Чего Россия добивается в Венесуэле и во что это обходится гражданам РФ

Игорь Сечин на митинге в Венесуэле

Риторика США и России относительно сложившейся в Венесуэле ситуации продолжает обостряться. Накануне советник президента США Джон Болтон заявил, что санкции против Центробанка Венесуэлы — это в то же время и предупреждение Москве. Россия вложила миллиарды долларов в эту страну и просто так не собирается оттуда уходить, считая гарантом их возврата действующего президента Венесуэлы Николаса Мадуро. В то же время США называет это интервенцией и призывает Россию уйти из Венесуэлы, грозя очередными санкциями. На днях стало известно, что Вашингтон разрабатывает военные решения, направленные против «интервенции» России. Возникает вопрос, чего добивается Россия в Венесуэле и стоит ли игра свеч?

Российские государственные СМИ регулярно транслируют мнение проправительственных экспертов. Для баланса наш собеседник — с Запада. Это Максимилиан Хесс, главный аналитик политических рисков британской консалтинговой компании AKE International, которая специализируется на управлении рисками в сложных экономических условиях.

«Российская политика в Венесуэле — это интересы одного человека»

— Экономика Венесуэлы в кризисе, что способствовало этому?

— Современное состояние экономики нужно назвать не просто кризисом, а катастрофой. Это связано с двумя взаимосвязанными факторами: валюта и коррупция. Правительство давно практикует недобросовестную практику на валютном рынке. Например, представители правящей группы могут снять свои деньги в Майами или Андорре по более выгодному курсу. В то же время из-за контроля над импортом, экспроприации иностранных предприятий и роста тарифов на различные виды деятельности выросли цены на товары и услуги, что легло бременем на всех венесуэльцев.

При этом у страны есть минеральные богатства: нефть, газ, металлы, золото. Но сегодня они дают немного дохода для экономики. Из-за этого новые иностранные инвесторы не приходят. Нефть, которую Венесуэла сейчас добывает, используется для погашения задолженности перед Россией и Китаем. Золото Венесуэлы помогает удержать правительство от полного краха, но его добыча все время снижается.

Спасти Венесуэлу могут только реформы. Но в первую очередь нужна политическая реформа. Правительство Мадуро потеряло легитимность как внутри страны, так и на международном уровне.

— То есть вы предлагаете «оранжевую революцию», госпереворот или что-то еще в таком духе?

— Это должна быть полная реконструкция политической системы. Правительство не считает оппозицию законной. Оппозиция не считает правительство законным. Это тупик. Что в таком случае остается делать? Все иностранные державы, причастные к этому конфликту, должны сделать все, чтобы не произошла гражданская война. Выборы — вот единственный вариант, чтобы избежать ее. Но возникает еще более сложный вопрос, как их провести? Ясно, что у народа нет доверия к правительству Николаса Мадуро. В то же время у лидера оппозиции Хуано Гуайдо нет власти. В такой патовой ситуации требуется координация между Россией, США, Китаем и Группой Лима (наднациональная организация, созданная в 2017 году с целью разрешения политического кризиса в Венесуэле. — Прим. ред). Выборы должны поддержать все стороны, принимающие участие в этом кризисе.

— Россия пытается остаться важным политическим игроком в Венесуэле. Однако сами россияне до конца не понимают, что забыло их правительство в этой латиноамериканской стране. Здесь больше экономического прагматизма или желания просто соперничать с США всегда и везде?

— Россия много лет инвестировала в Венесуэлу, прежде всего — в добычу нефти. Например, в декабре 2017 года «Роснефть» получила два морских газовых месторождения. Попутно давала кредиты на развитие экономики. Однако защита инвестиций в нефтянку приоритетнее защиты кредитов. Поэтому задача — во что бы то ни стало сохранить свою долю в нефтяных месторождениях. Даже путем поддержки непопулярного президента, доведшего страну до катастрофы.

