Что такое «нейтралитет» и «многовекторность» Александра Лукашенко

Основной внешнеполитической идеей в Белоруссии на ближайшее время станет «нейтралитет». Главным достижением белорусских властей будет объявлено то, что Минск «не дал себя втянуть» в разгорающийся глобальный конфликт и остался в ровных отношениях со всеми центрами регионального и мирового влияния.

В ходе своей последней избирательной кампании Александр Лукашенко против обыкновения не стал обещать белорусам ощутимого улучшения уровня жизни, сосредоточившись на том, что в Белоруссии, в отличие от соседей, хотя бы нет войны и ситуация сохраняется относительно стабильная. Когда начались боевые действия на Донбассе, белорусский лидер решил сыграть роль «миротворца», предложив Минск в качестве площадки для переговоров. В результате он действительно сумел обратить «стабильность» и «миротворчество» в политический капитал, выраженный в нормализации отношений с Западом, заморозившим против него санкции, и, по сути, отказавшимся от всех былых обвинений в его адрес. В этой ситуации выглядит вполне логичным, что официальный союзник России Белоруссия и дальше будет разыгрывать карту «равноудалённости», на информационное обеспечение которой будут брошены силы всех государственных СМИ и околовластного экспертного сообщества. Идеологически это будет заключено в рамки популярной в Минске концепции «интеграции интеграций», нарочито абсурдной в нынешнюю эпоху экономического и санкционного противостояния России и Запада, постепенно грозящего перейти в куда более горячую фазу.

Для России, официально входящей вместе с Белоруссией в состав Союзного государства, не говоря уже о совместном участии в различных постсоветских структурах безопасности типа того же ОДКБ, «равноудалённость», «многовекторность» и «нейтралитет» Белоруссии лишь за последний месяц-полтора проявились в форме абсолютно неприемлемой реакции на инцидент со сбитым в Сирии российским бомбардировщиком, когда МИД Белоруссии (повторюсь, официального политического и военного союзника России) фактически лишь «выразил сожаление» по поводу произошедшего (даже не по поводу нападения на самолёт и убийства пилота, а просто относительно самой ситуации), поставив на одну доску «братскую Россию» и «дружественную Турцию», а также в виде демонстративного отказа от размещения на территории Белоруссии авиабазы российских ВКС. Причём сейчас уже достаточно очевидно, что в этом случае речь шла не о традиционных для всех постсоветских государств дипломатических финтах, а о нарушении предметных договорённостей, заключённых ранее на самом высшем уровне.

Помимо этого, несмотря на декларативное миротворчество, в конфликте на Донбассе Лукашенко с самого начала находился и продолжает находиться на стороне Украины. Это не исчерпывается простой политической и дипломатической поддержкой (напомним, на постсоветском пространстве Лукашенко одним из первых признал пришедшую к власти хунту, назвав Александра Турчинова «президентом»). Россия в какой-то момент всё-таки осознала необходимость прекратить поставки на Украину дизельного топлива, и с осени текущего года монополистом в области поставок Киеву продуктов нефтепереработки (изготовленных, кстати, из российской нефти!) стала Белоруссия. Кроме того, белорусская сторона активно ремонтирует и модернизирует украинскую военную технику, включая боевые самолёты и вертолёты (1).

Украиной дело не исчерпывается. Российский эксперт Евгений Сатановский подробно описал схему, в рамках которой Катар и ОАЭ снабжают террористов на Ближнем Востоке оружием, приобретённым у Белоруссии (2). В результате мы имеем ситуацию, когда из купленного у белорусской стороны ПЗРК в Сирии может быть сбит российский вертолёт, а отремонтированные белорусскими специалистами украинские самолёты буквально завтра могут начать выполнять миссии по дальнейшему уничтожению русского населения Донбасса. А украинские танки, заправленные белорусским топливом, бьют прямой наводкой по жилым домам уже сегодня.

Разумеется, при таких обстоятельствах даже самые убеждённые российские поклонники Лукашенко, каковых, кстати, становится всё меньше и меньше, смогут назвать эту политику «союзнической». Парадокс, однако, в том, что обозначать текущую линию официального Минска по отношению к России как «нейтралитет» тоже становится всё сложнее.

Владимир Зотов