Борис Марцинкевич. Архитектура Северного потока-2: Das Duell der Gazowiks

Разговоров, рассуждений, споров вокруг реализации проекта магистрального морского газопровода «Северный поток-2» в последнее время становится все больше. Мнений — множество, перспективы проекта оцениваются по разному, но, в основном, есть всего две позиции — либо его реализация станет победой России, либо это будет победа наших «западных партнеров».

На наш взгляд, рассматривать этот проект нужно несколько иначе — удастся победить здравому смыслу или нет, сможет ли геоэнергетическая логика превзойти политический абсурд, который в последнее время стал определяющим трендом в отношениях России и одной из двух ветвей западной политики.

Да, именно так — Запад вовсе не един в навязываемом ему противостоянии с Россией, там еще осталось достаточное количество прагматичных и влиятельных сил, которые во главу угла ставят экономические интересы, а не интересы политических группировок. Возможно, наличие этой «второй силы» не всегда просто увидеть в ворохе новостей настоящих и фейковых, но есть один способ, который способен оказать существенную помощь — логика, обычная житейская логика и, конечно, знание математики в пределах пяти классов средней школы.

Вот очень простой пример: нам навязывают мысль о том, что причина противостояния США «Северному потоку-2» — их желание выбить с европейского газового рынка наш государственный концерн Газпром и заместить российский трубный газ сжиженным, произведенным в США. В 2018 году Газпром экспортировал в Европу около 200 млрд кубометров природного газа по магистральным газопроводам (МГП), что эквивалентно 145 млн тоннам СПГ. С учетом неизбежных потерь при транспортировке и регазификации, для замещения российского газа в США должны производить 150 млн тонн СПГ, которые сплошным потоком должны идти к терминалам Евросоюза. Самый большой производитель СПГ в мире — государственная компания Qatargas, чей объем производства составляет 70 млн тонн СПГ в год, при этом сбыт катарская компания осуществляет за счет наличия собственного флота танкеров-газовозов. Объем производства СПГ-заводов на территории США на сегодняшний день — около 30 млн тонн, количество собственных газовозов равно нулю. 2-3 факта, 2-3 расчета при помощи калькулятора — и вот уже совершенно очевидно, что причина противостояния Штатов «Северному потоку-2» кроется в чем угодно, но только не в том, о чем нам без устали повторяют новостные порталы и многочисленные аналитики, не так ли?

Средневековые инстинкты или здоровый прагматизм?

Еще одна причина того, что порой так сложно рассмотреть логику происходящего на европейском газовом рынке — то, что мы, как ни странно, слишком мало знаем не только про европейские газовые компании, но даже про наш родной Газпром. Мы беремся анализировать ситуацию вокруг «Северного потока-2», но при этом мало кто помнит историю строительства «Северного потока-1» и еще реже вспоминаем о МГП «Ямал — Европа» — первой газовой магистрали, которая стала приводить российское «голубое топливо» в ЕС минуя территорию Украины. Мы не понимаем причины настороженности, испуга Европы перед Россией, пребывая в уверенности, что такие настроения — результат исключительно удачной антироссийской пропаганды, не имеющей под собой никакой основы.

Но основа есть — и это не мифическая «аннексия Крыма» и прочие вокруг украинские события. Европейский обыватель напуган не только объемами поставок энергоносителей из России — государственный концерн Газпром управляет целой сетью европейских магистральных газопроводов и россыпью подземных хранилищ газа (ПХГ), которые полностью интегрированы в систему газового снабжения Европы, которая без этой сети просто не способна функционировать. Речь не про МГП, по которым газ приходит в ЕС — МГП STEGAK, MIDAL, JAGAL, WEDAL, RHG, OPAL, NEL, ERM соединяют европейские пункты распределения газа, а ПХГ Rehden, Haidah, Katarina, Jemgum, Etzel, Damborzhitse обеспечивают работу газораспределительных сетей в интересах конечных потребителей в Германии, Австрии, Чехии.