Правда, должен оговориться. По большому счету, России этот рынок не нужен. Российская политика в Венесуэле — это дело рук и интересы одного человека, это глава «Роснефти» Игорь Сечин. Он очень хочет, чтобы «Роснефть» была одной из самых влиятельных компаний в мире. Но удастся ли это на самом деле и какие издержки при этом понесет Россия, большой вопрос. В связи с этим я могу без преувеличения сказать, что «Роснефть» действует не в интересах своих акционеров, а в интересах Сечина и его видения внешней политики. А она заключается в поддержке заведомо провального политического режима, результатом чего может стать усиление санкций против России.

При этом лидер оппозиции Хуан Гуайдо гарантировал, что инвестиции России будут сохранены. Я думаю, это разумный шаг. Потому что если угрожать России забрать ее инвестиции, то она еще сильнее будет держаться за Мадуро и его правительство.

При этом, конечно, у России есть желание конкурировать с США на политическом поле. Но главный фактор — это желание стать действительно глобальным игроком на рынках нефти, в том числе в западном полушарии. Естественно, это не нравится США. Тот, кто контролирует нефть Венесуэлы, находится на второй позиции после США. Нет другой страны в регионе с таким количеством нефти.

Сумма займа «Роснефти» для венесуэльской нефтегазовой госкомпании PDVSA составляет 1,8 млрд долларов. Это угрожает американской энергетической компании CITGO. PDVSA может ее поглотить. В связи с этим многие американские политики заявили, что они будут пытаться не дать «Роснефти» взять контроль над CITGO с помощью PDVSA.

Более того, в Белом доме считают Латинскую Америку сферой своего влияния. И речь ведь идет не только о Венесуэле. Поддержку от России просят также Куба и Никарагуа, чтобы противостоять вызову американской гегемонии. Иногда политическая конкуренция пересекается с экономической — борьбой за нефтяные рынки (например, когда Венесуэла отправляет нефть на Кубу), иногда — нет.

Что касается остального западного мира, то я думаю, ему не особо интересен этот конфликт. Исключение здесь составляет только Испания, поскольку там живет много венесуэльцов. Поэтому Европа, возможно, может служить медиатором в этом кризисе.

«У Венесуэлы нет денег, чтобы заплатить России»

— Обычных россиян волнует вопрос, во сколько им обходятся игры «Роснефти» в Венесуэле. Возможно, у вас есть какие-то цифры?

— Точных цифр на данный момент нет. Официальный государственный долг Венесуэлы России составляет около 3,15 млрд долларов. Дополнительно к этому долг PDVSA по отношению к «Роснефти» составляет 2,3 млрд долларов.

Что касается общих инвестиций, то я не сомневаюсь, что часть денег из них была украдена в результате коррупции венесуэльских и российских игроков. Например, на строительстве завода по производству автоматов Калашникова в Венесуэле. Или из совместного предприятия Petrozamora. Оно было создано «Газпромбанком» и PDVSA. Правда, теперь бывший министр нефти Венесуэлы Эулохио дель Пино арестован по обвинению в коррупции, связанной с Petrozamora.

В то же время я хочу сказать, что финансовая сторона наиболее ценных сделок, в которых «Роснефть» выступила партнером, в основном неизвестна. Я полагаю, что эти деньги все же были защищены от коррупции. В самой «Роснефти» заявляют, что вложенные деньги в PDVSA возвращаются. Но ничего неизвестно о выплате процентных платежей. Тут я не думаю, что деньги были украдены у «Роснефти». Но при этом, скорее всего, инвестиции не принесли прибыли.

— Но ведь на сегодня «Газпромбанк» полностью вышел из капитала Petrozamora. Как вы это прокомментируете?

— Действительно, Газпромбанк заявил, что продал свою долю Petrozamora. Но он продал ее компании GPB Ventures, зарегистрированной в Швейцарии. Глава этой компании ранее был менеджером «Газпромбанка». То есть мы видим, что «Газпромбанк» все еще имеет косвенное отношение к Petrozamora.

— Как относиться к словам спецпредставителя США по Венесуэле Эллиота Абрамса? Он заявил, что у России не получится вернуть средства, выданные этой латиноамериканской стране.

