«После освобождения Украины для большинства «журналистов» — ввести запрет на профессию»

Киев отказывается от обмена пленными по формуле «всех на всех». Особенно упорно киевский режим отказывается отпускать на свободу тех, кто представляет опасность идеологическую — учёных, писателей, журналистов. Тех, кого не удаётся спрятать за решётку, просто убивают, как Олеся Бузину или Олега Калашникова. Остальные подвергаются постоянному уголовному преследованию, как Коцаба, Гужва, Василец или Тимонин.

О необходимости защиты инакомыслящих на постукраинском пространстве обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказал политэмигрант Владимир Рогов.


Валентин Филиппов: Здравствуйте, Владимир. Украинская сторона заблокировала обмен пленными. Их специально держат в заложниках, или Киев по какой-то причине считает, что может за счет этого что-то выиграть? Почему не отдать людей с обеих сторон, чтобы не страдали? Какая политическая выгода в этом?

Владимир Рогов: Я б не назвал ту сторону украинской, потому что мы подменяем понятия. Украина – это вовсе не Порошенко и Гройсман, и их подельники. Есть очень важный момент, потому что люди потом слышат в СМИ и думают, что чуть ли мы не воюем с Украиной. Естественно, никто с Украиной не воюет. Воюют с теми, кто захватил Украину, оккупировал и пытается от её имени представлять свои интересы, уничтожая людей. Только на Донбассе уничтожают громко с выстрелами, а на тех территориях постукраинского пространства, которые им подконтрольные, уничтожают тихо — путем тихого геноцида.

Аргументы, что «зато нас не стреляют» — в Запорожье, Харькове или Киеве, очень подходят под, знаешь, такую вывеску где-нибудь в Освенциме, там же тоже не стреляли. Можно было бы «Jedem das Seine» поменять на «Зато у нас не стреляют». Там тихо жгли в печах, травили, и выстрелов не было слышно.

Если говорить об обмене пленных, а по сути – заложников с той стороны, то обрати внимание, по кому бьют больше всего. Никогда стараются не менять или тянут по максимуму и не выпускают тех людей, кто не держит в руках оружие.

Те люди, кто держит в руках перо, те люди, кто показывает правду, те люди, кто непосредственно занимаются наукой или чем-то еще, их всегда стараются посадить покрепче и подольше. Или же просто ликвидировать, убить, как было с Бузиной, как было с Калашниковым, как было с Грабовским, с адвокатом, который доказал одним из первых в суде, в украинском суде, что российских войск на территории Украины нет, и что все это фальсификация, за что и поплатился.

Поэтому, самое страшное и самая страшная форма терроризма, по мнению людей, пришедших к власти после переворота в 2014 году, — это именно говорить правду. Здесь мы прекрасно видим, что репрессии идут, прежде всего, по отношению к журналистам.

Причем, знаешь, вот у всех на слуху Коцаба. Коцаба, он стал таким именем нарицательным уже. Сейчас Гужва-гейт начался.

Менее известные, но не менее беспредельные дела — в отношении того же Дмитрия Васильца и Евгения Тимонина. То, что происходит на примере того же Коцабы, Гужвы или Васильца – это такое противостояние Руины против Украины.

Руина – это то, что сеют и несут порошенки и им подобные, а Украина – это то, что пытаются еще спасти и сохранить люди, подобные Коцабе, Гужве, Васильцу. Ну, здесь я с ними абсолютно не согласен, потому что «померла, так померла». Объективно здесь спасать уже нечего.

И вот Руина – это такая террористическая группировка с признаками государственности, которую пытаются построить на постукраинском пространстве. Руина пытается стереть любые воспоминания о той стране, которая существовала на данной территории.

Это вовсе не декоммунизация или дерусификация, а это превращение людей в Иванов непомнящих. Именно поэтому проводят парады педерастов, потому что парады проводят победители. И неважно, какие это педерасты – политические или физические, здесь оно как бы два в одном в случае с Аваковым, Геращенко и им подобными.

Валентин Филиппов: Коцаба и Гужва действительно на слуху. А за что преследуют Васильца и Тимонина?

Владимир Рогов: Их «вина» заключается в том, что они пытались привлечь к ответственности вот эти СМРАДы (средства массовой рекламы, агитации и дезинформации) за ложь, манипуляции общественным мнением и разжигании ненависти среди граждан Украины.

Вся «вина» заключается в том, что Тимонин и Василец летом 2014 года ездили в Донецк и пытались наладить оттуда информационную картинку. Понятное дело, что из Киева показывалось одно, а вот — что происходит в Донецке.

Через неделю после возвращения в Киев у Васильца был обыск. Изъяли оборудование. Причем, самое смешное, изъяли оборудование, которое он использовал в легальном бизнесе не один год — потому что в Киеве он предоставлял телекоммуникационные услуги, работал провайдером интернета, созданием сайтов.

Обратите внимание: Василец и Тимонин ездили в Донбасс летом 2014, когда там официально и легально еще работали государственные органы Украины. То есть, почему тогда всех чиновников, которые тогда работали, не посадили. То есть, получаются уникальные вещи: здесь все нормально, хорошо, официально, здесь ненормально.

Так вот что интересно. Прошел обыск. Обыск ничего толком не выявил, правда, оборудование не отдали. Ну, и все, вроде бы, прошло. Ребята продолжили свою работу.

Они учредили «общественную антипремию имени Геббельса», на которую номинировали украинские СМИ за разжигание розни.

Более того, Василец стал первым заместителем главы общественного совета при министерстве информационной политики. Ребята, то есть вы определитесь. Вы его берете в общественный совет при Министерстве информационной политики, и тут же его обвиняете во всех вещах.

