Владимир Путин в «Комсомолке»

Что касается перспектив урегулирования в Донбассе, то это приобретает такой характер замороженного конфликта, никто в этом не заинтересован, в том числе и Россия. Мы бы хотели, чтобы ситуация была решена, чтобы она разрешилась. Но разрешилась так, чтобы она не вызывала озабоченности ни у кого, кто проживает на этих территориях. Вот я сейчас не хочу ничего предрешать. Я много раз об этом говорил, хочу еще раз повторить: Россию вполне бы устроило, если бы были полностью реализованы минские соглашения. Минские соглашения в полном объёме. Не выборочно, как кому-то нравится, а в полном объеме, так, чтобы это устроило и тех, кто проживает на Донбассе. Со всем, что там прописано, в том числе с законом об особом статусе Донбасса.

По поводу наших отношений с Украиной в целом. Абсолютно ненормальная ситуация, когда вместо конструктивного развития отношений между двумя близкими братскими странами и между фактически частями одного и того же народа складывается ситуация, которую мы наблюдаем сегодня. И рассчитываю, что после решения вопросов о Донбассе, а рано или поздно это произойдет, у меня сомнений в этом нет, будут нормализовываться отношения межгосударственные — между Россией и Украиной в целом.

Мы, как вы знаете, даже в свое время в 2014 году начали передачу военного имущества, техники, несколько эшелонов было направлено из Крыма в Украину. И украинская сторона неоднократно ставила вопрос о возврате военной техники из Крыма. Пользуясь случаем, хочу сказать: мы готовы продолжить этот процесс. Готовы передать военные корабли Украине, которые в Крыму ещё есть. Готовы передать авиационную технику, бронетехнику. Правда, она находится вся в таком плачевном состоянии. Но это уже не наше дело, она в таком практически и была. За эти годы никем не обслуживалась, конечно. Но речь идет о десятках кораблей, десятках боевых самолетов. Что касается кораблей, думаю, будет лучше, если украинские военнослужащие просто приедут и их заберут, мы готовы помочь им осуществить транспортировку в Одессу. Есть и значительный боезапас, но он, по данным наших военных экспертов, транспортировке не подлежит. Это опасно. Он подлежит утилизации на месте. Мы готовы пригласить украинских военных, чтобы они поучаствовали в утилизации этих боеприпасов. Но это только такие самые необходимые внешние шаги.

Несмотря на все сложности и проблемы, торговый оборот между Россией и Украиной за прошлый год вырос. И вырос значительно. Это хороший признак того, что у нас есть фундаментальные ресурсы для восстановления отношений в целом.

Ситуация в Сирии. Атака из Идлиба

Я уверен, что ни турецкие военные, ни турецкое руководство, турецкое государство не имеет к этому инциденту никакого отношения. Хотя действительно вот эту часть идлибской зоны должна контролировать Турция. Но надо прямо сказать — и нам не всегда удается контролировать то, что мы должны там контролировать. И турецким партнёрам тоже не всегда это удается сделать. Там сложная ситуация. Они должны как бы по нашим договоренностям там выставить посты наблюдательные, пока они этого не сделали. Но и сделать это непросто. Вы помните, когда мы выставили посты нашей военной полиции, там бандиты пошли в наступление, фактически они оказались в окружении. И в силу слаженных, профессиональных, мужественных действий наших военных и летчиков и спецподразделений нам удалось сделать там коридор и вывести оттуда всех без потерь.

Вот я в Сирии встречался с командиром этой группы, он, кстати, из Дагестана, по-моему, он сказал — там такой удар нанесли, что мы сами такого еще не видели. Лётчики. Я говорю — и чего вы сделали? Поднял российский флаг и мы пошли в этот коридор. А навстречу им выдвинулась другая колонна сил спецоперации. Но это не значит, что там кто-то спровоцировал. Я имею в виду в данном случае турецких партнёров. Там провокаторы были. Но не турки. И мы знаем их, кто они такие. Знаем, сколько и кому они платили за эту провокацию. Значит, что касается вот этих инцидентов, то ничего в этом хорошего нет. Это тоже провокации, направленные на срыв ранее достигнутых договорённостей. Первое. И вторая цель — это, конечно, наши отношения с партнёрами. И с Турцией, и с Ираном. Тоже попытка разрушить эти отношения. Мы это прекрасно понимаем и поэтому будем действовать солидарно. Что касается самих этих нападений, то у нас нет сомнений в том, что они хорошо подготовлены, мы знаем, когда и где передавались эти беспилотные аппараты, сколько их. Эти летательные аппараты закамуфлированы — я хочу это подчеркнуть — закамуфлированы под кустарное производство. На самом деле там совершенно очевидные есть элементы высокотехнологичного характера. Это касается систем радиолокации и наведения через космос.

