Запад спасёт Россия! Она — ключ к «новому миропорядку».

[/justify][justify]

А высочайшая честь, которой удостоил Бжезинский Россию, сводится, по сути, к тому, что именно без нее современному Западу не прожить. «Новое рождение Запада, — пишет блогер после прочтения речи, — должно происходить через Россию и за счет России».

Правда, начал свою «тронную» речь г-н Бжезинский не с России, а со столь дорогих ему Соединенных Штатов, напомнив избранной публике (а премию Бжезинскому вручал бывший президент Франции Валери Жискар д’Эстен) во многом не устаревшую с веками оценку, данную Америке Токвилем. Великому французу, напомнил Бжезинский слова нобелевского лауреата Джозефа Стиглица, удалось понять «главный источник своеобразной гениальности американского общества» — «правильно понятый эгоизм» (self-interest properly understood). Ранняя Америка и американцы учитывали и принимали во внимание эгоизм других, понимая, что уважение к общему благу является предусловием личного благополучия каждого.

А вот нынешняя Америка (и весь Запад) уже совсем не та, сетует Бжезинский. Современная Америка изменилась и превратились в страну разительных социальных контрастов. Несмотря на демократию, американское общество состоит из супербогатого меньшинства, частью которого являются высшие государственные деятели и политики, и все увеличивающегося большинства неимущих. «Сегодня в Америке верхний 1% богатейших фамилий владеет около 35% всего национального богатства, в то время как нижние 90% — около 25%».

Кроме того, США, оставаясь сверхдержавой, с трудом справляются с выходящими из-под контроля глобальными изменениями, происходящими как на социально— экономической, так и на геополитической аренах. «Социально и экономически мир превратился в одно игровое поле, на котором все более превалируют три динамические реальности: глобализация, «интернетизация» и дерегуляция». Финансовая сфера, став преимущественно спекулятивной по характеру и не связанной с технологическими инновациями или новыми формами работы, получила возможность мгновенно создавать богатства беспрецедентного масштаба. Инвестиции, перемещение рабочей силы на международной арене диктуются в большинстве своем меркантильным эгоизмом, а не национальными интересами.

На политической арене, продолжает Бжезинский, концентрация глобальной силы в руках нескольких государств, обладающих огромными экономическими и военными возможностями, сопровождается рассеиванием политической мощи. Запад находится в упадке из-за отсутствия воли к единению. Тем временем мощь Востока растет. «Ни существующие национальные правительства, ни региональное урегулирование не в состоянии обеспечить эффективную дисциплину, не говоря об обеспечении контроля над автономной финансово-экономической вселенной, формируемой глобализацией, «интернетизацией» и дерегуляцией». По Бжезинскому, налицо разрывы между политической и социально-экономической сферами на глобальном уровне.

Кроме того, кризис глобальной мощи осложняется феноменом массового политического пробуждения, которому Бжезинский придает особое значение. Коммуникационные возможности, взаимосвязанность и взаимозависимость глобального мира, накладываясь на молодое и зачастую безработное население неразвитых стран, легко мобилизирующееся и политически беспокойное студенчество развитых, создают предпосылки для протестов против богатой части человечества и привилегированной коррупции правительств. «Возмущение властью и привилегиями развязывает популистские страсти, взрывной потенциал которых чреват международными беспорядками большого масштаба», — предостерегает Бжезинский.

А нынешняя Америка огорчает Бжезинского: она неспособна ответить на вызовы изменчивого мира. Американское общество, пишет он, не желает идти по пути краткосрочных и справедливо распределенных социальных жертв в обмен на долгосрочное восстановление (реставрацию) благосостояния и национального богатства страны. Современной Америке, таким образом, не хватает «правильно понятого эгоизма».

Чтобы преодолеть политически патовую ситуацию, необходимы широта взгляда и восстановление национального доверия. Это, в свою очередь, «требует широкого стратегического видения и ощущения исторических целей, что может быть достигнуто в конечном счете через получение принципом «правильно понятого эгоизма» глобального признания», считает Бжезинский.

В чем должны выразиться, по его мнению, эти идеологические установки? Обуздание финансовых спекуляций, которые имеют как экономические, так и социальные последствия, говорит он, требует немедленной организации широкого и жесткого политического надзора — национального и международного. «Эффективная глобальная политическая кооперация может стать результатом широкого консенсуса, стимулируемого как на региональном, так и, в конечном счете, на глобальном базисах».

