Александр Роджерс. Время разбрасывать камни

США слишком сильно качнули маятник, и теперь пришла пора рассчитываться и за меркантилизм, и за рейганомику, и за «постиндустриальную экономику», и за постмодернизм в целом.

В прошлом материале мы описали циклы или волны перемен, произошедшие с русским/постсоветским пространством за последние 30 лет.

Это был региональный уровень. Пришла пора поговорить об уровне глобальном.

И тут нам не обойтись без Градского:

«Маятник качнётся — сердце замирает.
Что кому зачтётся — кто ж об этом знает?»

США слишком сильно качнули маятник, и теперь пришла пора рассчитываться и за меркантилизм, и за рейганомику, и за «постиндустриальную экономику», и за постмодернизм в целом. Но начать нужно с кусочка высокой экономической теории.

Все знают про Промышленную революцию. В том числе и породившую капитализм, как явление. Но зачастую как-то забывают добавлять, что она была невозможна без ограбления других стран и колоний.

Чтобы вкладывать капитал в развитие, нужно его иметь. В традиционном обществе Средневековья это было практически невозможно. Феодальное общество жило в своеобразном гомеостазе, производя примерно столько, сколько нужно было для выживания (исключение составляли только богатые провинции Италии, где мягкий климат позволял собирать очень большие урожаи — и именно там была больше всего развита торговля и банковское дело). И то, там излишки в основном шли на междоусобные войны между итальянскими князьями и роскошь для них же.

А в какой-нибудь нищей Британии (единственным богатством которой была шерсть) промышленная революция и развитие капитализма были попросту невозможны. До тех пор, пока они не начали грабить Новый Свет.

Поэтому капитализм в англосаксонском варианте изначально строился на грабеже (сначала Африки и обеих Америк, затем ещё и Индии и Китая). И мышление англосаксов — это, в терминах теории игр, «игры с нулевой суммой».

То есть победить в играх с нулевой суммой можно только за счёт других игроков, за счёт других стран. На этом построены все казино, все фондовые биржи (включая «Форекс»), вся философия Запада, включая систему мировой торговли («неравновесную» и империалистическую).

В отличие от них континентальные империи России и Китая никогда не имели колоний, и относились ко всем присоединённым народам, как к своим. В России все становятся русскими, в Китае все постепенно становятся ханьцами. И поэтому мышление и русских, и китайцев — это, в терминах всё той же теории игр, «игры с ненулевой суммой».

То есть рост благосостояния идёт не за счёт ограбления других, а за счёт роста производства. Нет, я не идеализирую — во времена и княжеской эпохи, и Ивана Грозного русские вполне себе пограбить и Византию, и Ливонский Орден, но объёмы этого были относительно незначительными (не сопоставимыми с грабежом Нового Света и Индокитая), и это не приводило к формированию капитализма (и «протестантской этики»).

Это основная сущностная причина нынешнего конфликта между условным «Западом» (островитянами) и условным «Востоком» (континенталистами).

У русских в основе мышления лежит соборность, у китайцев действует доктрина «сообщества общей судьбы». У англосаксов «сдохни ты сегодня, а я завтра».

Ну а неразрешимость текущей ситуации в рамках действующей капиталистической парадигмы описал ещё Карл Маркс — капитализм конечен. Он возможен только за счёт перманентной экспансии — за счёт захвата рынков и грабежа колоний. А планета конечна, и уже практически полностью освоена. И когда система глобальной торговли охватывает весь мир — капитализм заходит в тупик и перестаёт развиваться. Что мы и наблюдаем.

А ещё мы наблюдаем (особенно в последние недели и дни) тотальный крах концепций «свободного рынка» и «эффективного частного собственника».

Собственно, ещё в 2008 году, во время «ипотечного» кризиса все увидели, что без массированной помощи государства рынок не в состоянии сам себя урегулировать, не говоря уже о спасти. И все «сверхэффективные частные» банки и корпорации дружно побежали к «ненужному и неэффективному» государству с криками «Спаси нас!». Как в США, так и в Евросоюзе.

Мне всё это легко описывать, потому что я не зашорен либеральными догмами, и темой моей ненаписанной диссертации по экономике было «Госкапитализм, как наиболее эффективная и конкурентоспособная форма хозяйствования» (особенно в условиях сурового климата и больших расстояний Российской Федерации). Повторюсь, что мы и наблюдаем на примере того же Китая.

Как марксист, я обожаю, когда теория неопровержимо подтверждается практикой (и корректирую теорию, когда она не работает).

Итак:

— Постмодернистские модели демонстрируют свою несостоятельность. В частности, ценности постмодерна (гомосексуализм, трансгендерный бред, чайлдфри и эгоцентризм) не обеспечивают расширенное воспроизводство населения.

— «Постиндустриальная экономика» оказалась фикцией и ловушкой для США. Как я всегда говорил в диспутах со сторонниками этой ложной теории, «цифровая рубашка не согреет, а цифровой бутерброд не накормит».

— Ещё раз подтвердилась догма Адама Смита «Процветают производящие народы».

— Также лишний раз подтвердилась максима «Не бывает сильной армии без сильной экономики». Американская армия и флот уже не могут осуществлять вторжений, сопоставимых с теми, которые они осуществляли 20 лет назад (в Югославию, в Ирак, в Афганистан).

— Налицо классическое «имперское истощение».

— Подтвердилась теория Ивана Ефремова (из «Часа Быка») о том, что если целенаправленно оглуплять своё население (что англосаксы своими системами образования превращают людей в «идеальных потребителей», то есть, мягко говоря, не слишком умных людей, писали почти все, кто вообще поднимал эту тему), то и элиты неизбежно деградируют. В третий раз: что мы и имеем возможность воочию наблюдать, как в США, так и в Великобритании.

— В рамках экономики, ориентированной на получение максимальной прибыли (то есть хрематистики) невозможно разрешить противоречие между ростом производительности труда, вызванным этим ростом безработицы и последующим падением покупательной способности населения. Это возможно только при плановой экономике, путём постепенного сокращения продолжительности рабочего дня (в том числе для сохранения всеобщей занятости). Иначе экономика сваливается в стагнацию.

— Никакой «свободной торговли» не существует, есть конкурентная борьба. В которой преимущества получают те, кто обладает поддержкой государства (начиная с законодательной и заканчивая финансовой).

И это всё нужно было проговорить перед тем, как сформулировать более глобальные выводы, которые будут изложены в третьей статье цикла.

Александр Роджерс

* * *