Европоцентричность — уверенность в том, что политическая и экономическая система намного выше, гармоничнее чем все то, что есть у «варварской России», которая должна находиться в подчиненном состоянии, возникла немало веков тому назад. Это подспудно сидит где-то в глубине подсознания европейцев, не дает смириться с тем, что времена изменились, и изменились очень сильно. Как бы кто ни лелеял в себе симпатию к преданьям старины глубокой, но с конца XIX века наша цивилизация сделала свой выбор — уровень развития экономики, уровень жизни зависят от энергетики, от наличия энергетических ресурсов. Уровень жизни стран ЕС — это в 2,5 раз выше среднего по планете уровень потребления электроэнергии на человека, и отказаться от этого слишком сложно. То, что происходит в голове европейского обывателя — это борьба между рациональным знанием и желанием, чтобы европоцентризм оставался вечен. Рацио говорит — да, нужно искать все доступные способы энергосбережения, нужно искать технически обоснованные альтернативные способы генерации электроэнергии, но результат быстрым не будет, потому нужно уметь выстраивать равноправные отношения с теми странами, которые способны обеспечить уровень электропотребления на нынешнем уровне здесь и сейчас. Если геология планеты Земля распорядилась так, что наибольшим количеством транспортно доступных для Европы энергоресурсов владеет Россия — значит, равноправные, взаимовыгодные отношения нужно выстраивать с Россией.

Но инстинкты наследников крестовых походов протестуют — к востоку от границ Европы враг, если мы не сможем подчинить его себе, он обязательно ответит зеркально. Черно-белое мышление, сохранившееся у многих — вот то, на чем пытаются играть все авторы антироссийских экзерсисов, активистов антироссийских санкций и прочих страшилок, которые вот-вот готовы поверить в собственные бредни и сигануть из окна с воплями «Русские идут!». Но есть и другие европейцы — те, которые видят, насколько надежно работает Россия, насколько предсказуемы экономические отношения с нашей страной. Да, Россия выстроила целую инфраструктуру для доставки и распределения своих же энергоресурсов в Европе — но эта сеть исправно работает, сбои можно на пальцах одной руки пересчитать. И нужно не противоборство, а сотрудничество, не санкции, а честная конкуренция — только такой подход позволит Евросоюзу сохранить свое место в глобальной конкуренции, которую не выиграть без энергообеспеченности и энергобезопасности.

Предыстория первого «Северного потока»

Какая из тенденций победит — покажет время, за психологию европейского обывателя Россия ответственности не несет. Времена изменились — теперь уже Россия вынуждена учить Европу — выигрывает тот, кто способен действовать рационально. Работаешь с Россией на равных — выигрываешь, пытаешься во главу угла поставить русофобию — платишь за это удовольствие, платишь много, а потому неизбежно проигрываешь. Право выбирать Россия ни у кого не отбирает, при этом события последних лет показали всем, кто имеет зрение — доминировать над собой Россия не даст никому и ни при каких обстоятельствах. Вот, собственно, и все правила, предлагаемые Россией, принимать которые или нет — пусть каждая страна и государство решает самостоятельно. А мы предлагаем посмотреть-припомнить, кто и что может выиграть, если эти правила принять, благо делать это чрезвычайно удобно — можно просто посмотреть, как развивались события вокруг первого «Северного потока» и сравнить их с той ситуацией, которую мы видим вокруг СП-2.