Ну а далее Бжезинский переходит уже непосредственно к России. Для США, убежден он, «эффективная глобальная политическая кооперация» означает амбициозную попытку освежить, придать новое значение понятию «атлантическое сообщество», которое в краткосрочной перспективе должно включить США и ЕС, а в долгосрочной — Россию и Турцию. То, что Америка и Европа нуждаются друг в друге, разделяют одни и те же политические ценности, очевидно, однако амбициозное, честолюбивое стратегическое видение не должно ограничиваться только ими. В скоро выходящей книге Бжезинский аргументирует, что в долгосрочной перспективе — на протяжении следующих двух-трех десятилетий — в проект «Атлантическое сообщество» может быть включена и Россия.

Завершая первую часть «Демократии в Америке», напоминает он, Токвиль пишет: «Сегодня две великие нации земли могут продвигаться вперед к одной и той же судьбе, предначертанию, из различных стартовых точек: русские и англо-американцы». При этом он указывает на драматический контраст, существующий между ними. Американцы, опираясь на «свободу как главный способ действия» (freedom as their main mode of action), принцип эгоизма и здравый смысл, завоевывают и цивилизуют свой огромный континент, преодолевая естественные преграды в построении сильной американской демократии. Русские с «рабской покорностью» (slavish obedience) как главным способом действия могут использовать «меч воина» под командованием «одного человека» для покорения цивилизации. И далее он предупреждает, что хотя «точки старта и пути различаются, но каждый из них ведом некоторым тайным провиденциальным замыслом — взять когда-то в будущем в свои руки судьбы половины мира».

Сегодня уже ясно, говорит Бжезинский, что судьба России ныне заключается не в том, чтобы контролировать «половину мира». Россия сегодня решает задачу выживания в условиях внутренней стагнации и депопуляции на фоне растущего Востока и пусть сбитого с толку, но богатого Запада. И именно поэтому западная политика подбадривания Украины к тесным связям с ЕС, по мнению Бжезинского, является критически важной предтечей стимулирования России к как можно более близкому вовлечению в Запад. «Это не может случиться при президенте Путине, — отмечает Бжезинский, — но внутренние предпосылки для демократической эволюции в России растут и, с моей точки зрения, в конечном счете перевесят. Русские сегодня так открыты миру, как никогда ранее».

Оживление и расширение атлантического сообщества связаны и с Турцией, говорит Бжезинский и приводит три ключевые причины, почему Турция должна видеть свое будущее в составе Запада. Во-первых, внутренняя демократизация и расширяющаяся модернизация сделали очевидным, что данные процессы совместимы с исламом. Во-вторых, приверженность мирной кооперации с ближневосточными соседями согласуется с интересами безопасности Запада в этом регионе. В-третьих, Турция, будучи все более западной, секулярной и все же исламистской страной, может расшатать позиции исламистского экстремизма и повысить региональную стабильность в Центральной Азии, преследуя при этом не только свои интересы, но и помогая Европе и России.

Понимая серьезность вызова, отмечает pascallider, Бжезинский предлагает ряд мер, призванных отвести мировую политическую систему от кромки и апеллирующих к «разуму и воле» политической элиты Запада. Однако предлагаемые меры и «лекарство» столь радикальны, что необходимо говорить не просто о трансформации, но о создании новой, уже глобальной политической надстройки. Фактически Бжезинский предлагает правящему классу сверхбогатых согласиться с необходимостью проведения «революции сверху», результатом которой должно стать формирование новой политической элиты. Именно она должна сформировать отклик на глобальные вызовы через разворачивание новых структур и механизмов контроля и управления, вероятно, в рамках мондиалистских проектов, достаточно хорошо освещенных в соответствующей литературе. Выстраивание новой надстройки предлагается осуществить на основе консенсуса национальных элит и региональных центров силы. Причем Бжезинский умалчивает о методах достижения такого консенсуса, которые не обязательно должны быть добровольными или мирными. Но только таким образом можно обуздать глобальные по размаху, масштабу и глубине процессы, протекающие в социально-экономическом базисе мирового общества, и избежать революционной смены элит.

