Борис Марцинкевич. На пороге атомной монополии. Как «Росатом» спасает Европу

Основной аргумент противников атомной энергетики состоит в том, что любая АЭС является фактором риска, устранить который невозможно в принципе. Особенно ярко это проявилось из-за аварии на АЭС «Фукусима», после которой МАГАТЭ ввело повышенный ряд требований безопасности к атомным станциям. Выполняет эти требования только «Росатом».

Последствия тяжелой аварии на японской АЭС «Фукусима Дайичи» сказываются на мировом атомном энергетическом рынке и спустя восемь лет. Многочисленные антиядерные группы использовали японскую трагедию как повод для нагнетания радиофобии едва ли не по всему миру, добившись серьезных успехов. К примеру, от развития у себя атомной энергетики отказались такие страны, как Германия и Испания, в последнее время по тому же пути идет Южная Корея.


Последствия трагедии на Фукусиме, 13 марта 2011

Уроки «Фукусимы»

Основной аргумент противников атомной энергетики состоит в том, что любая АЭС является фактором риска, устранить который невозможно в принципе. Хотя доказать этот «постулат» псевдоэкологические группировки не могут: их активности, опирающейся, прежде всего, на недостаток информированности населения, оказалось достаточно для того, чтобы политики ряда государств продолжали руководствоваться исключительно эмоциями.

Совершенно иначе к оценке уроков, полученных в результате этой тяжелой аварии, подошли профессионалы атомной отрасли и организации, отвечающие за ее регулирование — как национальные, так и международные. Был сделан самый тщательный анализ причин, которые привели к этой рукотворной катастрофе, изучили особенности конструкции аварийных реакторов, была дана оценка действиям эксплуатирующей организации, персонала станции, проблемы, которые возникли при ликвидации пожаров и взрывов.

Результат анализа гласил: в том, что произошло на АЭС «Фукусима Дайичи», не было ничего фатального, неизбежного. Причиной аварии был целый комплекс ошибок персонала и надзирающих органов.

Одна из ошибок, кстати, была совершенно очевидной — до 2011 года в Японии не было независимого государственного регулирующего и надзирающего органа, проверка состояния систем безопасности была доверена частным компаниям-владельцам АЭС. Необходимость создания такого государственного органа теперь является «условием номер ноль» для любой страны, принимающей решение о развитии атомной энергетики.

Выработан и стал почти типовым пакет «атомного законодательства» — законы, подзаконные акты, регламенты, инструкции и прочее. Это позволяет государству самым тщательным образом контролировать все, что связано с атомной энергетикой с момента выбора площадки для будущих АЭС до этапов вывода станции из эксплуатации.

Но у японской аварии были не только юридические последствия: изучив все технические подробности, в том числе влияние человеческого фактора, МАГАТЭ разработало так называемые постфукусимские требования к уровню систем безопасности АЭС, а также требования к уровню подготовки государственных органов, обязанных реагировать на чрезвычайные ситуации, обеспечивать безопасность гражданского населения — пожарных, спасателей, медиков.

Еще одно из требований — максимальная открытость атомной отрасли для неправительственных и общественных организаций, необходимость проведения общественных слушаний оценки воздействия на окружающую среду, которую обязаны делать заказчики и компании, отвечающие за строительство АЭС.

Самый наглядный пример — то, как организовано строительство АЭС в Белоруссии, где регулярно проводятся дни знакомства с ней для всех, кто в этом заинтересован. Там журналистам предоставляется возможность наблюдать за ходом строительства, подробно знакомиться с системами безопасности и так далее.


Белорусская АЭС

Негативные последствия для рынка

С учетом того, что происходило на АЭС «Фукусима Дайичи», МАГАТЭ выявило, каких именно систем безопасности для отдельных узлов станции оказалось недостаточно, и разработало список требований к проектам атомных энергоблоков. В нем более десятка дополнительных систем, которые должны иметься в проектах в обязательном порядке. Исходя из этих требований были самым тщательным образом проверены все действующие атомные энергоблоки с целью выявления возможности дополнить, усилить их системы безопасности.

Было приостановлено строительство всех АЭС — для того, чтобы МАГАТЭ успело проверить их системы безопасности и после анализа выработало пакет требований к каждой. Не избежали этой участи и проекты реакторов, заявленных как относящиеся к поколению III+ — МАГАТЭ изучало системы безопасности американского проекта АР-1000, французского EPR-1600 и российского ВВЭР-1200, каждому из которых была вменена обязанность внести изменения и дополнения.

Эта необходимость внести изменения «на ходу» имела разные последствия для каждой компании-вендора. «Росатом» справился с этой задачей вполне успешно. Хотя строительство первого энергоблока на Нововоронежской АЭС-2 и затянулось по срокам, все требования МАГАТЭ были учтены полностью.


