Власть в России, «вид снизу»: развернутый ответ на комментарии

По хорошему, единственным моим взятым с потолка предположением является то, что ни Путину, ни его окружению, как таковые деньги на личные расходы не нужны. Все мыслимые блага цивилизации им и так доступны — либо бесплатно от государства, либо в рамках официального заработка, а «сорить деньгами» в стиле Новых Русских из анекдотов не позволяет статус. И задачи поощрять воровство у них нет: оно ослабляет государство, крах которого лишит их не только статуса, но и, возможно, жизни.

Факты это предположение подтверждают. Законодательство о госзакупках и другой экономической деятельности чиновников у нас явно нацелено на искоренение коррупции: работу оно, в целом, усложняет неимоверно, и расходы на честную, законную деятельность, строго говоря, увеличивает. Но вот воровство в этих условиях — это геморрой, который не стоит свеч. Занятие исключительно для фанатов этого процесса, коих я, слава Богу, в своем окружении не наблюдаю. Хотя, опять же, не говорю, что их нет вообще: хорошо слежавшийся семейно-мафиозный клан не воровать не может, пока в нем есть влиятельные члены, жизнь которых обеспечивается только этим воровством.

Про олигархов. Насколько я понимаю, любое производство в современном мире закредитовано по самое не балуйся, причём не под реальную, а под биржевую свою стоимость, которая обычно значительно выше. Что делает бизнесмена в реальном секторе заложником банковского капитала: его залог в любой момент может быть обесценен тупо грамотно пущенным слухом.

То есть хоть сколько-нибудь самостоятельный олигарх — это олигарх-банкир. А банковский капитал, судя по ряду публикаций, у нас на 70% государственный. И процесс их тихой «национализации» идёт всё время правления Путина — за что ему, конечно, респект и уважуха.

Иными словами, цифры, включая гневные отповеди либеральной оппозиции, говорят о планомерной консолидации активов в руках государства. Т.е. «капитализм» наш, несмотря на наличие «капиталистов», на деле требует иного названия: правящим классом, в смысле контроля за большей частью экономики, является скорее чиновничество.

Некоторые говорят «госкапитализм» — я бы согласился, но исторически этот термин, если я правильно понял, применялся к обратной ситуации: когда группа владельцев крупных компаний и есть, по факту, государство. Т.е. как в США и других крупных странах Запада. Так что термина пока нет. Опять же, средства производства в руках государства — это де-факто социализм. Но на признание этого факта мало кто готов по идеологическим причинам.

Полученные возможности государство наше, несомненно, использует. Строит мосты и дороги, заменяет деревянные столбы сельских электросетей бетонными, покупает машины «скорой», пожарную технику и школьные автобусы. Ясен пень, много расходует и в пустую: выиграли тендер на чистку снега два тракториста из соседнего сельского поселения, два дня чистили дорогу — а деревни в конце не нашли. Перепутали чуток. Но это — бывает. Через год уже не путают.

И задачи свои эта власть понимает и регулярно озвучивает. И деньги выделяет. И НЕ на то, что нужно — тоже случается. Но и то, что необходимо, потихоньку делает. На днях только на ЭкспоЭлектронику ходил, искал прогресс в микросхемах, ВЫПУСКАЕМЫХ на территории РФ. Лапшу с ушей снимал, конечно, пачками — но он, прогресс, таки есть. То есть возможностей и желания что-то делать за год стало больше. И возможности эти появляются, большей частью, в результате НИОКРов на деньги Минпромторга.

Что оставшихся олигархов не раскулачивают, а поднимают налоги и пенсионный возраст для бедных — меня, мягко говоря, тоже не радует. Но того факта, что деньги идут на решение необходимых стране задач, типа оборонки и транспортной инфраструктуры, это не меняет. И в невозможность решать эти задачи в условиях жёсткого противостояния с бизнесом, тоже поверить могу. А сам факт создания класса капиталистов, хозяев заводов и банков, лежит на нашей совести: именно мы, граждане, в своё время, не встали грудью на защиту СССР. Потому, как уверовали в управленческий талант «невидимой руки рынка» и забыли, как ловко и незаметно эта рука умеет шарить по карманам населения.

Так что я не говорю, что всё хорошо. Но в целом, как говорил Плевако: «господа, а ведь могло быть гораздо хуже!»

Единственное, что реально пугает — это наше глухое непонимание своих целей. Мы принимаем тактические задачи за стратегические, что часто превращает наши требования к власти в детский сад. Не удивлюсь, если в этом нам помогает целый штат провокаторов, как западных, так и от наших местечковых «баронов»: игнорировать требования граждан, если самые громкие из них заведомо невыполнимы, гораздо проще. Но ведёмся на провокации мы. Поэтому, ещё раз скажу: самая большая угроза — это не новые налоги и пенсионные реформы, это новая приватизация, которой грезят «эксперты»-либералы. Потому как наличие экономической базы позволяет выбирать между социализмом и капитализмом, её дальнейший рост позволяет задумываться о путях практической реализации коммунизма... а вот в отсутствие этой базы, хоть ты тресни, выбор идёт между рабовладением и более прогрессивным феодализмом. И самая большая наша нынешняя проблема — отсутствие этого понимания, нацеленность «народных» требований не на повышение ответственности за выполнение задач, обеспечение глобального планирования, поиск баланса между рыночными и административными методами управления, запрет на продажу государством ключевых активов и другие меры, ведущие к росту объемов общедоступного «пирога», а лишь на изменение правил его, этого пирога, раздела. При том, что людей, считающих свою долю несоразмерно большой, и готовых систематически делиться, в обществе практически нет, и любой серьёзный делёж — это всегда конфликт.

Сергей Пряников

* * *