азии в Европу.

В стремлении к контролю

Американский флот в Мировом океане ведет себя в целом прилично. Но вся глобальная стратегия США выстроена на том, что они в любой момент могут перерезать морские коммуникации любой страны. Их вечное противоречие с Россией заключается в том, что Россия значительно меньше, чем любая другая крупная держава, зависит от морских коммуникаций.

Попытки Вашингтона последних полутора десятилетий добиться от Москвы признания американской гегемонии и беспрекословного повиновения связаны с тем, что в изменившемся мире Россия становится континентальным торговым мостом, связывающим всю Евразию и недоступным контролю американского флота.

С этим связаны и судорожные попытки США, несмотря на потери людей и техники, на утрату контроля над большей частью страны, на фактически проваленную военную операцию, как-то зацепиться за Афганистан.

Россия приложила максимум усилий для того, чтобы вначале контролировать американскую деятельность в регионе, а затем и выдавить США оттуда. По этой причине и в Таджикистане осталась российская военная база. В принципе, России нет необходимости держать в Афганистане свой контингент войск. Базы в Таджикистане вполне достаточно.

Москве, как и более ста лет назад, важно, чтобы в Афганистане не размещался чужой контингент.

Поэтому для США уже созданы такие условия, что они в любом случае будут вынуждены покинуть Афганистан. Их проблема не в талибах. С талибами они могут хоть сто лет воевать. Их проблема в том, что афганские коммуникации перехвачены Россией и Китаем. США так и не смогли наладить надежную независимую линию снабжения. Держать же в Афганистане группировку, цель которой — угрожать континентальным российским и китайским коммуникациям, притом что коммуникации этой группировки находятся под российским и китайским контролем, бессмысленно.

Поэтому США пытались и еще будут пытаться под любым предлогом вызвать военно-политическую конкуренцию между Китаем и Россией. Тогда кто-то из конкурентов может стать союзником США, и они получат независимую коммуникационную линию с Афганистаном, то есть контроль над сухопутными евразийскими коммуникациями, которого им так не хватает для того, чтобы реально восстановить свою глобальную гегемонию.

Для обеспечения взаимных интересов

России нет необходимости самой входить в Афганистан. Необходимо добиться, чтобы там не было других, либо же сделать их пребывание там не просто бессмысленным, но самоубийственным.

В последние годы Россия проводит взвешенную, стратегически выверенную и ресурсосберегающую политику, концентрируя свои силы вокруг действительно важных стратегических точек планеты, контроль над которыми обеспечивает контроль над миром.

Практика показывает, что не обязательно иметь много войск в конкретной точке, зачастую нет необходимости иметь в ней войска вообще. Важно расположить свои силы таким образом, чтобы занятие стратегической точки было для противника невыгодно или гибельно.

И, безусловно, важно поддерживать хорошие, конструктивные отношения с исконными обитателями стратегического региона.

Советская операция в Афганистане показала, что можно насытить регион войсками, увязнуть в многолетнем конфликте, но главную проблему — обеспечение стратегических интересов — не решить. Потому что проблема бывает решена только после того, как армия возвращается с победой, а ее успехи фиксируются в соответствующем соглашении.

Если же армия ведет истощающую государство войну, то сколько бы побед ни одерживали войска и полководцы, главной победы нет — не достигнута цель боевых действий.

Надежно контролировать эту территорию, как показал опыт СССР, имевшего прекрасные отношения с Королевством Афганистан, можно только опираясь на поддержку местных политических структур. А для этого надо не пугать их войсками, тем более не пытаться завоевать вечно воюющую страну, а стать для нее искренним другом и партнером по взаимовыгодной торгово-экономической деятельности.

У России и Афганистана интерес совпадающий. И Москве и Кабулу надо, чтобы афганский народ сам решал свою судьбу, а территория Афганистана была свободна от иностранного военно-политического присутствия.

Ростислав Ищенко

* * *