Электрическая подстанция Нововоронежской атомной электростанции

А вот французская компания Areva и американо-японская Westinghouse с ситуацией справиться смогли только с технической стороны, внедрение в проекты постфукусимских требований по безопасности потребовало не только времени, но и серьезных инвестиций. Конечно, у этих компаний были и другие проблемы, но в их «комплект» вошла и эта.

В результате частная компания Westinghouse в 2016 году стала банкротом, а государственную Areva от такой же участи спасли только масштабные финансовые вливания из бюджета Франции. Начатые этими компаниями стройки АЭС у себя на родине и АЭС «Олкилуото», которую Areva строит в Финляндии с 2005 года, не закончены до сих пор из-за проблем как технических, так и финансовых.


АЭС «Олкилуото», Финляндия

Проблема в том, что постфукусимские требования повысили стоимость строительства не на проценты, как в случае с ВВЭР-1200, а кратно, в два-три раза. В 2018 году удалось ввести в строй по два АР-1000 и EPR-1600, строившиеся в Китае, но и это вряд ли приведет к тому, что у этих проектов появятся новые заказчики.

Французские атомщики начали и ведут строительство двух энергоблоков на базе EPR-1600 на территории Англии, но стоимость будущей АЭС «Хинкли Поинт-Ц» превышает 25 млрд долларов. Какими могут оказаться сроки окупаемости — далеко не ясно.

А с реактором АР-1000 ситуация еще более драматична: энергоблок № 2 на китайской АЭС «Санмень», принятый в промышленную эксплуатацию в ноябре 2018 года, в январе был остановлен. Специалистам предстоит решать проблемы, возникшие с вышедшим из строя главным циркуляционным насосом.

Кроме того, новый владелец компании Westinghouse, пока так и не определился, будет ли эта компания пытаться вернуться на мировой рынок реакторостроения или ограничится производством ядерного топлива и работами, связанными с выводом из эксплуатации отработавших свой срок АЭС.

А что «Росатом»?

В 2016 году в России в составе первого энергоблока Нововоронежской АЭС-2 начал работу первый в мире атомный реактор поколения III+ проекта ВВЭР-1200, в 2018 году принят в эксплуатацию ВВЭР-1200 на Ленинградской АЭС-2, сейчас проходит этап энергетического пуска уже на третьем ВВЭР-1200 на втором энергоблоке Нововоронежской АЭС-2.


Строительство Ленинградской АЭС-2

Для «Росатома» ситуация изменилась кардинально — теперь у корпорации есть возможность приглашать всех потенциальных заказчиков изучить особенности реакторов на действующие блоки, а не только рассказывать и показывать, как выглядит проект в чертежах. В маленьком городке Нововоронеж уже побывали делегации из десятков стран, такая же ситуация и в Сосновом Бору на Ленинградской АЭС-2.

Результат закономерен: в настоящее время на разных этапах идет реализация уже 36 блоков на базе ВВЭР-1200 за пределами России, идут переговоры о заключении новых и новых договоров. География «Росатома» становится все шире: Китай, Индия, Бангладеш, Иран, Турция, Белоруссия, в ближайшее время начнется строительство в Венгрии, Финляндии и в Египте, идет подбор площадки для строительства АЭС в Узбекистане.

Все это вызывает серьезные размышления и у Всемирной ядерной ассоциации, чья программа «Гармония» уже получила поддержку в одном из комитетов ООН. Для реализации программы строить предстоит не просто много, а очень много. И с инженерной, с производственной точки зрения единственный проект реактора, отвечающего всем требованиям по уровню безопасности, проверенный в работе, — отличный вариант, поскольку позволяет снизить стоимость и сроки строительства.

Правда, в этом случае получится «всемирная атомная монополия», что, разумеется, совершенно немыслимо, но единственный возможный конкурент «Росатома», Китай, начнет строительство своих реакторов поколения III+, HPR-1000, только летом этого года. 4-5 лет на строительство, последующая перепроверка — время, которое создаст риски для реализации программа «Гармония».

Действительно, Всемирной ядерной организации есть, о чем размышлять. Конечно, далеко не все энергетические системы способны принять в свой состав источник генерации мощностью 1200 МВт, в мире растет спрос и на АЭС малой мощности — так ведь и тут ситуация пока что мало отлична от той, которая сложилась с «большими» АЭС.

Ведь первая в мире АЭС малой мощности, да еще и плавучая, да еще и способная обеспечить не только электрической, но и тепловой энергетикой — это ПАТЭС (плавучая атомная теплоэнергетическая станция) «Академик Ломоносов», которая уже в ближайшее время начнет работать в полярном порту Певек. Это снова «Росатом», опередивший конкурентов и в этом секторе атомной энергетики.


Встреча плавучего атомного энергоблока «Академик Ломоносов» в Мурманске

Пока Всемирная ядерная ассоциация размышляет, каким же образом реализовать программу «Гармония» во всемирном масштабе, «Росатом» просто продолжает работать. 36 реакторов за пределами России, 7 — на родине, а еще реакторы для новых атомных ледоколов... Работы много, остановок не предвидится.

Борис Марцинкевич

* * *