«Северный поток» работает с 2012 года, совсем немного, но многие ли сейчас помнят, что в 2000-м году Еврокомиссия внесла проект этого газопровода через Балтику в Директиву о трансъевропейских энергетических сетях, ТЕН-Е, как проект, имеющий стратегическое значение для всего ЕС? Еще не было никаких газовых конфликтов с Украиной, ЕС не страховался от возможных проблем с транзитом через эту страну — Европе просто были необходимы дополнительные объемы природного газа, не более того. Статус стратегического проекта помог участникам проекта «Северный поток» получить банковское финансирование в 2008 году, когда, как помните, разразился один из самых серьезных экономических кризисов и немалое количество банков в Европе банкротилось или находилось на грани краха. Впрочем, давайте разберем события по порядку — это поможет понять их логику, которая Еврокомиссией оказалась утрачена в 2009 году. Вот только начало столь масштабного появления Газпрома «внутри Европы» связано не столько с экономикой, сколько с историей ссоры Клауса и Герберта, которые и представления не имели о том, во что выльется их взаимная неприязнь...

Das Duell der Gazowiks

Одна из пятерки европейских энергетических компаний, финансирующих строительство «Северного потока 2» — немецкая компания Wintershall, 100% акций которой принадлежит химическому концерну BASF. Wintershall не является классической дочерней компанией, ее не создавала материнская организация — Wintershall была основана в 1894 году, ее покупка крупнейшим химическим концерном Федеративной Республики Германия произошла только в 1969 году. С момента своего основания Wintershall добывала калийную соль, пока в 1930 году в одной из шахт на территории Германии совершенно случайно не была обнаружена нефть. Все виды соли мгновенно ушли в прошлое — уже в 1931 году Wintershall добыла 51 тысячу тонн нефти, и далее она специализировалась только на этой деятельности. В 1951 году, во время геологоразведки нефти в Бентхайме специалисты Wintershall открыли месторождение природного газа, и с этого момента компания по праву называется нефтегазовой. Напомним, что BASF — это 7’000 видов продукции химической промышленности, которые реализуются в 170 странах мира, BASF — один из крупнейших в мире потребителей продукции нефте— и газо— химической продукции, поэтому совершенная в 1969 году концерном покупка Wintershall была совершенно логична. BASF сделала предложение, от которого не было никакого смысла отказываться — финансирование разведки и разработки месторождений углеводородов при гарантированной покупке всего, что Wintershall сумеет добыть.



История сотрудничества Wintershall и Газпрома длиннее истории современной России, эдакие сказанья старины глубокой о том, как «встретились два одиночества». Официальной датой создания Газпрома является 17 февраля 1993 года — именно тогда Председатель Совета Министров Правительства РФ (такое вот вычурное название тогда носило наше правительство) Виктор Степанович Черномырдин подписал постановление №138 «Об учреждении Российского акционерного общества «Газпром». Но реально это было не учреждением компании, а всего лишь ее реорганизацией: государственный газодобывающий концерн «Газпром» был создан в результате преобразования Министерства газовой промышленности СССР 8 августа 1990 года, и решение об этом принимал Совет Министров СССР (№ 6/9). Мы не случайно так тщательно выписываем все названия, аббревиатуры и даты — сказ о Газпроме и Winreshall начинается как раз в 1990 году, когда еще существовали три государства — Союз Советских Социалистических Республик, Федеративная Республика Германия и Германская Демократическая Республика. Природным газом все три страны активно пользовались уже тогда, газопроводы через территорию Украинской ССР исправно функционировали, компрессорные станции жужжали и гудели. Расстановка на газовых рынках трех государств, конечно, радикально отличалась от всего того, что мы наблюдаем в наши дни, давайте коротко припомним.

С 1970-х годов крупнейшим поставщиком газа в ФРГ, закупавшей его оптом, хранившей в ПХГ (подземных хранилищах газа) и доставлявшей до конечного потребителя, была легендарная компания RuhrGas («Рургаз»), участница сделки века «Газ в обмен на трубы» — ей тогда принадлежало не менее 70% западно-немецкого рынка. Wintershall никаких газораспределительных сетей не имел — они ему просто не требовались, 100% добытых газа и нефти уходили на нужды BASF. Но потребности BASF с каждым годом становились все больше, а вот природного газа в подземных закромах ФРГ — все меньше, не расщедрилась матушка-природа. И BASF просто вынужден был обратиться за помощью к RuhrGas, рассчитывая при этом, как крупнейший потребитель, получить и крупнейшие скидки по ценам. Красивая фраза, но в реальности все выглядело несколько иначе.