Василец живет, работает на 17 канале, выпускает передачи, входит в общественный совет при Мининформации и так далее. И только 24 ноября 2015 года, то есть через год и четыре месяца, вдруг о нем вспоминают. СБУ проводит обыск в очередной раз. Задерживают Васильца, который уже стал не просто журналистом, а ещё, наверное, правозащитником, если шире говорить по его функционалу. Тут же выпрыгивает ТСН, вот эти барышни, которые, не знаю, как они не боятся жить. Суд арестовывает и помещает Дмитрия в СИЗО.

Валентин Филиппов: Мне не понятна такая штука. Ну, вот ребята из тусовки украинской, журналистской, по большому счету. Почему их коллеги молчат? Почему молчат они, почему мы с этой стороны тут вот переживаем, что там посадили пацанов, а — там тишина полная? Они же вместе были на каких-то фуршетах, они обменивались какой-то информацией, как журналисты всегда обмениваются, друг другу видео скидывали, кто что не успел записать. Ну, в конце концов, просто профессиональный корпоративный дух какой-то должен существовать? Ну, как это? Сегодня его посадили, завтра меня посадят.

Владимир Рогов: Слушай, ну, Валентин, ты говоришь такие вещи, которые смешны по определению. Посмотри, за эти три года, что делали те люди, которых ты по привычке называешь журналистами. Они только и делали, что разжигали, они танцевали и выполняли любые коленно-локтевые позы по команде своих владельцев. Неважно, кто это Пеня, это Реня (Ринат Ахметов) или шоколадный диктатор в вечно помятом костюме. То есть, по сути, вся информационная среда зачищена полностью. Любая критика власти — сразу сепаратизм. Если ты сказал правду, все однозначно — ты негодяй. Как только задается вопрос чиновнику, почему вы украли, и сколько вы украли, что делает чиновник? Обрати внимание, он встает, кладет руку на грудь и поет гимн Украины.

Валентин Филиппов: Есть такое.

Владимир Рогов: Не знаю, тут чего-то ждать — это бесполезно. Я уверен, что после освобождения этих территорий для подавляющей части людей, которые назывались журналистами, надо ввести запрет на профессию помимо настоящей люстрации и уголовного наказания за те преступления, которые, собственно говоря, совершались.

Валентин Филиппов: А какая сейчас ситуация с арестованными журналистами?

Владимир Рогов: С ноября 2015 года, сейчас уже июль 2017, уже год и восемь месяцев ребята сидят в СИЗО. Мало того, все время по два месяца судебное слушание — на продление ареста, суд постановляет продлить пребывание в СИЗО на 60 дней.

Никаких обвинений толком нет. Затягивается. Я уже не помню, шесть или семь раз ломалась машина и их не доставляли в суд, поэтому суд переносили. Меняются судьи, берутся какие-то самоотводы. Васильцу уже несколько раз врачей привозили, потому что физическое состояние ребят резко ухудшилось. Ну, мы понимаем, что такое тюрьмы.

На постукраинском пространстве, если даже на свободе в кавычках, ну хотя бы свободе без решетки люди живут, мягко говоря, невесело, то в тюрьмах все еще хуже, в СИЗО.

Но самое показательное другое. Уже ребята попали даже в ОБСЕ-шные отчеты, что что-то не то. Уже ОБСЕ было вынуждено спустя год заметить. Но показательно другое. Представителей мониторинговой миссии ОБСЕ, представителя по правам человека на Украине Лутковскую, вытолкали из зала суда вот эти … в камуфляже, просто взяли и вытолкали, объяснив, что нечего вам тут делать.

Ну, я, действительно, переживаю за судьбу ребят. Пусть у нас, мягко говоря, не во всем сходятся взгляды на будущее, но, тем не менее, я считаю, что, неважно, соратники мы или не соратники, но надо добиваться истины, надо добиваться правды. И сейчас в очередной раз до середины августа, если я не ошибаюсь, принято решение о продлении срока заключения на 60 дней.

Ну, и посмотри, что происходит на той территории. Ты говорил просто, спрашивал про журналистов. Василец, который призывал к миру сидит уже год и восемь месяцев, а, помнишь, есть такой там Богдан Буткевич…

Валентин Филиппов: Да, да, да.

Владимир Рогов: Такое существо, потому что человеком назвать его тяжело, который призывал убивать часть граждан Украины. Причем там миллионом меньше, миллионом больше, и так далее, зачистки проводить, который фейкует постоянно, мало того, вещает на канале, принадлежащем кондитеру Порошенко, и при этом на свободе. И никаких проблем и судебных преследований по отношению к нему нет. Так что выбор очевиден.

Мы должны бороться за Украину, потому что, как только на территории Руины у власти придет Украина, я уверен, что Украина с Новороссией поладят, никакой войны не будет с теми людьми, которые живут в народных республиках и не хотят ни убивать, ни воевать, а хотят мирно жить и строить будущее.

Какое оно будет, совместное или нет, решать всем людям на всех территориях, будь-то Народных Республиках, или там, где пока царит власть ненависти, лжи и страха, персонажей, подобных Порошенко, Буткевича и прочей, извини за выражение, срани.

Валентин Филиппов: Я только надеюсь, что мы потом будем решать ещё и с Одесской народной республикой. Ну, ладно.

Владимир Рогов: И Запорожской. Да, безусловно.

Валентин Филиппов: И с Запорожской, безусловно. И с Херсонской.

Владимир Рогов: Будет вам и белка, будет и свисток. Белка уже у одного персонажа сидит на плече и дает команды, а свисток будет один на побудку, на прогулку и на работы во благо восстановления народного хозяйства.

Валентин Филиппов: Спасибо большое. Счастливо.