Что такое социальный лифт — и почему он не работает в России?

Задача социального лифта — стимулировать всесторонний прогресс общества путём плавного (а иногда и резкого) повышения социального статуса человека в качестве награды за его заслуги.

Это повышение — не только морально приятное обстоятельство, как любая награда, но ещё и полезное. Потому что придаёт человеку дополнительные возможности для своего совершенствования и дополнительные права для влияния на общество. А другим служит образцом для подражания.

Нормальное, стабильно развивающееся общество не может существовать без социальных лифтов — причем они еще должны быть социально позитивными. Когда возможности роста будут даны только созидательным, а не разрушительным пассажирам. Когда лифт идёт вверх, а не вниз.

Пример созидательного пассажира — рабочий, крестьянин, учёный, спортсмен, артист, писатель, юрист, учитель, врач и т.п.

Пример обратный — уголовник, мошенник, люмпен, носитель деструктивных идей типа сексуальной распущенности, радикального национализма, религиозного мракобесия, аморального поведения и т.п.

Для отсечения таких пассажиров в обществе существуют другие общественные механизмы — правоохранительные, профессиональные, СМИ и пр. Сочетание социальных лифтов с контролирующими их механизмами — и есть базовая модель здорового общества.

Деньги сами по себе сегодня нигде в передовом мире не являются средством социального роста. Даже если это большие деньги. Даже если это США — страна, где деньги являются важнейшим социальным стимулом. Даже если эти деньги заработаны внешне легальным путём.

Например в ряде американских штатов легально существуют бизнесы на проституции или её производных — эскорт-услуги, массажные салоны, магазины сексуальных аксессуаров и т.п.

Их владельцы — мультимиллионеры. Вполне законные. Однако, в обществе авторитет этих людей крайне низок, их шансы на политическую карьеру равны нулю, в "высшем свете" эти люди не бывают. Наоборот, появиться с ними вместе для общественного деятеля равнозначно потере репутации.

Это надо понимать чётко: пользоваться услугами проституток для политика на Западе — меньший грех, чем пожимать руку владельцу борделя или обедать с ним за одним столом.

Это пример того, как общественное мнение отсекает от социального роста тех, чья деятельность предосудительна с точки зрения морали, хотя и не противоречит закону.

Другой пример — близость к организованной преступности или коррупционной среде. Вы можете быть чисты перед законом, иметь уважаемую профессию и высокий общественный авторитет, но если вас хоть однажды засекли за коктейлем вместе с теми, кто близок к криминалу — ваш социальный лифт остановлен навсегда.

Разрушительное действие неконтролируемых денег известно в течение многих столетий. И общество инстинктивно сторонится таких денег, которые потенциально размывают его устои.

Социальные лифты в СССР работали по схожей схеме, но были ещё жёстче, поскольку обогащение считалось в Союзе делом вторичным. Повышенное стремление к нему — позорным явлением.

Любители денег — рвачи, хапуги, торгаши и перекупщики, официанты и маникюрши, кладовщики и товароведы — были общественно презираемой публикой. Предметом насмешек и брезгливо отстранённого отношения. Героями бесконечных сюжетов "Крокодила" и "Фитиля", персонажами из миниатюр Хазанова, Райкина, Карцева и Ильченко.

Имея много денег, эти персонажи находились на дне общества. Об их продвижении по социальной лестнице не могло быть и речи. Потому эта публика стремилась к тесной интеграции с социально престижными категориями: с учёными, артистами, журналистами и писателями, врачами и т.п.

И в значительной мере события 1991 года были актом "реванша" оскорблённых торгашей, причём торгашей в самом широком смысле.

Утверждать, что деньги в СССР могли поднять такого торгаша социально, вознести его выше инженера, рабочего или колхозника может только тот, кто либо никогда не жил в СССР, либо сознательно лжёт о том времени.

Это впрочем не относилось к руководителям крупнейших торговых точек — таких как огромные системообразующие универмаги или управления торговли, где всё в тех же целях предотвращения злоупотреблений руководили уже не торговые, а советские или даже партийные работники.

Говоря о социальных лифтах и социальных ступенях, надо отдельно сказать вот о чём.

Никто специально эти лифты не строит. Никто не определяет ни скорость, ни направление движения, ни конечные маршруты на этом пути. Социальные лифты формируются стихийно, как ответ на ценности общества, которые оно декларирует и продвигает.

Например в 30-х годах ХХ века очень социально значимыми были профессии полярников, лётчиков, артистов, рабочих и колхозников. И в итоге страна получила национальных героев — Папанина, Чкалова, Орлову, Ильинского, Пашу Ангелину, Алексея Стаханова и др.

В 60-х и 70-х героями становились учёные и космонавты, спортсмены и писатели.

Всё это были лифты, ведущие наверх, к вершинам социального и государственного общежития.

В 90-х годах прошлого века и в нулевых нынешнего общественные приоритеты изменились, и героями стали успешные коммерсанты, воры, бандиты, проходимцы и пр.

В итоге мы получили уголовное представительство в Госдуме и в Совете Федерации, в Кабмине, в экономике и на местах. И эти фамилии тоже все знают.

Это лифты, ведущие вниз, в социальные подвалы.

Когда мы говорим, что общество задаёт ориентиры, а социальная лестница выстраивается под них, это вовсе не пустые слова. Ведь эти ориентиры сначала становятся частью сознания индивида, а уже потом двигают его туда или сюда по социальной лестнице.

Вот так выглядят эти общественные ориентиры в сознании иных наших современников:

1. Чем больше материальных благ, тем выше человек на социальной лестнице.

2. В криминале, занимающем в обществе высокие социальные позиции, нет ничего страшного.

3. Обществ, не основанных на криминале, не бывает.

Может ли быть построено что-то порядочное при таких ориентирах? И я, думаю, не солгу, если скажу, что государственного строительства в России сегодня нет — как нет и партийного строительства.

Этого нет, потому что нет государственной идеологии. Т.е. нет таких ориентиров, равняясь на которые, выстраивается государственная машина.

Почему нет идеологии — тема другого разговора. Факт в том, что она отсутствует в широком, магистральном смысле, а не в виде локальных скреп вроде религии, праздновании Дня Победы или ненависти к Украине.

И социальные лифты стали сегодня чем-то вроде папиного Мерседеса, на котором бездарные сынки носятся по дорогам, нарушая все на свете, попадая в аварии, калеча и убивая мирных граждан...

* * *



* * *