Тогдашний руководитель BASF Герберт Детардинг до этого поста работал генеральным директором компании Mobil и в качестве такового входил в совет директоров RuhrGas, который возглавлял Клаус Лизен. Герберт и Клаус, мягко скажем, совершенно по-разному смотрели на стратегию развития RuhrGaz, и служебная неприязнь двух этих герров постепенно переросла во вполне натуральную личную злобность и неприятие. После того, как Детардинг затребовал у Лизена скидки на природный газ, началось то, что журналисты гамбургского Manager Magazin назвали «das Duell der Gazowiks» — перевод вряд ли требуется. Какие уж тут скидки — Клаус соглашался продавать Герберту газ только внутри воздушных шариков! И вот тогда, в 1989 году, по распоряжению Герберта Детардинга, слабенький на фоне «Рургаза» Wintershall включился в «das Duell der Gazowiks» на стороне материнского BASF. Было очевидно, что в одиночку противостоять RuhrGas Wintershall был не способен, не менее очевидным было то, что найти серьезного союзника среди немецких компаний было невозможно — месторождения газа истощались, а его поставки из-за рубежа были практически монополизированы Ruhrgas.

Непростая судьба Verbundnetz Gas AG

Союзник нашелся, но этому тоже предшествовала отдельная история. В 1989 году вместе со всеми прочими активами в состав Газпрома вошли и Всесоюзное объединение «Зарубежгаз» (осуществлявшее торговые операции со странами Западной Европы) и Всесоюзное объединение «Союзгазэкпорт» (торговые операции со странами, входившими в Совет Экономической Взаимопомощи).

В ГДР контрагентом «Союзгазэксопрта» была компания Verbundnetz Gas AG (VNG) — именно она импортировала советский газ и распределяла его по конечным потребителям. После падения Берлинской стены 3 ноября 1989 года ФРГ оккупировала ГДР и стала распоряжаться всем имуществом этого государства на правах победителя. Все распределительные сети VNG были оценены в 1 млрд марок ФРГ, которое поступило в распоряжение свежесозданного попечительского общества Treuhandastalt, которое и приступило к распродаже акций бывшей государственной компании ГДР.

35% акций были просто мгновенно выкуплены RuhrGas, еще 10% приобрела связанная с ним компания Brigitta, на оставшиеся акции претендовали British Gas, Gas de France, Elf Aquiten, Tussengas и прочие, прочие, прочие. В числе претендентов была и Wintershall, но, с учетом описанных выше отношений между руководителями BASF и RuhrGas, а так же влияния ведущей газовой компании в Германии, шансов получить хотя бы небольшое количество акций у Wintershall практически не было.



Падение берлинской стены, 1989

В 1989 году Газпром успел поставить в ГДР 7,4 млрд кубометров природного газа, и, видимо, именно тогда появились первые деловые контакты с Wintershall — эта компания успела выхватить 2 млрд кубометров газа для BASF. Газпром рассчитывал на покупку 25% акций VNG, но правительство ФРГ отфутболило представителей концерна на переговоры с Treuhandastalt, которая просто избегала любых встреч.

