Разрыв неизбежен. Послесловие к маршам миллионов.

Июньский марш протеста в столице проходил под знаком растущих противоречий между левыми и либералами. Подписав сочиненный либералами «Манифест свободной России», Сергей Удальцов и его соратники спровоцировали открытое возмущение своих же товарищей по Левому Фронту. Тем временем, ультраправые, чувствуя себя в растущей изоляции, действовали крайне агрессивно по отношению к другим колоннам, 12 июня дошло до физических столкновений в хвосте шествия. Для многих это стало очевидно — так больше продолжаться не может.

Но дело, разумеется, не в тех или иных конкретных обстоятельствах, сопровождающих выход народа на улицу, а в том, что существующая формула оппозиционного единства нежизнеспособна и противоестественна. Объединяться с кем попало, как попало, исключительно из-за общей нелюбви к Путину, не только безнравственно, но и политически губительно. Среди самих протестующих растет неприязнь к вождям Болотной площади, разочарование и раздражение испытывают не только левые, но и масса активистов, вчера ещё аполитичных и совершенно не готовых поднимать красные знамена. Людей отталкивают не столько политические принципы либералов, сколько и обыкновенное хамство, нежелание считаться с чужими интересами, правами и мнениями, всё то, что в нашей стране всегда отличало «демократических деятелей».

Однако именно такая двойственная ситуация и создает самые большие проблемы для левых. Протестные массы уже не идут за либералами, но это отнюдь не значит, будто они полностью освободились от либеральной идеологии или готовы выступить на стороне левых. Массы, ранее лояльные к власти, быстро разочаровываются. Поддержка правительства в регионах тает с каждым днем. Но и это отнюдь не означает переход народа на позиции левых.

В некотором смысле трибуна Болотной площади адекватно отражает состояние общественного мнения. Не потому, что этих вождей поддерживает кто-то, кроме их спонсоров и ближайшего окружения, но потому, что само общество дезориентировано, растеряно и не может из своих рядов выдвинуть новых лидеров, на замену старым, не готово оно и оказать подлинную поддержку серьезным левым.

Со своей стороны, многие левые активисты повторяют как заклинания слова о революции, мало задумываясь о сути происходящего процесса. Они искренне верят, будто пролетарская или социалистическая революция возможна «с места в карьер», безо всяких переходных этапов. Они упорно не хотят усвоить уроки революций прошлого и увидеть, что протестующая масса неминуемо радикализировалась именно потому, что начинала с весьма умеренных требований. Во Франции в 1789 году добивались не свержения монахии, а всего лишь уравнивания прав сословий и налогообложения дворянства. Февральская революция не только не покончила с империалистической войной и помещичьим землевладением, но и привела на первых порах к власти людей, стремившихся войну до победного конца продолжать, а дворянские имения сохранить. Отличие настоящих революций от «оранжевой» симуляции состоит не в том, что на повестку дня сразу выдвигаются радикальные антиситемные требования. На первом этапе вперед всегда выдвигаются вожди, стремящиеся не столько к демонтажу старого порядка, сколько к его совершенствованию. Они всегда стремятся идеологически и политически заморозить процесс, свести все требования к перестановке министров и перераспределению полномочий между ними. Настоящая революция происходит тогда, когда эти попытки терпят провал под напором активизирующихся и политизирующихся масс. Демократические надежды могут обернуться иллюзиями, но там, где нет надежд не может быть и перемен.

Участвовать в протестах необходимо не для того, чтобы поддержать либералов Болотной площади, а для того, чтобы избавить движение от их господства. Сегодня дискуссия сводится к вопросу о том, какая часть правящей элиты более привержена неолиберальной доктрине, кто из них является большим злом. Те, кто создают базу НАТО в Ульяновске, или те, кто надеются сохранить её, взяв власть? Те, кто уничтожают сейчас образование и здравоохранение или те, кто упорно сводят все проблемы страны к коррупции нескольких высших начальников? Те, кто принимает официальные программы приватизации, или те, кто их идеологически обосновывает, одновременно стараясь отмежеваться от практических результатов? Те, кто организуют вступление России в ВТО или те, кто, ругая власть, не решается ни слова сказать против этого решения? Неолиберализм оппозиционных лидеров проявляется не в том, что они имеют за пазухой какой-то новый ужасный тайный проект, а в том, что оказавшись у власти, они без малейших колебаний продолжат тот же самый курс.

