Минск — Москва: момент истины?

В последние дни российско-белорусские отношения накалились если не до предела, то во всяком случае беспрецедентно.

Точкой отсчета следует считать 1 марта, когда Александр Лукашенко на своей ежегодной пресс-конференции вывалил на Россию очередную гору претензий в духе «в зоопарке тигру мяса не докладывают». 14 марта наш посол в Белоруссии Михаил Бабич дал большое интервью, в котором предельно корректно по форме, но очень жестко по существу напомнил, что добавочное мясо имеет цену и что эта цена — конкретные шаги в области интеграции. А заодно пункт за пунктом проиллюстрировал цифрами и фактами необоснованность прозвучавших претензий. Прозрачно намекнув, что качество подготовки белорусскими чиновниками конкретной фактуры, которой пытался оперировать «батька», не выдерживает ни малейшей критики. И еще — что свои экономические проблемы суверенная Белоруссия вольна решать любым из способов, которыми нас пытается напугать Лукашенко: не нравится — не держим.

На следующий день грянул гром. Белорусский МИД в исполнении клерка-ноунейма высказался об интервью Бабича в выражениях, которые сделали бы честь любому колхозному рынку: интервью клерк-де не читал, но знает, что цифры, которыми оперирует посол, «искусственные и подтасованные», а самого Бабича называет «счетоводом либо подающим надежды бухгалтером».

Никакой самодеятельностью такое хамство объясняться, конечно, не может. Вопрос разве что в том, на каком уровне оно согласовано: лично Лукашенко или министром иностранных дел Макеем, который уже давно делает все от себя зависящее, чтобы превратить Белоруссию во вторую Украину — во всех печальных для обеих стран смыслах. Впрочем, для нас этот вопрос непринципиален: мнение даже третьеразрядного официального лица, не дезавуированное быстро, подчеркнуто и недвусмысленно — это мнение государства. Несомненно, именно в этом качестве оно Россией и услышано.

Именно поэтому в авторитетных телеграм-каналах обеих стран мгновенно стало очень шумно. Одни предполагают, что белорусская сторона пойдет дальше, а именно отзовет посла из Москвы и объявит Бабича персоной нон грата. Другие — что на самом деле эти шаги сделает Москва. Третьи — что Макей поставил Лукашенко перед фактом, играя на разрыв с Россией любой ценой, и имеет шансы с этой игрой очень болезненно просчитаться. Есть и четвертые, и пятые, но все сходятся в одном: во всех вариантах развития событий белорусские власти ждут скорые и большие неприятности.

Дело не только в том, что вероятность удовлетворения Москвой повторенных много раз текущих требований Лукашенко (от компенсации за «нефтяной маневр» до выдачи нового кредита в 600 миллионов долларов, чтобы закрыть им один из старых) из нулевой становится отрицательной. Не менее важно, что белорусская экономика сохраняет остатки жизнеспособности исключительно за счет преференций с российской стороны, еще остающихся в силе: здесь и сверхльготные, по мировым меркам, цены поставки энергоносителей, и настежь распахнутый российский рынок, и в высшей степени лояльное отношение к белорусской задолженности. И если на любом из этих направлений существующее статус кво как бы невзначай изменится, последствия для «луканомики», как и для дальнейших перспектив ее автора, окажутся столь же печальными, сколь и закономерными. Точнее сказать — заслуженными.

Главная задача российской политики на белорусском направлении прямо сейчас — внести в отношения окончательную ясность на годы вперед, и чем быстрее, тем лучше. Возможных решений здесь два, основные их контуры общеизвестны, и оба белорусскому режиму крайне не нравятся — в частности, потому, что в случае разрыва отношений тут же закончатся и еще сохраняющиеся льготы. Поэтому момент выбора Лукашенко оттягивает изо всех сил. И поэтому поводом поставить вопрос о выборе ребром, предоставленным «батькой» вольно или невольно, грех будет не воспользоваться по полной программе.

* * *