«Лучший немец», президент СССР М.С. Горбачев в это время готовился к получению Нобелевской премии мира и на такие мелочи свое внимание не тратил, Газпром искал любых союзников. Для Газпрома пакет акций VNG был чрезвычайно важен, поскольку ситуация на газовых рынках стран ЕС в то время была такова, что владельцы распределительных сетей получали такую же прибыль, как и компании, занятые в экспортно-импортных операциях. В такой обстановке, встречи быстрый поиск взаимных интересов, создание совместных планов Газпрома и Wintershall были практически неизбежны. Правда, что касается борьбы с RuhrGas за акции VNG, то Газпром и Wintershall победы так и не достигли — в результате всех интриг Газпром смог выкупить только 5,26% акций, Wintershall 15,79%. В конце 2009 года Газпром добился получения еще 5% акций, на двоих с Wintershall это был уже блокирующий пакет (по немецким законам), но в 2015 ситуация изменилась в третий раз — и Газпром, и Wintershall вышли из акционерного капитала VNG, но это уже совсем другая история. Для нас важнее то, что произошло в Берлине 10-12 октября 1990 года.

Соглашение осени 1990 года

В соответствии с предварительными договоренностями, достигнутыми месяцем ранее, Wintershall и «Зарубежгаз»/Газпром подписали сразу несколько соглашений, которые стали основой для реализации самого крупного экономического проекта в истории советского присутствия на европейском рынке газа. Для того, чтобы было с чем сравнивать, напомним несколько цифр: Экспорт природного газа из СССР в 1989 году составил 102 млрд кубометров, из которых в ФРГ было поставлено 17,9 млрд кубометров, в ГДР — 7,4 млрд кубометров. Из заявления руководителя Wintershall Хайнца Вюстефельда 14 октября 1990 года:

«Наш договор охватывает совместную перепродажу (на уровне распределительных сетей) советского газа в ФРГ и в третьих странах, а также строительство и эксплуатацию новых магистральных газопроводов и распределительных сетей».

Зафиксируем простое правило: Говорим Wintershall, подразумеваем — новый совместный с Газпромом магистральный газопровод», это правило действует вот уже 28 лет. Для торговых операций было создано совместное предприятие — Wintershall Erdgas Handelshaus GmbH, простое и незатейливое для русского уха название которого зачем-то сокращают до труднопроизносимого WIEH.


ПХГ «Реден», Германия

Строить компаньоны собрались сразу два МГП — STEGAL и MIDAL и, в комплект к ним, ПХГ Rehden, («Реден»). STEGAL, Sacshen — Thuringen — Erdgas — Leitung, протяженностью 323 км и мощностью 8 млрд кубометров газа в год соединяет Саксонию и Тюрингию, начинаясь на границе с Чехией возле города Ольбернау и проходя до города Рекрод в центральной Германии. Конечно, сейчас найти карту исчезнувшего государства ГДР не так просто, но при желании можно это сделать, чтобы убедиться — STEGAL стал первым МГП, прошедшим через территорию ГДР в Западную Европу. Занимательный факт — Газпром сделал вклад в энергетическую и экономическую интеграцию двух Германий.

MIDAL, Mitte-Deutschland-Anbindungs-Leitung протяженностью 702 км и мощностью 13 млрд кубометров газа в год — это продолжение STEGAL, проходит от города Эмден до города Людвигсхафен на юго-западе Германии. MIDAL — всего лишь аббревиатура, но произношение как бы «намекает» на английское слово «middle», этот газопровод действительно является центральной частью всех МГП, созданных в Германии Wintershall и Газпромом. MIDAL проходит с севера на юг, и на севере заканчивается у ПХГ «Реден» — крайне интересном для газовой отрасли объекте. Wintershall разрабатывал это газовое месторождение с 1959 года, и те его части, из которых газ был полностью выкачан, постепенно становились новыми и новыми объемами ПХГ «Реден».

В 1993 году, когда началась его эксплуатация, активный объем составил 1,5 млрд кубометров, а на сегодняшний день его активный объем доведен до 4,7 млрд кубометров, что делает его крупнейшим из имеющихся на территории ЕС. ПХГ — важные и необходимые для надежной, бесперебойной работы как магистральных, так и распределительных газопроводов, поэтому Газпром прилагал и прилагает усилия для того, чтобы получить возможность не только пользоваться, но и контролировать их работу, год за годом расширяет уже работающие, приобретает доли в тех, которые под полный контроль взять невозможно, порой идет на подписание долгосрочных договоров аренды.