Как ни парадоксально, это свидетельствует об ослаблении неолиберального блока. Он расколот. А потому есть основание надеяться, что осуществить подобную программу на сей раз не удастся. Активисты старшего поколения с ностальгией вспоминают времена, когда противники капиталистической реставрации выводили на улицы толпы протестующих под красными флагами. Но на самом деле в те годы куда более консолидирована и организована была как раз коалиция либералов-приватизаторов. Она сплотилась вокруг власти и закономерно подавила протест. Сейчас ситуация оказывается прямо противоположной. Сторонники неолиберализма разделились на тех, делая ставку на нынешнюю власть, надеется провести новую волну антинародных реформ под прикрытием социальной демагогии, и тех, кто готов делать это в открытую.

Вопрос не в том, кто из них хуже. Главное то, что их раскол работает на нас. Это азбука стратегии — врага надо бить по-частям. Кризис верхов, органически связанный с логикой кризиса, создает условия для радикализации демократического движения. Мировую капиталистическую систему лихорадит. Падение цен на нефть гарантированно разрушает механизмы, на которых основана была существующая в нашей стране социально-политическая модель. Под влиянием социального кризиса общественные настроения радикализируются и левеют. Но насколько готовы к этой ситуации сами левые?

Вместо того, чтобы перехвватывать инициативу, актив левых организаций честно ходит на шествия и митинги, инициируемые либеральным оргкомитетом. Красная колонна до хрипоты скандирует антипутински лозунги, а потом ругается по поводу их бессодержательности. Говорят, что надо ходить на митинги, дабы агитировать неопределивщихся. Только больших успехов на этом поприще пока не достигнуто. Красная колонна от раза к разу растет, но не потому, что её участники кого-то разагитировали — просто всё больше людей самостоятельно приходят к выводу: пора становиться левыми.

Ходить на митинги нужно не для раздачи листовок и задушевных бесед с растерянными интеллигентами, а того, чтобы нас видели как общественную силу, для того, чтобы средства массовой информации не могли утверждать, будто мы остаемся в стороне от общественной борьбы, для того, наконец, чтобы иметь несомненное моральное право жестко и бескомпромиссно критиковать либералов, не опасаясь быть записанными в сторонники Кремля.

Либералы, нуждающиеся в массовой поддержке, не могут пресечь появление левых флагов и плакатов на митингах, либеральные издания, ещё вчера убеждавшие своих несчастных читателей, будто социалист — хуже черта, сегодня вынуждены, как минимум, утверждать обратное. Нас уже не обвиняют в намерении ввести в России новый ГУЛАГ и отнять у старушки приватизированную квартиру. Этим надо пользоваться. Но иллюзий быть не должно. Нашу позитивную программу либеральная пресса всё равно пропагандировать не будет. И допуская участие левых в публичной дискуссии во имя вновь открытого плюрализма и демократизма, аналогичным образом она легитимируют и всевозможных националистов от умеренных до откровенных нацистов.

Агитировать надо не раз в месяц на митингах, а каждый день, на предприятиях, в школах, вузах. Нам надо не ждать очередной общей акции, а выходить самостоятельно и постоянно, привлекая внимание к своим идеям и лозунгам. Нам надо не дополнять либеральные манифесты социальными требованиями, а выдвигать и отстаивать собственную программу.

Нашим принципом должна быть полная организационная и политическая самостоятельность, опирающаяся на демократическое принятие собственных решений. Никакого доверия болотной трибуне! Нам не нужно с ними никаких совместных документов, программ, никаких обязательств, никаких соглашений.

В противном случае, идя в хвосте у либералов, мы сами, своими собственными действиями подтвердим самые мрачные прогнозы наших идейных противников. Политическое размежевание с болотными вождями — необходимо, оно назрело. И левые, которые поступают иначе, объективно, вопреки, возможно, собственным намерениям, являются, как говорили в эпоху прежних революций, агентурой буржуазии.

Классовое сознание, о котором так любят говорить в наших рядах, формируется только в практической борьбе. Бессмысленно и комично, отказываясь от участия в политической жизни, ждать, пока массы трудящихся вдруг разом проникнутся нашими идеями или вести агитацию в полном отрыве от важнейших событий сегодняшнего дня. Размежевание это не выкрикивание громких лозунгов, а самостоятельно организуемая нами демократическая борьба, постоянная работа с обществом, разъяснение своих позиций, мобилизация своих сторонников, защита прав трудящихся. В новых политических условиях эта борьба может оказаться куда более результативной, чем раньше. По крайней мере, нас услышат и захотят слушать многие из тех, кто вчера ещё не знал о нашем существовании. Левые должны стать, по выражению Маркса, практическим движением. И именно это станет самой лучшей агитацией в пользу наших идей и самым лучшим способом изменить общественное сознание.

Похожие новости: