Сергей Кургинян: «Единственная страна, которая знает другой путь развития — Россия»

— Когда говорят, что молодёжь — глобалистская, что прошедшие перемены многому её научили за 20 лет, хочу ответить, что она — разная. Сейчас крепнет новая левая молодёжь. Она более жёсткая, чем старшее поколение, помнящее тот уклад и культуру, в которой оно жило. Это — ностальгия.

Ко мне как-то подходит молодой человек и спрашивает: «Правда, что в СССР была бесплатная медицина, бесплатное образование? Учёным было быть престижно?». Я отвечаю: «Ну, правда». — «А я думал, что врёт бабка. Выходит, мамаша с папашей всё это продали?» Взгляд у мальчишки был довольно жёсткий. Эта другая молодёжь вряд ли сдастся без боя, а старшее поколение ей поможет. Тем более, мы уже видели, что происходит в Сербии и других местах. Бомбардировки, оккупации превращают жизнь в неоколониальную. Это регресс!

— У любого процесса сближения есть перспектива. Но интеграцию, с моей точки зрения, нельзя делать мягко, изящно, тихонько. Это как разговор актрис в гримёрке: «Девочки, против кого будем дружить?» На наших просторах такая «интеграция» обречена на провал. Не понимаю, к чему эти разговоры о том, что сделаем вторую Европу! Либо мы сделаем что-то лучшее, своё, либо получится суррогат.

— Тот путь развития, который называется «модерн», завершается. По этому великому пути Запад шёл 500 лет. Многое было достигнуто, удалось решить большое количество задач, но всё подходит к концу. Это не кризис. Просто заканчивается эпоха. Элита Запада не хочет этого понять и продолжает двигаться по инерции — хитро, цепко, но не более того. Нужен другой путь развития. Единственная страна в мире, которая знает другой путь — Россия. У неё есть этот опыт. Реальный, живой, а не фэнтези. Сталин укреплял традиционное общество. Индустриальный сектор Советского Союза — это коллективизм, а модерн — это раздробление общинной матрицы до индивидуальной.

Советский Союз развивался иначе. И Россия в XVIII-XIX веках развивалась не по прописям Запада, хотя, возможно, и замечательным. Если там скакали на огнедышащем коне, то мы ехали на кривой козе. Только сегодня их огнедышащий конь отбросил копыта, и возник вопрос: «Есть ли другое средство передвижения?» Оказывается, есть. Пусть оно пока плохое, но его надо совершенствовать. А иначе мир остановится.

То, что сейчас американцы строят союз с «Аль-Каидой» — по сути, остановка мирового развития. Для его продолжения российский опыт бесценен.

На каких принципах будет основан новый мир? Конечно, это милитократия, посткапитализм и огромная ставка на человека. Мы отстали с технологиями, но если сумеем сформировать другого человека, то наши гении быстро создадут супертехнологии.

Не стоит исключать и советский опыт. Сколько можно слушать тупую сказку про рынок? Все ею загипнотизированы. Почему не может быть директивного планирования? Разговариваю с крупным предпринимателем: «Внутри корпорации будешь создавать конкуренцию между подразделениями?» — «Да что я, с ума сошёл?» — «А как планировать будешь?» — «Директивно!».

А если страну поделить на 100 корпораций? И при этом каждая из них не конкурентоспособна глобальному сектору...

Нам надо двигаться шаг за шагом к созиданию — и мир вздохнёт с облегчением. В некоторых азиатских странах к нам относятся с презрением за отказ от самих себя. При этом они говорят о надежде — русские-де проснутся и тогда что-нибудь новое выдумают для мира.

Тем более, после событий в Ливии человечество напугано. Ведь там сначала подняли население, а потом только пожелали «поддержать его чаяния». У Хиллари Клинтон теперь сплошные «чаяния»: ливийского, сирийского, иранского народа. И т. д., и т. п.

— Это, прежде всего, наказание за их волю к Евразийскому союзу. Как только начинают происходить такие изменения — появляются радикалы, исламисты. Сейчас Хиллари Клинтон будет поддерживать «чаяния казахского народа».

Но евразийство XXI века — вещь довольно сложная, неоднозначная. Я могу умереть за Россию, но при этом с трудом представляю, как это — умереть за Евразию.

Конечно, в СССР были ошибки уже по факту того, что он распался. Почему разрушилось великое государство? Потому что были внешние враги? А что делал КГБ?

Ностальгия отличается от реванша тем, что живёт воспоминаниями. Реванш — когда проигравшие начинают разбираться, что сделали не так, чтобы выиграть в следующий раз. СССР — в прошлом. Единственное, что восстановимо — союз народов, федерация территорий.

— Говорить о власти в стиле «люблю — не люблю» глупо. Политика — не интимная жизнь. Это социальные интересы, цели. У каждого лагеря — свой конкретный список. Одни хотят страну ограбить, Касьянов хочет, чтобы ему вернули 2%, а лучше 5%, потому что долго был на диете. А другие думают, как спасти страну от грабежа. Для этого нужно создать соответствующее государство. Если этого не случится, то другие представители построят то государство, которое нужно им. Тем, кто с Ксенией Собчак, Шендеровичем и Баженой, которая говорит: «Там Ксень пришла со своими крольчатами. Они, когда её слышат, то сразу возбуждаются. Ксения — мотор нашей революции».

Кто хочет такую революцию? Кто хочет оранжевую перестройку, Египет или Ливию? Американцы не скрывают, что привезли в Россию 50 миллионов баксов, чтобы раскручивать митинги и протесты. Они уже организовали социальную катастрофу 20 лет назад — и снова за своё. Вражды к США как государству нет, но взбесившаяся Америка, которая тащит по всему миру «Аль-Каиду» — это больной зверь.

У патриотической оппозиции есть свои претензии, делать из них микс с Ксенией Собчак — это играть сучью свадьбу. Подобное было при референдуме о сохранении СССР. Миллионы людей проголосовали «за», а потом вышла московская тусовка в несколько тысяч и посадила на шею страны Ельцина, который подписал Беловежское соглашение. Это — реванш улицы, уличной демократии! Но побеждает тот, кто имеет программу, у кого есть конкретное содержание. Улица антидемократична. Рано или поздно соберётся вторая тусовка, третья... Сначала с кастетами и ножами, а потом и с оружием. При больших американских деньгах это возможно. Поэтому, если один класс вышел на улицу — то другому надо на противоположную сторону.