— Согласен, сейчас возврат денег маловероятен из-за экономической катастрофы. У Венесуэлы нет денег, чтобы заплатить России и Китаю в полном объеме. Но, как я уже сказал выше, кредиты для России не в приоритете, главное — сохранить свои позиции в нефтяной отрасли. А это уже вопрос политический, так как США этого не хотят.

— Опыт показывает, что порой Россия вынуждена прощать выданные кредиты своим партнерам. Есть ли такая угроза в случае с Венесуэлой?

— Есть. Если вы помните, то кредиты Венесуэле уже были реструктурированы в 2017 году. Я думаю, в каком-то смысле это было сделано, чтобы доказать правильность своей инвестиционной политики западным финансовым институтам. В свое время Россия указывала им на ошибочность помощи Украине после Евромайдана. Видимо, она не хочет, чтобы ей то же самое сказали на Западе. И я не исключаю и второй реструктуризации, лишь бы не признавать свои ошибки.

Тем не менее я полагаю, что российская инвестиционная стратегия в Венесуэле ошибочна. Доказательством этого является снижение добычи нефти. Сейчас она составляет половину того, что было 10 лет назад.

— Чем Россия может реально помочь Венесуэле для восстановления экономики?

— Пока Россия лишь занимается гуманитарной помощью. Но это не может длиться бесконечно. Россия должна настаивать на реальной валютной реформе. Ей стоит отказаться от глупых игр с криптовалютой Petro, которая как бы обеспечена золотом. Россия ее покупает у Каракаса. Но это все равно не поможет экономике Венесуэлы. Иностранные инвесторы считают это безумным проектом, и я с ними согласен. Необходима не криптовалюта, а свободная торговля реальной валютой. Только это поможет в долгосрочной перспективе вывести Венесуэлу из кризиса, хотя на первом этапе это будет болезненным.

«Пора пересматривать геополитические доктрины прошлого»

— Лидер венесуэльской оппозиции Хуан Гуайдо заявил, что президент Венесуэлы Николас Мадуро хочет превратить свою страну в Сирию, разрешая пребывание на ее территории российских и кубинских военных. Насколько адекватно такое заявление? Можно ли поставить Венесуэлу в один ряд с Сирией с точки зрения участия России?

— Я не думаю, что Россия хочет провести военную операцию в Венесуэле, как в Сирии. Хотя бы потому, что Россия не сможет в достаточной мере отправить туда армейские силы. Географическое положение не то. Но отправка небольших групп военных вполне возможна. Возможно, там уже присутствуют наемники ЧВК Вагнера. Есть информация, что они есть даже на Мадагаскаре, так почему им не быть в Венесуэле? Правда, к чему это приведет? Только к эскалации конфликта. Еще российские военные, конечно, могут, угрожать Соединенным Штатам ядерным оружием. И что из этого выйдет? Новый Карибский кризис? И все это из-за интересов «Роснефти»!

Причем США тоже не хочет военных столкновений с Россией в Венесуэле. Исполняющий обязанности министра обороны США Патрик Шанахан заявил, что США не планируют прибегать к военным мерам решения ситуации в Венесуэле. Но кто знает, как повернется ситуация завтра в случае ее обострения? Сейчас американцы тайно убеждают венесуэльских генералов поддержать Гуайдо. При этом Венесуэла станет разменной картой на выборах президента США в 2020 году. Трамп может вмешаться, если он решит, что это поможет ему победить на выборах.

Конфликт в Венесуэле снижает доверие между Россией и США. Притом что эти отношения и так уже испорчены из-за вторжения России в дела Грузии, Ливии, Украины и Сирии. Нужно договариваться, а не размахивать оружием!