В то же время понимание серьезности вызова, перед которым стоит актуальная политическая элита Запада, отмечает блогер, не означает, что она окажется в состоянии добровольно отказаться от привычного видения мира. Однако оформление вызова в терминах жизни и смерти в состоянии, по мнению Бжезинского, встряхнуть западную элиту, а формирование отклика приведет к ее оживлению. Постановка личности, класса, элиты на грань между жизнью и смертью — довольно действенный и хорошо апробированный способ. «Когда человек знает, что будет повешен, он замечательно концентрирует свой разум», — сказал Сэмюел Джонсон, поэт, эссеист, литературный критик и редактор XVIII века. Смертельная угроза должна оживить Запад, позволить его элите объединиться при безусловном доминировании США. Чтобы выжить и остаться доминирующей в глобальном мире, политическая элита Запада также должна стать глобальной и единой. Такое объединение возможно через придание принципу «правильно понятого эгоизма» глобального измерения, предполагающего способность новой политической элиты ограничивать узкий, корыстный эгоизм общественными интересами и общим благом. Вопрос, что должно быть отнесено к узкому и корыстному эгоизму, остается открытым. Например, будет ли признан узким «национальный эгоизм», когда национальным элитам будет предложено отказаться от части своего суверенитета во имя глобальных интересов и ценностей.

Для Евразии и постсоветского пространства, продолжает блогер, интерес представляют геополитические аспекты предлагаемого видения будущего. Превращение атлантического сообщества в глобальную силу потребует включения в себя и неизбежное геополитическое «переформатирование» России и Турции. Бжезинский предлагает России стать частью нового атлантического сообщества ценой окончательного отказа от самостоятельной геополитической роли, амбиций и судьбы, формировавших российскую государственность и русский народ на протяжении последних веков. Турция, став частью Запада, получает возможность расширить сферу своего влияния на весь Большой Ближний Восток и Центральную Азию, т. е. в т. ч. и за счет сжимания сферы влияния России. В XXI веке роль Западной Европы берет на себя атлантическое сообщество, возглавляемое США, а баланс традиционно обеспечивается за счет России и Турции, а также, возможно, Китая и Индии.

Даже поверхностный взгляд на политическое поле России, отмечает блогер, говорит о присутствии на нем политиков и политических сил, для которых такое видение будущего России является приемлемым. Приглашение г-на Бжезинского в 2011 году на Мировой политический форум в Ярославле и его речь на нем могут служить свидетельствами справедливости такого вывода. Проект «Евразийский союз», озвученный Путиным, показывает, что в России присутствует и другое видение России и Евразии в целом. Судя по всплеску работ в западной прессе, «евразийский проект» застал Запад врасплох. Однако после первых, крайне отрицательных суждений и выводов западная элита в настоящее время формирует адекватный отклик на данную инициативу. Согласно Бжезинскому, критически важными звеньями выживания России как геополитического центра силы являются Украина, а также наличие российского лидера, «одного человека», который будет в состоянии возглавить и направить процесс восстановления российской геополитической мощи. В качестве такового опасение Запада на сегодняшний день вызывает Путин, присутствие которого, по мнению Бжезинского, делает невозможным реализацию сценария, который предлагает американский мэтр.

Что не вызывает сомнений во всех сценариях такого рода, отмечает блогер, так это взаимосвязанность и взаимозависимость России и Запада. Оба геополитических центра переживают кризис и должны трансформироваться, тем самым вновь определяя и формируя мировую историю. Однако если ранее это было геополитическое противоборство, в котором исключалась окончательная победа, то в данном случае в XXI веке речь идет о «последней схватке» — «жизни» или «смерти» и «конце истории» для одного из центров — Запада или России. Такой взгляд и такая интерпретация, согласно Бжезинскому, должны облегчить мобилизацию западных элит и позволят достигнуть консенсуса, т. к. новые вызовы облекаются в старые и традиционные формы смертельного противостояния «цивилизованного Запада» и «варварской России». Новое рождение Запада, таким образом, должно происходить через Россию и за счет России. Каким может быть отклик России на столь недвусмысленный духовный, интеллектуальный и политический вызов, покажет ближайшее время, отмечает блогер.