ПХГ играют и еще одну важную роль, о которой мы уже рассказывали — как правило, именно они становятся базой для создания газовых хабов, электронных площадок и бирж, которые, как мы уже писали, предусмотрены целевой моделью газового рынка Европы, за воплощение которой в реальность так старательно борется нынешний состав Еврокомиссии. Так что к теме европейских ПХГ обязательно нужно будет вернуться, а в этой статье мы будем только упоминать о них.



В 1990 году, когда, напомним, RuhrGas был едва ли не монополистом на газовом рынке Германии, план «атаки» в исполнении BASF и Газпрома был настоящим прорывом для советского газового концерна: Газпром ясно показал, что роль только продавца газа его больше не устраивает, что у него есть дерзкое намерение контролировать всю цепочку — от сибирских месторождений до конечных потребителей. Конечно, не стоит скрывать, что тут имело место и счастливое стечение обстоятельств, в том числе и совсем уж субъективной das Duell der Gazowiks Герберта Детардинга и Клауса Лизена, но, так или иначе, Газпром оказался в нужное время в нужном месте. Ссора Клауса и Герберта перекроила газовый рынок Германии, а чуть позже и всей Европы, но ведь и Виктор Степанович Черномырдин, как и сменивший его на посту главы Газпрома Рем Иванович Вяхирев не подкачали. А поводов подкачать было предостаточно — в 1990 году проект строительства МГП и ПХГ начинал советский концерн Газпром, а заканчивал строительство уже концерн российский. Реализации этих трех проектов не помешал ни крах социализма с распадом Совета Экономической Взаимопощи, из которого вышли все страны Восточной Европы, ни развал СССР. Даже сохранение Газпрома в те годы было огромным достижением, а то, что как раз в это время шла успешная реализация трех проектов, имевших стратегическое значение — это и вовсе из ряда вон.

BASF и его дочерний Wintershall уже в 1993 году наглядно доказали RurhGas, что у любой монополии есть ее срок жизни — новая сеть магистральных трубопроводов дала возможность создания альтернативных всем имевшимся сетям RurhGas. STEGAL был сдан в эксплуатацию в 1992 году, MIDAL и Rehden — в 1993 году, и в том же году все три объекта были переданы под управление очередному совместному предприятию Газпрома и Wintershall, получившему название Wingas GmbH, в котором 65% было у немецкого соучредителя и 35% у Газпрома.

Новая эпоха европейского газового рынка — магистраль «Ямал — Европа»

Для того, чтобы получить полную самостоятельность и независимость от конкурента, Wintershall-у не хватало только одного — нового МГП, который приводил бы в Европу российский газ, ведь все действовавшие на тот момент МГП не только проходили через территорию Украины (проблемой это стало позже), но и были загружены газом, который продолжал поступать по контрактам RuhrGas и Газпрома. И уже в 1992 году начались работы по проектированию и согласованию проекта совершенно нового российско-европейского газопровода — Ямал-Европа, который приходит в Германию через Белоруссию и Польшу. То, что этот МГП не проходит через Украину, не было свидетельством противостояния России с этой страной, это было возвращением к здравому географическому смыслу. Все МГП, шедшие из СССР в Европу, строились в обход территории ГДР — таким было требование основных наших партнеров, ФРГ и Австрии. После ноября 1989 года это требование исчезло, и Ямал-Европа строили по кратчайшему маршруту, не выписывая на карте «газово-политические петли».