То, что сейчас реально нужно Венесуэле, это реформы. Но режим Мадуро явно не желает разрабатывать какой-либо план реформ. Оппозиция не может сделать это без иностранной поддержки. Если Россия и США будут работать вместе над этой проблемой, то, думаю, обе стороны в итоге будут удовлетворены. Если реформы будут приняты, внедрены, то в конечном итоге Россия только защитит свои инвестиции и выиграет. История с Мадуро так или иначе все равно закончится позором. России нужно что-то думать насчет того, как его сменить и самой не опозориться. Не думаю, что за него следует так держаться. Другое дело, что и сегодняшние персоны, ответственные за конфликт, как со стороны США, так и со стороны России, — Игорь Сечин, госсекретарь США Майк Помпео, замглавы российского МИДа Сергей Рябков, спецпредставитель США по Венесуэле Эллиот Абрамс — вряд ли подходят для такой важной задачи. Все это усугубляет кризис в этой несчастной стране.

— Недавно Майк Помпео заявил, что Москва пошла против руководства государства Венесуэлы. Она вмешались без права на это. «У них нет согласия народа Венесуэлы, чтобы находиться там», — заявил он, имея в виду русских. В то же время Трамп заявил, что «русские должны убраться» из Венесуэлы. Но как Россия может просто так взять и уйти, если она вложила миллиарды долларов в Венесуэлу?

— Я понимаю интерес российской стороны и возлагаю ответственность не только на нее. Почему из Вашингтона звучит такая угрожающая риторика? Трамп надеется на то, что кризис в Венесуэле может помочь ему набрать политические очки во Флориде, где живут многие венесуэльцы и кубинцы. Они ненавидят правительство Мадуро. Флорида будет одним из самых важных штатов на президентских выборах в 2020 году. Чем это грозит? Если Россия будет изо всех сил помогать удержаться у власти Мадуро, то Трамп может занять крайне враждебную позицию по отношению к Кремлю. Гораздо хуже, чем сейчас. Нужно ли это Москве? Это в том числе приведет и к падению цены на акции «Роснефти», не говоря уже о череде новых санкций.

— К слову сказать, о санкциях. Сейчас на рассмотрении Конгресса США находится законопроект, авторы которого предлагают «наказать Москву» за поддержку Николаса Мадуро. Насколько это станет серьезным для Москвы?

— Этот законопроект включает запреты на поездки для российских чиновников на Запад и запрет на их деятельность там. Но я думаю, что впоследствии будут и дополнительные законопроекты. Они могут включать более жесткие санкции уже не для чиновников, а для «Роснефти». Например, полный запрет финансирования или замораживание активов.

— Какие события могут послужить катализатором для эскалации конфликта? К чему готовиться России в таком случае?

— Хотя экономическая ситуация и так уже, как говорится, пробила дно, но всегда может быть еще хуже. Что может этому способствовать? Нехватка продовольствия, перебои с электричеством, безудержная преступность — вот факторы, которые могут привести к новым мощным протестам. Что делает Россия? Отправляет продовольственную помощь, пытается убедить военных продолжать поддерживать Мадуро. Но поможет ли? Проблема в том, что Россия видит в протестах исключительно злой умысел американцев и не хочет видеть объективные причины происходящего. И если Мадуро будет свергнут, то Кремль, конечно, в этом будет винить США, не желая принять тот факт, что Мадуро сам во всем виноват. Так не лучше ли уже сегодня думать о том, как убрать Мадуро без массовых протестов, с помощью выборов, легальным путем?

Поэтому, я уверен, что нужны дальнейшие переговоры между Россией и США по данному вопросу. А что я вижу сегодня? Статьи в РИА «Новости», в которых российские эксперты сравнивают Венесуэлу с Сирией. Это не способствует диалогу, а, наоборот, накаляет ситуацию. Хотя, я думаю, сегодня в Кремле практически у каждого игрока есть свое мнение о ситуации в Венесуэле, единой позиции нет. Надеюсь, что все же победит «партия мира», для которой судьба России важнее судьбы Мадуро.

Кроме того, нужно привлекать к решению проблемы и Китай. Он также является важным инвестором в нефтяную отрасль Венесуэлы. Как я уже сказал, Евросоюз может выступить медиатором.

Одновременно и Вашингтону стоит пересмотреть доктрину Монро, согласно которой Латинская Америка является сферой влияния только США и никого другого. Она была провозглашена в 1823 году! Но времена меняются, мир глобализируется, пора пересматривать геополитические доктрины прошлого.

Евгений Сеньшин

* * *