Это касается систем сброса боеприпаса высокоточным образом. То есть там сброс производился автоматически и сам маршрут был выстроен таким образом, чтобы летательные аппараты вернулись с места их запуска. То есть, там есть высокотехнологичные элементы, которые могли бы действительно, я согласен с нашими специалистами Генштаба, не могут быть выполнены кустарным способом. Вот таковы реалии, мы их видим, соответствующие меры были приняты дополнительные для безопасности нашего пункта базирования. Я надеюсь, они будут высокоэффективными. Мы и дальше будем укреплять наше партнёрство с Турцией, договариваемся о подготовке встречи в Сочи между представителями сирийского правительства и оппозицией. Сегодня в Дамаске находится наша межведомственная группа для переговоров с сирийским правительством и для встречи с президентом Асадом. Надеюсь, что все эти сложные непростые вопросы будут урегулированы и мы будем двигаться дальше.

США

Мы-то готовы к нормализации давно. Просто никак внутриполитическая ситуация в Штатах не успокаивается. Мы же с вами видим, понимаем, что российская карта разыгрывается во внутриполитической жизни США. И всё время запугивают действующего президента импичментом, в качестве аргументов выдают мнимое вмешательство России. Хочу еще раз подчеркнуть — это полная чушь. Полный бред. Никаких сговоров, никакого вмешательства с нашей стороны не было. Подчеркивая это ещё раз, хочу выразить надежду на то, что рано или поздно там эта возня внутриполитическая закончится и будут созданы условия для нормализации отношений.

Но мы знаем, к сожалению, что приняты были Конгрессом решения о дополнительных каких-то ограничениях. Мы, конечно, должны будем анализировать и смотреть на то, что произойдёт в реалиях, в жизни, будет ли что-то сделано реально, что будет сделано. В соответствии с этим будем и реагировать. Но любые шаги, направленные на какие бы то ни было ограничения и на незаконные, я бы сказал так, это совершенно очевидно, что это незаконные какие-то санкции, они будут ухудшать наши отношения с Соединенными Штатами, а не улучшать. Ничего здесь хорошего нет и быть не может.

Посмотрим, это зависит сейчас не от нас. Зависит прежде всего от американской стороны. Проявят они добрую волю, смогут набраться мужества и здравого смысла, поймут они в конце концов, что и в улучшении российско-американских отношений заинтересованы сами Соединенные Штаты, что это лежит в рамках их национальных интересов, ну, тогда все нормализуется, и будут отношения развиваться. Но до тех пор, пока этого осознания не придёт, наверное, будут продолжать использовать российскую карту во внутриполитической игре, это будет наши межгосударственные отношения ухудшать, они будут деградировать. Посмотрим, что будет происходить в этом году. Это не от нас зависит.

Северная Корея

Я думаю, что господин Ким Чен Ын, безусловно, эту партию выиграл. Он решил свою стратегическую задачу. У него есть ядерный заряд, есть теперь ракета глобальной дальности — до 13 тысяч километров, которая может достичь любой точки практически Земного шара. Во всяком случае, любой точки на территории его вероятного противника. И теперь он, конечно, заинтересован в том, чтобы ситуацию зачистить, загладить, успокоить. Он грамотный абсолютно и зрелый уже политик. Но надо исходить из реалий, из того, что есть. А исходя из реалий, действовать крайне аккуратно. Если уж и ставить перед собой трудно решаемую задачу денуклеаризации Корейского полуострова, то делать это только через диалог и через переговоры. Думаю, что, как бы сложно это ни казалось, но это в конечном итоге возможно, если все участники этого процесса, в том числе и северокорейцы, убедятся и будут уверены в том, что их безопасность может быть гарантирована и без ядерного оружия.

Разоружение

У нас с теми же американскими партнерами идет дискуссия по СНВ-3. Сейчас они вдруг заявили, правда, это в рамках договора, что они хотят часть носителей — самолеты и подводные лодки — переоборудовать, их шахты переоборудовать в такие, которые нельзя использовать для применения ядерного оружия. В принципе, в договоре это предусмотрено. Но в договоре также записано, что это возможно только в том случае, если другая сторона, в данном случай российская сторона, верифицирцует такие изменения. И убедятся в том, что возвратного потенциала не будет. Что их назад невозможно, эти шахтные установки или соответствующую технику на самолётах-носителях перестроить назад для использования под ядерное оружие. Пока таких доказательств у нас нет. И пока это вызывает у нас определенную озабоченность. Но диалог идет. И надеюсь, что он будет позитивным.

По материалам «Комсомольской правды»