Взорвана супербомба в 50 мегатонн! Ужасные последствия!

45 лет назад, 30 октября 1961 года, Советский Союз испытал пятидесятимегатонную “царь-бомбу”. Взрыва такой силы на Земле не было со времени столкновения с астероидом, предположительно погубившего динозавров.
Мне довелось посмотреть закрытый документальный фильм о советских ядерных испытаниях. Вздымались атомные “грибы”, чудовищные вихри сметали все на своем пути, полыхали пожары. Потом возникли титры: “Сверхмощный термоядерный взрыв на Новой Земле”. Аудитория задвигалась, устраиваясь поудобнее, и напряглась в ожидании чего-то совсем уж фантасмагорического. Появился идущий на большой высоте самолет, а затем весь экран залило ослепительное белое сияние. Наверное, так должен выглядеть конец света.
24 июня 1959 года Хрущев озадачил мир, посулив с трибуны ООН показать Западу кузькину мать. Синхронист перевел: “Мы представим вам мать Кузьмы”. Кремленологи решили, что неограниченный правитель, не привыкший дома к возражениям, изволил гневаться. Сын Хрущева Сергей впоследствии утверждал, что отец просто пошутил.
Однако весьма вероятно, что советский лидер имел в виду совершенно конкретный предмет - супербомбу, работа над которой велась под руководством Андрея Сахарова в центре Арзамас-16 (Саров). Во всяком случае, название “кузькина мать” впоследствии закрепилось за ней почти официально.
Было дано задание на стомегатонный заряд, но затем по настоянию Сахарова и Келдыша мощность снизили наполовину - как пошутил Хрущев, “чтобы не побить все стекла в Москве”.
В докладе, подписанном группой разработчиков во главе с Сахаровым, говорилось, что нет технических преград для создания бомбы какой угодно силы, но ученые опасались, что стомегатонный взрыв расколет земную кору или столкнет планету с орбиты. Чтобы ослабить геологические последствия, бомбу решили привести в действие не на земле, а в атмосфере, сбросив ее на парашюте, чтобы самолет успел удалиться на безопасное расстояние.
В Сообщении ТАСС слегка прихвастнули, объявив об “успешном испытании термоядерного заряда мощностью свыше ста миллионов тонн тротила”.
Но и уполовиненная “кузькина мать” превосходила атомную бомбу, сброшенную на Хиросиму, в две с половиной тысячи раз - все равно, что хиросимский “Малыш” по сравнению с грузовиком обычной взрывчатки. Самая большая американская водородная бомба, в марте 1954 года стершая с карты атолл Бикини, имела мощность 25 мегатонн.
Взрыв был прежде всего демонстрацией силы для тех ястребов США, которые планировали агрессию против СССР. 31 августа советское правительство официально заявило о полномасштабном возобновлении ядерных испытаний. 8 сентября Хрущев публично анонсировал предстоящую сенсацию: “Пусть знают те, кто мечтает о новой агрессии, что у нас будет бомба, равная по мощности 100 миллионам тонн тринитротолуола, что мы уже имеем такую бомбу, и нам осталось только испытать взрывное устройство для нее”. Дату приурочили к закрытию XXII съезда КПСС.
Бомба длиной восемь и диаметром два метра весила 27 тонн и наполовину торчала из корпуса бомбардировщика Ту-95, который из-за этого сильно потерял в дальности и скорости. Пришлось рыть траншею, чтобы на специальной платформе подкатить ее под самолет. В случае принятия чудовищного заряда на вооружение средства доставки для него еще предстояло создать.
На уникальный парашют площадью 1600 кв.м пошло столько капрона, что из него можно было бы изготовить 12 миллионов пар дамских чулок. В 1961 году их производство в СССР снизилось на четверть.
За один только парашют его конструктор Самвел Кочарянц удостоился Ленинской премии. Сахаров получил третью звезду Героя Социалистического Труда.
В августе 1961 года на заседание Высшего Военного Совета доставили уменьшенный в несколько раз деревянный макет “кузькиной матери”.
“Хрущев словно влюбился в наше “изделие”, - вспоминал бывший помощник руководителя испытания Степан Жмулев. - Во время доклада он долго гладил полированную поверхность макета и смотрел на супербомбу какими-то пьяными глазами. Наверное, считал, что она давала ему невиданную власть над миром”.
Заряд изготовили в Арзамасе-16, а корпус и все сопутствующее оборудование - в центре Челябинск-70 (Снежинск).
Осуществляла эксперимент команда военных под началом генерал-лейтенанта Николая Павлова. С борта самолета, кружившего на безопасном расстоянии, за происходящим наблюдали министр среднего машиностроения (атомной промышленности) Ефим Славский и маршал Кирилл Москаленко. Командир Ту-95 майор Андрей Дурновцев за выполнение особого задания получил звезду Героя Советского Союза и очередное звание.
В 11.32 по московскому времени бомба сработала на четырехкилометровой высоте.
Шар из раскаленной плазмы достиг в диаметре 10 километров и пока шла реакция, выделял энергию, равную одному проценту мощности Солнца.
В радиусе 50 километров оплавилась земля. Зона разрушений простерлась на 300-400 км от эпицентра, а грозный рев был слышен на расстоянии в тысячу километров. Взрывная волна трижды обогнула земной шар. “Гриб” поднялся на 70 км и достиг космоса. От электромагнитного излучения в Арктике на 40 минут прервалась радиосвязь.
Зато радиационный фон на месте взрыва уже через сутки составил всего 60 микрорентген в час - примерно в десять раз выше естественного уровня. Продукты реакции были выброшены в стратосферу и выпали над всей планетой практически равномерно.
До сих пор ходят упорные, хотя и не подтвержденные документально слухи, будто рукотворное солнце полыхало значительно дольше, чем предусматривалось расчетами, и советские физики, равно как и американцы, наблюдавшие за испытанием с разведывательных самолетов, натерпелись страху, вспомнив теоретические выкладки Нильса Бора. Великий физик предсказывал, что при определенной мощности термоядерная реакция может приобрести положительную динамику, то есть начать всасывать и перерабатывать в гелий водород и кислород из атмосферы и Мирового океана, пока вся Земля на окажется покрыта спекшейся каменной коркой.
Так это было или нет, доподлинно неизвестно. Но менее чем через два года СССР и перепуганные американцы заключили Московский договор о запрещении атмосферных, подводных и космических ядерных испытаний, а советские официальные борцы за мир и писатели-фантасты вдруг заговорили об угрозе “термоядерного взрыва океанов”.
Аналогов “кузькиной матери” больше не выпускали. Однако испытание на Новой Земле и оказавшаяся впоследствии блефом знаменитая фраза Хрущева о ракетах, которые в СССР сходят с конвейера “как сосиски”, резко подстегнули гонку вооружений.
Через несколько дней после взрыва эстрадные весельчаки Шуров и Рыкунин спели под гармошку: “Сто мильонов тонн тротила - чтоб кондрашка их хватила!”. Кондрашка США хватила нешуточная - там стали разрабатывать другие методы войны против СССР и через годы достигли успеха.