Согласование белорусской части маршрута прошло без осложнений, основанием стало межправительственное соглашение, подписанное в 1993 году. В августе того же 1993 года состоялось подписание межправительственного соглашения между Россией и Польшей, на основании которого была создана компания EuRoPol GAZ SА, которая осуществляла проектирование и строительство «Ямал — Европа» на территории Польши и до введения в действие Третьего энергопакета ЕС (ТЭП) являлась его оператором. Акции EuRoPol GAZ SА распределены следующим образом: 48% принадлежат Газпрому, 48% — польской государственной компании PGNiG (Polskie Gornictwo Naftowe i Gawnictwo SA) и 4% — подконтрольной PGNiG компании Gas-Trading SA. Люди, отвечавшие за создание EuRoPol GAZ SА, были достаточно мудры для того, чтобы в уставе компании зафиксировать — правление компании создается не в соответствии с акциями, а на паритетных началах польской и российской сторонами. Противоречия за долгую историю компании случались неоднократно, но, тем не менее, EuRoPol GAZ SА и сейчас остается едва ли не последним островком былой польско-советской дружбы — компания продолжает уверенно работать.

В 90-е годы проект ямальского газопровода был огромным событием для Польши — впервые она получала возможность получать природный газ напрямую от производителя, впервые проводились работы такого масштаба. Магистраль проходит через пять воеводств, через 20’000 земельных участков, принадлежащих 4’500 крестьянских хозяйств, пересекает более 250 шоссе и более ста рек, включая крупнейшие в Польше Вислу, Одру, Варту, Нарев. 684 километра, пять компрессорных станций, поддерживающих давление 8,4 Мпа, необходимое для перекачки 32,9 млрд кубометров газа в год. Впрочем, отвлеклись, рассказ о строительстве МГП «Ямал-Европа» заслуживает отдельной статьи. Заметим только, что 90-е годы были проблемными не только для России, но и для Польши — первую очередь газопровода удалось ввести в эксплуатацию только в 2006 году.

Газовые магистрали Wintershall и Газпрома

А вот у немецкой компании Wintershall проблем с финансированием не наблюдалось, поскольку за ее спиной стоял и стоит BASF. Это и позволило Wingas вести работы сразу по нескольким проектам: строился МГП JAGAL (Jamal-Gas-Anbindungsleitung), WEDAL (Westdeuchland-Anbindungsleitung) и RHG (Rehden-Hamburg-Gasleitung). JAGAL подхватывает МГП «Ямал-Европа» у польской границы и через 338 км соединяет его со STEGAL, проходит от Франкфурта-на-Одере и польского Мальнове до города Рукесдорф. Мощность JAGAL составляет 23,5 млрд кубометра газа в год — Польша не только зарабатывает на транзитных услугах, но и имеет возможность получать газ для собственных потребностей вне зависимости от отношений России и Украины. Ввод в эксплуатацию МГП «Ямал-Европа» и его немецких участков обеспечил полную независимость газовых сетей Wintershall от RuhrGas, что для Газпрома означало появление еще одного крупного немецкого потребителя.

WEDAL соединил сети Wingas с бельгийской газораспределительной системой — российский газ стал поступать и в эту страну, увеличивая ее энергетическую безопасность. RHG — аббревиатура говорящая, по этой магистрали газ стал поступать из ПХГ «Реден» в один из крупнейших городов Германии. Das Duell der Gazowiks, над которой в 1989 году подтрунивали немецкие журналисты, продолжала менять ситуацию на газовом рынке не только Германии, но и всего Евросоюза, а Газпром становился все более интегрированной в Европу компанией. С 2006 года за счет сотрудничества с Wintershall Польша и Бельгия стали странами, куда российский газ поступал по кратчайшему сухопутному маршруту. Начало века было тем временем, когда MIDAL получил еще одно продолжение — ERM (Reihn — Main) в южном направлении до Штутгарта, успешное сотрудничество с бельгийской газотранспортной компанией Fluxys позволило Газпрому приобрести 10% акций бельгийско-британского морского газопровода Interconnector (позднее эти акции Газпром уступил все тому же Fluxys).



На этой карте магистральных газопроводов графически изображен еще один участник реализации проекта «Северный поток-2», разве что составители карты из скромности не пишут об этом прямо. Чуть севернее города Людвигсхафен МГП MIDAL пересекается еще с одной магистралью — MEGAL, начинающейся на границе Германии Чехии возле города Вайдхаус, а на западе уходящий вглубь территории Франции. МГП MEGAL (труднопроизносимая аббревиатура, как обычно, по непонятным причинам скрывает изящное и легко запоминающееся полное название — Mittel-Europaische-Gasleitungsgesellschaft) был построен еще в 1980 году и принадлежал немецкой RuhrGas и французской Gas de France, которые теперь известны нам как Uniper и Engie. Да-да, все правильно — с уходом со своих постов Герберта Детардинга и Клауса Лизена das Duell der Gazowiks закончилась, E.ON и Wintershall с выгодой сотрудничают с Газпромом, помогая ему налаживать сотрудничество с новыми для него европейскими компаниями. А про МГП MEGAL мы еще не раз вспомним, поскольку его южное ответвление, MEGAL SOUTH станет одной из составных частей сухопутного продолжения «Северного потока-2». На приведенной карте его нет, но представить его маршрут несложно — между городами Вайдхаус и Нюрнберг он уходит вниз по карте, направляясь к территории Австрии.



Что касается поставок в Германию и в Европу газа через совместную с Wintershall сеть МГП, то они шли и идут через первое совместное предприятие Wintershall и Газпрома — WIEH, ему в помощь в 1995 году было создано еще одно, которое обеспечивает потребителей южной части Германии — WIEE (Wintershall Erdgas Handelshaus Zug AG). Объемы контрактов Газпрома с WIEE и WIEH увеличивались год от года, а вот ситуация у RuhrGas развивалась иначе — в 2003 году он стал собственностью концерна E.ON, который позднее выделил все топливо-энергетические активы в отдельную структуру — Uniper, о которой Аналитический онлайн-журнал Геоэнергетика.ru уже рассказывал.

Первый блин не был комом

Вот такие результаты дал первый этап сотрудничества Газпрома и Wintershall. Российский природный газ стал поступать по новым магистралям не только в Германию, но и в Польшу, Бельгию, Англию, Францию, давая этим странам возможность развивать их энергетику, обеспечивать газом население, увеличивать объемы химического производства. Проекты, начатые Советским Союзом, завершила Российская Федерация, убедительно доказав свою надежность и предсказуемость как делового партнера. И это был тот случай, когда и Европа показала себя с лучшей из своих сторон — прагматично и аккуратно выполняя все подписанные контракты. Какими бы ни были политические отношения России и Польши, какие бы дикие антироссийские выходки не позволяли бы себе политики Польши в последние годы — совместное предприятие EuRoPol GAZ SА все эти годы аккуратно, по пунктам выполняет взятые на себя договорные обязательства. Нынешний руководитель PGNiG Петр Возняцки с разных трибун разглагольствует о том, что Польша борется с «газовым диктатом России», но и эта компания ни разу не нарушила условия действующего договора о поставках с Газпромом. Хочется верить, что эти ростки здравого смысла не будут уничтожены — политики приходят и уходят, а энергетика работает при любой власти.

Первый этап равноправного сотрудничества газовых компаний России и Германии наглядно показал — выигрывают от него все участники, а вот проигравших нет. Да, пошатнулись позиции RuhrGas, но полученный урок пошел этой компании на пользу — отказавшись от не самой чистоплотной конкуренции с BASF и с Газпромом, она стала сотрудничать с ними, получая экономическую выгоду от совместных проектов. В отличие от политических деятелей многих европейских стран, немецкие предприниматели считают правила, предлагаемые Россией, совершенно разумными: работаешь с Россией на равных — выигрываешь, пытаешься во главу угла поставить русофобию — платишь за это удовольствие, платишь много, а потому неизбежно проигрываешь.

Борис Марцинкевич

* * *